Животные и галлюциногены

В некоторых из рассмотренных мною обществ, животные сыграли не последнюю роль в обучении людей и раскрытии перед ними галлюциногенных свойств растений (Сайджел 1973). Такие действия животных трудно объяснить с точки зрения эволюционного развития. Допустим, они проглатывали забродившие фрукты, стремясь утолить жажду, или непреднамеренно жевали какие-то травы, растущие под ногами, даже не догадываясь о их свойствах (например, о способности дурмана вызывать дезориентацию). Тем не менее, в целом, нельзя ожидать, что животные специально искали такие растения. К тому же, они не могли к ним адаптироваться, поскольку это было небезопасным для их жизни и способности к воспроизводству. Нетрудно представить себе состояние животного, которое съело галлюциногенный гриб или какое-либо другое психотропное растение и обнаружило свою неготовность и неспособность распознавать сигналы, предупреждающие о приближении врагов. С другой стороны, съеденное растение, напротив, могло обострить зрение и обоняние животного и помочь ему «собраться», чтобы быстро убежать в случае опасности. И действительно, если посмотреть на сибирских шаманов, можно обнаружить некоторые признаки, ясно указывающие, что неравнодушное отношение оленей к мухомору могло со временем заставить людей попробовать этот гриб. По крайней мере, люди могли понять, что этот, красивый на вид, гриб не во всех случаях является ядовитым. Возможно также, что идея употреблять мухоморы вместе с мочой возникла у людей, когда они увидели стремление наевшихся грибов животных напиться мужской урины. Полученный сибирскими пастухами урок не прошел даром: они стали использовать мочу как средство, позволявшее собирать в стадо и не отпускать от себя животных, от которых во многом зависело их собственное существование. Употребление мочи, на самом деле, отчасти компенсирует негативное соматическое воздействие мухомора, в то же время, усиливая его алкалоидные свойства.

Другой пример связи людей и животных, относящийся к употреблению галлюциногенов, можно обнаружить у североамериканских индейцев. Известно, что индейские племена находили в желудках убитых во время охоты оленей бобы мескаля, и это могло послужить начальным толчком к использованию ими этого растения. Можно только догадываться, что должно было произойти с несчастным животным, проглотившим красные бобы, о силе воздействия которых ходят легенды. Вероятно, потеря бдительности привела его в западню вездесущего охотника.

Несмотря на отсутствие полной ясности в этом вопросе, все же можно сделать предположение относительно роли животных в той части человеческой истории, которая связана с употреблением галлюциногенов. Человек, для которого успешная охота являлась важнейшим фактором выживания, мог уделять особое внимание окружавшим его животным, изучая их повадки и ритм жизни. В то же время, этнографические сведения раскрывают эту связь между людьми и животным миром: они со всей очевидностью показывают, что растительные галлюциногены, если они были доступны, являлись еще одним средством, укреплявшим подобную связь (см. Добкин де Риос 19726).

В этом смысле показательна книга Кордова-Риоса (Лэмб и Кордова-Риос 1971). В конце прошлого века, когда этот амазонский метис был еще совсем юным, он был захвачен в плен обитавшим в джунглях племенем амахуака. Впоследствии он стал шаманом, использующим аяхуаска. Людям, среди которых он жил, аяхуаска помогала во время охоты. Используя свойства этого галлюциногенного растения, взрослые мужчины племени воссоздавали в своих видениях в мельчайших деталях наиболее сложные движения и действия животных, на которых они охотились. Уже изучив, благодаря галлюцинациям, особенности поведения животного на подсознательном уровне, они затем их прокручивали каждый раз в своем сознании. И встретив на охоте потенциальную жертву, они были способны гораздо быстрее достичь успеха. Таким образом, мистическая связь, возникающая между животным и человеком, могла быть усилена охотником при помощи какого-либо наркотического вещества, расширяющего диапазон его восприятия. Я отнюдь не хочу сказать, что, к примеру, охотник в джунглях принимал аяхуаска и устремлялся на охоту. В этом случае он бы мог потерять ориентацию и наверняка где-нибудь оступиться. Однако, давайте посмотрим на использование галлюциногенов в качестве средства обучения, поскольку такое их использование имело место раньше и продолжается до сих пор. Тогда мы увидим, что оно помогает человеку расширить (или спроецировать с подсознательного уровня на сознательный) знания о его врагах и, потенциальной добыче и благодаря этому, повысить свои шансы на выживание в условиях враждебного окружения. На мой взгляд, этот аспект применения психотропных растений, а также идея о том, что люди могли научиться у животных употреблять подобные растения, свидетельствуют о глубокой древности этой привычки людей.

Некоторые из моих предположений (1975) о древности использования растительных галлюциногенов были независимо подтверждены Рональдом Сайджелом, изучавшим употребление в пищу таких растений животными. К концу 70-х он записал более трехсот подобных случаев. Собранные им сведения наводят на мысль о том, что корни этого явления уходят в эпоху палеолита, по крайней мере, на сорок тысяч лет назад. В то время человеческие существа охотились на огромных животных и ели практически все, что попадалось им под руку, вне зависимости от географии их обитания. Не исключено, что галлюциногенные растения оказали большое влияние на социальную жизнь этих древних людей.