ИСТОРИЯ ФОРМИРОВАНИЯ ЛАНДШАФТОВЕДЕНИЯ

Любая научная теория возникает при наличии определен­ных исторических предпосылок. Ландшафтная концепция в оте­чественной физической географии не стала исключением.

К таким предпосылкам можно отнести возникновение предварительной аналитической стадии в развитии географии (XVIII-XIX вв.), когда происходила углубленная разработка от­раслевых географических дисциплин, изучающих отдельные компоненты природы, формулирование в это же время фунда­ментальных законов естествознания (биологии, химии, физики).

Немаловажную роль сыграли и социально-экономические предпосылки. Вся история ландшафтоведения непосредственно была связана с общественной практикой и нуждами производст­ва. В последние десятилетия XIX в. выдающиеся русские уче­ные и общественные деятели осознали, что решение острейших в то время проблем сельского и лесного хозяйства требует по­нимания связей между компонентами природной среды и обоб­щенного анализа природы конкретных территорий.

История ландшафтоведения насчитывает чуть менее 100 лет, т.е. науку можно с определенной долей условности назвать молодой. Но истоки ландшафтных знаний, как и в целом гео­графических, нужно искать много ранее, начиная с формированием в античный период одной из областей знания, которая ха­рактеризовала и описывала пространство.

Зачатки многих современных географических теорий мы находим у античных ученых. Теория шарообразности Земли приобретает научный характер во второй половине IV в. до н.э. благодаря Аристотелю (384-322 гг, до н.э.), который привел ее первые доказательства – круглую форму земной тени при лун­ных затмениях и изменение вида звездного неба при передви­жении с севера на юг (или обратно). К этому времени относят и первые попытки измерения окружности земного шара. Наиболее известны довольно точные расчеты, произведенные крупней­шим античным географом Эрастосфеном (около 276-194 гг. до н.э.). Труд Аристотеля «Метеорологика» можно рассматривать как начало общего землеведения: в нем отражены представле­нияо земных оболочках и их взаимопроникновении, о кругово­ротах воды и воздуха, об изменчивости лика Земли – морских трансгрессиях и регрессиях, аккумулятивной деятельности рек и т п.

К античности восходят и первые, пусть крайне примитив­ные с современной точки зрения, попытки районирования зем­ной поверхности. Уже деление ойкумены на три части света – Европу, Азию и Ливию (Африку), возможно, перешедшее к грекам от народов Древнего Востока, представляло собой первич­ное районирование. Элементы подобного простейшего райони­рования мы находим еще у Геродота (485-425 гг. до н.э.) – вид­нейшего историка и географа классической Греции. Наиболее интересна попытка Эратосфена разделить всю сушу на так на­певаемые сфрагиды – крупные регионы суши.

В период Средневековья интерес к изучению природы практически отсутствовал (за исключением арабских путешественников, географов, астрономов). Возрождение географии на­чинается в XV в., когда итальянские гуманисты стали переводить труды ученых греко-римской эпохи. Возродилось представление о шарообразности Земли.

Великие географические открытия конца XV – начала XVI вв. произвели переворот в географическом кругозоре человечества и имели далеко идущие социально-экономические последствия, они оказали революционизирующее влияние и на развитие философской мысли и естествознания. Величайшим науч­ным достижением этого периода явилось гелиоцентрическое учение Николая Коперника (1473-1543). К первой половине XVII в. относятся важные изобретения в области техники на­блюдений: зрительная труба, термометр, барометр.

Географические достижения эпохи Великих открытий бы­ли подытожены в книге молодого нидерландского ученого Бсрнхарда Варения (1622-1650) «Всеобщая география», уви­девшей свет в 1650 г. В ней география определена как естест­венная наука о «земноводном шаре», который должен рассмат­риваться как в целом, так и по отдельным частям. Труд Варения посвящен только всеобщей географии, т.е. общему землеведе­нию, в нем систематически описаны явления твердой земной поверхности, гидросферы и атмосферы.

В XVIII веке появляются подлинно научные географиче­ские описания. Правда, было их еще немного. К лучшим рабо­там относится изданное в 1755 г. «Описание земли Камчатки» С.П. Крашенинникова (1711-1755). В России петровского вре­мени особенно высоко оценивалась практическая польза гео­графии. Для се пропаганды много сделал сподвижник Петра I В.П. Татищев (1686-1750), которого можно считать первым рус­ским ученым-географом. М.В. Ломоносов (1711-1765) как уче­ный-организатор и теоретик особенно способствовал развитию русской географии. Его представления о климате, геоморфоло­гических процессах, почвах во многом опередили свое время.

Выделение ландшафтоведения как научного направле­ния. Заметный перелом в развитии физической географии наме­тился во второй половине XVIII в. Он совпал с началом эпохи утверждения капитализма в передовых европейских странах. С этого времени предпринимаются масштабные географические исследования с научными целями.

Географические исследования проводились во время экс­педиций, организованных Российской академией наук в 1768 – 1784 гг. (известные в литературе как «академические экспеди­ции»). Были охвачены огромные пространства нашей страны, появился первый материал для научного географического опи­сания.

Бурное накопление новых данных о компонентах природы привело к дифференциации географии. В XIX веке от географии отделяется геология, формируются океанография, климатология, фито- и зоогеография, происходит «замена» целостного взгляда на природу новыми частными концепциями.

На это время приходится деятельность выдающегося не­мецкого натуралиста и путешественника Александра Гумбольдта (1769-1859). Ему принадлежит большой труд «Космос», в котором развивается идея единства и взаимосвязи природных явлений на Земле. Он подчеркивал, что природа отдельных тер­риторий должна изучаться как часть целого, т.е. Земли и даже всей Вселенной, и тем самым обосновал идею о единстве об­щего и частного (регионального) землеведения. Главную задачу познания причинных географических связей Гумбольдт видел в исследовании зависимости органической жизни от неживой природы.

Ценные наблюдения, свидетельствующие о стремлении охватить природу территории как целое и найти закономерности географических явлений, находим в трудах участников акаде­мических экспедиций 60-70 гг. XVIII в. – П.С. Палласа, И.А. Гильденштедта, И.И. Лепехина и др.

В 1840 году профессор Казанского университета Э.А. Эверсманн выпустил «Естественную историю Оренбургского края», основанную на материалах полевых исследований 1816-1826 гг. В этом труде раскрываются сложные связи между орга­ническим миром и природной средой. Автор разделил изучен­ную территорию на три полосы, которые соответствуют горно-лесному поясу Урала и ландшафтным зонам степей и полупустынь («сухих степей»). Среди последних он выделил более дробные природные единства – степи глинистые, солонцеватые и песчаные, солончаки, соленые грязи. Таким образом, в данной работе мы видим переход на новый уровень научного синтеза, т.е. к комплексному природному районированию.

В 1855 году Н.А. Северцов (1827-1885) дал глубокий анализ зависимости между животным миром и физико-географическими условиями Воронежской губернии. Этот анализ основан на выделении характерных родов местности, расположенных полосами от русла Дона к степному водоразделу.

Н.А. Северцов установил также закономерности распределения лесов и степей в зависимости от рельефа и грунтов. В книге М.Н. Богданова о животном мире Поволжья (1871) содержатся описания типов местности черноземной полосы Поволжья и ин­тересные наблюдения над географическими связями. Исследо­ваниями П.П. Семенова-Тян-Шанского (1856-1857) и Н.А. Северцова (1864-1868) в Тянь-Шане было положено начало изуче­нию высотной географической поясности гор.

Таким образом, в 40-60-е гг. XIX столетия многие рус­ские натуралисты не только изучали разносторонние взаимоот­ношения между географическими компонентами, но и прибли­зились к идее природного территориального комплекса, что на­шло свое выражение в таких понятиях, как «типы местности», «рода местности» и др.

В.В. Докучаев и его школа. В конце XIX века в России формируется мощная географическая школа. Основателем ее стал профессор Петербургского университета В.В. Докучаев (1846-1903), величайшей научной заслугой которого было соз­дание науки о почве. Взгляд Докучаева на почву – географиче­ский: почва есть результат взаимодействия всех географических компонентов – материнской породы, тепла, влаги, рельефа и организмов, она является как бы продуктом ландшафта и в то же время его "зеркалом". Почва оказалась последним звеном в сис­теме географических связей, которого до тех пор недоставало. От изучения почвы оставался один шаг до географического син­теза, и его сделал В.В. Докучаев: почва послужила отправным пунктом для его более широких географических обобщений.

В 1898-1900 годах вышла в свет серия статей, в которых В.В. Докучаев излагал свою концепцию о зонах природы, или естественно-исторических зонах. Это учение стало введением к новой науке о соотношениях и взаимодействиях между живой и мертвой природой. Впервые зональность трактовалась как мировой закон, действие которого распространяется на все природные процессы, происходящие на земной поверхности, включая и «минеральное царство». Естественно-историческая зона в его трактовке – это природный комплекс высшего ранга, в границах которого все компоненты образуют взаимообусловленное единство. Таким образом, Докучаев сформулировал первый географический закон.

Также В.В. Докучаев впервые осуществил на практике принцип комплексного полевого исследования конкретных территорий путем организации знаменитых экспедиций – Нижегородской (1882-1886), Полтавской (1888-1894) и Особой степной (1892-1898). В ходе работ последней было положено начало новому методу исследований – стационарному: на трех типичных участках степной зоны осуществлялось многолетнее изучение всего комплекса природных процессов в их динамике, причем одновременно велись опыты по мелиоративному воздействию на природу с целью се преобразования.

В.В. Докучаев подчеркивал, что все природные факторы сельского хозяйства – вода, воздух, почва, грунты, раститель­ный и животный мир – до такой степени тесно связаны между собой, что мы никогда не сумеем управлять ими, если не будем постоянно иметь в виду "всю единую, цельную и нераздельную природу, а не отрывочные ее части". Свое учение о зонах при­роды этот ученый стремился поставить на службу практике; для каждой из выделенных им зон европейской России он наметил схему мелиоративных и агротехнических мероприятий с тем, чтобы поднять уровень сельского хозяйства. До сих пор остается классической его работа «Наши степи прежде и теперь» (1892), в которой на основе глубокого комплексного анализа степных ландшафтов, их происхождения и современного состояния, предложена всесторонне разработанная программа их преобразования. Докучаев явился основателем прикладной географии, точнее, прикладного ландшафтоведения.

В.В. Докучаев воспитал целую плеяду ученых, так в исто­рии нашей науки возникло уникальное явление – докучаевская научная школа. Через эту школу прошли такие выдающиеся географы, как А.Н. Краснов (1862-1914), Г.Ф. Морозов (1867-1920), Г.Н. Высоцкий (1865-1940), Г.И. Танфильев (1857-1928), В.И. Вернадский (1863-1945), Л.С. Берг (1876-1950), С.С. Не­уструев (1874-1928), Б.Б. Полынов (1977-1952) и др.

Благодаря работам последователей Докучаева была кон­кретизирована система природных зон, их границы уточнялись на карте. Тем самым создавалась основа для синтеза в природ­ном районировании. В научный обиход входит термин «физико-географическое районирование». Первый опыт такою райони­рования, положивший начало переходу от отраслевых схем к комплексным, принадлежит Г.И. Танфильеву и относится к 1897 г. Г.И. Танфильев разделил европейскую Россию па физико-географические области, полосы (зоны) и округа. Это райониро­вание еще во многом было несовершенно, но для своего време­ни – наиболее детально и обоснованно.

Первое зональное районирование всей территории России осуществил в 1913 г. Л.C. Берг, причем зоны впервые названы им ландшафтными. Эта схема является классической.

Докучаевская традиция проявилась в том, что многие ра­боты того времени по районированию имели прикладную на­правленность. Так, Г.Ф. Морозова проблема природного рай­онирования интересовала с позиций лесоводства, Г.Н. Высоцкий разрабатывал систему зон и более подробное деление ряда ре­гионов с целью научного обоснования дифференцированных приемов степного лесоразведения.

Накопленный опыт комплексных исследований в разных регионах, с разными практическими задачами и на разных тер­риториальных уровнях детальности, приводил отечественных ученых к твердому убеждению: закономерные взаимообуслов­ленные территориальные сочетания природных компонентов объективно существуют. В начале XX столетия такая идея во­плотилась в идею о ландшафте. В течение первых десятилетий прошлого века независимо друг от друга разные исследователи излагали свои мнения о ландшафте.

Интересные соображения о ландшафте мы находим у Л.А. Борзова, И.М. Крашенинникова, Р.И. Аболина. Однако ввел на­учное понятие «ландшафт» в географическую науку Л.С. Берг, в 1913 г. высказав мысль о том, что именно ландшафты представ­ляют собой предмет исследования географии.

Л.C. Берг определил ландшафт как "область, в которой характер рельефа, климата, растительного и почвенного по­крова сливается в единое гармоническое целое, типически по­вторяющееся на протяжении известной зоны Земли".

Параллельно с понятием ландшафта возникла иная физи­ко-географическая концепция, согласно которой предметом этой науки является «наружная земная оболочка», состоящая из ли­тосферы, гидросферы, атмосферы и биосферы, которые прони­кают друг в друга и находятся в постоянном взаимодействии. Эту точку зрения высказал в 1910 г. П.И. Броунов. Но в то время мысль П.И. Броунова не встретила понимания и поддержки. Между ландшафтно-географической и общеземлеведческой концепциями существовал разрыв. Большинство географов склонялись к тому, что география должна заниматься только отдельными территориями, т.е. региональными и локальными различиями на Земле.

К правильному пониманию единства общих и местных географических закономерностей в 1914 г. приблизился Р.И. Аболин (1886-1939). Он ввел понятие комплексной ландшафт­ной оболочки земного шара, которую назвал эпигенемой. В со­ответствии с широтной зональностью эта оболочка распадается на «эпизоны», в результате геологической истории и характера горных пород – на «эпиобласти». В зависимости от сочетания специфических местных факторов в каждой области формиру­ются различные «эпитипы», которые в конечном счете складываются из элементарных, далее неделимых «эпиморф».

Р.И. Аболин впервые наметил последовательную систему физико-географических единиц сверху донизу – от ландшафт­ной оболочки до простейшего географического комплекса (по современной терминологии – фации).

С ландшафтно-географической точки зрения представля­ют интерес исследования немецкого географа 3. Пассарге (1867-1958), который одновременно с русскими учеными и независи­мо от них разрабатывал представление о ландшафте. В 1913 г. Пассарге посвятил специальную теоретическую работу ланд­шафтной географии и в ней определил ландшафт как область, в пределах которой все природные компоненты обнаруживают соответствие «во всех существующих пунктах». Идеи 3. Пассарге не нашли поддержки у его соотечественников.

Ландшафтоведение в 20-30-е годы XX в. В 20-е годы прошлогостолетия в Советском Союзе велись масштабные paботы по изучению естественных производительных сил, были охвачены даже отдаленные и малоизученные территории. Правда, теоретический уровень большинства исследований того вре­мени был невысок.

Наиболее существенным вкладом в ландшафтную теорию, который дал опыт районирования 1920-х гг., стал принцип про­винциальности. Работами Л.И. Прасолова, В.Л. Комарова, С.С. Неустроева, Н.А. Келлера было доказано, что климат, почвы, растительность изменяются не только по широте, но и в долгот­ном направлении, причем одним из факторов этих изменений служит взаимодействие суши и океанов, ослабевающее к центру материка, а другим – геологическое прошлое территории, от ко­торого зависят рельеф, состав горных пород, а также возраст ландшафта. Зонально-климатические факторы, таким образом, «накладываются» на области с различной геологической исто­рией, разным рельефом, разной степенью континентальности климата. Отсюда последовали попытки выделения наряду с ши­ротными зонами «меридиональных зон» (В.Л. Комаров) или крупных «азональных» подразделений суши (их называли фа­циями или провинциями).

Второе направление развития ландшафтно-географических идей было связано непосредственно с деталь­ными полевыми исследованиями – полевой ландшафтной съем­кой (можно сказать, что именно с этого времени начинает фор­мироваться ландшафтный подход и его применение на практи­ке). Пионерами ландшафтной съемки явились Б.Б. Полынов (изучение донских террасовых песков, Лахтинской впадины, ландшафтов Монголии совместно с И.П. Крашенинниковым) и И.В. Ларин (изучение севера Прикаспийской низменности).

Еще одним важным научным результатом детальных ландшафтных исследований стало появление первых идей в об­ласти динамики и эволюции ландшафта. Начало этому, генети­ческому, направлению в ландшафтоведении было положено Б.Б.Полыновым.

На рубеже 20-30-х гг. XX в. наблюдается заметное ожив­ление интереса советских географов к методологическим и тео­ретическим проблемам науки. Толчок к дискуссиям и теорети­ческим поискам в области ландшафтоведения дала известная работа Л.С. Берга «Ландшафтно-географические зоны СССР» (1930). Во введении к этой книге дается краткое изложение ос­нов учения о ландшафте. Берг уточнил и дополнил свое первое определение ландшафта (1913), привел примеры ландшафтов, рассмотрел вопрос о роли отдельных компонентов и их взаимо­действии, а также изложил интересные соображения о сменах ландшафтов во времени, о причинах и формах их изменений, ясно подчеркнув необходимость генетического подхода к ланд­шафту.

JI.C. Берг не ограничил объем ландшафта, понимая его как географический комплекс вообще, независимо от ранга. Среди примеров ландшафтов он называет болота, ельники, бугристые пески и т. п., т.e. повторяющиеся в пространстве образования, и в то же время такие крупные и неповторимые (индивидуальные) единства регионального уровня, как Валдайская возвышенность и Среднесибирское плоскогорье. Таким образом, создавалась двойственность в толковании ландшафта (типологическая и региональная трактовки), сохранившаяся поныне.

Необходимо отметить также работы Л.Г. Раменского. По его мнению, ландшафт – это сложная территориальная система, состоящая из разнородных, но сопряженных закономерно связанных и развивающихся как единое целое элементарных при­родных комплексов – эпифаций. Эпифации формируются внут­ри ландшафта на различных местоположениях и группируются (объединяются) в урочища – промежуточные единицы, связан­ные с самостоятельными формами рельефа. Раменский развил идею морфологии ландшафта, обратил внимание на важность изучения связей между отдельными участками, т.е. элементар­ными природными комплексами.

Большим недостатком этого периода развития ландшафтоведения является разрыв между ландшафтоведческим и общеземлеведческим направлениями. Именно в эти годы А.Д. Григорьев (1883-1968) приступил к разработке учения о географи­ческой оболочке, которое затем в 1940-х гг. развил и дополнил С.В. Калесник.

Ландшафтоведение в период после Второй мировой войны. Первые послевоенные годы в советском ландшафтоведении ознаменовались возобновлением и распространением ландшафтных съемок. Инициаторами выступили географы Московского университета под руководством Н.А. Солнцева. Развертывание полевых ландшафтных исследований имело ре­шающее значение для дальнейшей разработки теории ландшаф­та. В 1947 году Н.А. Солнцев выступил на II Всесоюзном гео­графическом съезде в Ленинграде с докладом, в котором обоб­щил первые результаты полевых работ московских ландшафтоведов. Развивая идеи Л.Г. Раменского, он обосновал региональ­ное представление о ландшафте и его морфологии. Согласно его определению ландшафт – основная таксономическая единица в ряду природных территориальных комплексов; это генетически единая территориальная система, построенная из закономерно сочетающихся морфологических частей – урочищ и фаций.

В первое послевоенное десятилетие заметно оживился ин­терес к теоретическим вопросам ландшафтоведения. В учебные планы ведущих университетов вводится курс «Учение о ланд­шафте». Основное внимание уделяется вопросам ландшафтной съемки и создания ландшафтных карт: морфологии ландшафта, принципам выделения фаций и урочищ, их систематики, крите­риев и объема ландшафта и др.

В 1944-1946 годы В.В. Полынов разработал основы гео­химии ландшафта – научного направления, изучающего мигра­цию химических элементов в ландшафте – важный аспект по­знания вертикальных и горизонтальных географических взаимо­связей. Другое новое направление, имеющее близкое отношение к ландшафтоведению – биогеоценология. Связано с именем В.Н. Сукачева (1880-1967). Предмет исследования – биокомпоненты и их вещественно-энергетический обмен со средой.

В 1946 году вышла в свет книга о физико-географическом районировании мира (автор – А.И. Яунпутнинь); в 1947 г. – «Ес­тественно-историческое районирование СССР», а также боль­шой труд С.П. Суслова (1893-1953) «Физическая география СССР» (азиатская часть) со схемой районирования. В этих рабо­тах впервые наряду с традиционным зональным делением нашел отражение азональный принцип в виде выделения крупных ре­гиональных единиц – стран.

Но все же учение о ландшафте и физико-географическое районирование в эти годы разрабатывались независимо друг от друга, недоставало связующего звена в виде учения о законо­мерностях территориальной дифференциации географической оболочки.

В 1955 году в Ленинграде прошло I Всесоюзное совеща­ние по ландшафтоведению. С этого времени в течение ряда лет совещания ландшафтоведов созывались в разных городах почти ежегодно, а с 1960 г. ландшафтоведческая тематика входит в программу всех съездов Географического общества СССР, созываемых каждые пять лет.

Десятилетие 1955-1965 гг. характеризовалось небывалым ростом популярности ландшафтоведения и научной активностью советских географов в этой сфере.

В 1963-1964 гг. впервые появились обзорные ландшафт­ные карты отдельных республик и областей СССР как элементы содержания комплексных атласов. В 1961 году в Ленинградском университете была начата работа по составлению ландшафтной карты СССР в масштабе 1:4000000. В 1965 году вышло в свет первое учебное пособие по основам ландшафтоведения. В Мос­ковском университете была проведена большая работа по систематике (на основе зональных и секторных признаков) ланд­шафтов всей суши. Результаты нашли свое отражение на картах «Физико-географического атласа мира» (1964).

Ландшафтоведение в последней трети XX в. С середи­ны 1960-х гг. наблюдается поворот ландшафтоведов к вопросам изучения структуры, функционирования и динамики ландшафтов, а также – техногенного воздействия на них. VII Всесоюзное совещание по ландшафтоведению в Перми (1974) было целиком посвящено проблеме динамики ландшафтов. Структурно-динамическое направление ландшафтоведения развивалось в Институте географии Сибирского отделения АН СССР под руководством В.Б. Сочавы. Функционально-динамическое направление исследования природных территориальных комплексов проводилось на основе методов геохимии ландшафта благодаря трудам М.А. Глазовской и Л.И. Перельмана.

Д.Л. Арманд выдвинул задачу разработки физики, или геофизики, ландшафта, предметом которой должно явиться изучение взаимодействия компонентов ландшафта, анализируемого ни уровне и методами современной физики.

В это же время в науку широко внедрился системный подход. Это не было чем-то новым для ландшафтоведения, но все же ландшафт стал рассматриваться как система, т.е. некая целостность, состоящая из ряда взаимодействующих элементов. В.Б. Сочава (1978) ввел понятие о геосистеме как современном эквиваленте термина "природный территориальный комплекс".

На этом этапе развития ландшафтоведения не только формируются теоретические положения учения о ландшафте, обогащается арсенал методов исследования. Привлекаются ма­тематические методы, дешифрирование космических и аэрофо­тоснимков, моделирование и эксперимент. Существенная черта – расширение сферы прикладных ландшафтных исследований. Принципы и методы ландшафтоведения стали применяться в архитектурно-планировочных разработках (для организации территорий пригородных зон крупных городов, курортных рай­онов), в мелиоративных мероприятиях, дорожном строительст­ве, сельском хозяйстве и др.

Многие тенденции, типичные для советского ландшафто­ведения второй половины прошлого столетия, характерны и для зарубежной науки, но там они проявлялись на разном фоне в зависимости от степени разработанности основных ландшафтоведческих представлений. Например, в восточной Германии – ландшафтная съемка (исследования на топологическом уровне) и оценка ландшафтного потенциала, разработки по рациональ­ному использованию и «обустройству» ландшафта; в западной Германии – ландшафтная экология; в Польше – детальные ландшафтные исследования и ландшафтное районирование и картографирование страны; во Франции – пейзажная география (пейзаж и ландшафт в данном случае выступают синонимами) и т.д.

Ландшафтоведение в начале XXI в. – современный этап. А.Г. Исаченко (2006) современный этап ландшафтоведе­ния отсчитывает с начала 1990-х гг., когда внутренние проблемы ландшафтоведения «совпали» с резкой переменой внешних факторов его развития. На смену ученых-энтузиастов пришло новое прагматичное поколение. И уже можно подвести определенный итог работы современных ученых-ландшафтоведов.

Среди вузовских и академических центров страны, где ис­следования ведутся в рамках ландшафтоведческой проблемати­ки можно выделить три крупных школы: ландшафтную школу Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова, ландшафтную школу Санкт-Петербургского государствен­ного университета, ландшафтные работы при Институте географии СО РАН.

В настоящее время ландшафтные работы ученых МГУ ве­дутся в следующих направлениях: изучение пространственно-временной организации и эволюции ландшафтов (И.И. Мамай, К.II. Дьяконов); развитие математических методов обработки полевых наблюдений, дистанционных снимков и математиче­ского моделирования пространственных структур (Ю.Г. Пузаченко, А.С. Викторов, В.В. Сысуев); антропогенизация ланд­шафтов, или антропогенный ландшафтогенез (В.А. Николаев, В.А. Низовцев, И.И. Мамай, Е.П. Романова); эстетика ландшафта (В.А. Николаев).

Ландшафтоведы Санкт-Петербургского госуниверситета ведут работы в рамках исследований ландшафтов северо-запада и севера Европейской России – это пространственно-временной анализ ландшафтов, формирование положений исторического ландшафтоведения, комплексные исследования особо охраняе­мых природных территорий и районов интенсивного освоения. Большое значение придается исследованию экологических, со­циальных и экономических функций ландшафта и развитию ландшафтного подхода как одного из общенаучных методов, имеющих первостепенное значение для познания взаимодействия природы и общества и для оптимизации этого взаимодейст­вия.

Кроме того, А.Г. Исаченко впервые для всей территории страны была произведена сравнительная оценка экологического потенциала ландшафтов и его влияния на размещение населе­ния, условия его жизни и хозяйственную освоенность террито­рии; проанализированы ландшафтно-географические законо­мерности в сельском хозяйстве России и влияние ландшафтной структуры страны на ее продовольственно-ресурсный потенциал и экологическую (демографическую) емкость.

Ландшафтные работы Института географии СО РАН связаны в первую очередь с прикладным ландшафтоведением – формированием процедуры ландшафтного планирования (на примере Байкальского региона совместно с немецкими коллегами).

Но мнению А.Н. Антипова (2006), ландшафтное планиро­вание, с одной стороны, представляет собой совокупность мето­дических инструментов, которые применяются для построения пространственной организации общества в конкретных ланд­шафтах, обеспечивающую устойчивое природопользование и сохранение основных функций этих ландшафтов как системы поддержания жизни. С другой стороны, это коммуникативный процесс, обеспечивающий выявление интересов природопользователей, проблем природопользования, решение конфликтов и разработку согласованного плана действий и мероприятий, в который вовлекаются все субъекты природоохранной и хозяйственной деятельности на территории планирования (Ландшафтное планирование, 2005).

В целом, в современный период развития ландшафтове­дения его теоретический потенциал имеет фундаментальное значение для разработки генеральной стратегии поведения че­ловека в его природном окружении, что можно считать одной из центральных задач этой науки.

Контрольные вопросы и задания. 1. В трудах каких ученых можно обнаружить косвенные зачатки ландшафтоведения? 2. С какого периода в развитии географической науки в России началось параллельно развитие ландшафтоведения, с именем какого ученого связано его начало? 3. Какую роль сыграли труды В.В. Докучаева в становлении ландшафтоведения? 4. Как происходило развитие науки в советский период? 5. На основе уже прослушанных географических курсов охарактеризуйте современное состояние ландшафтоведения и степень его востребованности в прикладных целях.