Путешествия Никиты Вепрейского и Семёна Чиркова.

Судьба накрепко связала имена Никиты Вепрейского и Семена Чиркова с Бахмутским солепромыслом. Ка­питан Семен Чирков командовал батальоном, охраняв­шим Бахмутскую крепость, и, следовательно, заботил­ся о жизни и благополучии солеваров. Ники­та Вепрейскийуправлял солепромыслом и всей Бахмутской округой. Так что друг друга они знали хорошо, а еще лучше ве­дали дела солеваров, которые в силу разных причин не всегда шли благополучно.

Бахмутский солепромысел, стихийно возникший в 1701 году, развивался в весьма сложных условиях. На его деятельности не могли не отразится такие факторы, как постоянная опасность нападения крымских татар и ногайцев, борьба между донскими казаками и Изюмским Слободским полком за обладание солепромыслом, отсутствие топлива и острый недостаток рабочей силы. В итоге не раз менялись хозяева солепромысла, что ска­зывалось на его положении. На первом этапе он был частным. Затем Петр Первый отдал его в ведение Изюмского полка. Несогласные с решением царя донские ка­заки во главе с Кондратием Булавиным в 1705 году ра­зорили и дотла сожгли его. В 1710 году солепромысел был взят в казну, которая видела в нем источник нема­лых доходов. Надежды на получение большой прибы­ли, однако, не оправдались. И казна решила отдать со­лепромысел на откуп частным лицам. Было это в 1719 году.

Первыми арендаторами в Донбассе стали Семен Чирков и Никита Вепрейский.

Арендаторы обязались извлекать из деятельности солепромысла 326500 рублей дохода. По тем временам — довольно солидная сумма. Они надеялись даже превысить ее. Однако сделать это ока­залось не просто: на их пути стояло немало серьезных преград. Не говоря уже о постоянной угрозе кочевни­ков и частых эпидемиях и морах, свирепствовавших в этих краях, необходимо было решить по крайней мере две важные проблемы: обеспечить предприятие рабочей силой и найти новые источники топлива. Первую бра­ла на себя казна. По соглашению, которое было заклю­чено с Чирковым и Вепрейским, правительство обяза­ло командира чугуевских казаков ежегодно высылать на промысел до 300 рабочих. Кроме того, старшинам слободских полков был дан указ каждый год направ­лять в Бахмут 415 рабочих. Вторую проблему — поиск новых источников топлива — арендаторы взяли на себя.

Топливная проблема в России остро встала уже в на­чале 18 столетия. Ведь чугун и другие металлы плавили тогда исключительно на древесном угле. На нужды ме­таллургической промышленности изводились целые лес­ные массивы. Правительство Петра Первого вынужде­но было строжайше запретить рубку лесов. В условиях степного безлесья в Донецком крае эта проблема сто­яла еще более остро. Для выварки соли бахмутским со­леварам постоянно требовалось огромное количество дров. Немало леса шло на выжигание древесного угля, применявшегося в казенных кузницах. За короткое вре­мя по речкам и балкам в радиусе 30-40 верст от Бахмута было вырублено почти все, что можно было рубить. Дрова для солепромысла, как и древесный уголь, стали привозить из более отдаленных мест, что приводило к удорожанию соли.

Никита Вепрейский и Семен Чирков не раз задумы­вались над тем, как решить топливную проблему. Вы­ход виделся в применении каменного угля. Они знали, что в Англии и некоторых других западноевропейских странах каменный уголь давно уже используется для выплавки металлов и в кузницах. Да и адмиралтейские кузницы в Санкт-Петербурге, где приходилось им ко­вать своих лошадей, применяли привозной загранич­ный каменный уголь. А тут как раз в 1719 году Петр Первый издал указ, регламентирующий поиски руд и минералов в России. Искать по­лезные ископаемые разрешалось всем и повсеместно. А тем, кому выпадает счастье найти руду или минералы, щедрое вознаграждение обещали. При желании такой удачник мог даже получить жалованную грамоту на право разработки открытого месторождения. Ну как было не увлечься этим делом, как не попробовать свои силы и не испытать счастья!

Этот важный петровский документ вдохновил Вепрейского и Чиркова, людей смелых, решительных и пытливых, на поиски нового вида топлива — каменно­го угля.

И вот в сопровождении доброго десятка верховых солдат Никита Вепрейский и Семен Чирков отправи­лись на поиски угля. Прихватили с собой нужные ору­дия труда — ломы, топоры, кирки, лопаты. Вперед выс­лали дозорных, чтобы кочевники, в случай чего, не за­стали экспедицию врасплох. Никита Вепрейский и Семен Чирков хоро­шо знали эту местность. Экспедиция взяла направление на восток. Ехали мед­ленно, присматриваясь к местности, заглядывая в лежав­шие по пути балки и овраги, даже маленькие ручейки. Вода — она добрая помощница разведчиков недр. Раз­мывая почву, обнажает пласты. Делает их доступными для обозрения.

Часа через три подъехали к речке Лугани. Здесь, в са­мых верховьях, она была мелководной. Особенно это было заметно теперь, в начале сентября, когда за лето выпали считанные дожди. Осмотрели берег. Переехали вброд. С правого берега чуть выше этого места в Лугань впадала балка Скелеватая, по дну которой струи­лась небольшая речушка. Скорее похожая на ручей. Продвигаться дальше решили по ее берегу. Не прошли и трех верст, как в глаза бросился глубокий разрез горы, образовавшийся в результате многолетнего воз­действия воды. Словно в слоеном пироге, здесь обна­жались пласты земли, отличавшиеся цветовыми оттен­ками. Четко выделялся верхний слой — чернозем, густо пронизанный корнями трав и кустарников. Затем шла красноватая глина, местами кропленая гравием и галь­кой, за ней — серый песчаник. А ниже чернел сравнитель­но тонкий, примерно в аршин, пласт неизвестного ми­нерала. Что бы это могло быть? Вепрейский с Чирко­вым переглянулись. Их охватило радостное предчув­ствие удачи.

— Не тот ли и есть минерал, который мы ищем? — взглянув на спутников, вслух подумал Семен Чирков. Он взял кирку, высоко взмахнул. Черные кристаллы со звоном брызнули из-под удара. Вепрейский и Чирков бросились подбирать их. Не остались безразличными и работные люди, солдаты, стоявшие рядом.

— Уголья. Так и есть — земляное уголье, — с востор­гом произнес Никита Вепрейский, держа в вытянутой руке большую черную грудку и показывая присутству­ющим.

— Оно самое, господин лантрат, — согласился Чирков, принюхиваясь. — Уверен — оно. Запах тот самый. Как сейчас помню. В Санкт-Петербурге кузнец-иноземец подковы делал, на аглицком угле полковых лошадей ковал, я нюхал. И вид такой же.

Тут же разожгли костер, положили в огонь несколь­ко черных грудок. Все стали с интересом наблюдать, как пламя охватывает грудки угля, лижет их черные бока, как раскалившись, они начинают издавать сильный жар и своеобразный запах.

— Горюч-камень. Добрый минерал, — похваливали ру­ководители экспедиции, а за ними рабочие и солдаты, наблюдая за углем, что лежал в костре.

Солевары и солдаты по команде Чиркова сняли верх­ний слой земли. Хорошо довелось поработать. Обнажив угольный пласт, взялись за ломы и кирки, начали ломать уголь, крупные куски укладывать на повозку. Между тем день подходил к концу - решили здесь же заночевать. А рано утром следующего дня двинули назад в Бахмут. Уголь испытали в бахмутских казенных кузницах, где правил бал древний бог огня Гермес, где почти кругло­суточно пылали горны, раздавался звон металла, гром­ко стучали молоты молотобойцев. Результат оказался выше всяких ожиданий. Сначала вместе с древесным, а затем один, каменный уголь быстро разгорался в горне, раздуваемом кузнечными мехами, давал сильный жар. Они были довольны новым горючим минералом. Но больше всех радовались Вепрейский и Чирков.

О находке каменного угля Вепрейский и Чирков до­несли своему ведомству и просили начальство прислать в Бахмут рабочих для разработки угля. Своих работ­ников в Бахмуте было очень мало, а солдат после, не­давнего мора осталась в живых едва третья часть, так что и в караулы некого было послать, а о работе и го­ворить не приходилось.

Этот весьма важный в истории Донбасса и всей Рос­сийской империи факт был зафиксирован в 1722 году.

Случилось это в верховьях речки Лугани, в балке Скелеватой. В то далекое время здесь не было поселе­ний. По нынешним ориентирам первый уголь в Донбас­се был найден близ поселка Луганское и Мироновской ГРЭС, на территории Артемовского района Донецкой области.

Никита Вепрейский и Семен Чирков, движимые хо­зяйственными заботами и желанием обеспечить успеш­ную работу Бахмутского солепромысла, вряд ли тогда сознавали всю важность результатов поиска нового вида топлива.