Священномученики Иаков (Маскаев), архиепископ Барнаульский, Петр (Гаврилов) и Иоанн (Можирин), преподобномученик Феодор (Никитин) и мученик 8 страница

В декабре о. Илье исполнилось пятьдесят четыре года, из которых тридцать три были посвящены служению Церкви и родине. И мог бы еще послужить, но воля Божия предлагала иной путь спасения.

Снова начались гонения. Всю осень 1937 года шли аресты. В ночь со 2 на 3 ноября были арестованы священники Илья Громогласов и Николай Маслов, в ноябре сотрудники НКВД арестовали родственника о. Ильи, протоиерея Алексея Бенеманского, много раз бывшего в ссылках и заключениях. Отец Илья, видя, как разоряются и опустошаются храмы и арестовывают священников, понимал, что скоро и его черед. Но не приходило в голову и сердцу было чуждо - оставив храм и паству, бежать.

Теперь надо было готовиться к худшему. Опустел чудный храм, где столько лет служилась служба под покровом Матери Божией: 20 декабря был арестован архиепископ Фаддей, через три дня власти арестовали протоиерея Илью Бенеманского и келейницу владыки Веру Васильевну Трукс. В арестах 1937 года обновленцы сыграли ту же роль "судебных убийц, что и в начале двадцатых годов в лице своих руководителей Александра Введенского и Владимира Красницкого, явившись пособниками арестов православных архиереев и духовенства.

22 ноября обновленческий священник Василий Сопрыкин лжесвидетельствовал перед уполномоченным НКВД: "Знакомыми мне в Калинине являются лица исключительно среди духовенства, поскольку я сам являюсь тоже духовным лицом. Среди духовенства тихоновской ориентации моими знакомыми являются следующие лица: архиепископ Фаддей (Успенский И. В.), Бенеманский Илья Ильич, Маслов Н. И., Громогласов И. Н. - три последних лица являются священниками церкви Неопалимая Купина. Кроме того, священник Бенеманский Алексей Константинович, Садовников Василий Гаврилович, бывший иподиаконом архиепископа Фаддея, активный церковник Иван Иванович Пирогов и Иван Морошкин - священник единоверческой церкви, и активная церковница Вера Васильевна Трукс.

По приезде в город Калинин в начале 1937 года меня назначили настоятелем Волынской церкви, эта церковь является обновленческой ориентации, но рядом с ней находится единоверческая церковь - тихоновской ориентации. За короткое время я, наблюдая за деятельностью служителей религиозного культа, тихоновцами, узнал, что там собираются люди с определенными целями и задачами, то есть с определенной антисоветской целью, прикрываясь религиозными делами".

27 декабря обновленческий диакон храма Белая Троица лжесвидетельствовал о священнике Илье Бенеманском и других православных священниках: "Мне известно, что Илья Ильич Бенеманский, Иван Николаевич Морошкин и Александр Петрович Богданов между собой тесно связаны и проводят в своих церквях, используя свой сан служителей культа, пропаганду антисоветских убеждений, высказывая их публично массе верующих. Мне известен факт, происшедший в церкви Неопалимая Купина 20 декабря 1937 года, когда во время отпуста, то есть при окончании службы, Илья Бенеманский во всеуслышание поминал как святых всех великих князей и княгинь с полным их титулованием, показывая политическую подкладку, напоминая о прежней жизни при монархии. При чтении молитвы при молебне Бенеманский избирает явно такие молитвы, которые в политическом отношении по своему содержанию являются контрреволюционными, как например, молитву преподобному Нилу, в которой верующих призывают на борьбу против врагов религии и монархического строя. В молитве говорится "видимых и невидимых врагов и супостатов". В церкви Неопалимая Купина подбор прихожан сделан исключительно из изысканного прежнего общества в лице бывших офицеров, купцов и разных чуждых элементов, то есть церковь является по существу сборищем контрреволюционных сил и очагом контрреволюционной агитации".

В тот же день священник-обновленец храма Белая Троица Тимофей Колесников лжесвидетельствовал: "С Ильей Ильичом Бенеманским я знаком с 1935 года. Познакомился я с ним у него на квартире, куда я приходил по делу о приглашении его перейти в обновленчество. В разговоре со мной Бенеманский категорически приглашение отклонил и высказался по этому вопросу в антисоветской форме. На мое предложение он заявил: "Я удивляюсь, кто вас послал ко мне с таким гнусным предложением. Я предателем православной веры быть не могу и угодничать советской власти, как обновленцы, не желаю. Обновленчество - это враждебное религии течение и направлено на погибель религии. Я враг этого". После данного разговора Бенеманский попросил меня оставить его дом и больше не являться к нему. Встреч с Бенеманским у меня лично не было, но из рассказа одной и: прихожанок мне известно, что Бенеманский среди своих прихожан ведет систематические высказывания своих контрреволюционных измышлений о гибели советской власти и в церкви производит поминовение во время службы о здравии и спасении заключенных и страждущих в тюрьмах в Советском Союзе. Кроме того, допускает молитвы на богослужении о даровании победы православным христианам над супротивными. Бенеманский среди верующих производит сбор в помощь заключенным врагам народа. Также из разговоров мне известно, что Илья Бенеманский имеет тесную связь со священниками Громогласовым и Масловым, осужденными за контрреволюционную деятельность, а также со священником Морошкиным и диаконом Богдановым, которые также допускают открытые выступления контрреволюционного характера в церкви во время службы. Мне также известно, что указанные Бенеманский, Морошкин и Богданов группируются вокруг прислужницы бывшего архиепископа Трукс Веры Васильевны, которая является связующим звеном с Фаддеем Успенским который продолжает нелегально руководить через Трукс всей Калининской епархией".

В тот же день следователь НКВД, имея в своем распоряжении лжесвидетельства обновленцев, допросил о. Илью Бенеманского. Как всегда, желая, чтобы сам человек дал против себя и других показания, он спросил:

- Назовите фамилии ваших знакомых в городе Калинине и других городах и характер вашей с ними связи.

- Знакомых у меня никого нет, и называть мне некого.

- Вы говорите ложь. Следствие настаивает назвать ваших знакомых.

- Я могу назвать своих сослуживцев по церкви, но знакомства у меня с ними близкого нет.

- Назовите фамилии ваших сослуживцев.

- Сослуживцами моими являлись священник Илья Михайлович Громогласов, священник Борис Иванович Забавин, священник Николай Иванович Маслов, диакон Преклонский - все они служили в церкви Неопалимая Купина за Тверцой.

- Вы знакомы с бывшим архиепископом бывшей Тверской епархии Фаддеем (Успенским Иваном Васильевичем) и его доверенной Верой Васильевной Трукс и каковы у вас с ними взаимоотношения?

- Да, архиепископ Фаддей и Вера Васильевна Трукс мне знакомы, но знакомство у меня с ними было чисто официальное, и никаких других связей у меня с ними не было, кроме служебных, так как я служил священником, а Фаддей архиепископом, и мне приходилось к нему обращаться по служебным вопросам. Веру Васильевну Трукс я хорошо не знаю, так как разговаривать мне с ней не приходилось, о ней я знаю, что она является приближенным лицом к архиепископу Фаддею.

- Вы арестованы как активный участник контрреволюционной церковно-монархической организации, существовавшей в городе Калинине. По заданию руководства этой организации вы проводили контрреволюционную деятельность. Признаете вы себя виновным в этом?

- О существовании контрреволюционной церковно-монархической организации мне неизвестно, и участником ее я не являюсь, и контрреволюционной деятельности я никакой не проводил.

- Вы, являясь активным участником данной контрреволюционной организации, среди духовенства и социально чуждой среды населения проводили вербовку в эту организацию. Признаете ли вы это?

- Нет, это я за собой не признаю.

- Вы с целью контрреволюционной монархической агитации в своей церкви обновили путем подкрашивания и промытия иконы, изображавшие бывших князей (именуемых святыми), тогда как другие иконы оставлены без этого; и на службах церковных особенно выделяли поминовение этих князей. Признаете это?

- Согласно договору церковь должна быть в порядке, поэтому хозяйственный коллектив в порядке ремонта помещения произвел промывку икон в церкви и всех стен, поэтому возможно, что и были иконы каких князей промыты; я лично знаю, что кроме благоверного князя Михаила Тверского, изображений других князей в церкви нет. На церковных службах я поминал только князя Михаила Тверского, а других князей я не поминал.

- Вы систематически среди населения проводили контрреволюционную агитацию, направленную на срыв мероприятий советского правительства. Признаете вы это?

- Контрреволюционной агитации я нигде и никогда не проводил.

На допросах о. Илья держался спокойно и достойно, ему не о чем было волноваться и не было повода печалиться. Ему было куда спокойнее, чем допрашивавшему его следователю. В понимании того, что наступил его крестный час и, может быть, самый главный момент в его жизни, когда решался вопрос жизни вечной, было хорошо, благостно и радостно, что столь велика милость Божия, что и за малое терпение в течение всего лишь нескольких дней Господь открывает райские двери; за ничтожное, малое и временное даруется вечное. И потому, выслушав, что следователь записал из его ответов, священник с сознанием полноты исполненного долга поставил свою подпись под протоколом. И не было и тени смущающих душу сомнений.

Тройка НКВД приговорила священника к расстрелу 29 декабря - до того как было составлено обвинительное заключение. Священник Илья Бенеманский был казнен в тот же день, что и архиепископ Фаддей, - 31 декабря 1937 года.

Причислен к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания.

Священномученик Илия (Громогласов) (память 22 ноября по старому стилю)

Священномученик Илия Михайлович Громогласов родился 19 июля 1869 года в селе Ермиши Темниковского уезда Тамбовской губернии в семье диакона Михаила Громогласова. Первоначальное образование он получил в Шацком духовном училище. Затем окончил Тамбовскую Духовную Семинарию, а в 1893 году Московскую Духовную Академию. Академию он окончил со степенью кандидата богословия и был оставлен при ней профессорским стипендиатом.

Через год он стал исполняющим должность доцента на кафедре истории русского раскола, а в 1900 году его назначают на должность лектора английского языка.

В 1902 году Илья Громогласов обвенчался с девицей Дуловой, дочерью князя Николая Фёдоровича. В 1908 году он защитил диссертацию "Определения брака в Кормчей". Ему была присвоена степень магистра богословия. В 1910 году Илью Громогласова назначают на должность экстраординарного профессора М. Д. А. по кафедре истории русского раскола.

Через год его уволили из Академии "за прогрессивные взгляды", выраженные им в газетных публикациях. Он поступил на службу инспектора классов Мариинского женского училища, одновременно преподавая русскую словесность и всеобщую историю в Московской женской гимназии, которой заведовала его супруга.

В 1914 году Илья Михайлович выдержал экзамены на юридическом факультете Московского университета и был удостоен диплома первой степени. Через год он выдержал экзамены по церковному и государственному праву и получил учёное звание магистранта церковного права. В том же году его приняли в число приват-доцентов на юридический факультет Московского университета на кафедру церковного права.

В 1917 году Илья Михайлович был восстановлен в звании профессора М. Д. А. по кафедре церковного права, оставаясь в то же время профессором Московского университета и преподавателем школы второй ступени.

Илья Михайлович Громогласов был деятельным участником Поместного Собора 1917-1918 годов. В декабре 1917 года Собор избрал Илью Михайловича в Высший Церковный Совет. Он был активным сторонником движения за участие мирян в делах церкви и за проведение соборного принципа в её управлении. В начале 1922 года он оставил светскую службу, приняв решение стать священнослужителем. 18 февраля 1922 года Святейший Патриарх Тихон рукополагает Илью Громогласова в сан диакона ко храму священномученика Антипы в Москве, а 20 февраля - в сан священника того же храма.

Уже через месяц, 22 марта 1922 года отец Илья был арестован. На процессе по изъятию церковных ценностей его приговорили к полутора годам заключения, которые затем заменили годом ссылки. По возвращении из ссылки отца Илию назначили настоятелем Воскресенского храма в Кадашах. 8 марта 1924 года последовал второй арест. Коллегия ОГПУ приговорила его к трём годам ссылки на Урал, но отец Илья добился приёма у прокурора Верховного Суда Красикова и ему дали отсрочку.

Однако, после смерти Патриарха Тихона в 1925 году его вновь арестовали и применили к нему тот приговор - три года ссылки, но уже начиная с 19 мая 1925 года. Сослали батюшку далеко на Север, в село Сургут Тобольского округа. По окончании ссылки ему было запрещено проживать в Москве и ещё в ряде крупных городов. Так он попал в Тверь, где служил в храме иконы Божией Матери Неопалимая Купина.

В ночь со 2-го на 3-е ноября 1937 года батюшку арестовали в четвёртый раз. Его обвиняли в участии в контрреволюционной фашистско-монархической организации, возглавляемой священномучеником Фаддеем, архиепископом Тверским.

Виновным себя батюшка не признал. 2 декабря Тройка НКВД приговорила его к расстрелу.

21 ноября (4 декабря н. ст.) 1937 года протоиерей Илья Громогласов был расстрелян. Погребён священномученик Илья в общей могиле на Волынском кладбище.

6 (19 н. ст.) сентября 1999 года канонизован как местночтимый святой Тверской епархии.

Причислен к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания.

Преподобномученик Иннокентий (Беда) (память 24 декабря по старому стилю)

Преподобномученик Иннокентий (Беда) родился в 1881 году в селе Мойсенцы Золотоношского уезда Полтавской губернии в крестьянской семье. Образование получил дома. Поступил в монастырь. В 1908 году был пострижен в монашество и рукоположен в сан иеродиакона, затем иеромонаха. С началом Первой мировой войны иеромонах Иннокентий переехал в Тверь, где и познакомился с епископом Старицким, викарием Тверской епархии, Петром (Зверевым) и стал его келейником. В Твери отец Иннокентий жил до ареста епископа в 1923 году, после чего он уехал на родину в Полтавскую область. После возвращения из ссылки в Москву епископа Петра отец Иннокентий приехал к нему, а по назначении того на кафедру в Воронеж поехал вместе с ним. Был возведен в сан архимандрита.

Он был арестован по "делу" владыки 17 декабря 1926 года Воронежским ОГПУ и приговорен к трем годам заключения в концлагерь на Соловках. Из заключения архимандрит Иннокентий писал: "Мы по милости Божией пока живы, мое здоровье не совсем порядочное... Одна у нас радость и утешение - это церковь, где находим абсолютный душевный покой, забываются все жизненные невзгоды далекого севера. В церковь имеем возможность ходить почти ежедневно. Вот тут в уголке, в тиши молитвенно и вспоминаются лица, с которыми так или иначе приходилось в жизни встречаться; и когда всех вспомнишь, легко, легко на душе станет, уходишь из храма обновленным и ободренным".

Писал он это 2 сентября 1927 года, а в октябре тяжело заболел, причем состояние его здоровья ухудшалось стремительно. В декабре он соборовался. Он исхудал до неузнаваемости, силы таяли, не было сил говорить. Но дух его был бодр и мирен. Архимандрит Иннокентий умер 6 января 1928 года, накануне праздника Рождества Христова, не произнеся ни одного слова ропота, и был погребен на монастырском кладбище неподалеку от церкви преподобного Онуфрия Великого.

Причислен к лику святых Русской Православной Церкви для общецерковного почитания на Юбилейном Архиерейском Соборе в августе 2000 года.

Святитель Иннокентий (Смирнов), епископ Пензенский (память 10 октября по старому стилю)

Святитель Иннокентий (Смирнов), епископ Пензенский, родился в 1784 году в семье церковнослужителя. Учёный по призванию, он был человеком кротким, расположенным к молитвенному деланию и аскетической жизни.

Будучи профессором Санкт-Петербургской Духовной Академии, он написал двухтомный труд под названием "Начертание церковной истории от библейских времён до 18 века", который полстолетия служил руководством в церковных школах.

Владыка был дружен с митрополитом Филаретом (Дроздовым). Как деятельный противник модного тогда мистицизма, он был удалён из Санкт-Петербурга на епископскую кафедру сначала в Уфу, а затем в Пензу. Народ его почитал за аскетическое житие и чудеса, совершаемые по его молитвенному предстательству.

Святитель скончался 10 октября 1819 года.

Причислен к лику святых Русской Православной Церкви для общецерковного почитания на Юбилейном Архиерейском Соборе в августе 2000 года.

Святитель Иннокентий, архиепископ Херсонский и Таврический (память 25 мая по старому стилю)

Святитель Иннокентий, архиепископ Херсонский и Таврический (в миру Иван Алексеевич Борисов) родился 15 декабря 1800 года в городе Ельце Орловской губернии в семье священника Успенской церкви Алексия Борисова. Родители преосвященного Иннокентия были люди простые, доброй жизни. Отец Алексей Борисов получил домашнее образование. Из низших степеней клира он дослужился до священника и старался в частых проповедях донести до прихожан слова отцев и учителей Церкви.

Мать преосвященного Иннокентия Акилина была женщина неграмотная, но умная и набожная. Крест и молитва были главным основанием всей её жизни, всех её мыслей, действий и поступков. У неё была своя домашняя аптека, состоявшая из разных трав и цветов, росного ладана, благословенных хлебов, елеев от чудотворных икон, Богородичных просфор и подобных сим священных предметов. Ими она врачевала себя и своих детей. В родительском доме Иван изучил славянскую азбуку, Часослов и Псалтирь и научился письму.

В 1819 году Иван Борисов окончил курс семинарского учения с отличным успехом и поступил в Киевскую Духовную Академию. Здесь он предался изучению наук с таким жаром, что иногда целые ночи проводил за книгой. Повинуясь внутреннему призванию, более всего занимался он составлением и обработкой проповедей.

В 1823 году 23-летний Иван Алексеевич окончил полный курс академического учения первым магистром и был определён в Санкт-Петербургскую Духовную Семинарию на должность инспектора и профессора Церковной истории, но не прошло и трёх месяцев, как он занял и должность ректора Санкт-Петербургского Александро-Невского Духовного училища. Здесь же он принял пострижение в монашество с именем Иннокентий и был рукоположен в иеромонаха. В декабре 1824 года отец Иннокентий назначается бакалавром богословских наук в Санкт-Петербургской Духовной Академии, а через несколько месяцев её инспектором и экстраординарным профессором. В марте 1826 года он возводится в сан архимандрита.

Лекции свои отец Иннокентий обыкновенно преподавал наизусть. Он внимательно следил за современным состоянием и успехами естественных наук, и в его воззрениях эти знания не только не противоречили, но наилучшим образом служили богословию.

В свойствах своей любвеобильной души архимандрит Иннокентий черпал искусство скреплять в среде профессоров добрую общительность и повсюду вносил мир и успокоение. За девять лет ректорства отца Иннокентия академическая семья думала с ним одну думу, жила с ним одною жизнью. Со студентами Академии отец ректор всегда обходился ласково и благородно. Особенно добрым и внимательным бывал он к ним тогда, когда их постигало какое-либо горе, например, серьёзная болезнь. Помочь в этой беде несчастному - составляло тогда для ректора всю его главную заботу. Он жертвовал в этом случае не только своими средствами, но иногда даже и своими жизненными удобствами.

Особую славу отца Иннокентия составляет необыкновенный проповеднический талант. Впоследствии Владыку Иннокентия назовут "Русским Златоустым". Как проповедник он отличался тем, что действовал по преимуществу на сердца слушателей и увлекал их ясностью и простотою слова, тонкими и остроумными сближениями предметов, искусством открывать в них новые и занимательные стороны и умением принять, как можно ближе, свои поучения к различным случаям и обстоятельствам. Таким образом, Владыка Иннокентий создал новую русскую школу проповедничества, далёкую всякой внешней эффектности и сухой учёности.

Кроме проповедей, Владыка оставил много замечательных научных произведений и переводов, таких как: "Жизнь св. Киприана", "Жизнь св. Апостола Павла", "Памятник веры", "История Соборов Вселенских", перевод "Кормчей Книги" и многое другое.

Внешняя природа для отца Иннокентия была второю Библией, свидетельствующей о Божественном величии Творца. Этот взгляд на природу ясно проводил он в своих проповедях. "Посмотрите, -говорил он, - на кипящее волнами море, или на тучу, рассекаемую молниями и громами: не образ ли это всемогущества Божия? Посмотрите на свод небесный, усеянный звёздами, на восходящее Солнце: не образ ли это премудрости Божией? Посмотрите на Весну, украшенную цветами, ведущую за собою хоры пернатых: не образ это благости Божией? Что мешает тебе, смотря на свои картины, восходить мыслею к совершенствам Творца твоего"? При таком взгляде отца Иннокентия на природу понятна и особенная любовь его к ней и к естественным наукам. Императорская Академия наук и разные ученые общества почтили литературные заслуги проповедника принятием его в свои члены. Проповеди его были переведены в своё время на греческий, немецкий, французский и польский языки.

В 1836 году 21 ноября в Казанском соборе Санкт-Петербурга в день Введения во храм Пресвятой Богородицы состоялась хиротония архимандрита Иннокентия во епископа Чигиринского.

В марте 1840 года он назначается на кафедру епископа Вологодской епархии. Здесь он оставался 9 месяцев и затем был перемещён в Харьковскую епархию. Служение его в Харькове продолжалось около семи лет. За этот срок он восстановил Ахтырский и Святогорский монастыри, открыл Никольскую женскую обитель. Владыке принадлежит идея учреждения торжественного крестного хода в Харькове по случаю перенесения в город из Куряжского монастыря чудотворной иконы Божией Матери.

В 1845 году Владыка возводится в сан архиепископа. И через 3 года назначается в Херсоно-Таврическую епархию, где разноплеменная православная паства непрестанно подвергалась тлетворному влиянию татар, евреев и немецких колонистов.

Восстановить в Крыму древние христианские памятники, разрушенные татарами, и основать свой "Русский Афон", - вот главное, чего хотел достичь архипастырь во время своего управления Херсоно-Таврической епархией.

Желая сохранить развалины древнего Херсона, прославленного крещением великого князя Русского Владимира, преосвященный Иннокентий испросил себе у наместника Кавказского эти развалины и постарался устроить там, посреди пустыни, вблизи остатков бывшего соборного храма, небольшую церковь во имя святой княгини Ольги с небольшим помещением для иноков. Затем он обновил иссечённый руками святого Климента в Инкерманской скале древний храм, освятил его в память двух священномучеников Климента и Мартина, пострадавших в Херсоне, куда они посланы были на каменноломные работы, и устроил в этой же скале небольшой скит. Во время своего путешествия по Крыму Владыка обычно оставлял спутников у подножия гор, а сам поднимался на их вершину для молитвы на местах подвигов древних подвижников.

В последние годы своего святительства преосвященный Иннокентий принимал самое живое архипастырское участие в бедствиях Крымской войны и имел в высшей степени благотворное влияние на воинов.

Величие духа Святителя Иннокентия обнаружилось и в посещении им страдальцев-воинов в лазаретах, свирепствовал заразительный тиф и где можно было видеть всю тяжкую скорбь, все страдания, порождаемые войной. В сражениях он обходил ряды войск, ободряя героев. И здесь мужественный пастырь-отец являлся ангелом-утешителем страждущих.

В коронацию Императора Александра II, архиепископ Иннокентий назначен был членом Святейшего Синода.

Усиленные труды и тревоги надломили здоровье славного архипастыря. Владыка заболел, находясь в Севастополе во время битвы русских войск с неприятелем, и на обратном пути в Одессу скончался в Херсоне 25 мая 1857 года в светлый праздник Живоначальной Троицы.

Канонизован Русской Православной Церковью в 1997 году.

Священномученик Иоанн (Богоявленский) (память 11 декабря по старому стилю)

Священномученик Иоанн родился 12 февраля 1892 года в селе Ветрине Ярославской губернии в семье священника Дмитрия Богоявленского и жены его Людмилы. В 1914 году Иван Дмитриевич окончил Ярославскую Духовную семинарию, но по стопам отца идти не захотел, он желал выбрать светский путь и работать в земских учреждениях. Так как семинарию он окончил по 2-му разряду, то в земство его не взяли, и он был вынужден устроиться учителем в церковно-приходскую школу. Однако эта работа его не удовлетворила, и осенью 1916 года Иван Дмитриевич поступил на юридический факультет Ярославского Демидовского лицея, где проучился два курса - до 1918 года, когда власти преобразовали лицей в государственный университет, где продолжать образование он не захотел. В 1918 году в Ярославле, как и во многих промышленных городах России, начался голод, и Иван Дмитриевич стал подыскивать место учителя в одном из маленьких городков и, наконец, в 1919 году уехал в Весьегонск, где поступил в советскую школу 2-й ступени преподавателем истории, географии, истории социализма и политической экономии. Несмотря на свое былое стремление к светскому пути, Иван Дмитриевич был человеком глубокой веры, которую не скрывал, и часто посещал храм. В обстановке начавшегося гонения его вера стала подвергаться насмешкам - сначала от коллег учителей, а затем и от учеников, и Иван Дмитриевич решил оставить работу и уехать.

В январе 1922 года он вернулся на родину, в село Ветрино, где служил его отец, и поселился в родительском доме. В апреле отец умер, приход остался без священника, и Иван Дмитриевич решил поступить на место почившего батюшки. В начале мая он обвенчался с дочерью священника, служившего в одном из храмов города Мологи Ярославской епархии, Ниной Николаевной Семеновской, а 9 мая был рукоположен в сан священника ко храму родного села.

В конце двадцатых годов снова начались гонения; в глухом селе они выразились в требовании, чтобы священник выполнил заведомо непосильное задание по лесозаготовкам, которое он выполнить не смог, за что в марте 1930 года был приговорен к одному году исправительно-трудовых работ. Прихожане, однако, были недовольны расправой над священником и пришли к зданию районного отделения НКВД, требуя его освобождения. Перепуганные власти вынуждены были его отпустить, всего лишь выслав за пределы области. Отец Иоанн приехал к епископу Рыбинскому Серафиму (Протопопову) за советом и благословением, и тот сообщил ему, что в селе Раменье Тверской области остался приход без священника, и посоветовал поехать к епископу Бежецкому Григорию (Козыреву), в чьем ведении был храм. Владыка Григорий благословил его занять место священника в Раменской церкви. Здесь, как и в родном селе, прихожане полюбили о. Иоанна. Но власти не забыли о приговоре, и в апреле 1931 года он был арестован и отправлен отбывать заключение на лесоповал в Сонковский район. Верующие не оставляли его - привозили продукты и всячески поддерживали. 27 марта 1932 года срок заключения закончился, и священник вернулся в Раменье.

Сразу же вслед за этим начальник районного ОГПУ послал уполномоченному по Сонковскому району сообщение, где говорилось, что о. Иоанн "является ярым противником советской власти; приверженцем тихоновской ориентации. В 1929 году был репрессирован за антисоветскую деятельность. Кроме того, были установлены факты подпольной адвокатуры. Ввиду изложенного, за Богоявленским установить тщательное наблюдение".

Храм в селе Раменье находился рядом со школой, и школьники во все большие церковные праздники заходили в него - одни потому, что у них родители были верующими, другие - из любопытства. Это не нравилось директору школы, и он стал искать пути закрыть храм.

10 августа 1934 года сотрудник НКВД Фейгенберг потребовал от прокурора разрешения на арест священника, и 15 августа о. Иоанн был арестован; в тот же день следователь НКВД допросил его.

На вопросы следователя о его отношении к мероприятиям советской власти о. Иоанн ответил: "Ко всем мероприятиям советской власти я отношусь лояльно и недовольства никогда не выражал как про себя, так и в присутствии других. Все проводимые мероприятия одобряю, так как они направлены на улучшение жизни человечества, хотя бы взять к примеру колхозы - это, по моему мнению, единственный выход крестьянину из нужды. Я отлично понимаю, что все проводимые мероприятия советской власти и партии влекут постепенное отмирание религии... Каких-либо разговоров среди населения по вопросам политики партии и мероприятий советской власти я не веду, откровенно говоря, боюсь, так как скажешь слово, а после его извратят, и можно получить неприятность. С вопросами текущей политики я знаком, так как выписываю и читаю областные, районные и центральные газеты".