Священномученики Платон, епископ Ревельский, Николай Бежаницкий 4 страница

Добираться из Москвы до Ишима можно было без пересадок; неблизко, но доступно всем. Духовные чада приезжали каждый месяц, привозили исповеди от всех и вопросы - владыка всем отвечал.

Во время частых болезней и сердечных приступов владыка говорил: "Умираю, прощайте, мои дорогие. Кто-то меня отпевать будет?" 1 июля 1936 года пришло сообщение о смерти брата Михаила. "Я остался один из семьи, моя очередь", - сказал владыка и даже отслужил по себе отпевание. В конце 1936 года епископ Серафим хотел принять великую схиму, но постриг устроить было трудно.

В Ишиме Анна заболела тропической малярией. Три дня была без сознания, температура - выше сорока. Врач сказал, что такая форма малярии смертельна, но когда владыка причастил Святых Христовых Тайн, температура стала нормальной, и больше не повышалась. Только тогда ей сказали, что ее считали безнадежною.

С Рождества 1937 года в Москве начались массовые аресты духовенства... 14 апреля 1937 года арестовали архиепископа Арсения (Жадановского). Всю зиму владыка Серафим каждое воскресенье, произнося отпуст, добавлял: "Воскресый из мертвых Христос, истинный Бог наш... помилует и спасет нас. Слышишь: не только помилует, но и спасет, непременно помилует, непременно спасет".

Еще осенью хозяина вызвали в НКВД и обязали немедленно сообщить, если он заметит, у владыки какие-либо приготовления к отъезду. Последнее время какие-то лица следили за каждым шагом ссыльных.

23 июня, в день памяти святителя Иоанна Тобольского, покровителя Сибири, владыка после службы и чая вышел в садик; возвращаясь, пропел дома "Вечную память". После всенощной беспокоился о детях хозяина, чтобы голодные не легли спать, - хозяин был пьян. Окончив вечерние молитвы, владыка ушел к себе. В это время через палисадник в дом вошли работники ГПУ. Начался обыск, проверили все и увезли владыку в 5 часов утра 24 июня 1937 года. С ишимской тюрьмы начался последний этап земной жизни владыки Серафима.

В ночь с 23 на 24 июня 1937 года в Ишиме арестовали 75 человек, имевших или ранее носивших духовный сан. Владыка был еле жив, вновь начались сердечные приступы, добавилось кишечное заболевание, температура 40. В ответ на передачи писал дрожащей рукой, прося помощи, но тюремные стражи говорили, что температура не избавляет от этапа. 23 августа 1937 года "тройка" при Управлении НКВД по Омской области приговорила епископа Серафима (Звездинского) к расстрелу, мотивируя свой приговор тем, что он "не прекратил своей контрреволюционной деятельности" и в Ишиме среди верующих "слыл за святого человека". 26 августа 1937 года приговор был приведен в исполнение.

Преподобномученики Верненские (Алма-Атинские) Серафим, Феогност, Пахомий, Анатолий, Ираклий, Виктор, Евдокия (память 29 июля по старому стилю)

Сцелью распространения Православной веры в Туркестанском крае и духовного просвещения азиатских кочевников, Святитель Туркестанской кафедры Преосвященный Епископ Александр (Кульчицкий) вознамерился зажечь на берегах Иссык-Кульского озера миссионерскую путеводную звезду. В 1882 году он приступил к освящению избранного места и водрузил деревянный крест там, где предположено было основать мужской Свято-Троицкий миссионерский монастырь. Первые насельники монастыря приложили много трудов для возведения монастырских стен и зданий и устроения хозяйства, терпя недоброжелательное отношенье кочующих племён, оборачивающееся нередко открытым нападением на послушников и потравой монастырских пастбищ.

Умножение братии последовало в 1886 году, когда в монастырь приехали 11 иноков из Свято-Михайловской Закубанской пустыни, а в 1894 году на берега величественного Иссык-Кульского озера решили отправиться с острова Валаам восемь иноков во глав с игуменом Севастианом, неся с собой дух Валаамской обители.

Несколько лет спустя, уже в начале ХХ-го столетия, в монастырь были приглашены из Рождество-Богородицкой Глинской пустыни Курской епархии несколько иноков, в числе которых были монахи Серафим, Феогност и Анатолий. Известно, что они были образованные иноки, ведущие высокую подвижническую жизнь. Кроме того, отец Серафим был наделён иконописным талантом и имел прекрасный певческий голос, отец Анатолий был замечательным певцом и незаурядным регентом, отец Феогност имел хорошие административные способности.

В Свято-Троицком монастыре Глинские иноки сблизились с монахами Пахомием и Ираклием. Сейчас, когда минуло почти столетие, не представляется возможным с точностью установить 6юграфические данные Казахстанских подвижников и фактическую сторону описываемых событий. Достоверно известно лишь то, что к 1909 году монахи Серафим и Анатолий были призваны в кафедральный город Верный, где удостоились получить священный сан и несли своё служение в Успенской церкви Туркестанского архиерейского дома, за которое в 1912 году были удостоены права ношения набедренника. Также они духовно окормляли недавно основанную Иверско-Серафимовскую женскую обитель.

В 1916 году иеромонах Анатолий управлял архиерейским хором в Вознесенском Кафедральном соборе города Верный.

После событий, потрясших Верный - прихода в марте 1918 года к власти большевиков и расстрела епископа Пимена (Белоликова, память 3 сентября), монахи ушли в горы и в 8-ми верстах от города в горном урочище Медео, и создали и устроили скит на сопке Мохнатой. Иеромонах Серафим обустроил в нём церковь, вырытую в склоне горы. Позже этот скит был отдан ими монахиням, а братия решила искать более уединённого места. Такое место нашли они на горе Кызыл-Жар. Там ими были поставлены кельи и вырыты пещеры. Был и Престол.

Отец Пахомий до 1916 года был также переведён в город Верный и дальнейший его путь Господь связует с Глинскими подвижниками Серафимом и Анатолием. Монах Ираклий, иеромонахи Феогност и Пахомий оставались в Иссык-Кульском монастыре до 1919 года. Отец Феогност в том же году был утверждён там в должности благочинного и помощника духовника для мирян. После нападения киргизов на монастырь в 1916 году, было замучено много престарелых монахов. В 1919 году монастырь был закрыт.

Духовником скита был иеромонах Серафим (Богословский). Родился он в город Глухове в 70-е годы. Мирское имя его Александр. Отец его, Евфимий, был управляющим у помещика. Мать Мария была женщина кроткая и благочестивая, непрестанно посещавшая храм Божий. В семь было двое детей - Саша и его старшая сестра. Матери его было открыто Богом, что её сын примет мученическую кончину. Когда он был ещё мальчиком-гимназистом, она, как-то проснувшись утром, плакала и говорила: "Сын мой, я видела во сне, что ты будешь мучеником". Она непрестанно о нём плакала, а он очень любил и жалел её. Как-то он играл на баяне и пел церковные песнопения. Мать слушала. Вдруг он заметил, что она плачет и спросил: "Мама, что ты плачешь?" Она отвечала, что во время его пения она видела венец над его головой, и ангелов с ним, и опять повторила, что кончина его будет мученической. Эти слова матери глубоко запали в его душу. Александр же так рассуждал: "Если кончина моя будет мученической, что искать мне в миру!". И, достигнув юношеского возраста, удалился в Глинскую пустынь.

Проживая в Глинской пустыни отец Серафим имел своим духовником помощника братского духовника иеромонаха Домна (Аггеева), духовная связь с которым не прекращалась и после его кончины.

Однажды, после отречения Государя от Престола, послушница Феоктиста пошла к отцу Серафиму в ущелье. Поднялась в гору, ещё дверь кельи не успела открыть, а батюшка встречает её на пороге и говорит: "Знаю, зачем пришла. Мне Домн сказал: Серафиме, Серафиме, Царя убрали и скорыми, скорыми шагами всё пойдёт к погибели".

В 1921 году в Кызыл-Жарский скит приехали трое красноармейцев на лошадях с ружьями. Отец Серафим угостил их чаем и положил спать. Сам он не спал, читал правило. Под утро красноармейцы подошли к нему, наставили ружье в спину и выстрелили. Он успел крикнуть: "Анатолий!". Затем красноармейцы по дорожке пошли к отцу Феогносту, который по ночам обычно молился в пещере. Возможно, устав от ночной молитвы, он прилёг в своей келии отдохнуть. Как лежал он, скрестив на груди руки, так и остался - они выстрелили ему в сердце.

На другой день приехала милиция. Место осмотрели и разрешили хоронить. Вырыли могилу, покрыли её досками и без гробов, завернув монахов в мантию, похоронили. Позже иеромонах Анатолий отпел их на Мохнатой сопке. После всего случившегося отец Пахомий, отец Ираклий и отец Анатолий жить в скиту не остались.

Схимонах Ираклий (мирское имя - Сергей Матях) жил в городе Талгар, в семье старосты Талгарскаго храма И.Д. Дмитриева. В доме жить отказался и построил себе келью в саду. Последние годы батюшка жил в селе Сазоновка в доброй верующей семье. Любил ночные молитвы, спать не ложился, лишь подремлет, сидя на лавочке, и снова молится. Отец Ираклий скончался от болезни накануне праздника Вознесения Господня в 1937 году. О своей кончине он был извещён заранее.

Иеромонах Пахомий (в миру - Русин Прохор Петрович, 1880 года рождения, уроженец Курской губернии) после 1921 года некоторое время тайно жил вместе со странником Виктором (Матвеевым) в скиту на горе Горельник в урочище Медео. Был молчалив, когда кто просил у него слова наставления - призывал творить Иисусову молитву.

В 1935 году его арестовали, посадили в Алма-Атинскую тюрьму, где он претерпевал издевательства и в 1936 году был расстрелян. Странник Виктор также принял мученическую кончину около 1936 -1937 годов.

Иеромонах Анатолий после 1921 года некоторое время жил в городе Верном, служил во Всехсвятском храме Иверско-Серафимовского монастыря, который после закрытия обители некоторое время был действующим. Там же он управлял хором, писал музыку. В середине 20-х годов он ушёл в Сухуми, где жил в горах, вёл переписку с Верненскими монахинями. Вскоре ими была получена весть об аресте и расстреле отца Анатолия.

Монахиня Евдокия выполняла в монастыре послушание помощницы эконома. В сентябре 1918 года красный отряд Мамонтова-Кихтенко, прибывший в город Верный для расправы с епископом Пименом в числе других акций по наведению "революционного порядка", разбирал конфликт между монастырём и арендаторами монастырской заимки. По навету крестьян-арендаторов, обвинивших монахинь в "контрреволюции", их расстреляли решением "полевого суда". Мать Анимаиса - эконом монастыря - была лишь ранена и выжила. Монахиня же Евдокия была убита.

Могила преподобномучеников Серафима и Феогноста в Аксайском ущелье всегда почиталась верующими. В 1991 году на ней был установлен поклонный крест и затем возведена часовенная сень. Известно немало случаев исцелений и чудес, происходящих на могиле преподобномучеников. В настоящее время на месте Кызыл-Жарского скита открылся мужской монастырь - Аксайская Серафиме-Феогностовская пустынь.

Прославлены в 1993 году как местночтимые святые Алма-Атинской епархии.

Причислены к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания.

Священномученик Серафим, архиепископ Угличский (память 22 октября по старому стилю)

Священномученик Серафим, архиепископ Угличский (в миру Самойлович Семён Николаевич) родился 19 июля 1881 года в город Миргород Полтавской губернии.

В 1902 году Семён окончил Полтавскую Духовную Семинарию и получил место учителя Уналашкинской двухклассной школы на Аляске в Америке. В 1905 году находился на той же должности в Ситке, где и был пострижен в мантию епископом Иннокентием (Пустынским) и через месяц рукоположен в иеромонаха. В 1906 году отец Серафим - настоятель Нугекской Духовной Миссии в Северной Америке. В 1907-1908 годах он преподаёт в Ситкинской Духовной Семинарии. В Америке Владыка был сподвижником преосвященного Тихона, будущего Патриарха, который высоко ценил ревностного миссионера-аскета.

В 1908 году отец Серафим являлся помощником Владикавказского епархиального миссионера, а в 1909 году - духовником Александровской Ардонской Духовной Семинарии. В 1910 году его назначают сначала наместником Могилёвского Братского первоклассного монастыря, а затем, по желанию преосвященного Тихона, занимавшего тогда Ярославскую кафедру, переводят на должность наместника Толжского Ярославского монастыря.

Там отец Серафим пишет серьёзный труд по истории Толжской обители, приуроченный к её 600-летию. Он открывает школу пчеловодства для мальчиков-сирот, а с началом войны устраивает лазарет.

С 1915 года отец Серафим является наместником Углического Покровского монастыря. В феврале 1920 года он был хиротонисан во епископа Угличского, викария Ярославской епархии.

Владыка входил в так называемый "Параллельный Синод", существовавший с молчаливого одобрения Святейшего Патриарха Тихона в Свято-Даниловом монастыре. Он был основан священномучеником архиепископом Феодором (Поздеевским) и в него вошли видные архиереи: архиепископ Андрей (Ухтомский), епископ Арсений (Жадановский), епископ Серафим (Звездинский) и епископ Гурий (Степанов).

Причиной возникновения "Параллельного Синода" следует считать мнение его членов о том, что Патриарший Синод, находившийся под плотным контролем Г. П. У., был неэффективен и вынужден был встать на примиренческие позиции. Мыслился он как "постоянно действующее Предсоборное совещание" и главной целью его была подготовка тайного Поместного Собора, способного разрешить церковные проблемы без давления властей. Основополагающими решениями "Даниловцев" были:

1. Утверждение принципов децентрализации церковной жизни как наиболее эффективного способа сопротивления контролю большевиков над Церковью;

2. Тайные поставления архиереев и священников. Таким образом, "Параллельный Синод" явился тем закладным камнем, на котором стала утверждаться Катакомбная Церковь.

С июля 1922 года Владыка находился в Ярославской тюрьме и после освобождения, в 1924 году был возведён Святейшим Патриархом Тихоном в сан архиепископа. В 1925 году Владыка являлся временно управляющим Ярославской епархией.

Священномученик митрополит Иосиф (Петровых), будучи одним из Заместителей Патриаршего Местоблюстителя, на случай своего ареста назначил в 1925 году временных заместителей, в их числе и Владыка Серафим. В 1926 году, 16 (29) декабря после ареста священномученика митрополита Иосифа (Петровых), Владыка выпускает Послание о вступлении в должность Заместителя Патриаршего Местоблюстителя. Он управлял Церковью до апреля 1927 года, затем передал управление освобождённому из заключения митрополиту Сергию (Страгородскому).

Известно, что Владыку в 1927 году вызывали в Г. П. У. в Москву, где предлагали ему принять компромиссные условия легализации Церкви, указав кого назначить членами Синода. На это Святитель ответил отказом, предложив своих членов Синода и в их числе митрополита Кирилла (Смирнова). "Ведь он же сидит", - говорят чекисты. "А ведь он у вас сидит, освободите его", - отвечал Святитель. За такой ответ он был вскоре арестован.

После выхода "Декларации" митрополита Сергия, Святитель примкнул к "Ярославской оппозиции", возглавлявшейся священномуче- ником митрополитом Агафангелом (Преображенским, память 3 октября). С сожалением он писал в январе 1928 года о том, что "поспешно и безоговорочно" передал митрополиту Сергию заместительские права. Он умолял митрополита Сергия проявить мужество и издать другую Декларацию "во исправление первой", которая "отводит от служения Истине, а лжи Бог не помогает". Он призывает митрополита обратить взоры к старейшему иерарху митрополиту Ярославскому Агафангелу, передав ему заместительские права. В апреле 1928 года митрополитом Сергием (Страгородским) Владыка был лишён кафедры и запрещён в священнослужении. Вскоре последовал арест и затем высылка из Ярославля в Могилёв в Буйничский Свято-Духов монастырь.

В своём январском 1929 года "Послании ко всей Церкви" Святитель продолжал обличать политику митрополита Сергия в тяжком грехе "увлечения малодушных и немощных братий наших в новообновленче-ство", за что вскоре был вновь арестован (февраль 1929 года) и приговорён к пяти годам лагеря. Но Послание Святителя широко разошлось по всей стране и было опубликовано в Белграде.

В заключении на Соловках Владыка был на общих работах. Таская кирпичи на постройку здания, Владыка упал с лесов и переломал себе рёбра, которые неудачно срослись, что сделало его инвалидом. В марте 1932 года он был освобождён из лагеря и сослан на три года в Северный край, где возглавил тайную Церковь, ставил священников, совершал постриги. По воспоминаниям духовных чад, "он слабел телесно, но духом был твёрд. Он считал, что в эпоху гонений не должно быть централизованного Церковного Управления. Епископ должен управлять сам своей епархией.

Примерно в 1934 году Владыкой было написано ещё одно Послание, в котором митрополит Сергий (Страгородский) объявлялся запрещённым в священнослужении за свою антиканоническую деятельность, начиная с 1927 года. Для утверждения этого Послания в Архангельске состоялся "малый катакомбный собор", решения которого должны были стать основой для всех ссыльных епископов и духовенства. Существуют сведения, что Патриарший Заместитель митрополит Пётр (Полянский) писал из ссылки, что Российские Преосвященные должны сами наложить прещение на митрополита Сергия за его антиканонические деяния.

В мае 1934 года Святитель снова был арестован в Архангельске по обвинению в создании новой "контрреволюционной организации сторонников истинно-православной церкви" и приговорён к пяти годам лагерей. Заключение отбывал в Сусловском отделении "Сиблага". Владыка был расстрелян в лагере 22 октября (4 ноября н. ст.) 1937 года.

Причислен к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания.

Преподобный Серафим Вырицкий (память 21 марта по старому стилю)

Преподобный Серафим Вырицкий (в миру Василий Николаевич Муравьев) родился 31 марта 1866 года в деревне Вахромеево Арефинской волости Рыбинского уезда Ярославской губернии. Уже 1 апреля 1866 года при крещении он был назван Василием в честь преподобного Василия Нового, исповедника.

Родители мальчика, Николай Иванович и Хиония Алимпьевна Муравьевы, были истинно верующими, богобоязненными людьми. Для супругов Муравьевых Православие было не просто внешним благочестием и обрядом, но глубоким и сокровенным внутренним бытием. От младенчества Василий получал уроки добродетели. С детских лет в мальчике проявились те свойства христианской души, которые во всей полноте раскрылись в зрелые годы.

Человеколюбивый Господь даровал ему сообразительность, необыкновенное усердие, терпение и настойчивость в достижении цели, а также удивительную память. В раннем возрасте мальчик практически самостоятельно освоил грамоту и начала математики. Первыми его книгами стали Евангелие и Псалтирь.

В юности Василий зачитывался житиями святых, которые тогда продавались в виде маленьких разноцветных книжечек. Особенно поражала его воображение жизнь пустынных отшельников. Святые Павел Фивейский, Антоний, Макарий и Пахомий Великие, Мария Египетская... Эти имена рождали в отроке трепетное благоговение и радость. Уже тогда, открылся для него чудный таинственный мир, перед которым померкло все земное. В сокровенных глубинах чистой детской души зародилась мысль о принятии монашеского, ангельского образа. Для ближних это намерение до поры оставалось тайной.

Будучи рачительными хозяевами, родители Василия вместе с тем не были привязаны к так называемым материальным ценностям. Они всегда были готовы помочь нуждающимся, приютить странников, обогреть и накормить бедных. И Василий рос таким же трудолюбивым и сердечным.

В доме Муравьевых всегда строго соблюдали все установления Православной Церкви. С девятилетнего возраста и отрок Василий постился вместе со взрослыми. В воскресные и праздничные дни семья неукоснительно посещала храм Божий, исповедовалась и причащалась Святых Христовых Тайн.

Когда позволяло время, Муравьевы всей семьей совершали паломнические поездки ко святым местам - к храмам и монастырям. С особой радостью посещали они Свято-Троицкую Сергиеву лавру, в Гефсиманском скиту которой подвизался знаменитый старец Варнава (Меркулов). Это был мудрый учитель и великий молитвенник, к которому устремлялись верующие со всей России. "Без Бога ни до порога!" - любил назидать народной мудростью своих посетителей отец Варнава. Эти слова приняла душа отрока за правило жизни.

Так, как бы незаметно, заложил Премудрый Господь в сердце Василия с малых лет семена подлинной христианской нравственности и духовности. Они упали на благую почву...

Неожиданно на семью обрушилась скорбь - Господь призвал от земных трудов Николая Ивановича Муравьева, находившегося в расцвете лет. Ему шел тогда сороковой год. Близкие тяжело переживали утрату. Мать Василия была женщиной болезненной, а от случившегося ее состояние еще ухудшилось. Василию пришлось стать кормильцем семьи. В ту пору Муравьевы в полной мере испытали все скорби, сопутствующие бедности...

Вскоре милость Божия посетила обездоленную семью: односельчанин, благочестивый и добрый человек, работавший старшим приказчиком в одной из лавок Санкт-Петербурга, пригласил отрока в столичный город на заработки. При этом он обещал, как тогда говорили, "вывести Василия в люди". Мать со слезами благословила сына на поездку иконой Пресвятой Богородицы, и десятилетний Василий покинул родные края.

Большой город Петербург... После размеренного крестьянского быта нелегко было Василию привыкнуть к водовороту столичной жизни. Однако врожденные способности, дарованные от Господа, помогли ему. С помощью своего благодетеля отрок получил работу рассыльного в одной из лавок Гостиного двора. С первых же шагов Василий проявил такое усердие, исполнительность и старательность, что заслужил полное доверие хозяина. В дальнейшем владелец конторы, где работал отрок, стал поручать ему все более и более сложные дела, которые Василий, с Божией помощью, всегда выполнял с усердием и в срок. Почти все свое жалование Василий отсылал на родину больной матери, оставляя себе лишь малую часть на самые неотложные нужды.

По-прежнему владело Василием неугасимое стремление к монашеской жизни. Настал момент, когда оно охватило его с непостижимой силой. Ему было тогда около четырнадцати лет. В горячем порыве пришел он в Александро-Невскую лавру и просил о встрече с наместником. Однако игумен в тот день отсутствовал. В ту пору в лавре подвизалось несколько старцев-схимников, известных во всей России. Василию предложили встретиться с одним из них. На коленях, со слезами поведал отрок старцу о своем заветном желании. В ответ же услышал наставление, оказавшееся пророческим: до поры оставаться в миру, творить богоугодные дела, создать благочестивую семью, воспитать детей, а затем, по обоюдному согласию с супругой, принять монашество. В заключение старец сказал: "Васенька! Тебе суждено еще пройти путь мирской, тернистый, со многими скорбями. Соверши же его перед Богом и совестью. Придет время, и Господь вознаградит тебя..." Так была явлена Василию воля Божия. Вся дальнейшая его жизнь в миру стала подготовкой к жизни иноческой. Это был подвиг послушания, который длился более 40 лет.

Часы, свободные от мирских трудов, он любил проводить в храме или читал душеполезные книги, молился. Постоянно занимался отрок и самообразованием, в чем помогали ему удивительная память, природная сообразительность и настойчивость в достижении цели. Необычайную расположенность имел он к историческим наукам, которые стали предметом его особого интереса. Обладая хорошими математическими способностями, Василий быстро овладевал и коммерческими дисциплинами, успешно сочетая теорию с практической деятельностью.

При первой же возможности он выезжал на родину и помогал матери содержать дом и хозяйство в исправном состоянии. Всегда поддерживал ее материально и хранил к ней нежные сыновние чувства, постоянно поминая ее в своих молитвах.

Хозяин Василия был человеком благочестивым и всячески приветствовал его богоугодную жизнь. Он высоко ценил нравственные и деловые качества своего работника - необычайное трудолюбие, исполнительность и несомненный коммерческий талант. Когда Василию исполнилось 16 лет, он назначил юношу на должность- приказчика, а еще через год Василий Николаевич стал старшим приказчиком. В будущем же владелец конторы возлагал на него надежды как на компаньона. Это был удивительный и редчайший случай, ибо для того чтобы дослужиться до старшего приказчика, обычно требовалось не менее 10 лет.

По служебным делам молодому приказчику приходилось выезжать в Москву, Нижний Новгород и другие города России. Тогда, по согласованию с хозяином, посещал он святые места, находившиеся поблизости. Неизменно бывал он и в обители Преподобного Сергия Радонежского, чтобы поклониться великому печальнику земли Русской и принести ему свои молитвы. Богомольцы, посещавшие Сергиеву лавру, всегда старались побывать и в Гефсиманском скиту, чтобы поклониться чудотворному Черниговскому образу Божией Матери и получить благословение и совет любвеобильного старца Варнавы. Сам Господь вновь привел юношу к отцу Варнаве, и после продолжительной беседы духоносный старец благословил Василию; быть его духовным сыном. Вот такого несравненного наставника даровал Всемилостивый Господь Василию Муравьеву. Около 20 лет продолжалось их духовное общение во славу Божию. Когда позволяли дела, Василий Николаевич спешил в Гефсиманский скит, если там в это время находился его наставник; а отец Варнава, посещая Санкт-Петербург, всегда бывал в доме у молодого коммерсанта.

По благословению отца Варнавы Василий постоянно совершенствовал себя в чтении молитвы Иисусовой, все время старался блюсти чистоту ума и противостоять греховным помыслам, а его духоносный наставник всегда помогал ему советами и святыми молитвами, оберегая молодого подвижника от мирских соблазнов и готовя его ко вступлению в будущем на иноческий путь.

Пока же Василию необходимо было выбрать себе спутницу жизни. Ею стала Ольга Ивановна, с которой в 1890 году по благословению отца Варнавы Василий и обвенчался.

Господу было угодно, чтобы молодой подвижник, прежде чем отречься от мира и его забот, усовершился бы на поприщах семейного и коммерческого служений. В 1892 году Василий Николаевич открыл собственное дело. Обладая большим опытом и имея прочные торговые связи, он организовал контору по заготовке и продаже пушнины. Значительная часть товара поставлялась за границу - в Германию, Австро-Венгрию, Англию, Францию и другие страны.

Торговля требовала недюжинных сил и способностей. Мало было ждать покупателя к себе в лавку, нужно было искать его в различных концах России и за рубежом, применяться к его требованиям, прислушиваться к желаниям.

Господь даровал Василию Николаевичу удивительную способность - умело совмещать попечения о земном с задачами духовными. И еще - быть преданнейшим сыном своей Отчизны, стремящимся сделать все возможное для ее блага и процветания. Его любовь к России и ее народу была воистину безгранична.

Имея незаурядные способности, Василий Николаевич, тем не менее, не стремился к богатству и мирским почестям. Торговая деятельность была для него не способом умножить капитал, а необходимым средством для оказания помощи Церкви и ближним. Молодой предприниматель всегда старался всемерно повышать уровень знаний и эрудиции. В 1895 году он стал действительным членом Общества для распространения коммерческих знаний в России и поступил на Высшие коммерческие курсы, организованные при обществе.

Деятельность общества отличалась патриотической направленностью. Его члены считали своим долгом прежде всего всемерно содействовать Императору и правительству в области национального экономического развития. Государь, со своей стороны, также находил работу общества весьма полезной и своевременной, и в 1896 году выделил из личных средств 100 000 рублей на его развитие. Это было время, когда заморские предприниматели, в частности знаменитый Генри Форд, учились у русских купцов и промышленников. Россия диктовала уровень мировых цен на многие виды сырья, промышленной и сельскохозяйственной продукции, а золотой рубль стараниями Государя Императора Николая II был самой весомой в мире валютой...

Русское купечество всегда было носителем национальных традиций и хранителем православной культуры. Оно славилось делами милосердия и благотворительности. Это был созидательный слой, который, стоя на прочном фундаменте православной веры и любви к Отчизне, помогал Русским Государям строить великую державу.

Успешно закончив курсы в 1897 году, Василий Николаевич Муравьев приобрел хорошее образование, дававшее глубокие знания и широкий кругозор. Несомненно, оно немало помогало ему и в дальнейшем, уже после вступления на иноческий путь, когда на монастырских послушаниях и в беседах с людьми приходилось встречаться со множеством практических вопросов.

До 1914 года супруги Муравьевы числились крестьянами Ярославской губернии, имевшими вид на жительство в столице и занимавшимися там купеческим промыслом по сословному свидетельству 2-й гильдии. Существовало в ту пору еще такое сословное понятие - "временный Санкт-Петербургской 2-й гильдии купец". Такой "временный" статус, впрочем, не мешал чете Муравьевых находить общение в самых различных кругах петербургского общества и быть глубоко уважаемой и любимой многими.