Тема 9. СЕКСИЗМ И ЭТНИЗМ КАК ФАКТОРЫ ДИСКРИМИНАЦИИ ЧЕЛОВЕКА

Положение человека в системе общественных связей и груп­повых норм, ценностей и оценок – важнейший фактор, опре­деляющий его жизненное пространство. Общественные отношения могут оказывать как позитивное, так и негативное влияние, определяя поведение субъекта ценностями общества и традиционными культурны­ми стереотипами. В этом отношении социализация и инкультурация (включение в культуру) субъекта в обществе вызывают к жизни систему об­щественных установок, определяющих социальное неравенст­во и дискриминацию на основе половых и этнических детерми­нант, называемых в научной литературе «сексизм» и «этно­центризм» («этнизм»).

9.1. Сексизм и антидискриминационная практика социальной работы

Сексизм (от лат. sexus – пол) – это институциональные и индивидуальные ориентации и установки по признаку пола, приводящие к дискриминации субъекта. Главными фактора­ми дискриминации являются поло-ролевая социализация субъ­екта, поло-ролевые институциональные стереотипы.

Несмотря на то, что сексизм как система установок распростра­няется и на мужчин, и на женщин, дискриминации по признаку пола в общественной практике чаще подвергаются женщины.

Понятие «сексизм» появилось в зарубежной литературе в 60-е гг. XX в. В 70-х гг. в научных словарях это понятие фикси­руется в качестве функционального термина, значение которо­го раскрывается как «предубеждение против женщин».

Социально-биологические детерминанты сексизма

Социально-биологические детерминанты сексизма связаны с объективными факторами в развитии человека. Гормоны, диф­ференциация мозговой активности, поведение − это те показатели, которые влияют в определенной мере на индивидуаль­ные и групповые стереотипы в отношении полов. Половые отличия сопровождаются различиями в психосоматических реакциях, репродуктивности, а также в по­веденческих стереотипах, формирующихся на протяжении жизнедеятельности индивида.

Половой диморфизм (анатомические различия) имеет свои автономные измерения:

1. Половая идентичность (способность к самоосознанию и са­мокатегоризации).

2. Поведение, определяемое полом.

3. Половые различия в познавательных, когнитивных процессах, обучаемости, специфических интеллектуальных способ­ностях и т. д.

4. Сексуальные ориентации.

Однако социобиологические детерминанты, играя опреде­ленную роль в основаниях сексизма, тем не менее, не являются главными в этом явлении. Культура и общество являются бо­лее жесткими детерминантами в оформлении половой страти­фикации. Как писала М. Мид, «мужчины могут стряпать, ткать, одевать кукол или охотиться на колибри, но если такие заня­тия считаются мужскими, то все общество, и мужчины, и жен­щины признают их важными. Если то же самое делают жен­щины, такие занятия объявляются «менее существенными».

Сексизм и культура

В человеческой культуре исторически сложилась бинарная оппозиция «мужчина – женщина». Уже в древности сознанию многих народов свойственно противопоставление мужчины – женщине, причем женщина предстает чаще всего источником бед и несчастий, существом, более низкого, чем мужчина, уров­ня развития. В виде иллюстрации можно привести пословицы и поговорки разных народов. Например, русские – «Курица не птица – баба не человек», «Собака умней бабы: на хозяина не лает», «Волос долог – да ум короток»; осетинские – «Лучше один мужчина, чем сто женщин», «Женщина глупее коровы», «У женщины характер змеиный». Сходные выска­зывания можно найти у многих народов мира.

Однако основная фаза дискриминации женщин наступает в эпоху образования мировых религий. К этому времени женский труд утрачивает былое общественное значение, сохраняя толь­ко индивидуальный и семейно-групповой смысл. Маскулинные идеи пронизывают все религии, отводя женщине вторичное ме­сто. Так, на Моконском Соборе 585 г. даже возникла дискус­сия, продолжавшаяся более ста лет, на которой обсуждалось, применимо ли к женщине слово «человек» (homo). Можно упо­мянуть и о древнерусской традиции, европейском Раннем сред­невековье, когда женщина являлась «предикатом» мужчины. Девицу до замужества обычно называли по имени отца, а после вступления в брак по имени мужа, по сути дела отказывая ей в индивидуальной социальной идентификации. Можно сказать, что идущая с древнейших времен «анималистическая тради­ция», когда женщину не идентифицируют как человека, а срав­нивают с павлинами, змеями, волчицами, кошками, продолжа­ется вплоть до XX в. в виде дискриминационных теорий пола.

В европейской истории можно наблюдать, что роль женщи­ны в период активизации хозяйственной деятельности XV-XVII вв., во время промышленной революции значительно сни­жается, хотя увеличивается в системе домашнего хозяйствова­ния. Хрестоматийным примером может служить образ Ка­банихи из пьесы А. Н. Островского «Гроза», отражающий ту культурную среду, где дискриминация женщиной – женщи­ны и женщиной – мужчины является нормой и общественным правом.

Общественные женские движения, начавшиеся в конце XVIII в., в XX в. в определенной степени изменили социальную и культурную картину традиционно «мужского мира». Феми­низм как научное и общественно-политическое течение пред­ложил свое видение не только проблемы равенства полов, но и существования различных моделей демократии, в том числе и на основе гендерных (от англ. gender – «род» в грамматике) подходов. Сегодня можно говорить о феминизме как об общест­венном течении и системном знании соответствующего направ­ления. Данная идеология находит преломление и в теоретических концептах со­циальной работы, в частности – как проблема сексизма.

Дискриминация женщин как культурно-историческая про­блема еще требует всестороннего исследования и научного ос­мысления. Попытка проследить динамику развития и оформ­ления основных сексистских паттернов (от англ. pattern – об­разец, модель) представлена в таблице.

Таблица 1

Сексизм и общество

В XX в. в общественной практике сексизм рассматривается как часть сложившейся социокультурной системы. Сексизм на­ходит отражение, прежде всего в оплате труда, когда одинаковая работа и одинаковая ответственность за работу оплачивает­ся неравно: труд женщины оплачивается ниже. Система нерав­ной стоимости труда с особой остротой обнажила проблему жен­ской профессиональной деятельности. На данную проблему имеется три точки зрения:

• ориентация на профессиональную деятельность (вплоть до отказа от семьи);

• ориентация на семью (вплоть до отказа от профессиональной деятельности);

• ориентация на сочетание профессиональной деятельности и семейных ценностей.

При этом в зависимости от экономической стратегии государ­ства женщин либо призывают «на рынок труда», либо просят вернуться к «домашнему очагу», освободив рабочие места для мужчин.

Дискриминация женщины пронизывает обще­ственное сознание очень глубинно. Как показывают зарубеж­ные исследования, поло-ролевые стереотипы относительно мужчин и женщин, оцениваемых в одинаковых ситуациях, раз­личны: к женщине предъявляются большие требования, и от­ношение к ней более критично. Так, поведение бизнесменов – мужчин и женщин – в сходных ситуациях получили такие ха­рактеристики:

Таблица 2

Предубежденность против женщин основывается на поло-ролевых стереотипах, ко­торые приписывают женщинам, с одной стороны, эмоциональ­ную и коммуникативную направленность, а, с другой стороны, ставят под сомнение их трудовую мотивацию, должностную от­ветственность и профессиональную компетенцию. О дискриминации по поло-ролевому стереотипу можно гово­рить и в тех случаях, когда женщина вынуждена совмещать ра­боту домохозяйки с трудом на производстве или в учреждении. В Российской Федерации согласно отдельным исследованиям тру­довая мотивация женщин, имеющих детей, связана с невозмож­ностью прожить на зарплату мужа. Двойная занятость приводит к хронической усталости женщин, расстройству здоровья.

Можно упомянуть также и о том, что в средствах массовой информации и литературе женщинам, как правило, придается меньшая общественная ценность, чем мужчинам, хотя очевид­но, что психологическая и социальная нагрузка женщины в жизни возрастает. Социальное окружение требует, чтобы она была при всех этих нагрузках молодой и привлекательной, сексапильной и современной, и это не может не приводить к пси­хосоматическим расстройствам. В результате женщины более, чем мужчины, подвержены медикаментозной терапии.

Таким образом, сексизм можно рассматривать как опреде­ленную социетальную систему, при которой поло-ролевая со­циализация, поло-ролевые стереотипы могут являться факто­рами, негативно влияющими на жизненные стратегии субъек­та, его мироощущение и мировосприятие.

На всех уровнях социальной работы при выстраивании ин­тервенций учитывают факторы дискриминации по половым различиям.

Сексизм и социальная работа

Специфика феминистской практики социальной работы за­ключается в системе идеологических установок. Главная из них – устранение всех форм дискриминации клиента, изменение системы мировоззрения и ценностного отношения социальной среды его оби­тания. И если феминистская практика обычно связана с проблемой женщин-клиенток, то феминистская идеология рассматривается ши­ре. Она направлена на все виды дискриминации – по этносу, возрасту, классовым различиям, сексуальной ориентации. Фемини­стская практика, или нонсексистская социальная работа, оформля­ется в 1960-1970 гг. Ее основу составляют практические методы пси­хиатрии, психологические теории, специфические ценностные ус­тановки помощи женщинам. Эти подходы направлены на перефор­мулирование сложившихся идей, осмысление места женщины в со­временном обществе, определение ее роли. Важнейшей темой в фе­министской практике является личностная и политическая иден­тификация женщины. В этой связи проблемное поле нонсексистской социальной работы образуют такие темы, как женщина и карьера, женщина и ее взаимоотношения с мужчиной, эффектив­ная работа и личностная идентификация.

Проблемы клиентов рассматриваются в контексте поли­тической и социальной структур, выявляются негативные фак­торы общественной системы, влияющие на индивидуальный жизненный сценарий клиента. Социальная работа направлена на изменение внешней среды, где и формируются сексистские действия. Тем самым разрушаются дискриминационные стерео­типы. Такие принципы феминистского вмешательства часто но­сят характер политических и социальных акций. Интервенции по отношению к клиенту направлены на приобретение социаль­ного и политического опыта индивидуально и в группах само­помощи, где конечная цель – осознание проблем, восстановле­ние утраченных связей на основе приобретенного опыта. Таким образом, феминистский терапевтический подход тесно связан с идеей ресоциализации субъекта на основе изменения индиви­дуального и общественного сознания, внедрения концепции ра­венства полов и антидискриминационной политики.

Феминистская практика социальной работы с женщинами выработала определенную стратегию, которую можно предста­вить в следующем виде:

Таблица 3

9.2. Этноцентризм и проблемы поддержки нуждающихся

Под этноцентризмом понимается такая система взглядов, согласно которой ценности, культура, образ жизни, традиции одной этнической группы являются основным критерием для восприятия и оценки других этнических общностей. Этничес­кие группы в процессе своего этногенеза выработали механиз­мы экономической, культурной и социально-психологической самозащиты. Однако групповая этническая идентификация мо­жет формировать механизмы дискриминации по принципу: «мы и они». Предубеждение и абсолютизация социокультурной идентичности одной этнической группой над другой вызывают к жизни, согласно концепции Р. Мертона, определенные стерео­типы поведения людей. Он выделяет следующие четыре типа:

1. Беспристрастный недискриминатор – человек, не причиняющий ущерба лицам других этнических групп. В ос­нове такого поведения лежат гуманистические принципы, общественные идеалы и ценности.

2. Беспристрастный дискриминатор – человек, не понес­ший ущерба состороны других этнических групп, но проявляющий дискриминацию по отношению к другим группам, так как ему социально и материально выгодно так поступать.

3. Потерпевший недискриминатор – человек, понесший ущерб от других этнических групп и испытывающий враждебность по отношению к ним, однако признающий закон, социальные нормы и ценности, что не позволяет ему распространять на них агрессию.

4. Потерпевший дискриминатор – человек, понесший ущерб от других этнических групп и не верящий в идеалы свободы и равенства; последовательно осуществляет дискримина­цию других этнических групп.

На основании данной типологии, в зависимости от склады­вающихся жизненных ситуаций, была разработана следующая схема влияния ситуации на проявление дискриминационного поведения субъекта.

Ситуативный фактор

В большинстве стран мира дискриминация де-юре запрещена. Однако фактически существует большой спектр неформальных норм и социальных установок, приводящих к дискриминации тех или иных групп, что, в свою очередь, вызывает у них чувство тревоги, агрессии, фрустрации.

Основные причины этнической дискриминации и притеснения

В мировой истории неоднократно складывались такие ситуа­ции, когда господствующий этнос доминирует над другим эт­носом. В мировой истории известны примеры расизма и апартеида, даже приводившие к исчезновению народов. Общеизве­стны угнетение черных американцев, дискриминация индей­ских племен, колонизация европейскими странами стран «третьего мира», и т. д. Причины этнической дискриминации связаны со следующими основными факторами: моделями энкультурации и социализации, усвоенными субъектами в про­цессе социогенеза; предрассудками и агрессией; этническими проекциями; традиционализмом, конкуренцией и эксплуата­цией на рынке труда.

Модели инкультурации

Человек в процессе инкультурации усваивает определенные культурные стереотипы. Можно говорить об определенной ор­ганизации психики человека, когда воспитанный в определен­ном этносе субъект неадекватно воспринимает незнакомые ин­дивидуальные и групповые поведенческие и социокультурные проявления. Л. Н. Гумилев приводит исторические примеры эт­нокультурной апперцепции, вызывавшие предубежденность к обычаям и традициям у различных этносов: «Древний афиня­нин, побывав в Оливии, с негодованием рассказывал, что ски­фы не имеют домов, а во время своих праздников напиваются до бесчувствия. Скифы же, наблюдая вакханалии греков, чув­ствовали такое омерзение, что однажды, увидев своего царя, гос­тившего в Оливии, в венке и с тирсом в руках в составе ликую­щих эллинов, убили его. Иудеи ненавидели римлян за то, что те ели свинину, а римляне считали противоестественным обычай обрезания. Рыцари, захватившие Палестину, возмуща­лись арабским обычаем многоженства, а арабы считали бесстыд­ством незакрытые лица французских дам...»[1].

Модели социализации

Индивид в процессе вхождения в общество усваивает опре­деленные нормы поведения, осваивает систему коммуникаций, познает систему общественных связей и отношений. Важную роль в процессе социализации играют этнические модели соци­ального обучения, особую роль в формировании этнической идентичности играет семья. Как показывает практика социаль­ной работы, культурная принадлежность клиента является фак­тором различных видов социального давления. Сравнение моделей социализации в ирландских и английских семьях, пред­ставленных в таблице 4, наглядно показывает различие их типов.

Таблица 4

Этническая агрессия и предрассудки

Зарубежные исследования в области этнической агрессии ус­ловно можно сгруппировать вокруг двух основных предполо­жений:

1. Люди более агрессивны по отношению к другой этничес­кой группе, отличающейся от своей группы.

2. Люди с расовыми предрассудками будут вести себя более агрессивно к представителям других этнических групп, чем к представителям своей этнической группы.

Однако экспериментальные данные показывают, что ситуа­ционные факторы, такие, как анонимность и раздражение, иг­рают более значимую роль в проявлениях этнической агрессии.

Люди имеют большую склонность к дискриминации, когда они оскорблены и ощущают угрозу и/или свободны от обществен­ного осуждения. Независимо от расы, люди, имеющие пред­рассудки в отношении других этнических групп, более агрес­сивны, чем люди без предрассудков.

Этнические проекции

Этнические проекции в плане дискриминации связаны с культурным шоком и с индивидуальными проекциями. Куль­турный шок часто связан с миграций, когда этнические груп­пы добровольно либо по принуждению меняют свою среду обита­ния. Так, в результате этнических конфликтов 1988-1989 гг. из Азербайджана в Армению и из Армении в Азербайджан пе­реселилось свыше 420 тыс. человек. При этнических конфликтах в Уз­бекистане страну покинуло 9 тыс. русскоязычного населения, а из Азербайджана мигрировало более 10 тыс. Культурный шок как последствие миграции связан с новым для мигранта разнообразием «вербальных и невербальных символов», кото­рые дезориентируют его в повседневной жизни, приводят к стрессовым ситуациям. При такой ситуации наблюдается «чув­ство беспомощности, стремление к контактам с представителя­ми собственной культуры, уже долго проживающей в новой культуре, страх быть обманутым или оскорбленным, общее сни­жение настроения и т. д.». Таким образом, явления, сопрово­ждающие культурный шок, могут провоцировать негативные установки для возникновения агрессии.

В основе индивидуальных проекций нередко лежит феномен «негативных качеств личности». Некоторые люди имеют нега­тивные качества, от которых они подсознательно хотели бы из­бавиться. До конца их не осознавая, а потому и не имея возмож­ности и упорства это сделать, они «проецируют» эти свои качест­ва на чужие этнические группы, освобождаясь, таким образом, от отрицательных эмоций в отношении себя и направляя их вовне.

Традиционализм

Этническая самоидентификация может сопровождаться и определенными групповыми установками, когда дискримина­ция другой, не «своей» группы позволяет снимать ощущение «неуверенности или подчиненного положения». Повышение групповой самооценки в таких случаях осуществляется на ос­нове принципа «ты лучше, чем они». Такая позиция выража­ется в оценке «чужой» культуры на основе традиционных для данной культуры символов, ценностей и стереотипов.

Согласно исследованиям Ашмора и Дельбока, в современном западном обществе этническая предубежденность претерпела изменения, однако она не исчезла и обрела новые формы:

• Расизм низших слоев общества – «ощущение расовой уг­розы», основанное на страхе потерять доминирующее положе­ние этнического большинства.

• «Символический расизм жителей пригородов» – положи­тельное отношение к интеграции этнического меньшинства, но сопротивление продвижению его представителей в социальной иерархии.

• «Антирасизм по расчету» – система взглядов представи­телей высших слоев общества, которые готовы оказывать протекцию людям иной расы, если это повышает их оценку в глазах окружающих.

Конкуренция на рынке труда

• Конкуренция на рынке труда предъявляет определенные тре­бования к работающим людям. Социокультурные теории рассматри­вают дискриминацию как последствие этой конкуренции, ко­гда этническое большинство стремиться сохранить свое обще­ственное влияние и упрочить свои экономические позиции. Именно экономические отношения определяют существование различных форм эксплуатации, использующих расистские на­строения.

Социальная работа и этноцентризм

Практика социальной работы с этночувствительными груп­пами клиентов предполагает наличие определенных знаний у социального работника, таких, как знание культуры клиента, особенности социальных ценностей и ориентации, стереотипы поведения и специфику взаимоотношений в различных рефе­рентных группах. В процессе взаимодействия с этночувстви­тельными клиентами социальный работник должен придержи­ваться следующих принципов:

• осуществлять поддержку на основе понимания социокультурного своеобразия клиента;

• оказывать помощь клиентам без предубеждений по отно­шению к ним;

• планировать совместно с клиентами решение их проблем;

• сотрудники социального агентства, работающие с этничес­кими меньшинствами, должны иметь соответствующую квали­фикацию;

• представителям этнических меньшинств должны быть предоставлены
возможности для специального профессионального обучения.

Особенность этих принципов заключается в том, что анти­дискриминационная практика направлена не только на форми­рование отношений с клиентом, но и на предотвращение инсти­туциональной дискриминации.

Практика социальной работы в этнически гомогенной среде базируется на «концепции двойного подхода». В основе этой концепции лежит предположение, что клиенты взаимодейст­вуют в двух системах. Первая − доминантная система, являю­щаяся источником власти, доходов и средством контроля; вто­рая − этнокультурное окружение, представленное семьей и об­щиной. При работе с клиентом необходимо учитывать влияние данного окружения на жизненный сценарий клиента.

В зарубежной практике социальной работы с этническими группами широко используется концепция Барбары Соломон, иногда называемая стратегией полномочий.

Стратегия полномочий

В основе этой стратегии лежит устранение негативных влия­ний и отрицательных оценок, которые обычно имеет этническое меньшинство. По мнению Б. Соломон, этнические меньшинства страдают не столько от материальной недостаточности, сколько от невозможности использовать механизм власти. Стратегия пол­номочий предполагает не только равное и эффективное обслужи­вание всех клиентов, но и активизацию самопомощи, снятие ин­ституциональных отрицательных оценок клиента.

Б. Соломон считает, что развитие человека проходит три уровня:

• уровень семьи, где формируется доверие и социальная ком­петентность субъекта;

• уровень формирования навыков социальной компетентно­сти на основе взаимодействия с социальными институтами;

• уровень принятия и выполнения необходимых социальных ролей.

Отсюда выстраиваются главные цели стратегии полномочий:

• обнаружение реальных проблем клиента;

• предоставление социальным работником специфических знаний для использования клиентом в решении своих проблем (причем со­циальный работник и клиент выступают как партнеры);

•использование структур власти для изменения ситуации клиента.

Эта модель относится не только к уровню власти, но и к уров­ню семьи. Отсюда возникает ряд специфических требований к роли и компетенции социального работника. В практике взаимодей­ствия с этночувствительными группами социальный работник выступает в следующих основных ролях: как консультант, ко­торый предоставляет модели решения клиентом возникших трудностей, способы улучшения самочувствия клиента; как тренер-учитель, обучающий клиента умениям решений задач.

Специфика ролей требует от социального работника нонрасистской практики специфических умений, среди которых:

• способность предоставлять альтернативные объяснения лю­бого поведения, помогать находить правильные и отклонять ложные;

• способность находить альтернативные программы, подхо­дящие клиенту;

• способность проявлять сочувствие, интерес, сердечность к клиенту, несмотря на наличие у него этнических стереотипов;

• способность понимать истинные чувства окружающих, да­же если они выражаются в непривычной форме.