ВК как прародитель идеализма

Нет ничего невозможного для человека, который не должен делать это сам.

Томас Х. Уэллер

Многие женщины убеждены, что дважды два будет пять, если поплакать и покричать достаточное время.

Мэри Энн Эванс

Вертикальная структура группы, в её чистом (т. е. без значимой примеси ГК) виде, предполагает полное, безоговорочное и беззаветное подчинение нижних ярусов иерархии высшим. Подчинение означает не только полную свободу верхов в манипулировании низами, но и полное отсутствие возможностей обратного воздействия. Находящемуся в самом верху иерархии индивиду позволительно требовать от нижестоящих любой, сколь угодно напряжённой, рискованной, и изощрённой деятельности во благо его персоны, и никак не участвовать в этой деятельности лично. Кроме, конечно, деятельности по поддержанию своего иерархического статус‑кво: «укреплению дисциплины» внутри группы, и противостоянию силам вне её, если они представляют угрозу его власти. Например, угрозу быть завоёванным другой группой: угроза эта часто нешуточна, и весьма отравляет жизнь доминанту: полагать, что доминант живёт «как в раю» можно лишь с многочисленными оговорками. При этом, находящемуся внизу пирамиды индивиду полагается беспрекословно и радостно исполнять порученное, ни в кем случае не возражать, и не показывать (а в идеале, не испытывать) какого‑то недовольства, например, в форме сетований на трудность или невыполнимость желаемого доминантом. Иное будет истолковано как бунт (т. е. вызов на иерархический поединок), и вызовет соответствующую реакцию. Либо ты делаешь, что велено, либо ты бунтарь, и подлежишь наказанию. Третьего не дано.

Эта свобода от ответственности, и свобода от необходимости вникать в конкретику, даёт доминанту возможность не задумываться о том, как, какими средствами, и какой ценой они будут их выполнять: «как хотите, но шоб к завтрему было». Даже достать луну с неба. «Взять высоту. Любой ценой!». Это требование может быть перетрансляцией воли доминанта более высокого уровня, но это ничего не меняет по сути – «организаторская деятельность» чаще всего будет заключаться в, в общем случае, необременительном выражении своего желания – «и слабым манием руки, на русских двинул он полки». «Любая цена» ничего не стоит, если оплачивается из чужого кармана…

Разумеется, если данное требование приведёт к гибели или распаду группы, то доминант будет автоматически «наказан»; стало быть, можно говорить об удалении его генов, способствующих данному поведению, из генофонда популяции. Однако гораздо более можно говорить об устранении из генофонда популяции генов рядовых членов группы, допустивших такое поведение доминанта – ведь их больше. Да, но…что будет взамен? Взамен должны быть гены долгосрочного поведения, т. е. фактически – высоких ментальных способностей. Ого… Конечно, это давление (давление группового отбора) действительно имеет место, и оно сказало какое‑то своё слово в происхождении высокого интеллекта у предков человека, но ведь ВК‑структуры распространены в мире животных чрезвычайно широко, все они пребывают под вышеназванным давлением, но что‑то не спешат записываться в интеллектуалы. Очевидно, этому противодействуют другие факторы – всё‑таки интеллект – штука дорогостоящая. В противном случае, высокоинтеллектуальные виды уже давно бы вытеснили с арены истории (и эволюции) все иные; однако наиболее многочисленной группой живых существ на Земле являются бактерии и вирусы, а вовсе не высшие млекопитающие. И даже насекомые, чьё поведение почти полностью инстинктивно, многочисленны числом особей и суммарной биомассой гораздо более нас, существ более‑менее разумных. Тут можно провести аналогию со сном: практически все виды сложноорганизованных животных не могут обойтись без сна – весьма длительного периода повышенной уязвимости для хищников и прочих напастей. Спят, правда очень специфически, даже китообразные – хотя для них это чревато серьёзным риском утонуть. Повысилась бы выживаемость и приспособленность какого‑либо вида, если б он научился обходиться без сна? Безусловно! Тем не менее, среди высокоорганизованных животных, таких видов – единицы. Мы пока не знаем точно, зачем нужен сон, но судя по его распространённости, можем смело заключить, что отказ от него обходился бы слишком дорого. Так же и с интеллектом. Для любого вида он был бы благом, но не всем это благо «по карману»: как мы уже отмечали выше, высокая «вычислительная мощность» нервной системы обходится чрезвычайно дорого – во многих смыслах этого слова [28].

Но вернёмся к чётко сформировавшейся ВК группе, и обратим внимание на то, что доминант, которому не нужно рефлексировать, т. е. задумываться о средствах, способах, и даже самой выполнимости своих пожеланий исполнителями, вполне может воспринимать исполнение их, просто как прямую, и «само собой разумеющуюся» материализацию своей воли! Учитывая же высокую энергозатратность ассоциативной мыслительной деятельности, «не нужно» можно полагать почти синонимом «нужно не». Тем более, что непосредственными исполнителями могут быть совсем не те индивиды, которым он отдавал приказание. Что, субъективно, вполне отвечает философии идеализма, предполагающую примат идеи над всем остальным. Главное – достаточно убедительно произнести знаменитое «надо!» – и всё сделается: вникать в презренную материю не обязательно.

Рано или поздно, такие порядки вполне могут отложиться во врождённом подсознании в виде идеализма – внутренней убеждённости в примате идеи над материей; креационизм в этих координатах выглядит исключительно органично. Далее остаётся лишь расширить понятие «идеи», включив в него не только волю, но и «справедливость», «закон», «любовь», «добро и зло», и тому подобные идеалистические субстанции, неявно предполагающиеся самостоятельно существующими, и обладающими свойством прямого и сакрального воздействия на материю.

Вышеописанная мрачноватая картина является, конечно же, утрированной моделью, удобной для рассмотрения принципиальных основ. В реальной жизни людей всё не так радикально – ведь в людских группах почти обязательно присутствует какая‑то горизонтальность отношений (зависящая от степени «долгосрочности мышления» группы), позволяющая нагрузить лидера общественно‑полезными (хотя бы координирующими) функциями, и побудить его всё‑таки задумываться о той цене, которую будут платить низы за капризы верхов. В крайнем случае – заменить его, если он слишком уж не отвечает групповым интересам. Но если этой долгосрочности мало, то продолжающееся «несмотря ни на что» умиротворение накапливает объективные противоречия в таких количествах, что «коррекция» может откладываться надолго, в конце концов взрываясь вспышками бурной смены власти. Но если долгосрочность остаётся на прежнем уровне, то эти потрясения не меняют ничего, кроме персоналий – ведь новый лидер остаётся по‑прежнему практически свободным от горизонтальных воздействий, и с большой вероятностью повторит путь предыдущего, и может быть, даже в более тяжёлом варианте. Ведь вертикальный менталитет не предполагает стремления к свободе для всех – но к должности надсмотрщика лично для себя…

Итак, формирование идеалистического мироощущения – есть следствие преобладающей краткосрочности поведенческих целей в данном социуме. С одной стороны – краткосрочность непосредственно гармонирует с идеализмом (ибо предполагает очень «простые» причинно‑следственные цепочки: «Да будет свет! – И стал свет» [26.1.3]: Это представить намного проще, чем многостадийные преобразования сырья в световую энергию). С другой – краткосрочность приводит к построению ВК‑структур, материализация воли в которых может осуществляться совершенно виртуально для источника этой воли, рождая иллюзию первичности её для материи.