Герменевтика как теория интерпретации

Наиболее обстоятельно интерпретация разрабатывалась как базовое понятие герменевтики, которая занимается правилами истолкования текстов, представлениями о понимании и интерпретации как фундаментальных способах человеческого бытия. В.Дильтей, объединяя общие принципы герменевтики и разрабатывая методологию ис­торического познания и наук о культуре, показал, что связь переживания и понимания, лежащая в основе наук о духе, не может в полной мере обеспечить объективности, по­этому необходимо обратиться к искусственным, спланированным приемам. Именно такое планомерное понимание «длительно запечатленных жизнеобнаружений» он на­зывал истолкованием, или интерпретацией. Понимание части исторического процесса возможно лишь через его отнесения к целому, а универсально-исторический обзор це­лого предполагает понимание частей. Хайдеггер дал блестящие образцы интерпретации филологических и философских текстов Анаксимандра, Декарта, Канта и других, вме­сте с тем он совершил «онтологический поворот» и вывел герменевтическую интерпре­тацию за пределы анализа текстов. Он различил первичное безотчетное (дорефлексив-ное) понимание как сам способ бытия человека, тот горизонт предпонимания, от кото­рого никогда нельзя освободиться, и вторичное понимание, возникающее на рефлек­сивном уровне как философская или филологическая интерпретация. Вторичная интер­претация коренится в первичном предпонимании; всякое истолкование, способствую­щее пониманию, уже обладает пониманием истолковываемого. Отсюда особая значи­мость предзнания, предмнения для интерпретации, что в полной мере осознается в дальнейшем Гадамером, утверждавшим, что «законные пред-рассудки», отражающие историческую традицию, формируют исходную направленность нашего восприятия, включаются в традиции и поэтому являются необходимой предпосылкой и условиями понимания, интерпретации. В целом в герменевтике, поскольку она становится фило-

софской, расширяется «поле» интерпретации, которая не сводится теперь только к ме­тоду работы с текстами, но имеет дело с фундаментальными проблемами человеческо­го бытия-в-мире. Интерпретация элементов языка, слова также изменила свою природу, поскольку язык рассматривается не как продукт субъективной деятельности сознания, но, по Хайдеггеру, как то, к чему надо «прислушиваться», как «дом бытия», через ко­торый говорит само бытие. Для Гадамера язык предстает как универсальная среда, в которой отложились предмнения и пред-рассудки, именно здесь осуществляется пони­мание, и способом этого осуществления является интерпретация. Временная дистанция между текстом и интерпретатором рассматривается им не как помеха, но как преиму­щество позиции, из которой можно задать новые смыслы сообщениям автора текста.

Возможность множества интерпретаций ставит проблему истины, правильности, гипотетичности интерпретации; обнаруживается, что вопрос об истине не является бо­лее вопросом о методе, но становится вопросом о проявлении бытия для понимания. Отмечая этот момент, П.Рикёр, чьи идеи лежат в русле «онтологического поворота», предлагает такую трактовку интерпретации, которая соединяет истину и метод и реали­зует единство семантического, рефлексивного и экзистенциального планов интерпре­тации. Он полагает, что множественность и даже конфликт интерпретаций являются не недостатком, а достоинством понимания, выражающего суть интерпретации, и мож­но говорить о текстуальной полисемии по аналогии с лексической. В любой интерпре­тации понимание предполагает объяснение в той мере, в какой объяснение развивает понимание.