Томас Манн (Thomas Mann) 1875-1955

Будденброки. История гибели одного семейства (Budderibroolss. Verfall einer Familie)

Роман (1901')

В 1835 г. семейство Буддвнброков, весьма почитаемое в маленьком немецком торговом городе Мариенкирхе, перебирается в новый дом на Менгштрассе, недавно приобретенный главой фирмы «Иоганн Будденброк». Семейство состоит из старого Иоганна Будденброка, его жены, их сына Иоганна, невестки Элизабет и внуков: десятилетнего Томаса, восьмилетней Антонии — Тони — и семилетнего Христиана. С ними живут еще сверстница Тони Клотильда, отпрыск неимущей линии семейства, и гувернантка Ида Юнгман, прослужившая у них так долго, что считается почти членом семьи.

Но о первенце Иоганна Будденброка-старшего, Гортхольде, что живет на Брейтенштрассе, в семье стараются не упоминать: он совер­шил мезальянс, женившись на лавочнице. Однако сам Гортхольд от­нюдь не забыл о своих родственниках и требует причитающуюся ему часть покупной стоимости дома. Иоганна Будденброка-младшего гнетет вражда с братом, но, как коммерсант, он понимает, что если вы-

платить Гортходьду требуемое, то фирма лишится сотен тысяч марок, и потому советует отцу не давать денег. Тот с готовностью соглаша­ется.

Два с половиной года спустя в дом Будденброков приходит ра­дость: у Элизабет рождается дочь Клара. Счастливый отец торжест­венно заносит это событие в тетрадь с золотым обрезом, начатую еще его дедом и содержащую пространную генеалогию рода Будденбро-ков и личные записи очередного главы семейства.

А через три с половиной года умирает старая г-жа Будденброк. После этогоее муж удаляется от дел, передав управление фирмой сыну. И вскоре тоже умирает... Встретившись с Гортхольдом у гроба отца, Иоганн твердо отказывает ему в наследстве: перед долгом, ко­торый налагает на него звание главы фирмы, все другие чувства долж­ны умолкнуть. Но когда Гортхольд ликвидирует свою лавку и уходит на покой, его и трех его дочерей с радостью принимают в лоно семьи.

В тот же год Том вступает в отцовское дело. Тони же, уверенная в могуществе Будденброков и соответственно в собственной безнака­занности, часто огорчает родителей своими шалостями, и потому ее отдают в пансион Заземи Вейхбродт.

Тони уже восемнадцать лет, когда г-н Грюнлих, коммерсант из Гамбурга, совершенно очаровавший ее родителей, делает ей предло­жение. Он не нравится Тони, но ни родители, ни он сам не прини­мают ее отказа и настаивают на браке. В конце концов девушку отправляют в Травемюнде, к морю: пусть она придет в себя, пораз­мыслит и примет наилучшее решение. Поселить ее решено в доме старого лоцмана Шварцкопфа.

Сын лоцмана Морген часто проводит время вместе с Тони. Между ними зарождается доверительная близость, и вскоре молодые люди признаются друг другу в любви. Однако, вернувшись домой, Тони случайно натыкается на семейную тетрадь е золотым обрезом, читает... и вдруг осознает, что она, Антония Будденброк, — звено единой цепи и с рождения призвана содействовать возвеличению своего рода. Порывисто схватив перо. Тони вписывает в тетрадь еще одну строчку — о собственном обручении с г-ном Грюнлихом.

Тони не единственная, кто идет против велений сердца: Том тоже вынужден оставить свою любимую, продавщицу цветочного магазина.

Семейная жизнь Грюнлихов складывается не очень удачно: Грюнлих почти не обращает на жену внимания, старается ограничитьее

расходы... А через четыре года выясняется, что он банкрот: это могло бы случиться и раньше, не сумей он заполучить Тони с ее приданым и создать впечатление, что работает вместе с фирмой своего тестя, Иоганн Будденброк отказырается помочь зятю; он расторгает брак Тони и забирает ее вместе с дочерью Эрикой к себе.

В 1855 г. Иоганн Будденброк умирает. Главенство в фирме факти­чески переходит к Томасу, хотя по его предложению руководящую должность фиктивно занимает его дядя Гортхольд. О, Том — серьез­ный молодой человек, умеющий соблюдать приличия и обладающий деловой сметкой! А вот Христиан, хотя и провел восемь лет в чужих краях, обучаясь делопроизводству, отнюдь не проявляет трудового рвения и вместо обязательного сидения в конторе семейной фирмы проводит время в клубе и театре.

Тем временем Кларе исполняется девятнадцать лет; она настолько серьезна и богобоязненна, что ее трудно выдать замуж иначе как за особу духовного звания, поэтому Элизабет Будденброк без размышле­ний соглашается на брак дочери с пастором Тибуртиусом. Том, к ко" тррому после смерти Гортхольда переходит звание главы семьи и должность руководителя фирмы, тоже согласен, но с одним условием:

если мать разрешит ему жениться на Герде Арнольдсен, подруге Тони по пансиону, — он любит ее, и, что не менее важно, его будущий тесть — миллионер...

Обе помолвки празднуются в тесном семейном кругу: кроме род­ственников Будденброков, в том числе и дочерей Гортхольда — трех старых дев с Брейтенштрассе и Клотильды, присутствуют только Тибуртиус, семья Арнольдсенов и старинная подруга дома Заземи Вейхбродт. Тони знакомит всех с историей рода Будденброков, зачи­тывая семейную тетрадь... Вскоре состоятся две свадьбы.

После этого в доме на Менгщтрассе воцаряется тишина: Клара с мужем отныне будут жить у него на родине, в Риге; Тони, поручив Эрику заботам Заземи Вейхбродт, уезжает погостить к своей подруге в Мюнхен. Клотильда решает устроиться самостоятельно и перебира­ется в дешевый пансион. Том с Гердой живут отдельно. Христиан, который все больше бездельничает и поэтому все чаще ссорится с братом, в конце концов уходит из фирмы и вступает компаньоном в одно предприятие в Гамбурге.

Вот Тони возвращается, но вслед за ней вскоре приезжает Алоиз Перманедер, с которым она познакомилась в Мюнхене. Его манеры оставляют желать лучшего, но, как говорит Тони своей вечной пове-

ренной Иде Юнгман, сердце у него доброе, а главное — только вто­рой брак может загладить неудачу с первым и снять позорное пятно с семейной истории.

Но и второе замужество не делает Тони счастливой. Перманедер живет скромно, а уж рассчитывать на то, что в Мюнхене будут ока­зывать уважение урожденной Будденброк, и тем более не приходит­ся. Ее второй ребенок рождается мертвым, и даже горе не может сблизить супругов. А однажды аристократка Тони застает мужа, когда он, пьяный, пытается поцеловать служанку! На следующий же день Антония возвращается к матери и начинает хлопоты о разводе. После чего ей остается только снова влачить безрадостное существо­вание разведенной жены.

Однако в семью приходит и радость — у Томаса рождается сын, будущий наследник фирмы, названный в честь деда Иоганном, сокра­щенно — Ганно. Нянчить его берется, конечно, Ида Юнгман. А через некоторое время Том становится сенатором, победив на выбо­рах своего старого конкурента по торговле Германа Хагенштрема, че­ловека безродного и не чтущего традиций. Новоявленный сенатор строит себе новый великолепный дом — настоящий символ могуще­ства Будденброков.

И тут Клара умирает от туберкулеза мозга. Выполняя ее послед­нюю просьбу, Элизабет отдает Тибуртиусу наследственную долю доче­ри. Когда Том узнает о том, что столь крупная сумма без его согласия ушла из капитала фирмы, он приходит в ярость. Его вере в свое счас­тье нанесен тяжелый удар.

В 1867 г. двадцатилетняя Эрика Грюнлих выходит замуж за г-на Гуго Вейншенка, директора страхового общества. Тони счастлива. Хотя в семейную тетрадь рядом с именем директора вписано имя ее дочери, а не ее собственное, можно подумать, что Тони и есть ново­брачная — с таким удовольствием она занимается устройством квар­тиры молодых и принимает гостей.

Между тем Том находится в глубоком унынии. Представление о том, что все успехи миновали, что он в сорок два года конченый че­ловек, основывающееся скорее на внутреннем убеждении, чем на внешних фактах, совершенно лишает его энергии. Том пытается снова поймать свою удачу и пускается в рискованную аферу, но та, увы, проваливается. Фирма «Иоганн Будденброк» постепенно опуска­ется до грошовых оборотов, и нет надежды на перемены к лучшему. Долгожданный наследник, Ганно, несмотря на все усилия отца, не

проявляет никакого интереса к торговому делу; этот болезненный мальчик, подобно матери, увлекается музыкой. Как-то раз Ганно по­падает в руки старинная семейная тетрадь. Мальчик находит там ге­неалогическое древо и почти машинально проводит ниже своего имени черту через всю страницу. А когда отец спрашивает его, что это значит, Ганно лепечет: «Я думал, что дальше уже ничего не будет...»

У Эрики рождается дочь Элизабет. Но семейной жизни Вейншенков не суждено продолжаться долго: директор, не сделавший, впро­чем, ничего такого, что не делает большинство его коллег, обвинен в правонарушении, приговорен к тюремному заключению и немедлен­но взят под стражу.

Через год умирает старая Элизабет Будденброк. Сразу же после ее смерти Христиан, так и не сумевший прижиться ни в одной фирме, бездельничающий и постоянно жалующийся на свое здоровье, заявля­ет о своем намерении жениться на Алине Пуфогель, особе легкого поведения из Гамбурга. Том решительно запрещает ему это.

Большой дом на Менгштрассе теперь уже никому не нужен, и его продают. А покупает дом Герман Хагенштрем, чьи торговые дела, в противоположность делам фирмы «Иоганн Будденброк», идут все лучше и лучше. Томас чувствует, что ему, с его постоянными сомне­ниями и усталостью, уже не вернуть семейной фирме былого блеска, и надеется, что это сделает его сын. Но увы! Ганно по-прежнему вы­казывает только покорность и безучастность. Разногласия с сыном, ухудшение здоровья, подозрение в неверности жены — все это при­водит к упадку сил, как моральных, так и физических. Томас пред­чувствует свою смерть.

В начале 1873 г. Вейншенк досрочно выпущен на свободу. Даже не показавшись на глаза жениной родне, он уезжает, с дороги извес­тив Эрику о своем решении не соединяться с семьей, пока не смо­жет обеспечить ей пристойное существование. Больше о нем никто ничего не услышит.

А в январе 1875 г. Томас Будденброк умирает. Его последняя воля — с фирмой «Иоганн Будденброк», насчитывающей столетнюю историю, должно быть покончено в течение одного года. Ликвидация проходит так поспешно и неумело, что от состояния Будденброков вскоре остаются одни крохи. Герда вынуждена продать великолепный сенаторский дом и переселиться в загородную виллу. Кроме того, она рассчитывает Иду Юнгман, и та уезжает к родственникам.

Отбывает из города и Христиан — наконец-то он может женить­ся на Алине Пуфогель. И хотя Тони Будденброк не признает Алину своей родственницей, ничто не может помешать последней вскоре поместить мужа в закрытую лечебницу и извлекать все выгоды из за­конного брака, ведя прежний образ жизни.

Теперь первое место в обществе Мариенкирхе занимают Хагенштремы, и это глубоко уязвляет Тони Будденброк. Впрочем, она верит, что со временем Ганно вернетих фамилии былое величие.

Ганно всего пятнадцать лет, когда он умирает от тифа...

Через полгода после его смерти Герда уезжает в Амстердам к отцу, и вместе с ней из города окончательно уходят остатки капитала Будденброков и их престиж. Но Тони с дочерью, Клотильда, три дамы Будденброк с Брейтенштрассе и Заземи Вейхбродт будут по-прежнему собираться вместе, почитывать семейную тетрадь и наде­яться... упорно надеяться на лучшее.

К. А. Строева

Волшебная гора (Der Zauberberg)

Роман (1913-1924)

Действие разворачивается в начале XX столетия (в годы, непосредст­венно предшествовавшие началу первой мировой войны) в Швейца­рии, в расположенном близ Давоса туберкулезном санатории. Название романа вызывает ассоциации с горой Герзельберг (Грехов­ная, или Волшебная, гора), где, согласно легенде, миннезингер Тангейзер провел семь лет в плену у богини Венеры.

Герой романа, молодой немец по имени Ганс Касторп, приезжает из Гамбурга в санаторий «Берггоф» навестить своего двоюродного брата Иоахима Цимсена, проходящего там курс лечения. Ганс Кас­торп намерен провести в санатории не более трех недель, но к концу намеченного срока чувствует недомогание, сопровождающееся по­вышением температуры. В результате врачебного осмотра у него об­наруживаются признаки туберкулеза, и по настоянию главного врача Беренса Ганс Касторп остается в санатории на более долгий срок. С самого момента приезда Ганс Касторп обнаруживает, что время в горах течет совсем не так, как на равнине, а потому практически не­возможно определить, сколько дней, недель, месяцев, лег прошло

между теми или иными описываемыми событиями и какой срок охватывает действие всего романа. В самом конце романа, правда, говорится, что Ганс Касторп провел в санатории в общей сложности семь лет, но даже эту цифру можно рассматривать как определенную ху­дожественную условность.

Собственно говоря, сюжет и события, случающиеся в романе, со­вершенно не важны для понимания его смысла. Они лишь повод для того, чтобы противопоставить различные жизненные позиции персо­нажей и дать автору возможность высказаться их устами по многим волнующим его проблемам: жизнь, смерть и любовь, болезнь и здоро­вье, прогресс и консерватизм, судьба человеческой цивилизации на пороге XX столетия. В романе чередой проходят несколько десятков персонажей — в основном пациенты, врачи и обслуживающий пер­сонал санатория: кто-то выздоравливает и покидает «Берггоф», кто-то умирает, но на их место постоянно поступают новые.

Среди тех, с кем Гане Касторп знакомится уже в первые дни своего пребывания в санатории, особое место занимает господин Лодовико Сеттембрини — потомок карбонариев, масон, гуманист, убежденный сторонник прогресса. При этом, как истинный италья­нец, он страстно ненавидит Австро-Венгрию. Его необычные, подчас парадоксальные идеи, высказанные к тому же в яркой, часто язви­тельной форме, оказывают огромное влияние на сознание молодого человека, который начинает почитать господина Сетгембрини как своего наставника.

Важную роль в истории жизни Ганса Касторпа сыграла и его лю­бовь к русской пациентке санатория мадам Клавдии Шоша — лю­бовь, которой он в силу полученного им строгого воспитания в кальвинистской семье поначалу противится всеми силами. Проходит много месяцев, прежде чем Ганс Касторп заговаривает со своей воз­любленной — это происходит во время карнавала накануне великого поста и отъезда Клавдии из санатория.

За время, проведенное в санатории, Ганс Касторп серьезно увлек­ся множеством философских и естественнонаучных идей. Он посеща­ет лекции по психоанализу, серьезно штудирует медицинскую литературу, его занимают вопросы жизни и смерти, он изучает совре­менную музыку, используя для своих целей новейшее достижение техники — грамзапись и т. д. По сути дела, он уже не мыслит своей жизни на равнине, забывает о том, что там его ждет работа, практи­чески порывает связи со своими немногочисленными родственниками

и начинает рассматривать жизнь в санатории как единственно воз­можную форму существования.

С его двоюродным братом Иоахимом дело обстоит как раз наобо­рот. Он давно и упорно готовил себя к карьере военного, и потому рассматривает каждый лишний месяц, проведенный в горах, как до­садное препятствие на пути осуществления жизненной мечты. В какой-то момент он не выдерживает и, не обращая внимания на предостережения врачей, покидает санаторий, поступает на воинскую службу и получает офицерский чин. Однако проходит совсем немного времени, и его болезнь обостряется, так что он вынужден вернуться в горы, но на этот раз лечение ему не помогает, и он вскоре умирает.

Незадолго до этого в круг знакомых Ганса Касторпа попадает новый персонаж — иезуит Нафта, вечный и неизменный оппонент господина Сеттембрини. Нафта идеализирует средневековое прошлое Европы, осуждает само понятие прогресса и всю воплощающуюся в этом понятии современную буржуазную цивилизацию. Ганс Касторп оказывается в некотором смятении — слушая долгие споры Сеттемб­рини и Нафты, он соглашается то с одним, то с другим, потом нахо­дит противоречия и у того, и у другого, так что уже не знает, на чьей стороне правда. Впрочем, влияние Сеттембрини на Ганса Касторпа столь велико, а врожденное недоверие к иезуитам столь высоко, что он всецело стоит на стороне первого.

Меж тем в санаторий на некоторое время возвращается мадам Шоша, но не одна, а в сопровождении своего нового знакомого — богатого голландца Пеперкорна. Почти все обитатели санатория «Берггоф» попадают под магнетическое влияние этой безусловно сильной, загадочной, хотя и несколько косноязычной, личности, а Ганс Касторп чувствует с ним некоторое родство, ведь их объединяет любовь к одной и той же женщине. И эта жизнь обрывается траги­чески. Однажды неизлечимо больной Пеперкорн устраивает прогулку к водопаду, всячески развлекает своих спутников, вечером они с Ган­сом Касторпом пьют на брудершафт и переходят на «ты», несмотря на разницу в возрасте, а ночью Пеперкорн принимает яд и умирает, Вскоре мадам Шоша покидает санаторий — на этот раз, видимо, на­всегда.

С определенного момента в душах обитателей санатория «Берггоф» начинает ощущаться какое-то беспокойство. Это совпадает с приездом новой пациентки — датчанки Элли Бранд, обладающей не­которыми сверхъестественными способностями, в частности умею-

щей читать мысли на расстоянии и вызывать духов. Пациенты увле­каются спиритизмом, устраивают сеансы, в которые вовлекается и Ганс Касторп, несмотря на язвительные насмешки и предостереже­ния со стороны своего наставника Сеттембрини. Именно после таких сеансов, а может быть, и в результате их былой размеренный ход времени в санатории оказывается нарушенным. Пациенты ссорятся, то и дело возникают конфликты по самому ничтожному поводу.

Во время одного из споров с Нафтой Сеттембрини заявляет, что тот своими идеями развращает юношество. Словесная перепалка приводит к взаимным оскорблениям, а потом и к дуэли. Сеттембри­ни отказывается стрелять, и тогда Нафта пускает пулю себе в голову.

И тут грянул гром мировой войны. Обитатели санатория начина­ют разъезжаться по домам. Ганс Касторп также уезжает на равнину, напутствуемый господином Сеттембрини сражаться там, где близкие ему по крови, хотя сам господин Сеттембрини, похоже, в этой войне поддерживает совсем другую сторону.

В заключительной сцене Ганс Касторп изображен бегущим, ползу­щим, падающим вместе с такими же, как он, молодыми людьми в солдатских шинелях, попавшими в мясорубку мировой войны. Автор сознательно ничего не говорит об окончательной судьбе своего героя — повесть о нем закончена, а его жизнь интересовала автора не сама по себе, а лишь как фон для повествования. Впрочем, как от­мечается в последнем абзаце, надежды выжить у Ганса Касторпа не­большие.

Б. М. Волхонский

Иосиф и его братья (Joseph und seine Bruder)

Тетралогия (1933—1943)

В основе произведения — библейские сказания о роде Израилевом. У Исаака и Ревекки было два сына-близнеца — Исав и Иаков. Пер­вым появился на свет волосатый Исав, у Иакова же не было на теле волос, он считался младшим и был у матери любимцем. Когда сла­беющий и почти ослепший от старости Исаак призвал к себе стар­шего сына и приказал приготовить блюдо из дичи, с тем чтобы

отцовскому благословению предшествовала трапеза, Ревекка пошла на подлог: обвязав козлиными шкурами открытые части тела Иакова, она отправила его к отцу под видом старшего брата. Таким образом Иаков получил благословение, предназначавшееся Исаву.

После этого Иаков вынужден был бежать. Сын Исава Елифаз бро­сился за ним в погоню, и Иакову пришлось умолять племянника со­хранить ему жизнь. Тот пощадил дядю, но отобрал у него всю поклажу. Иакову, заночевавшему на холоде, было божественное виде­ние.

После семнадцати дней пути Иаков прибыл в Харран, где стал жить с семьей Лавана, дяди со стороны матери. Он сразу полюбил его младшую дочь Рахиль, но Лаван заключил с ним письменный До­говор, по которому Рахиль станет его женой не раньше чем через семь лет службы у ее отца. Семь лет Иаков верно служил Лавану — он не только был искусным скотоводом, но и сумел найти на засуш­ливой земле Лавана источник, благодаря которому тот смог разбить пышные сады. Но у Лавана была еще старшая дочь — Лия, и отец считал, что прежде надо выдать замуж ее. Однако Иаков наотрез от­казывался от некрасивой Лии.

По прошествии семи лет сыграли свадьбу. Под покровом ночи, за­кутав Лию в свадебное покрывало Рахили, Лаван впустил ее в спаль­ню к Иакову, и тот ничего не заметил. Наутро, обнаружив подлог, Иаков пришел в ярость, но Лаван выразил готовность отдать ему и младшую при условии, что Иаков останется в доме еще на семь лет. Тогда Иаков выставил свое условие — разделить стада.

Так шли годы, и Лия каждый год приносила Иакову сына, а Ра­хиль никак не могла забеременеть. Иаков взял в наложницыее слу­жанку Валлу, и у той родились два сына, но Рахиль по-прежнему оставалась бесплодной. В это время перестала рожать и Лия, посове­товавшая Иакову взять в наложницы иее служанку, Зелфу. Та тоже принесла ему двоих сыновей. Только на тринадцатом году брака Ра­хиль наконец забеременела. В тяжких муках произвела она на свет Иосифа, сразу же ставшего любимцем отца.

Скоро Иаков стал замечать, что братья его жен косо посматрива­ют на него, завидуя его тучным стадам. До него дошел слух, что они замышляют его убить, и Иаков решил уйти со всем семейством и бо­гатым скарбом. Жены сразу принялись за сборы, а Рахиль тайком взяла из отцовского святилища глиняных божков.

Это послужило поводом для погони. Однако, настигнув Иакова и учинив в его лагере настоящий обыск, Лаван не нашел того, что искал, поскольку хитрая Рахиль успела спрятать глиняные фигурки в куче соломы, на которой прилегла, сказавшись больной. Тогда Ладан взял с Иакова клятву, что он не обидит его дочерей и внуков, и ушел.

Навстречу каравану Иакова выступил Исав с отрядом в четыреста всадников. Однах<о встреча была дружественной. Исав предложил Иа­кову поселиться вместе, но тот отказался. Взяв подаренный Иаковом скот, Исав вернулся к себе, а его брат продолжил путь.

Иаков раскинул шатры невдалеке от города Шекема и договорил­ся со старейшинами о плате за клин земли. Четыре года прожил Иаков со своим родом у стен Шекема, когда на его единственную дочь, тринадцатилетнюю Дину, положил глаз княжеский сын Сихем. Старик князь явился свататься. Иаков позвал на совет десять старших сыновей, и те выставили условие: Сихем должен сделать обрезание. Через неделю тот пришел сказать, что условие выполнено, но братья объявили, что обряд выполнен не по правилам. Сихем с проклятиями удалился, а через четыре дня Дину похитили. Вскоре к Иакову яви­лись люди Сихема, предложив заплатить за Дину выкуп, но братья потребовали, чтобы все мужчины совершили обрезание, причем в на­значенный братьями день. Когда все мужчины города приходили в себя после обряда, братья Дины напади на Шекем и освободили се­стру,

Иаков впал в ярость от поступка сыновей и велел уходить подаль­ше от места кровопролития. Дина оказалась беременной; по реше­нию мужчин младенца подкинули, едва он появился на свет.

Беременна в это время была и Рахиль. Роды начались в пути и были такими тяжелыми, что мать умерла, успев только взглянуть на произведенного на свет мальчика. Она завешала назвать его Бенони, что означает «Сын смерти». Отец же выбрал для сына имя Вениамин. Рахиль похоронили у дороги; Иаков очень горевал.

Он дошел до Мигдал Эгера, где сын Лии Рувим согрешил с наложницей отца Валлой. Иаков, узнавший о его поступке от Иосифа, проклял своего первенца. Рувим навсегда возненавидел брата. Тем временем умер Исаак, и Иаков едва успел на похороны отца.

До семнадцати лет Иосиф пас скот вместе с братьями и занимал­ся науками со старшим рабом Иакова Елиезером. Он был и красивее, и умнее старших братьев; дружил с младшим, Бенони, и заботился о

нем. Старшие братья недолюбливали Иосифа, видя, что отец выделя­ет его.

Однажды Иаков подарил Иосифу свадебное покрывало его мате­ри, и тот стал без удержу им хвастать, вызывая раздражение и гнев старших братьев. Затем, во время работы в поле, он рассказал бра­тьям сон: его сноп стоит в центре, а вокруг — снопы братьев, и все ему кланяются. Спустя несколько дней ему приснилось, что ему кла­няются солнце, луна и одиннадцать звезд. Этот сон привел братьев в такую ярость, что Иаков был вынужден наказать Иосифа. Однако возмущенные старшие сыновья решили уйти со скотом в долины Шекема.

Вскоре Иаков решил помириться с сыновьями и послал Иосифа их навестить. Тайком от отца Иосиф взял с собой покрывало Рахили, дабы еще покрасоваться перед братьями. Увидев его в сверкающем блестками покрывале, они впали в такую ярость, что едва не растер­зали его. Иосиф чудом остался в живых. В довершение всего братья связали его и бросили на дно пересохшего колодца. Сами же по­спешили удалиться, чтобы не слышать душераздирающих криков Ио­сифа.

Через три дня проходившие мимо купцы-измаильтяне вызволили Иосифа. Позже они повстречали братьев. Те, представив Иосифа своим рабом, сказали, что бросили его в колодец за недостойное по­ведение, и согласились продать по сходной цене. Сделка состоялась.

Братья решили все же известить отца о том, что он никогда боль­ше не увидится со своим любимцем, и отправили к нему двух гон­цов, дав им перемазанное овечьей кровью и изодранное покрывало Рахили.

Получив вещественное подтверждение смерти Иосифа, старик Иаков впал в такое горе, что не хотел даже видеть явившихся к нему несколько дней спустя сыновей. Они рассчитывали завоевать наконец отцовское расположение, однако навлекли на себя еще большую не­милость, хотя отец и не знал об их подлинной роли в исчезновении Иосифа,

А Иосиф шел с торговым караваном и своей ученостью и красно­речием настолько расположил к себе хозяина, что тот обещал устро­ить его в Египте в вельможный дом.

Египет произвел на Иосифа сильное впечатление. В Уазе (Фивах) он был продан в дом знатного вельможи Петепры, носителя царского опахала. Благодаря природной смекалке Иосиф, несмотря на все

козни челяди, быстро продвинулся в помощники управляющего, а когда старик управляющий умер, стал его преемником.

Иосиф прослужил в доме Петепры семь лет, когда к нему воспы­лала страстью хозяйка дома. Дабы приворожить Иосифа, хозяйка на протяжении трех лет прибегала к разным уловкам, даже не пытаясь скрыть свою страсть. Однако Иосиф считал себя не вправе поддавать­ся искушению. Тогда Мут-эм-энет улучила момент, когда все домаш­ние ушли в город на праздник, и заманила вернувшегося пораньше Иосифа к себе в спальню. Когда же тот отверг ее домогательства, она закричала на весь дом, что Иосиф хотел взять ее силой. Дока­зательством служил оставшийся у нее в руке кусок его платья.

Иосиф не стал оправдываться перед хозяином и оказался в темни­це фараона, где провел три года. К нему сразу проникся симпатией начальник темницы Маи-Сахме и назначил его надзирателем.

Однажды в темницу были доставлены два высокопоставленных уз­ника — главный виночерпий и главный хлебодар фараона. Они обви­нялись в государственной измене, но приговор еще не был вынесен. Иосиф был приставлен к ним. За три дня до оглашения приговора оба видели сны и попросили Иосифа их истолковать. Тот счел, что сон пекаря говорит о скорой казни, а сон виночерпия — о высочай­шем помиловании. Так и случилось, и, прощаясь, Иосиф попросил виночерпия при случае замолвить за него словечко перед фараоном. Тот пообещал, но, как и предполагал Иосиф, сразу же забыл о своем обещании.

Вскоре старый фараон умер и на престол взошел юный Аменхо­теп IV. Однажды ему привиделся сон о семи тучных и семи тощих коровах, а потом — о семи полных и семи пустых колосьях. Весь двор тщетно бился над разгадкой сновидения, пока главный виночер­пий не вспомнил о своем бывшем надзирателе.

Иосифа призвали к фараону, и он растолковал, что впереди Еги­пет ждут семь урожайных и семь голодных лет и надо немедленно начать создавать в стране запасы зерна. Рассуждения Иосифа так по­нравились фараону, что он тотчас назначил его министром продоволь­ствия и земледелия.

Иосиф весьма преуспел на новом поприще, провел реформу зем­леделия и способствовал развитию орошения. Он женился на егип­тянке, которая родила ему двоих сыновей — Манассию и Ефрема. Фараон продолжал благоволить к своему министру, а тот жил теперь в большом красивом доме со множеством слуг. Управляющим он сделал своего бывшего тюремщика и большого друга Маи-Сахме.

Несколько лет урожаи в Египте и впрямь были невиданные, а потом настала засуха. К тому времени Иосиф сумел создать в стране большие запасы зерна, и теперь Египет стал кормильцем всех сосед­них земель, откуда непрестанно прибывали караваны за продовольст­вием. Казна богатела, а авторитет и могущество государства укреп­лялись.

По указанию Иосифа всех прибывающих в страну регистрирова­ли, записывая не только место постоянного проживания, но и имена деда и отца. Иосиф ждал братьев и наконец однажды из доставленно­го ему списка узнал, что они пришли в Египет. Шел второй год засу­хи. Иаков сам послал сыновей в Египет, как это ни претило ему. Все сыновья к тому времени уже обзавелись семьями, так что теперь племя Израилево насчитывало семьдесят с лишним человек и всех надо было кормить. Лишь Вениамина старик оставил при себе, так как после гибели Иосифа особенно дорожил младшим сыном Рахили.

Когда десять сыновей Иакова предстали перед египетским верхов­ным министром, он скрыл, кто он такой, и учинил им строгий до­прос, притворившись, будто заподозрил их в шпионаже. Несмотря на все уверения братьев, он оставил одного в заложниках, а остальных отправил в обратный путь, наказав вернуться с Вениамином. Вдвоем с управляющим Иосиф придумал еще одну уловку — велел подложить в мешки с зерном деньги, которые братья заплатили за товар. Обна­ружив это на первом же привале, братья пришли в изумление. Пер­вый их порыв был вернуть деньги, но затем они решили, что это знак свыше, и стали молиться, вспоминая свои грехи.

Иаков сначала корил сыновей, но когда в конце концов закуплен­ные в Египте припасы истощились и стало ясно, что придется вновь отправляться в путь, Иаков сменил гнев на милость и отпустил сыно­вей, на сей раз с Вениамином.

Теперь Иосиф принял братьев у себя, сказал, что снял с них подо­зрения, и угостил обедом. Вениамина он усадил рядом с собой и во время трапезы постоянно беседовал с ним, выспрашивая о семье и обнаруживая знание таких деталей, о которых никто, кроме Вениа­мина и Иосифа, знать не мог. Тогда у младшего брата впервые закра­лось подозрение, что перед ним пропавший Иосиф.Сам же Иосиф решил пока не открываться, а задумал вернуть братьев с полдороги.

Он распорядился, чтобы в торбу Вениамину подложили гадальную чашу, которую он показывал гостю во время обеда. Когда караван

был с позором возвращен, братья вновь Предстали перед разгневан­ным Иосифом. Тот потребовал оставить у него Вениамина, на что Иуда, четвертый из братьев по старшинству, решил умилостивить Иосифа и, раскаиваясь в грехах, признался, что много лет назад они избили до полусмерти и продали в рабство своего брата Иосифа. Ру­вима, не участвовавшего в том торге, и Вениамина, который тоже был непричастен к злодеянию, это известие повергло в ужас.

Тогда Иосиф назвал себя и по очереди обнял братьев, показывая, что простил их. Он пообещал переселить весь род Израилев в землю Госен, на окраину египетских владений, где на тучных пастбищах можно пасти несметные стада Иакова. Фараон одобрил этот план, поскольку искренне радовался счастью своего друга.

На обратном пути братья никак не могли решить, как же сооб­щить старому Иакову счастливую весть. Но невдалеке от места назна­чения им встретилась дочка одного из братьев, которой и было поручено подготовить деда к радостному известию. Девочка направи­лась в селение, на ходу сочиняя песню о воскресении Иосифа, Услы­шавее пение, Иаков сначала рассердился, но братья в один голос подтвердили истинность слов девочки, и тогда он решил немедленно отправиться в путь, чтобы перед смертью повидать любимого сына.

Перейдя египетскую границу, Иаков разбил лагерь и выслал за Иосифом сына Иуду. Когда вдали показалась колесница Иосифа, ста­рик поднялся и пошел ему навстречу. Радости не было конца.

Фараон назначил братьев Иосифа смотрителями царского скота. Так Иаков со своим родом осел в земле Госен, а Иосиф продолжал вершить государственные дела.

- Почувствовав, что умирает, Иаков послал за Иосифом. Тот вместе с сыновьями предстал перед стариком. Иаков благословил юношей, случайно перепутав, кто из них старший, так что право первородства опять было нарушено.

Вскоре Иаков призвал к себе всех сыновей. Кого-то из них он благословил, а кого-то проклял, немало удивив собравшихся. Права старшего были отданы Иуде. Похоронили Иакова в родовой пещере, а после похорон сыновья Лии, Зелфы и Валлы попросили Вениамина Замолвить за них словечко перед Иосифом. Вениамин попросил брата не держать на них зла, Иосиф только посмеялся, и все вместе они вернулись в Египет.

С. Б. Володина

Доктор Фаустус.

Жизнь немецкого композитора Адриана Леверкюна, рассказанная его другом (Doktor Faustus. Das Leben des deutschen Tonsetzers Adrian Leverkuhn, erzahlt von einem Freunde)

Роман (1947)

Рассказ ведется от лица доктора философии Серенуса Цейтблома. Ро­дившись в 1883 г., он оканчивает гимназию городка Кайзерсашерна, потом университет, становится преподавателем классических языков и обзаводится семьей.

Адриан Леверкюн на два года моложе. Раннее детство он прово­дит в родительском поместье, недалеко от Кайзерсашерна. Весь уклад жизни семьи, в которой еще двое детей, воплощает добропорядоч­ность и прочную приверженность традиции.

В Адриане рано проявляются способности к наукам, и его отдают в гимназию. В городе он живет в доме дядюшки, который держит магазин музыкальных инструментов. Несмотря на блестящие успехи в учебе, мальчик отличается несколько высокомерным и скрытным нравом и не по годам любит одиночество.

В четырнадцатилетнем возрасте Адриан впервые обнаруживает интерес к музыке и по совету дяди начинает брать уроки у музыкан­та Венделя Кречмара. Тот, несмотря на сильное заикание, читает ув­лекательные публичные лекции по теории и истории музыки и прививает молодым людям тонкий музыкальный вкус.

По окончании гимназии Адриан Леверкюн изучает богословие в университете города Галле, куда перебирается и Цейтблом. Среди профессоров оказывается немало интересных людей: так, преподава­тель психологии религии Шлепфус излагает своим ученикам теорию о реальном присутствии магии и демонизма в человеческой жизни. На­блюдая Адриана в обществе сверстников, Цейтблом все более убеж­дается в незаурядности его натуры.

Леверкюн продолжает поддерживать связь с Кречмаром и, когда того приглашают в консерваторию в Лейпциге, переезжает тоже. Он разочаровывается в богословии и теперь изучает философию, но сам все больше тяготеет к музыке. Однако Кречмар считает, что атмосфе­ра такого учебного заведения, как консерватория, для его таланта может оказаться губительной.

В день приезда в Лейпциг Адриана вместо харчевни приводят в публичный дом. К чуждому распутства юноше подходит девушка с миндалевидными глазами и пытается погладить по щеке; он бросает­ся прочь. Стех порее образ не покидает его, однако проходит год, прежде чем юноша решаетсяее найти. Ему приходится ехать за ней в Братиславу, но, когда Адриан наконец находит девушку, та предуп­реждает его, что больна сифилисом; тем не менее он настаивает на близости. Вернувшись в Лейпциг, Адриан возобновляет занятия, но вскоре оказывается вынужден обратиться к врачу. Не доведя лечение до конца, врач внезапно умирает. Попытка найти другого лекаря также оканчивается безуспешно: врача арестовывают. Больше юноша решает не лечиться.

Он увлеченно сочиняет. Самым знаменательным его творением того периода становится цикл песен на стихи поэта-романтика Брентано. В Лейпциге Леверкюн сводит знакомство с поэтом и перевод­чиком Шильдкнапом, которого уговаривает сочинить оперное либ­ретто по пьесе Шекспира «Бесплодные усилия любви».

В 1910 г. Кречмар получает пост главного дирижера Любекского театра, а Леверкюн переезжает в Мюнхен, где снимает комнату у вдовы сенатора по фамилии Родде и двух ее взрослых дочерей — Инесы и Клариссы. В доме регулярно устраиваются званые вечера, и среди новых знакомых Леверкюна много артистической публики, в частности талантливый молодой скрипач Рудольф Швердтфегер. Он настойчиво ищет дружбы Адриана и даже просит написать для него скрипичный концерт. Вскоре в Мюнхен переезжает и Шильдкнап.

Нигде не находя себе покоя, Леверкюн уезжает в Италию вдвоем с Шильдкнапом. Жаркое лето они коротают в горном селении Палестрина. Там его навещают супруги Цейтблом. Адриан много работает над оперой, и Цейтблом находит его музыку в высшей степени уди­вительной и новаторской.

Здесь с Леверкюном происходит эпизод, детальное описание кото­рого много позже обнаруживает в его нотной тетради Серенус Цейт­блом. Ему является сам дьявол и объявляет о своей причастности к тайной болезни Адриана и неустанном внимании к его судьбе. Сата­на прочит Леверкюну выдающуюся роль в культуре нации, роль про­возвестника новой эры, названной им «эрой новейшего варварства». Дьявол заявляет, что, осознанно заразившись нехорошей болезнью, Адриан заключил сделку с силами зла, с тех пор для него идет отсчет

времени я через двадцать четыре года сатана призовет его к себе. Но есть одно условие: Леверкюн должен навсегда отказаться от? любви.

Осенью 1912 г. друзья возвращаются из Италии, и Адриан снима­ет комнату в поместье Швейгештилей, недалеко от Мюнхена, кото­рое примечает еще раньше, во время своих загородных прогулок: это место удивительно походит на хутор его родителей. Сюда к нему на­чинают наведываться мюнхенские друзья и знакомые.

Закончив оперу, Леверкюн снова увлекается сочинением вокаль­ных пьес. В силу своего новаторства они не встречают признания ши­рокой публики, но исполняются во многих филармониях Германии и приносят автору известность. В 1914 г. он пишет симфонию «Чудеса Вселенной». Начавшаяся мировая война Леверкюна никак не затра­гивает, он продолжает жить в доме Швейгештилей и по-прежнему много работает.

Инеса Родде Тем временем выходит замуж за профессора по фа­милии Инститорис, хотя сгорает от невысказанной любви к Швердтфегеру, в чем сама признается автору. Вскоре она вступает в связь со скрипачом, мучаясь, однако, сознанием неизбежности разрыва. Ее се­стра Кларисса тоже покидает родной дом, дабы безраздельно посвя­тить себя сцене, а стареющая сенаторша Родде перебирается в Пфейферинг и селится недалеко ОТ Леверкюна, который в это время уже Принимается за ораторию «Апокалипсис». Он задумывает своей демонической музыкой показать человечеству ту черту, к которой оно Приближается.

Весной 1922 г. в Пфейферийг к матери возвращается Кларисса Родде. Пережив творческий крах и крушение надежд на личное счас­тье, она кончает счеты с жизнью, выпивая яд.

Леверкюн наконец внимает просьбам Швердтфегера и посвящает ему концерт, который имеет шумный успех. Повторное его исполне­ние проходит в Цюрихе, где Адриан и Рудольф знакомятся с теат­ральной художницей Мари Годе. Спустя несколько месяцев она приезжает в Мюнхен, а через считанные дни скрипач просит Левер­кюна его посватать. Тот нехотя соглашается и признается, что и сам немного влюблен. Через два дня все уже знают о помолвке Рудольфа с Мари. Свадьба должна состояться в Париже, где у скрипача новый контракт. Но по дороге с прощального концерта в Мюнхене он встречает смерть от руки Инесы Родде, которая в порыве ревности стреляет в него прямо в трамвае.

Через год после трагедии наконец публично исполняется «Апока­липсис». Концерт проходит с сенсационным успехом, но автор в силу большой душевной подавленности на нем не присутствует. Компози­тор продолжает писать дивные камерные пьесы, одновременно у него зреет план кантаты «Плач доктора Фаустуса».

Летом 1928 г. к Леверкюну в Пфейферинг привозят погостить младшего племянника, пятилетнего Непомука Шнейдевейна. Адриан всем сердцем привязывается к обаятельному и кроткому малышу, близость которого составляет едва ли не самую светлую полосу в его жизни. Но спустя два месяца мальчик заболевает менингитом и в считанные дни в муках умирает. Врачи оказываются бессильны.

Следующие два года становятся для Леверкюна годами напряжен­ной творческой активности: он пишет свою кантату. В мае 1930 г. он Приглашает друзей и знакомых прослушать его новое сочинение. Со­бирается человек тридцать гостей, и тогда он произносит исповедь, в которой признается, что все созданное им на протяжении последних двадцати четырех лет — промысел сатаны. Его невольные попытки нарушить запрет дьявола на любовь (дружба с юношей-скрипачом, намерение жениться и даже любовь к невинному ребенку) приводят к гибели всех, на кого направлена его привязанность, вот почему он считает себя не только грешником, но и убийцей. Шокированные, многие уходят.

Леверкюн начинает было играть на рояле свое творение, но вдруг Падает на пол, а когда приходит в себя, начинают проявляться при­знаки безумия. После трех месяцев лечения в клинике матери разре­шают забратьего домой, и она до конца дней ухаживает за ним, как за, малым ребенком. Когда в 1935 г. Цейтблом приезжает поздравить друга с пятидесятилетием, тот его не узнает, а еще через пять лет ге­ниальный композитор умирает.

Повествование перемежается авторскими отступлениями о совре­менной ему Германии, полными драматизма рассуждениями о траги­ческой участи «государства-чудовища», о неизбежном крахе нации, вздумавшей поставить себя над миром; автор проклинает власть, по­губившую собственный народ под лозунгами его процветания.

С. Б. Володина