Специальные жанры деловой публичной коммуникации. 4 страница

Пространство в межкулътурной коммуникации. Холл ввел в науч­ный оборот термин «проксемика», отражающий пространствен­ную организацию коммуникации, а также влияние различных куль­турных норм и стереотипов культурного пространства на характер межличностного общения.

Давно подмечено, что латиноамериканцы и европейцы в обыч­ной обстановке разговаривают на разном расстоянии друг от друга. При общении латиноамериканец старается держаться в привыч­ной для него близости от собеседника, тогда как у европейца в такой ситуации может возникнуть ощущение вторжения в его лич­ное пространство и он постарается отодвинуться. В ответ латино­американец попытается приблизиться вновь, что может быть вос­принято европейцем как проявление агрессии. В зависимости от усвоенных пространственных границ люди воспринимают контак­ты друг с другом либо как дружественные, либо как агрессивные — «вторжение» во внутренний мир. Эти границы зависят не только от культурно усвоенных стереотипов, но и от личного отношения к контакту.

Холл выделил четыре зоны коммуникации. Первая — «интим­ная» — зона разделяет (вернее, объединяет) достаточно близких людей, не желающих посвящать в свою жизнь третьих лиц. Про­странство интимной зоны очерчивается от 0 до приблизительно 40—60 см. Этим объясняются стрессы, которые испытывает город­ской житель в общественном транспорте — в его интимную зону тактильно, сенсорно и вербально вторгается огромное число по­сторонних людей. Организм отвечает выработкой гормонов стрес­са, гормонов борьбы, поэтому конфликты в транспорте — вполне обыденное дело.

39-7621

Глава 15. Межкультурная коммуникация

15.4. Лингвокультурологические аспекты межкультурной коммуникации 603

Вторая зона коммуникации — «личностная» — от 45 до 120 см. Именно в этой зоне осуществляется общение индивида с другими людьми, так как это - самая подходящая для разговора дис­танция. В зависимости от социокультурных стереотипов данная зона может расширяться или сужаться. Подмечено, что городской житель всегда стремится к меньшей дистанции в общении, а сель­ский — к большей. Это не удивительно, поскольку в сельской мест­ности пространство «дома» значительно больше, чем в городе, и, например, соседки по деревенской улице могут вести беседу об очень личных проблемах, находясь при этом каждая на своем участ­ке. Деревенский житель, перебравшийся в город, не только «оклик­нет» знакомого, идущего по другой стороне улицы, но и заведет раз­говор через улицу, как он привык это делать «дома». Незнание пра­вил общения в городе часто оценивается негативно («деревенщи­на», «невоспитанность», «некультурность» и т.п.). Точно так же оцениваются контакты в межкультурной коммуникации. В частнос­ти, темпераментные латиноамериканцы обычно общаются в зоне для них личностной, а для североамериканцев — интимной. Поэто­му южане частенько оценивают северян как сдержанных и холод­ных собеседников, а те в свою очередь считают южан бесцеремон­ными и слишком активными.

Тр е т ь я — .«социальная» — зона определяет дистанцию обще­ния при формальном контакте (от 120 до 260—300 см). Такое рассто­яние наиболее удобно для общения с незнакомыми людьми или с небольшой группой людей. В ситуации формального общения парт­нера можно не только слышать, но и видеть. Такую дистанцию ре­комендуют поддерживать при деловой встрече, на совещании, пресс-конференции и т.д. Поскольку социальная зона граничит с личностной, очень важно сохранять дистанцию, ибо в том случае, когда происходит неоправданный переход из социальной зоны в личностную, возможна негативная реакция на контакт и прекраще­ние коммуникации.

Четвертая — «публичная» — зона коммуникации начинается с 3—3,5 м и далее. Эту зону называют открытой. Она используется при общении с большой аудиторией, на публичных мероприятиях, например в государственных и религиозных церемониях, а также в учреждениях искусства.

Пространственный фактор в коммуникации может служить для выражения отношений господства — подчинения. Например, когда политики или религиозные деятели обращаются к публике, дистан­ция между ними и аудиторией может искусственно увеличиваться при помощи барьеров, ограждений, охраны и т.п. Это известный прием имиджмейкеров: для того чтобы «возвеличить» кого-либо,

«повысить» статус, «придать вес» словам, необходимо изменить пространственные параметры коммуникации. Есть и другие сигна­лы, отражающие властно-подчиненные отношения. Так, в Герма­нии и США верхние этажи офисов обычно предназначены для ру­ководящих работников, тогда как в России руководители избегают верхних и вообще крайних этажей, размещая свои офисы на сред­них этажах здания. Похожая картина наблюдается и во Франции. Это объясняют тем, что власть и контроль в данных странах обыч­но исходят из центра.

Человек с детства усваивает значение пространственных сигна­лов и в рамках своей культуры может их безошибочно узнавать. Од­нако при общении с представителями других культур он не всегда в состоянии точно истолковать незнакомые пространственные сиг­налы, что может стать причиной непонимания или конфликта. Со­ответственно и реакция людей на одни и те же пространственные сигналы почти всегда различается в разных культурах. В странах, где люди довольствуются относительно небольшим личностным пространством (страны южной Европы, Ближнего Востока и др.), толчея на улице, когда все друг друга касаются или даже толкают, воспринимается как совершенно нормальное явление. А на севере Европы, США люди, напротив, стремятся избегать близких дистан­ций и прикосновений.

Время также по-разному воспринимается в разных культурах. Ощущение времени связано с социокультурными характеристика­ми общества. В теории межкультурной коммуникации особенности темпа и ритма жизни, течения времени изучает хронемика. По Холлу, культурно переосмысленное время является главной органи­зационной системой жизни и коммуникации, так как при помощи этой системы люди выражают свои чувства и важность своих по­ступков и действий.

Каждой культуре присуще свое восприятие и использование вре­мени. От того, какова ценность времени в культуре, зависят темп и ритм жизни, типы и формы общения людей. Чтобы понимать парт­нера, нужно знать, как воспринимается время в его культуре (хотя каждый неосознанно действует в своем временном континууме). Так, если западная культура четко фиксирует время и опоздание здесь рассматривается как провинность («точность — вежливость королей»), то в арабских странах, в Латинской Америке и в некото­рых странах Азии опоздание никого не удивит. Деловой этикет ев­ропейских стран особо подчеркивает недопустимость опоздания при важных встречах. Крайний временной интервал - 7 минут, хотя в ситуации, менее формализованной, допускается опоздание

39-

до 15 минут (так, если преподаватель опаздывает на занятия более чем на 15 минут, студенты имеют «законное» право покинуть ауди­торию). В Индии же по этикету допускается опоздание до 40 минут. Арабы рассматривают назначение им точных сроков как личную обиду; эфиопы оценивают дело, на которое затрачено много време­ни, как очень престижное: чем дольше, тем лучше. Более того, за­траты времени на неспешные ритуальные беседы повышают значи­мость собеседников в глазах друг друга. Для американцев такие бе­седы — пустая трата времени.

Одним из важнейших культурных различий, по Холлу, является различие между монохронным и полихронным восприятием и ис­пользованием времени. Монохронное восприятие време­ни означает, что в один и тот же отрезок времени возможен только один вид деятельности и действия осуществляются последователь­но, одно за другим, как звенья одной цепи. Полихронное вос­приятие времени, напротив, предполагает, что в течение опре­деленного отрезка времени может делаться сразу несколько дел. Такая разница порождает и различные типы поведения представи­телей разных культур.

В монохронных культурах время линейно, оно делится на отрез­ки, заполнение которых тщательно планируется. Такое время можно потратить, сэкономить, промотать, наверстать, ускорить, замедлить или потерять (примечательно, что именно в монохрон-ной культуре возникла поговорка «время — деньги»). Монохронная культура характерна для индустриально развитых стран, является типичной для Германии, США, стран Северной Европы.

В полихронных культурах время воспринимается не как линия, а как некая точка, поэтому оно менее ощутимо. Представители таких культур более гибки в.обращении со временем, о точном ис­пользовании времени они даже не задумываются, поскольку оно не является ценностью. К типичным полихронным культурам отно­сятся культры стран Латинской Америки, Ближнего Востока и Сре­диземноморья. С большой долей вероятности к полихронным можно отнести и российскую культуру.

Различия между представителями монохронных и полихронных культур состоят в следующем:

4- носители мои охр о иной культуры предпочитают делать одно дело в один определенный отрезок времени, они достаточ­но замкнуты, собраны, сконцентрированы на своей работе, не любят, когда их прерывают в процессе какой-либо деятельности, соблюдают все договоренности, испытывают ответственность за свою работу, стараются не мешать другим, пунктуальны и под­держивают преимущественно краткосрочные межличностные

контакты; уважают чужую собственность, редко занимают и дают в долг;

«v» носители полихронной культуры, напротив, способны делать несколько дел одновременно, чаще прерывают свою ра­боту, придают меньше значения договоренностям о встречах. Они часто и легко меняют свои планы, больше интересуются че­ловеком и его личными делами, нежели работой, часто берут и дают в долг, их пунктуальность зависит от взаимоотношений, они склонны устанавливать отношения на всю жизнь (см.: Шамне Н.Л. Актуальные проблемы межкультурной коммуника­ции. Волгоград, 1999. С. 51-52).

Как правило, контакты между представителями монохронной и полихронной культур не обходятся без осложнений. Подстраива-ние под другую временную систему вызывает негативные эмоции. Важно помнить, что на поступки людей из другой временной систе­мы нельзя реагировать точно так же, как на аналогичные поступки людей из своей временной системы. Многие действия, например опоздание или внезапный перенос встречи, могут иметь иное, а иногда и прямо противоположное значение.

15.5. ТИПЫ ВОСПРИЯТИЯ МЕЖКУЛЬТУРНЫХ РАЗЛИЧИЙ

Особенности восприятия «иного», механизмы коммуникации и адаптации, изменения в структуре личности, которые происходят в результате встречи с незнакомой культурой, развитие человечес­кой способности к коммуникации в поликультурной среде — ключе­вые проблемы, вызывающие пристальное внимание специалистов в области межкультурной ^коммуникации.

На основе многочисленных исследований коммуникации куль­тур западными учеными (М. Беннет и др.) выделены шесть типов реакции на другую культуру и ее представителей (см.: Иконнико­ва Н.К. Механизмы межкультурного восприятия // Социологичес­кие исследования. 1995. № 11. С. 26—34). Рассмотрим их последова­тельно, показывая направление прогрессивного развития позиции в отношении к иной культуре. Но сначала отметим, что любой тип восприятия не может рассматриваться как однозначная и констант­ная характеристика индивида. В поведении одного и того же чело­века в зависимости от ситуации, стоящих перед ним задач отмеча­ются разные поведенческие установки, изменяющиеся по мере на­копления жизненного опыта и знаний.

Отрицание различий культур — тип восприятия, основанный на уверенности в том, что все люди в мире разделяют (или обязаны

разделять) одни и те же убеждения, установки, нормы поведения, ценности. Это типичная позиция обывателя, убежденного, что все должны думать и поступать так же как он.

Однако отрицание как тип реакции на иную культуру со време­нем обычно претерпевает изменения. Дело в том, что человек не может постоянно проявлять замкнутость и закрытость, сопротив­ляться давлению новых фактов, избегать встреч и тесного, эмоцио­нально окрашенного общения с представителями других культур. В этом случае отрицание может модифицироваться в защитную ре­акцию.

Защита собственного культурного превосходства — тип восприятия, в основе которого лежит признание существования других культур, но при этом складывается устойчивое представление о том, что ценности и обычаи чужой культуры представляют угрозу привы­чному порядку вещей, мировоззренческим устоям, сложившемуся образу жизни. Это достаточно активная (порой агрессивная) пози­ция, реализующаяся в утверждении непременного собственного культурного превосходства и пренебрежении к другим культурам.

Межкультурные различия при защитной реакции не просто не игнорируются; напротив, они отчетливо фиксируются как негатив­ные стереотипы другой культуры. Все люди оказываются разделен­ными по признаку «мы» (хорошие, правильные, культурные и т.п.) и «они» (полная противоположность). При этом набор негативных характеристик, как правило, приписывается всем членам инокуль-турной группы и каждому из них в отдельности. Типичные ситуа­ции, когда формирование защитной реакции практически неиз­бежно: контакты представителей разных рас, внешне, физически отличающихся друг от друга; взаимодействие групп иммигрантов и коренного населения; адаптация отдельных «чужаков» в новой культуре — студентов и специалистов, обучающихся за рубежом, иностранных рабочих, сотрудников международных организаций и иностранных компаний и т.д.

Может показаться, что люди разных рас, национальностей или конфессий обязательно понравятся или поймут друг друга, если вступят в прямой контакт, познакомятся поближе. Однако при низ­ком уровне межкультурной компетентности, которым характеризу­ется «защитное» восприятие чужой культуры, происходит нечто противоположное — негативные стереотипы и проявления агрес­сивности лишь усиливаются. Формирование защитной модели по­ведения и восприятия происходит как непосредственно, в межлич­ностном общении, так и опосредуется социальными институтами, в том числе и политическими.

Минимизация культурных различий — достаточно продвинутый, по западным меркам, способ восприятия других культур. Ею харак­теризуют признание возможности существования инокультурных ценностей, норм, форм поведения и поиск общих объединяющих черт. Такой была типичная реакция советского человека на меж­культурные различия внутри страны, когда ценностное содержание национальных культур, этнических и религиозных групп оказыва­лось скрытым стереотипными общесоветскими символами (об этом свидетельствует известная формулировка «новая историчес­кая общность людей — советский народ»).

Гораздо реже по сравнению с описанными выше типами меж­культурного восприятия (даже в стабильной ситуации, а тем более в моменты кризиса) встречаются варианты позитивного отноше­ния к межкультурным различиям, когда человек способен принять существование другой самобытной культуры, адаптироваться к ней, интегрироваться в нее.

Принятие существования, межкулътурных различий — тип межкуль­турного восприятия, характеризующийся знанием другой культу­ры, в целом благожелательным к ней отношением, не предполагаю­щим вместе с тем активного проникновения в инокультурную среду.

Адаптация к новой культуре — позитивное отношение к другой культуре, восприятие ее норм и ценностей, умение жить и действо­вать по ее правилам при сохранении собственной культурной иден­тичности.

Интеграция и в родную, и в новую культуры — тип реакции поли­культурной личности, интериоризирующей инокультурные нормы и ценности в такой степени, в которой они начинают восприни­маться как свои собственные, родные.

Для выработки положительного отношения к межкультурным различиям нужно преодолеть культурную замкнутость, порождаю­щую негативные реакции. Адаптация и интеграция в чужую культу­ру основываются не столько на знании языка, обычаев, норм и цен­ностей, сколько на личной заинтересованности в понимании ее ценностей и установок, тесном эмоциональном контакте с ее пред­ставителями. Это возможно, если человек длительное время живет в другой, отличной от родной, культуре, имеет там близких друзей, активно участвует в общественной жизни или воспитывается с дет­ства в мультикультурной среде. Тем не менее случаи подлинного взаимопонимания в межкультурном общении крайне редки, по­скольку требуют неординарных личных качеств, способности чутко и творчески воспринимать наследие своей и иной культур.

Перечисленные типы реакций представлены на рис. 15.1, где на­глядно показано соотношение способов восприятия межкультур­ных различий с точки зрения совершенствования навыков поведе­ния человека в ситуации контакта культур.

Рис. 15.1. Способы восприятия различий между культурами

(Источник: Иконникова Н.К. Механизмы межкультурного восприятия //

Социологические исследования. 1995. № 11. С. 27)

На основе изучения реальных ситуаций межкультурного контак­та установлено, что эволюция восприятия человека, попавшего в незнакомую культуру, проходит три основных этапа. Причем новая среда и новый опыт могут привести как к позитивным, так и нега­тивным сдвигам в поведении. В ряде случаев, когда речь идет об ин­дивидуальном восприятии, выделяют также нулевой этап, который обычно имеет место накануне непосредственного контакта и свя­зан с предварительным ознакомлением с ситуацией, формировани­ем первых представлений и планированием общей стратегии пове­дения в новой культурной среде.

Первый этап— «медовый месяц» (Н.К. Иконникова), когда знакомство с новой культурой, ее достижениями или представите­лями рождает оптимизм, приподнятое настроение, уверенность в успешном взаимодействии.

Второй этап — «культурный шок». Это период крушения на­дежд, когда положительный эмоциональный настрой сменяется депрессией, смятением и враждебностью. Шок возникает в первую очередь в эмоциональной сфере, однако важнейшую роль играют такие социальные факторы, как неприспособленность и неприятие новых обычаев, стиля поведения и общения, темпа жизни, измене­ний в материальных условиях жизни, инфраструктуре жизни (ин­тенсивность уличного движения, социальные контрасты, шум, яркая реклама и т.п.) и ценностях. Симптомы культурного шока могут быть самыми разными: от преувеличенной заботы о чистоте посуды, белья, качестве воды и пищи до психосоматических рас­стройств, общей тревожности, бессонницы, страха. Они могут вы-

литься в депрессию, алкоголизм или наркоманию и даже привести к самоубийству.

Разумеется, культурный шок имеет не только негативные пос­ледствия. Современные исследователи рассматривают его как нор­мальную реакцию, как часть обычного процесса привыкания к новым условиям. Более того, в ходе этого процесса человек не про­сто приобретает знания о новой культуре и новых нормах поведе­ния, но и становится более развитым культурно, хотя и испытывает при этом стресс.

Третий этап предполагает выработку разных стратегий по­ведения. В одном случае это «адаптация», когда формируется ре­алистическая оценка ситуации, возникает адекватное понимание происходящего, возможность эффективно добиваться собствен­ных целей; в другом — «бегство» — полное отвержение новой культуры и неизбежное в этом случае отступление, бегство как в переносном смысле («уход в себя»), так и прямом, физическом смысле.

Сменяемость этапов в значительной мере зависит от продолжи­тельности культурного контакта. Туристическая поездка или крат­кая командировка, как правило, не превышают фазы «медового ме­сяца» и оставляют яркие и приятные впечатления. Пребывание за рубежом в течение полугода и дольше (обучение или работа) позво­ляет достаточно близко познакомиться с новой культурой и войти в фазу адаптации. Однако за это время может обнаружиться и не­способность человека адаптироваться к меняющейся социокультур-ной среде. Срок пребывания за границей от одного месяца до трех наиболее труден с точки зрения преодоления культурного шока. В это время люди нуждаются в срочной психологической и соци­альной помощи, контактах с соотечественниками и общении глав­ным образом внутри своего землячества.