Воины боевых колесниц

У‑ван спросил Тай‑гуна:

– Как выбирать воинов для колесниц?

Тай‑гун сказал:

– Правило для отбора воинов на колесницы следующее: они должны быть до сорока лет, ростом не ниже пяти футов семи дюймов, причем нужно, чтобы они могли бежать так, чтобы преследовать бегущую лошадь, вскочить на нее, оседлать и скакать вперед и назад, налево и направо. Они должны уметь быстро свернуть знамена и флаги и обладать достаточной силой, чтобы натягивать тугой арбалет. Они должны совершенствоваться в стрельбе вперед и назад, вправо и влево, пока не достигнут высокого мастерства. Их называют «воинами боевых колесниц». По отношению к ним нельзя не быть великодушным.

Воины боевой конницы

У‑ван спросил Тай‑гуна:

– Как вы выбираете воинов для конницы?

Тай‑гун сказал:

– Правило отбора всадников следующее: возрастом до сорока, ростом не ниже пяти футов семи дюймов, сильные и быстрые, превосходящие обычных. Скача на лошади, они должны уметь до отказа натянуть лук и выстрелить. Они должны уметь нестись галопом вперед и назад, вправо и влево, наступать и отступать. Людей, которые могут перепрыгивать через рвы и ямы, вскарабкиваться на холмы и высоты, проскакивать сквозь узкие преграды, пересекать большие болота и обрушиваться на сильного врага, сея беспорядок и панику в его рядах, называют «воинами боевой конницы». По отношению к ним нельзя не быть великодушным.

Колесницы в битве

У‑ван спросил Тай‑гуна:

– Что вы можете сказать о колесницах в битве?

Тай‑гун ответил:

– Для пехоты важно знать изменения и движение; для колесниц важно знать условия местности; для конницы важно знать боковые дороги и гибкие пути. Так, три армии именуются одинаково, но их использование различно.

Если в битве участвуют колесницы, существует десять «смертельных» местностей, и восемь победных условий.

У‑ван спросил:

– Каковы же десять «смертельных» местностей?

Тай‑гун ответил:

– Если после продвижения вперед нет пути назад, это смертельная местность для колесниц.

Пробираться через узкие овраги, подолгу преследуя врага – на такой местности колесницы истощают свои силы.

Если условия местности позволяют легко продвинуться вперед, но позади – неблагоприятны, это доставит трудности колесницам.

Попадание в узкие и замкнутые пространства, из которых будет трудно вырваться– это местность, где колесницы могут быть отрезаны.

Если земля болотистая, ходит под ногами и проваливается, и черная грязь липнет к колесам– это местность, которая доставит хлопот колесницам.

Если слева отвесные скалы, а справа высоты и острые холмы – это местность, где колесницы [использовать] нельзя.

Если на полях густая трава и повсюду глубокие каналы, полные воды – эта местность препятствует [использованию] колесниц.

Если колесниц мало, местность удобная, а вражеской пехоты нет– это местность, где колесницы могут быть разбиты.

Если сзади – овраги, заполненные водой, и ямы, слева – глубокий водоем, а справа степные холмы– это местность, где уничтожаются колесницы.

Если десять дней и ночей безостановочно шел дождь, дороги размыты настолько, что невозможно ни идти вперед, ни вернуться назад– это местность, где увязнут колесницы.

Таковы десять смертельных для колесниц местностей. При сражении на них недалекий полководец попадет в плен, а мудрый сможет уйти.

У‑ван спросил:

– Каковы же восемь победных условий?

Тай‑гун ответил:

– Когда ряды врага– передние и задние– еще не установились, ударь по ним.

Когда знамена и флаги перепутаны, а люди и лошади мечутся вокруг них, ударь по ним.

Когда некоторые части и командиры наступают, а другие отступают; одни движутся налево, другие– направо, ударь по ним.

Когда боевой порядок непрочен, а командиры и войска оглядываются друг на друга, ударь по ним.

Когда, наступая, они полны сомнений, а отступая, полны страха, ударь по ним.

Когда три армии противника ошеломлены и пребывают в замешательстве, ударь по ним.

Когда вы сражаетесь на удобной местности, и надвигающиеся сумерки не остановили битвы, ударь по ним.

Когда, после дальнего перехода, на заходе солнца враг разбивает лагерь, и три его армии устрашены, ударь по ним.

Таковы восемь условий, при которых колесницы одержат победу.

Если полководец четко представляет себе десять смертельных условий и восемь победных ситуаций, то тогда, даже если враг окружает его со всех сторон, атакуя тысячей колесниц и десятью тысячами конницы, он сможет нестись к переднему краю и успеть к флангам, и в десяти тысячах сражений обязательно победит.

– Прекрасно, – сказал У‑ван.

Конница в битве

У‑ван спросил Т ай‑гуна:

– Как использовать в битве конницу?

Тай‑гун сказал:

– Для конницы есть десять победных условий и девять смертельных условий.

У‑ван спросил:

– Каковы десять победных условий?

Тай‑гун ответил:

– Когда противник наступает первым и его ряды еще не перестроились, передний край и задний еще не объединены, тогда нанеси удар по коннице, идущей впереди, атакуй слева и справа. Враг обязательно побежит.

Когда линии и построения врага хорошо управляются и едины, а его командиры и войска жаждут идти в бой, наша конница должна зайти с фланга, но не углубляться слишком далеко. Одни должны отходить назад, другие– идти вперед. Их скорость должна быть подобна скорости ветра, их «взрывная мощь» – грому, так, чтобы днем стало темно, как в сумерках. Несколько раз смени знамена и флаги; форма тоже должна быть заменена. Тогда армия врага будет сломлена.

Когда линии врага и строй непрочны, а его командиры и войска не желают сражаться, дави на них сзади и сбоку, сделай внезапный выпад слева и справа. Обойди с флангов и ударь по ним, и враг будет испуган.

Когда, на закате, враг хочет вернуться в лагерь и его три армии устрашены, то, если мы можем обойти их сбоку, нанеси немедленный удар по тылам, наступая на входные ворота в лагерь, и тем самым не давая врагу войти. Враг будет обязательно разбит.

Если враг, не обладая выгодами местности для обороны, тем не менее, глубоко проник на наши земли и широко расставил силы, перекрой снабжение, и противник будет голодать.

Когда местность ровная и удобная, и мы видим, что вражеская конница приближается со всех четырех сторон, то если мы нанесем удар силами наших колесниц и конницы, враг придет в замешательство.

Когда враг спасается бегством, а командиры и войска мечутся в панике, если часть нашей конницы зайдет слева и справа, а другие преградят им путь сзади и спереди, их полководца можно взять в плен.

Когда в сумерках враг поворачивает назад, если его войско многочисленно, его линии придут в беспорядок. Мы должны разделить нашу конницу на группы по десять и соединения по сто, собрать колесницы по пять и десять и выставить огромное количество знамен и флагов вместе с арбалетчиками. Одни должны нанести удар по флангам, другие отрезать фронт и тыл, тогда полководца противника можно будет взять в плен.

Таковы десять победных условий для конницы.

У‑ван спросил:

– Каковы девять смертельных условий?

Тай‑гун сказал:

– Когда наша конница проникает в ряды противника, но не уничтожает его боевой порядок, так что враг притворяется бегущим только для того, чтобы развернуть колесницы и конницу и ударить нам в тыл– вот положение, когда конница будет разгромлена.

Когда мы преследуем врага в узком пространстве, все глубже увязая за ним, пока засады не ударят нас с флангов и не отрежут с тыла– это положение, в котором конница будет окружена.

Когда мы продвигаемся вперед, но назад дороги нет, входим туда, откуда нет выхода, это называется «заточением в небесном колодце», «погребением в земляной пещере». Это смертельная для конницы местность.

Когда дорога, по которой мы входим, сжата со всех сторон, а выход – далеко; когда слабые силы врага могут атаковать наших лучших, а малым числом можно атаковать множество – это местность, где конница будет истреблена.

Высокие горы, глубокие долины, высокая густая трава, леса и деревья– вот условия, при которых силы конницы истощаются.

Когда слева и справа– водные преграды, впереди– большие холмы, а сзади – высокие горы, и три армии сражаются между водоемами, причем противник занимает позицию и спереди, и сзади – это местность, которая доставит коннице большие трудности.

Когда враг перерезает снабжение, и если мы продвинемся, то у нас не будет пути вернуться назад– это местность, доставляющая коннице беспокойство.

Когда мы проваливаемся в болотистую землю, а идти вперед или отходить нужно через трясину– это опасная для конницы местность.

Когда слева– глубокие каналы, справа– бугры и лощины, но между ними поверхность ровная – отличная местность для наступления, отхода и заманивания врага – это западня для конницы.

Таковы девять смертельных условий. Зная их, осведомленный полководец будет держать [противника] на расстоянии и сможет уйти, а несведущий будет обманут и разгромлен.

Пехота в битве

У‑ван спросил Тай‑гуна:

– Как вместе с колесницей и конницей использовать в битве пехоту?

Тай‑гун сказал:

– Когда пехота вступает в бой вместе с колесницами и конницей, она должна располагаться по холмам и курганам, оврагам и лощинам. Воины с длинным оружием и тугими арбалетами должны занять передний край; а воины с коротким оружием и более слабыми арбалетами остаться позади; они должны сражаться и отдыхать по очереди. Даже если наступает большое количество вражеской конницы и колесниц, они должны сохранять прочность рядов и яростно сражаться, пока опытные воины и арбалетчики готовятся к отражению атаки с тыла.

У‑ван спросил:

– Предположим, что нет ни холмов, ни курганов, ни оврагов, ни лощин. Враг наступает, многочисленный и воинственный. Его колесницы и конница обходят нас с боков и наносят внезапный удар по нашему переднему и заднему краю. Наши три армии устрашены и, разбитые, бегут в панике. Что мы должны делать?

Тай‑гун сказал:

– Прикажи командирам и солдатам установить рогатины и деревянные «ежи», расставив между ними лошадей и скот по пять в ряд, и пусть войска займут четырехсторонний наступательный порядок. Когда увидишь, что колесницы и конница врага собираются наступать, в тылу наши воины должны на одном уровне расставить «ежи» и выкопать ямы в пять футов глубиной и в диаметре. Это приспособление называется «трава дракона».

Наши воины должны схватить рогатины и продвигаться, колесницы должны быть использованы в качестве валов и передвигаться вперед и назад. Где бы они ни встали, используй их как защитные укрепления. Наши отборные солдаты и арбалетчики должны быть готовы отразить нападение слева и справа. Наконец, прикажи трем нашим армиям яростно сражаться без передышки.

– Прекрасно, – сказал У‑ван.

Методы Сыма

Исследование

«Методы Сыма» – небольшой и в то же время несколько загадочный текст, датируемый IV в. до н. э., когда он, по всей видимости, был составлен на основе более древних материалов. Практически все свидетельства о его происхождении относят трактат к царству Ци, славившемуся традициями изучения военной науки, что объясняется, видимо, влиянием личности Тай‑гуна, который стал первым правителем Ци за несколько лет до своей смерти. Поэтому традиционалисты утверждают, что идеи Тай‑гуна могли составить основу трактата или же тем или иным образом оказали воздействие на его составителей. На протяжении периодов «Весен и Осеней» и «Борющихся Царств» военные штудии процветали в Ци, здесь творили Сунь‑цзы, Сунь Бинь и Вэй Ляо‑цзы; некоторые семьи (такие как Сунь, Тянь, Чэнь) были особенно почитаемы. Стратег Сунь Бинь, по‑видимому, находился на вершине славы именно в период составления «Сыма фа» и, возможно, и стал одним из компиляторов; ведь он являлся дальним, родственником Сыма Жан‑цзюя[470]. Более того, сам стиль и характер текста выдают его принадлежность к этому времени, т. е. к IV в. до н. э. За исключением книг Сунь‑цзы и Сунь Биня, время составления этого текста можно определить гораздо точнее по сравнению с другими военными трактатами.

Название «Сыма фа» лучше всего, пожалуй, перевести как «Методы Сыма», ибо иероглиф «фа», имеющий основное значение «закон», также отражает понятия «метод», «стандарт», «техника» или «искусство», как, например, в «Искусстве войны» Сунь‑цзы. Однако, ни один термин не может адекватно передать все содержание, ведь в «Сыма фа» обсуждаются законы, предписания, политика правителя, военная организация, военная администрация, дисциплина, основные ценности, общая стратегия и тактические ходы.

Происхождение военного звания «сыма»– что буквально означает «ведающий лошадьми» – теряется в глубине веков. Как официальный титул, оно, очевидно, появилось еще при ранних династиях «совершенномудрых императоров», а ко времени династии Чжоу оно превратилось в «Да сыма» – то есть «великий сыма», «министр по военным делам». Предисловие к «Сыма фа» Лю Иня дает общие описания роли и обязанностей министра в период династии Чжоу:

Министр по военным делам контролировал правителей зависимых государств, вел дела шести армий и усмирял окраинные земли. Он был среди шести первых министров в государстве. При дворе он помогал «сыну Неба» в делах правления; в походе он возглавлял карательную армию, усмиряя восставших.

Согласно традиционной точке зрения ученых вроде Лю Иня, содержание «Методов» сыграло свою историческую роль: как они полагают, идеи трактата, воплощенные на практике правителем царства Ци Хуань‑гуном (правил в середине VII в. до н. э.) помогли ему стать «гегемоном» (ба) – единовластным господином своего царства – под предлогом помощи законному правителю утрачивающего власть чжоуского государства. Поэтому текст связывался со знаменитым советником Хуань‑гуна, Гуань Чжуном[471], которому приписывается всеобъемлющий трактат «Гуань‑цзы», освещающающий вопросы управления, военного дела и философские представления эпохи. Впоследствии Цзин‑ван из этого же царства (правил в 547–490 гг. до н. э.) использовал, по преданию, учение Сыма, чтобы вернуть земли, ранее отданные Цинь, и подчинить нескольких удельных князей. В то время текст не имел названия, но, когда при Вэй‑ване (378–342 гг. до н. э.) был созван дворцовый совет, чтобы собрать и записать все важнейшие сведения по военному искусству, он получил название «Методы министра войны».

Согласно другой, впрочем, спорной, точке зрения, именно благодаря великому полководцу Тянь Жан‑цзюю при Цзин‑ване были одержаны великие победы. Поскольку он занимал пост «сыма», ему было даровано право сделать титул собственной фамилией. Книга, составленная при Вэй‑ване, включает в себя его концепции и поэтому получила название «Сыма Жан‑цзюй бин фа» («Военные методы Сыма Жан‑цзюя»). В его краткой биографии в «Ши цзи» не только описываются эти события, но и рассказывается, какие способы он полагал необходимыми для завоевания преданности и покорности армии:

Сыма Жан‑цзюй был потомком Тянь Ваня. Во время правления в Ци Цзин‑гуна, Цзинь напало на [главные города] А и Пинь, а Янь вторглось в [речной район] Хэ‑шан. Циская армия потерпела полное поражение, и Цзин‑гун был изрядно обеспокоен. Тогда Янь И и рекомендовал Жан‑цзюя, сказав: «Хотя Жан‑цзюй происходит от наложницы Тяня, однако в гражданских делах он способен совладать с народом, а в военных делах – внушить благоговейный страх врагу. Я рекомендовал бы моему господину проверить его». Цзин‑гун призвал Жан‑цзюя и говорил с ним о военных делах. Он был восхищен и назначил его главнокомандующим армией для оказания отпора армиям Янь и Цзинь.

Жан‑цзюй сказал: «Ранее я был низким слугой. Если мой господин возьмет меня из моей деревни и поставит меня над высшими сановниками, командиры и солдаты не будут повиноваться, а сто родов не поверят мне. Поскольку я не знатен и авторитет мой незначителен, я хотел бы, чтобы кто‑нибудь из приближенных министров моего господина, тот, кого уважает государство, стал инспектором[472]в армии. Тогда это будет возможно». Цзин‑гун согласился и назначил инспектором Чжуан Гу.

Жан‑цзюй сказал Чжуан Гу: «Завтра в полдень встретимся у ворот армии». Жан‑цзюй отправился к армии, установил водяные часы и стал ждать Гу. Гу, который был высокомерен и горделив, посчитал, что раз полководец уже в армии, а он [всего лишь] Инспектор, дело не очень важное. Его многочисленные родственники, устраивавшие проводы, задержали его, чтобы выпить вина. Наступил полдень, а Гу не появился. Тогда Жан‑цзюй остановил воду в часах и пошел в лагерь. Он прибыл в расположение армии и установил порядок, четко огласив запреты и наказания. Когда запреты были наложены, наступил вечер, и тут прибыл Чжуан Гу.

Жан‑цзюй сказал: «Почему вы появляетесь после назначенного времени?» Г у признал свою вину, сказав: «Высокие чины и родственники провожали меня, поэтому я задержался». Жан‑цзюй сказал: «В тот день, когда полководец получает мандат [командования], он забывает свой дом; когда он прибывает в армию, берет в руки барабанные папочки и неистово бьет в барабан, он забывает себя. Сегодня враждебные царства уж е глубоко проникли [на нашу земно]; в государстве беспокойство и брожение. Убитые командиры и солдаты лежат незахороненными на границах. Наш правитель не может ни спать спокойно, ни наслаждаться вкусом пищи. Судьба ста родов вверена вам, так что же вы имеете в виду, говоря, что вас провожали?»

Он призвал ответственного за дисциплину и спросил: «Что говорит закон армии о тех, кто прибыл позже назначенного времени?» Ответ: «Он должен быть обезглавлен». Чжуан Гу был испуган и послал человека доложить Цзин‑гуну, прося о помиловании. Тот уже отбыл, но еще не вернулся, когда [Жан‑цзюй] отрубил голову Гу для того, чтобы утвердить дисциплину в трех армиях. Все командиры трех армий тряслись от страха.

Некоторое время спустя в расположение армии ворвался посланец от Цзин‑гуна с биркой, где был приказ простить Гу. Жан‑цзюй сказал: «Когда полководец находится в армии, некоторые приказы правителя не могут быть выполнены»[473]. Он спросил ответственного за дисциплину: «Что говорит закон о том, кто врывается в расположение армии?» Тот ответил: «Он должен быть обезглавлен». Посланец быч испуган. Жан‑цзюй сказал: «Мы не можем казнить посланца правителя». Тогда он обезглавил его слугу, разрубил левую подпорку экипажа и обезглавил левого коня в упряжке, дабы показать пример трем армиям. Он отослал посланца обратно ко двору, а сам повел [армию] в поход.

Командиры и солдаты разбили лагерь, вырыли колодцы, разожгли костры и приготовили пищу и питье. Он спросил о больных, заставил лекарей назначить лекарства и лично проследил за ними. Во всех случаях, когда он получал вознаграждение или паек командующего, он раздавал их солдатам и командирам; он лично делил пайки поровну между всеми. Он выяснил, кто силен, а кто слаб, и через три дня полностью завоевал сердца людей. Все больные жаждали идти маршем и рвались в битву, чтобы сражаться за него. Армия Цинь услышала об этом, оставила свои позиции и ушла. Армия Янь услышала об этом, перешла реку и рассеялась. Затем он преследовал и атаковал их, одну за одной вернув все земли в пределах царства, и возвратился вместе с солдатами. Перед тем, как они достигли границы государства, он расформировал соединения, освободил воинов от военных запретов[474]в соответствии с договором и потом вошел в город. Цзин‑гун и высшие чины приветствовали его в предместье, вознаградили войска и совершили ритуал, и только затем вернулись на отдых. После этого правитель расспросил Жан‑цзюя и наградил его титулом «великого конюшего» (да сы ча). Клан Тянь с каждым днем становился все более почитаемым в Ци.

* * *

После этого слуги высоких сановников Бао, Гао и Го навредили ему, оклеветав перед Цзин‑гуном. Тот заставил Жан‑цзюя уйти в отставку. Цзюй тяжело заболел и умер. После этого потомки Тянь Ци и Тянь Бао отомстили Гао, Го и другим. Позднее [вместе] с Тянь Чаном они убили Цзянь‑гуна и истребили кланы Гао и Го. Наконец, правнук Чана Тянь Хэ сам стал правителем Ци Вэй‑ваном. Ведя войну, он, дабы явить устрашающую силу, во многом копировав методы Жан‑цзюя, и все удельные князья искали расположения Ци.

Циский Вэй‑ван приказал высоким сановникам разыскать и обсудить стратегии предков рода Сыма, присоединив к ним [методы] Жан‑цзюя. Поэтому [книга] называется «Военные методы Сыма Жан‑цзюя».

* * *

Придворный историограф говорит:

«Я читал “Сыма бин фа”. Это обширный, глубокий, все постигающий труд. Даже три династии, в их усмирительных походах, не смогли бы исчерпать его смысла. Язык тоже заслуживает похвалы. [Однако], как мог такой человек, как Жан‑цзюй, командуя армией маленького государства, иметь досуг, чтобы создать “Военные методы Сыма”? В Поднебесной огромное множество копий "Сыма бин фа”. Поэтому я не обсуждал это, но написал биографию Жан‑цзюя».

Комментарий Сыма Цяня возбудил подозрения в причастности Жан‑цзюя к книге, хотя, как показывает биография, его концепции были просто присоединены к традиции предков рода Сыма. Однако, согласно, другому описанию, встречающемуся в исторических трудах, этот полководец был злым и беспутным, и едва ли мог иметь какие‑либо заслуги. Если он и написал какую‑то книгу, то она была утеряна. Несмотря на эти противоречия, книга, очевидно, сохранилась в том виде, в каком она существовала к середине IV в. до н. э. – времени юности Мэн‑цзы и спустя более ста лет после смерти Конфуция (551–479 гг. до н. э.), и, возможно, составлена в одно время с «Искусством войны» или трудами Сунь Биня.

Состояние и даже аутентичность текста являлись предметом научных споров в течение нескольких столетий. К сожалению, все издания, доступные сегодня, включая приведенный ниже перевод из «Семи военных канонов», представляют собой лишь отрывки изначального огромного труда. Сохранились лишь пять глав из предположительно существовавших при Хань ста пятидесяти пяти, хотя, похоже, они добросовестно передавались со времен танской династии. Текстологи цинской династии (1644–1911) считали этот текст поддельным, ссылаясь на несходство количества глав и на отсутствие многих присутствующих в других трудах и различных комментариях фрагментов. Однако последние исследования подтвердили, что современный текст подлинен – несмотря на то, что многое утеряно – и что его узловые моменты, относящиеся еще к дочжоускому периоду, дополнены параграфами периода «Борющихся Царств». Если свидетельство «Ши цзи» соответствует действительности, то самостоятельный характер каждого параграфа весьма соответствовал бы такой книге. Многочисленные конкретные советы и идеи, касающиеся военного дела, составители текста брали из самых разных источников, и потому сочинение едва ли может быть строго систематичным, чего можно ожидать только от произведения, созданного одним автором.

Масштаб и сущность "Методов"

В период Поздней Хань, Бань Гу, создатель «Истории ранней Хань», составляя библиографические материалы, поместил «Сыма фа» в раздел «ли» – «ритуалы». Возможно, он поступил так, потому, что трактат рассматривался как труд по искусству управления, организации и дисциплины, а не по стратегии и тактике. В контексте растущего влияния конфуцианства и доминирования ортодоксальной мысли при Поздней Хань, а также того значения, которое придавалось важнейшим трактатам по ритуалу, таким, как «Ли цзи»[475]и «Чжоу ли» («Ритуалы Чжоу» имеют некоторое сходство с «Сыма фа»), данная книга вполне естественно могла считаться описанием форм военной деятельности династий древности, включая Западную Чжоу.

Даже с включением всех сохранившихся фрагментов «Сыма фа» нельзя назвать полным трудом, поскольку в нем редко обсуждаются тактика или какие‑либо другие конкретные вопросы командования в бою. Скорее, он содержит разные концепции, выражаемые сложным и сжатым языком, касающиеся начала военных действий, создания военной администрации и руководства военными кампаниями. Довольно краткие обсуждения стратегии и тактики, столь типичные для «Шести секретных учений», появляются только в последних трех главах, которые говорят о многом из того, что известно из «Шести секретных учений» и «Искусства войны» Сунь‑цзы. Точно так же отсутствуют детали, касающиеся управления и роли морального авторитета, хотя значимость того и другого постулируется в первых двух разделах (это породило версию, что первые две части представляют собой древние, «мудрые» слои изначального текста, а три другие отражают лишь непродуманные идеи самого Сыма Жан‑цзюя).