Искусство,наука и техника в Древнем Египте

С развитием строительства и усилением власти гробницы и усыпальницы стали строить еще более сложными по планировке. В них увеличивалось количество помещений, стены покрывались не только рельефами и надписями-заклинаниями, но и росписями, где изображались сцены земной и загробной жизни. Это не могло не сказаться на характере изобразительного искусства, связанного с заупокойным культом. Прежде всего развивается портрет, в котором стремились достигнуть большей выразительности. Связь искусства с заупокойным культом делает важным то, “чтобы изображаемый объект был показан как можно полнее и подробнее, так, чтобы никакая из важных деталей не пропала” [194, с. 171]; тогда такая же полнота будет предоставлена душе умершего в загробном мире. Скульптура и рельефы раскрашивались в принятые цвета: красноватый для обожженных на солнце мужчин и желтоватый — для женских фигур. Глаза вырезались из цветных драгоценных и полудрагоценных камней, слоновой кости или фаянса и вставлялись так искусно, что выглядели совсем как живые. Изображения царей и фараонов должны были выражать их божественность, поэтому они были внушительных размеров. Например, перед пирамидой Хефрена находится скала высотой в 20 м, обработанная в виде сфинкса — льва с головой царя.

В росписях и рельефах изображены различные сцены жизни: всевозможные виды деятельности, битвы, похороны, веселые праздники с танцовщицами и флейтистами. Особенности египетского изобразительного искусства связаны с жизненным укладом и верованиями людей. Обожествление фараона вызвало к жизни особую форму его идеализации — монументальность, соединенную с величавой простотой. Мастер не был свободным в выборе сюжета, будучи обязанным передавать вечное, неизменное, застывшее — таковым должен быть человек перед потусторонним миром, но тем не менее художники достигли большого совершенства и в передаче чувств.

Возникают и становятся традиционными законы изображения: неподвижность позы, а если есть движение, то оно передается очень скупо — лишь выдвинутая вперед левая нога говорит о том, что это — идущая фигура. Правда, изображения статичны только с нашей точки зрения. Для древних в каждом таком изображении очень много жизни — в глазах, инкрустированных прекрасными камнями и слоновой костью, в надписях, которые египтянин воспринимает как реальность, и, главное, в назначении скульптуры, рисунка или рельефа. Изобразительное искусство должно было увековечить внешний облик человека, чтобы после перехода его в царство Осириса он имел своего двойника. Этим обусловлена реалистичность изображения.

Сначала только фараон и вельможи, а потом и другие люди уже при жизни заказывали свои скульптурные изображения. Они не обязательно должны были быть в человеческий рост: можно было иметь изображение только головы или небольшую скульптурку — до 12 см. Заказывались и складывались в гробницы и изображения самых близких умершему людей. Такие фигурки — ушебти — должны были сопровождать человека в его загробной жизни. В захоронениях часто находят семейные портреты, которые заказывались не только потому, что человек хотел обеспечить себе на том свете встречу с женой, но и потому, что семья считалась священной, и каждый человек должен был оберегать семейный мир при жизни. Примером в этом ему служила божественная семья: бог Осирис и его жена Исида. Ее изображения с младенцем Гором на руках считаются предшественниками живописных изображений мадонны с младенцем.

Особенно реалистичны изображения животных: многие из них считались священными, а это исключало символичность в их изображении. И вообще в рисунках и рельефах постоянным было стремление к максимальной полноте передачи окружающего мира, поэтому люди показаны в двух проекциях: лицо, руки и ноги — в профиль, глаза и плечи — анфас, и мы видим каждое изображение как бы с двух сторон. Художник показывает видимое не так, как оно воспринимается нашим глазом, а так, как оно представляется ему. Он совмещает в одном изображении разные точки зрения на предмет. Именно это позволяет художнику подметить и передать в портрете типические черты, подняться на высокий уровень обобщения, достигнуть большой выразительности.

Египет оставил человечеству богатейшую по своему объему литературу. Так же, как и все стороны духовной жизни, она связана с заупокойным культом. На стенах усыпальниц и на саркофагах запечатлевались сначала только заклинания, а потом и “жизнеописания” умерших. В них перечислялись имущественные дела, а также достоинства похороненного. В гробнице пишут, например, что умерший был “любим своим отцом и хвалим матерью”, что он подавал хлеб и одежды нуждающимся. “Я — тот, кто говорит благое и сообщает желаемое. Никогда не говорил я дурного властелину против каких-либо людей, ибо хотел я, чтобы было мне хорошо перед Богом Великим”,— говорится в одном жизнеописании.

Эти надгробные надписи были первыми биографиями: на плите не только увековечивали имя, но и называли все титулы и должности покойного, здесь же были списки жертвенных даров, которые ему предназначались. Со временем, прославляя умершего, стали описывать различные эпизоды из его жизни, заслуги перед фараоном, отношение фараона к умершему. Например, надпись в усыпальнице жреца Шеши гласила:

"Я творил истину ради ее владыки, я удовлетворял его тем, что он желает: я говорил истину, я поступал правильно, я говорил хорошее и повторял хорошее. Я рассуживал сестру и двух братьев, дабы примирить их. Я спасал несчастного от более сильного... Я давал хлеб голодному, одеяние нагому. Я перевозил на своей лодке не имеющего ее. Я хоронил того, кто не имел своего сына... Я уважал отца моего, я был нежен к матери. Я воспитал детей их" [248, с. 25].

Помимо культовой, существовала и светская литература, в которой сохранялись традиционные сюжеты и жанры: любовные стихи и песни, восхваления, сказки, повести, поучения. И поэзия, и проза осуществлялись в ритмизированной форме, как, например, поучение писца своему сыну. Понятия авторства не существовало, исключения касались лишь поучительной литературы. Как высоко ценились авторы различных поучений, можно прочесть в одном из папирусов [там же, с. 102—104]:

...Они не строили себепирамид из меди

И надгробий из бронзы.

Не оставили после себя наследников,

Детей, сохранивших их имена.

Но они оставили свое наследство в писаниях,

В поучениях, сделанных ими...

Построены были двери и дома, но они разрушились,

Жрецы заупокойных служб исчезли,

Их памятники покрылись грязью,

Гробницы их забыты.

Но имена их произносят, читая эти книги,

Написанные, пока они жили,

И память о том, кто написал их,

Вечна...

(Пер. А. Ахматовой)

Сохранились очень глубокие по содержанию и мысли поучения. Например, в одном из них царь призывает сына безжалостно относиться к мятежникам, остерегаться черни, приближать к себе человека по его заслугам, не наказывать несправедливо, заботиться не только о вельможах, но и обо всех подданных. Он говорит об ответственности, которую налагает сан на царя, о том, что лучшая память о правителе — его благие поступки, которые становятся залогом оправдания на суде богов, где добродетель ценится выше, чем пожертвованный “бык злодея”. Таким образом, мы сталкиваемся едва ли не с первым в мире изложением основ морали и управления государством. Многие высказывания, имеющиеся в поучениях, можно без колебаний применять и сегодня. Вот лишь некоторые мысли, сохранившиеся в поучениях жреца Птахотепа: “Если ты начальник, отдающий распоряжения многим людям, стремись ко всякому добру, чтобы в распоряжениях твоих не было зла. Велика справедливость, устойчиво все отличное” [там же, с. 25]. Высоко ценя знания, Птахотеп говорит: “Труднее умная речь, чем любая работа” [там же]. А в другом месте [там же, с. 95]:

Ученостью зря некичись!

Не считай, что ты один всеведущ!

Не только у мудрых —

У неискушенных ответа ищи.

(Пер. В. Потаповой)

Столь же высокая и вечная мудрость запечатлелась в поучении фараона, чье имя до нас не донесла история:

"Подражай отцам своим и предкам своим... вот речи их закреплены в писаниях. Разверни их, читай их, подражай им в знаниях. Становится умельцем [лишь] обученный. Не будь злым, прекрасно самообладание, установи [себе] памятник свой расположением к себе [других]... Будь умельцем в речи, дабы ты был силен... сильнее речь, чем любое оружие" [там же, с. 26].

Сохранились произведения периода Среднего царства, которые можно считать началами философской литературы: “Беседа разочарованного со своей душой” и “Песнь арфиста”. Примерно в 15 текстах автор пишет о том, что все на свете бренно, все обречено на исчезновение, каждое поколение сходит чередою в могилу, гробницы и памятники разрушаются. От умерших не остается даже воспоминания, поэтому надо брать от жизни все блага, веселиться и наслаждаться, поскольку смерть все равно неизбежна. “Песнь арфиста” — это гимн жизни [там же, с. 101]:

Пока ты существуешь,

Надуши свою голову миррой[22],

Облачись в лучшие ткани.

Умасти себя чудеснейшими благовониями

Из жертв богов.

Умножай свое богатство.

Не давай обессилеть сердцу.

...Свершай дела свои на земле

По велению своего сердца,

Пока к тебе не придет тот день оплакиванья.

Утомленный сердцем не слышит их криков и воплей,

Причитанья никого не спасают от могилы.

А потому празднуй прекрасный день

И не изнуряй себя.

Видишь, никто не взял с собой своего достояния.

Видишь, никто из ушедших не вернулся обратно.

Такие мысли, конечно, противоречили общей идеологии, но они показывают, как сложны были представления о жизни и смерти.

Как ни сурово было общее отношение египтян к земной, столь краткосрочной и ненадежной жизни, как ни строг и безжалостен был уклад общественных отношений, как ни изнурителен был повседневный труд людей, все же они складывали чудесные волшебные сказки и создавали произведения, наполненные искренней любовью. Вот плач богини Исиды по своему мужу Осирису [там же, с. III, 112]:

Небо смешалось с землей. Тень легла на землю.

Сердце мое горит от злой разлуки.

Сердце мое горит, потому что стеною отгородился от меня,

Хотя не было зла во мне.

Оба наши города разрушены, перепутались дороги.

Я ищу тебя, потому что жажду видеть тебя.

Я в городе, в котором нету защитной стены.

Я тоскую по твоей любви ко мне.

Приходи! Не оставайся там один!

Не будь так далек от меня!

(Пер. А. Ахматовой)

О музыке Египта мы можем судить только по сохранившимся изображениям флейты, различной величины барабанов и небольших струнных инструментов.

Картина культуры Древнего Египта будет неполной, если мы не упомянем о научных достижениях этого далекого времени. Уровень технических и научных знаний был достаточно высок. Здесь нужно хотя бы обозначить такие направления, как появление сведений об организации производственного цикла и управления им, развитие конструирования и строительства сложных технических сооружений, внедрение в техническую деятельность математических расчетов. Стоит вспомнить, что великий Пифагор Самосский (VI век до н. э.) отправился за знаниями именно в Египет и провел в обучении у жрецов 21 год. Сохранились папирусы, содержащие 105 математических задач, среди которых много сложных, связанных с использованием геометрической прогрессии, и это лишь малая толика того, что вообще существовало в области математических познаний того времени.

В Египте впервые появились солнечные и водяные часы и многое другое, возникшее именно здесь и отдаленное от нас тысячелетиями. С еще более древних времен Египту достались такие инструменты, как зубило, молот, топор; другие же: пила, а особенно рычаг, блок и ворот — считаются достижениями египетской технической мысли (многие сюда относят и колесо). Уникальной была технология изготовления папируса, который склеивался из многократно расплющенных и особым образом переложенных и спрессованных кусочков стеблей болотного тростника. Это оказало большое влияние на способы записи и сохранения информации.

Сохранились медицинские трактаты, например, папирус длиной 20,5 метров, содержащий 900 рекомендаций против различных недугов. Благодаря бальзамированию египтяне знали анатомию человека, делали попытки теоретического обобщения этих сведений в учении о кровообращении, об “идущих от сердца 22 сосудах”.

От эпохи Среднего царства сохранились древнейшая запись обмера страны, списки созвездий на саркофагах, первый в мире словник, напоминающий энциклопедию.

В Египте был создан первый в истории Старого Света солнечный календарь (по некоторым данным, в IV тысячелетии до н. э.), делящий год на месяцы и дни, которых египтяне насчитывали 365. Началом года считался день 19 июля (1 Тота), когда на горизонте перед восходом Солнца впервые после примерно 70 суток невидимости появлялся Сириус. Египетский год делился на три времени: “разлив”, “зима” и “лето” — по 4 месяца в каждом. Этим календарем пользовались на протяжении многих веков до появления юлианского календаря.

Египетская культура оказала довольно сильное влияние на более поздние культуры и цивилизации как Востока, так и Запада. Египетский художественный канон приводит мыслителей последующих веков к учению о “золотом сечении”, а некоторые сюжеты живописи и элементы египетских верований достаточно ясно проступают в христианской культуре различных стран мира. Например, идея загробного суда и воздаяния, попытки постигнуть великую тайну преодоления смерти, изображения Исиды с младенцем Гором на руках или борьба Гора с Сетом, принявшим вид змеи и пораженным копьем. Даже в нашей отечественной культуре есть нечто, пришедшее к нам из Египта, например, некоторые имена: Сусанна — “лотос”, Таисия — Та-Исис, “земля богини Исиды”, Онуфрий — О-Нофре, “добрый”, “красивый”, Сидор — Исидор, “дар Исиды”. И это — лишь малая часть явлений культурной жизни египтян, органично вошедших в мировую культуру.

Культура древнего Египта — связующая нить между столь далеким прошлым, что проследить его основания почти невозможно, и тем блестящим будущим, которое принесет в мир греческая, а затем римская античность. Во всяком случае, ясно, что в основании мировой культуры человечества находится великая культура, питавшая многие последующие века и поколения.