Рудольф Врба, Альфред Ветцлер

Р: Мы уже познакомились с Рудольфом Врбой, как со свидетелем, позволившим себе поэтическую вольность, пусть даже он утверждал, что собственноручно видел всё рассказанное им. Впоследствии, однако, он признался, что сам он ничего не знал и всего лишь повторял то, что ему сказали (см. главу 4.2.4). Сейчас же я хотел бы обсудить ряд критических моментов в отчётах, составленных Врбой и его товарищем по заключению Альфредом Ветцлером во время войны[924]. В этом мне поможет отличное исследование испанского историка-ревизиониста Энрике Айната[926].

В показаниях Врбы утверждается, что с апрель 1942-го по апрель 1944-го газом было убито 1.765.000 евреев. Однако (на тот момент, когда я пишу эти строки) официальная историография относит к этому периоду цифру «всего лишь» в полмиллиона. Кроме того, Врба заверяет нас, что в Освенциме было уничтожено 50.000 литовских евреев, о чём официальная историография хранит полное молчание.

Он также утверждает, что число французских евреев, уничтоженных в Освенциме, равняется 150.000. Однако, согласно официальной историографии, примерно 75.000 человек было депортировано, одни из которых были зарегистрированы в обычном порядке, а остальные будто бы были отправлены в газовую камеру[47].

Помимо прочего, карта Освенцима, включённая в их отчёт, составлена с ошибками. Особенно грубо были искажены чертежи крематориев II и III:

— Согласно Врбе, там было девять печей, каждая из которых имела четыре отверстия; на самом деле там было пять печей, каждая из которых имела три отверстия.

— Согласно Врбе, из газовой камеры в котельную вела пара рельсов; на самом деле подвальный морг («газовая камера») находился уровнем ниже, чем котельная, и соединял их подъёмник.

С: Надо же, какая ошибка!

Р: Видно, что Врба перепевал чужие слухи, запавшие ему в память.

— Он говорит, что в «газовых камерах» зараз убивали 2.000 человек. Площадь морга, однако, составляла всего 210 квадратных метров. Для того чтобы девять-десять человек смогло уместиться на одном квадратном метре, нужны строгая военная дисциплина и желание сотрудничать (мы об этом говорили в главе 3.4.2).

С: Как говорится, в тесноте, да не в обиде.

Р: Шутить изволите? Далее:

— Утверждение о том, что Циклон-Б был «пылеобразным веществом», также не соответствует истине; Циклон-Б представлял собой гипсовые гранулы, пропитанные синильной кислотой.

— Утверждаемая им продолжительность экзекуции — три минуты — сходится с большей частью других показаний, однако является абсолютно невозможной с технической точки зрения.

С: Даже если все они утверждают одно и то же?

Р: Это ещё не означает, что они не лгут. Как я уже говорил, малая продолжительность казни означает, что использовалось гигантское количество яда (см. главу 3.4.6). Для того чтобы довести время казни до нескольких минут, потребовалось бы настолько большое количество яда, что эту возможность просто нельзя принимать всерьёз, особенно если мы имеем дело с Циклоном-Б, который высвобождает содержащийся в нём газ крайне медленно.

— Утверждение о том, что крематории IV и V имели «очень схожую конструкцию» с крематориями II и III, — неправда. На самом деле их конструкция была совершенно разной.

Рис. 133. Дверцы печей в крематории II из Биркенау[1177].

Рис. 134. Такие же дверцы в Бухенвальде, где была установлена трёхмуфельная печь, иден-тичная с установленными в Биркенау[1178].

Рис. 135. Ролики перед муфелем для вставки носилок (обозначены белыми овалами)[1179].

— Общая пропускная способность четырёх крематориев Биркенау в шесть тысяч трупов в день является крайне завышенной. Теоретически максимальное число возможных кремаций не превышало одной тысячи в день.

— Утверждение о том, что в начале 1943 года в Биркенау, по случаю годовщины открытия первого крематория, в присутствии высокопоставленных гостей из Берлина было убито газом 8.000 краковских евреев, не подтверждается ни одним источником.

В книге «Не могу простить» Врба живописно описывает присутствие Генриха Гиммлера на газации трёх тысяч евреев (составлявших на сей раз плотность в 13 человек на квадратный метр) в «газовых камерах» недавно открытого крематория II, в январе 1943 года[1173]. В действительности же этот крематорий был готов лишь к марту этого года, а последний визит Гиммлера в Освенцим датируется июлем 1942 года.

Генрик Таубер

Р: Далее у нас идёт Генрик Таубер, в прошлом — якобы член зондеркоманды крематория II из Биркенау, которого Прессак называет лучшим свидетелем людских газаций в Освенциме[1174].

В сумасбродных показаниях Таубера содержатся следующие утверждения: «Как правило, в одном муфеле мы сжигали за один раз по четыре-пять трупов, но иногда мы вставляли туда и большее количество трупов. Можно было вставить до восьми [!] «доходяг». Такие большие партии сжигались без ведома главы крематория во время воздушной тревоги, чтобы привлечь внимание лётчиков более сильным огнём, идущим из дымохода»[1175] [выделено мной — Г.Р.].

С: Слова «более сильный огонь» означают, что, согласно Тауберу, пламя из дымохода шло постоянно?

Р: Да.

С: Значит, он лжёт?

Р: Да, причём не только здесь, но и когда говорит о количестве трупов, которое они якобы помещали в муфель за один раз. Вот как Таубер описывает данную процедуру: «На печах крематориев [...] имелась одна пара роликов для трёх муфелей, которые можно было передвигать по железному пруту, закреплённому у дверец муфелей. [...] «Носилки» эти располагались перед муфелем. Двое заключённых нагружали их трупами. [...] После погрузки трупов на носилки один из них открывал дверцу муфеля, а другой устанавливал ролики. Затем они поднимали носилки и ставили их на ролики, в то время как пятый заключённый, находившийся у ручек с другой стороны носилок, поднимал их одновременно с ними и заталкивал в муфель. После того как трупы оказывались внутри, шестой заключённый придерживал их там кочергой, а пятый вынимал носилки. [...] Та же самая процедура использовалась и для следующей партии, сжигаемой в этом же муфеле»[1176].

Дверцы муфелей крематориев Биркенау имели размеры 60 на 60 сантиметров, причём нижние 10 сантиметров занимали описанные Таубером ролики, которые использовались для вставки носилок. Кроме того, у этих дверец были круглые арки высотой 30 сантиметров. Так что арки эти начинались всего лишь в двадцати сантиметрах над носилками (см. рис. 133-135). Таким образом, было нелегко вставить зараз даже два тела; это означает, что данные муфеля были сконструированы для сжигания за один раз только одного трупа, без гроба.

Рис. 136. Типичные носилки для трупов; кремационная печь лагеря Маутхаузен[1180].

Но дело было не только в размере и форме отверстия. Когда на носилки, лежащие на роликах, клался труп, возникала ещё одна проблема. Труп на носилках нужно было уравновешивать, иначе носилки опрокинулись бы в печь и застряли бы на там ещё до того, как труп был полностью вставлен в муфель. На рис. 136 изображены типичные носилки, откуда видно, что боковые рельсы были примерно вдвое длиннее площади, на которую клался труп. Поскольку трупы лежали на носилках примерно с середины до противоположного конца, то по закону рычага, когда носилки были вставлены глубоко в муфель, трупы нужно было уравновешивать на краю боковых рельсов их двойным весом. Чтобы надёжно уравновесить труп, весящий 75 килограмм, потребовалось бы двое взрослых человек. Для двух трупов потребовалось бы четыре человека, для четырёх — восемь, а для восьми — шестнадцать. Но столько человек просто бы не смогло одновременно ухватиться за ручки носилок. Таким образом, уже на основании одних только этих, чисто механических, причин становится понятно, что в этих муфелях сжигали только по одному трупу.

С: Но ведь трупы могли вставлять в муфель по очереди.

Р: Даже если в муфель по очереди вставлялось несколько трупов, для этого всё равно существовали физические пределы. Например, муфеля не были достаточно просторными, чтобы вмещать в себе по четыре-пять трупов, не говоря уже о восьми. Как только достигалась определённая высота укладки тел, через небольшие дверцы уже чисто физически нельзя было вставить трупы. Кроме того, муфеля трёх- и восьмимуфельных печей Биркенау были взаимосвязаны. Крайние муфеля трёхмуфельных печей крематориев II и III и каждый второй муфель восьмимуфельных печей крематориев IV и V были оснащены газогенераторами, производившими тепло и воздух для горения. Центральные же муфеля трёхмуфельных печей и необогреваемые муфеля восьмимуфельных печей получали тепло и воздух для горения от обогреваемых муфелей через отверстия в муфельных стенах (см. рис. 137). Если бы в муфель было помещено слишком много трупов, то эти отверстия были бы частично или полностью закрыты, что замедлило или вовсе остановило бы кремационный процесс во всех муфелях.

Кроме того, существуют и термические причины, по которым вставка в один муфель нескольких трупов не представляется возможной. Так, например, ввод многочисленных холодных тел, жидкость из которых должна была быть удалена ещё до начала кремации, понизит температуру в начале кремации на значительный отрезок времени. Учитывая, что газогенераторы были сконструированы для сожжения зараз одного трупа, они не могли производить тепло и воздух для горения, необходимые для возмещения данной потери энергии. Следовательно, процесс кремации был бы очень сильно замедлен. Кроме того, несколько трупов уменьшило бы пространство между трупами и стеной муфеля до такой степени, что горячий воздух проходил бы через муфель гораздо быстрей. Это означает, что он отдавал бы своё тепло не трупам и муфельным стенам, а борову (горизонтальному дымоходу) и дымовой трубе, в результате чего последние были бы сильно повреждены.

Ещё один отрицательный эффект был бы вызван тем, что трупы, сложенные в большой груде, имеют меньшую площадь поверхности относительно их объёма, нежели одиночный труп. Однако тепло и кислород, необходимые для сожжения, всегда передаются по поверхности. Таким образом, пониженное соотношение площадь-объём ещё сильнее замедлило бы кремацию.

После испарения воды трупы начинают не поглощать, а производить тепло, поэтому несколько трупов в одном муфеле будут производить гораздо больше тепла, нежели один труп. В конце концов температура в муфеле (и, следовательно, в борове и дымовой трубе) превысит предельно допустимый уровень, для которого была сконструирована система, и нанесёт ей значительные повреждения.

Рис. 137. Отверстия в стенах центрального муфеля трёхмуфельной печи Бухенвальда, идентичной с печами Биркенау (обозначены белыми овалами)[1179].

Когда в начале 1943 года в эксплуатацию был сдан крематорий II, лагерь Освенцим уже семь с лишним месяцев как не имел достаточной кремационной мощности из-за сильной эпидемии тифа. Поэтому не исключено, что эсэсовцы пытались одновременно кремировать в одном муфеле несколько трупов, чтобы быстро сжечь горы трупов, которые должны были накопиться за предыдущие месяцы. Так что в показаниях Таубера вполне может содержится доля правды. Вот что по этому поводу сказал Курт Прюфер (главный инженер фирмы Топф, строившей кремационные печи Биркенау) на допросе в Москве в 1946 году: «Я доложил Зандеру, что я присутствовал на испытании печей в крематории концлагеря Освенцим; я решил, что крематории не могли справиться с таким количеством трупов, поскольку эксплуатационные параметры кремационных печей не были достаточно высоки. В качестве примера я сказал Зандеру, что в Освенциме при мне в каждый муфель вставляли не по одному трупу, а по два, и что печи крематория в итоге не смогли выдержать нагрузки, поскольку кремации подлежало слишком много трупов»[1181].

В результате всего этого, всего лишь через две недели после сдачи в эксплуатацию крематория II его боровы частично обрушились, а части дымовой трубы были повреждены[1182]. В итоге весь крематорий простоял без работы с мая по конец августа 1943 года[1183].

С: Оно и не удивительно. Так бывает, когда нарушают инструкцию по эксплуатацию. Если, к примеру, у меня есть машина, и в инструкции сказано, что в неё нельзя заливать керосин и запихивать по десять человек, но я всё равно это делаю, то мне потом нечего будет жаловаться, когда она взорвётся прямо мне в лоб.

Р: Да, как говорится, поспешишь — людей насмешишь. Что ж, как видим, попытки сжигать в одном муфеле несколько трупов одновременно вовсе не ускорили процесс кремации, а только привели к поломке крематория.

Но вернёмся к Тауберу, который сделал ещё одно, просто дикое, заявление. Он заявил, что обычные трупы кремировались безо всякого топлива, ибо содержавшегося в них жира было вполне достаточно для самостоятельного горения: «При сожжении таких [не истощённых] тел мы применяли кокс только для того, чтобы развести огонь в печи, поскольку толстые тела сжигались за свой счёт благодаря сгоранию жира из тела. Иногда, когда не хватало кокса, мы могли подложить в золу под муфелями шерсть и солому, и, как только начинал гореть жир одного тела, другие тела загорались сами по себе. [...] Потом, после нескольких успешных кремаций, печи горели благодаря углям, которые образовались в результате сожжения тел. Так что при сожжении толстых тел огонь, как правило, гасили»[1184].

Это сильно напоминает сказку о маленькой Полине, которая играла со спичками: стоило только дотронуться горящей спичкой до человеческого тела, и то вспыхивало пламенем[1185].

С: Вообще-то это могло произойти в результате самовозгорания.

Р: Да, в исключительных случаях может так случиться, что отдельные участки человеческого тела, завёрнутого в хлопчатобумажную одежду, начнут медленно гореть, но здесь мы имеем дело с полным сожжением голых тел за короткий отрезок времени, а это совсем другое. Тысячи кремаций во всём мире, на которые расходуется огромное количество энергии, — лучшее тому подтверждение.

Особенно нелепым выглядит заявление Таубера о том, что ямы для сжигания трупов были более эффективны, чем крематории, и что именно поэтому они были закрыты в 1944 году: «Они поняли, что ямы сжигали трупы быстрее (чем печи), так что крематории стали закрываться один за другим после того, как в действие вступили ямы»[1186].

Учитывая, что при сжигании тел в ямах расход энергии из-за радиации и конвекции невероятно велик (я уже не говорю о трудностях с неполным сгоранием), подобное заявление может вызвать у специалиста только улыбку.

Кстати, существует ещё одна деталь, изобличающая выдумки Таубера. В некоторых муфелях крематориев Биркенау[1187] золоуловитель, который, согласно Тауберу, находился под муфелем, располагался прямо перед боровом, направлявшим отходящие газы в дымовую трубу. Если бы там горел огонь, он бы отводил воздух от дымовой трубы, переправлял отработавшие газы в муфель, а оттуда, через коксовый газогенератор, — в котельную. Иными словами, такого рода огонь в золоуловителе направлял бы поток отходящих газов вспять: свежий воздух поступал бы в дымовую трубу, а дым — в здание крематория.

Рис. 138-145. Рисунки Освенцима-Биркенау, сделанные Дави Олером, с густым дымом и пламенем, идущими из трубы крематория.

С: Ха, хорошим же сигнальщиком был Таубер: подавал дымовые сигналы для лётчиков внутри здания!

Р: Это ещё не всё. Таубер, похоже, питает особую слабость к человеческому жиру. Послушайте, что он утверждает: «Как-то раз эсэсовцы бросили одного заключённого, который плохо работал, в яму недалеко от крематория [V], наполненную человеческим жиром. В то время [лето 1944 г.] трупы сжигались в ямах на открытом воздухе, из которых в отдельный резервуар, выкопанный в земле, стекал жир. Этим жиром поливали трупы, чтобы те быстрее сгорали»[1188].

С: Это ж каким дураком нужно было быть, чтобы лезть в гигантские ямы, в которых на кострах сжигались сотни трупов, и собирать оттуда жир! Да без асбестового костюма подойти к этим ямам ближе, чем на пять метров, было бы просто невозможно!

Дави Олер

Р: Дави Олер был сослан в Освенцим в марте 1943 года, где он стал рисовать портреты для эсэсовцев. Он утверждает, что жил на чердаке крематория III. В конце войны его депортировали в трудовой лагерь Маутхаузен[1189]. Из составленных им архитектурных чертежей крематория III видно, что он действительно прекрасно знал внутреннее устройство и внешний вид этого здания[1190]. Эти чертежи столь подробны и поразительно схожи с оригинальными архитектурными чертежами (он даже включил туда боровы печей, которых он никак не мог видеть), что напрашивается вывод о том, что ему удалось каким-то образом получить планы этого здания.

Итак, здесь мы имеем человека, прожившего почти два года в здании, которое Роберт Ян ван Пелт как-то раз назвал абсолютным центром человеческого страдания[1191]. Олер должен был об этом знать. И он утверждает, что знал. Рисунки Олера считаются единственными существующими изображениями массовых убийств. Некоторые из его рисунков вы можете видеть на рис. 138-145[1192]. На каждом из них изображены трубы крематориев, извергающие густой дым и пламя. В настоящей книге эти рисунки чёрно-белые, так что вы не можете насладиться красивым оранжевым цветом пламени, идущего из труб, но их цветные оригиналы выложены в интернете[1193].

Как можно видеть, у Олера одним из любимых предметов для рисования была труба крематория, вот только она у него неважно получалась. Причём дело было не только в дыме и пламени. Так, например, на рис. №№ 1, 2, 5, 6 и 8 размеры трубы слишком велики по сравнению с окружающими предметами.

Некоторые из этих рисунков даже и не претендуют на то, что они отображают действительность, а именно рис. №№ 5, 6 и 8. Таким образом, нарисованное Олером — это вовсе не действительность, а всего лишь её художественная трактовка, обогащённая символами и щедро использующая так называемую «поэтическую вольность», то есть преувеличения и выдумки.

Рис. 146. «Вольный художник» Дави Олер грубо искажает действительность: газовые камеры у него ведут прямо в котельную[1194].

То, сколько для Олера значила эта самая поэтическая вольность, можно увидеть из рис. 146. На нём якобы запечатлено, как члены зондеркоманды волокут трупы из газовой камеры, распахнутая дверь которой видна в правом верхнем углу, к кремационным печам, частично изображённых в левой части рисунка. На самом же деле ни в одном крематории Биркенау помещения, будто бы служившие в качестве газовых камер для убийства людей, не граничили с котельной. Учитывая, что Олер собственноручно начертил планы крематориев, которые он изображает на рисунках и на которых морги, якобы использовавшиеся в качестве газовых камер, располагаются в подвалах этих зданий, он не мог этого не знать. Однако ему это было, грубо говоря, по барабану, так как он хотел впечатлить публику.

С: Кстати, вы говорили, что члены зондеркоманды, входившие в газовую камеру сразу же после газации, не могли делать этого без противогаза и защитного костюма, как об этом утверждают «очевидцы». А газовая камера, изображённая на данном рисунке, наполнена трупами доверху, то есть её открыли только что.

Р: Вы совершенно правы. Но давайте взглянем ещё на один рисунок Олера, представляющий собой следующий шаг процедуры массовых убийств, якобы совершавшихся в этих крематориях. На рис. 147 изображены печи крематориев II и III из Биркенау. Вот список ошибок на этом рисунке:

1. Двери муфелей имеют в высоту около одного метра. Однако, как мы могли увидеть ранее, настоящие двери печей освенцимских крематориев имели в ширину и высоту немногим более полуметра.

2. В действительности носилки для трупов заталкивались в муфель не при помощи прута, который держали заключённые, а при помощи роликов, прикреплённых к пруту, проходившему под дверьми муфелей.

3. Как и Таубер, Олер настаивает на том, что носилки вводились в муфель только одним человеком, однако правило рычага не позволило бы одному человеку уравновесить носилки собственным весом, а внутри муфеля, как видно из рисунка, носилки ничем не поддерживаются.

4. Чисто физически невозможно работать голым по пояс перед открытыми дверями печей, температура внутри которых равна 750-1000 ^оС.

5. Из дверей печей, работающих на коксе, пламя выходить не может.

С: А может, пламя шло не от коксового газогенератора, а от трупов, горящих внутри муфеля?

Р: Если бы внутри муфеля столь сильно горело большое количество трупов, то туда больше нельзя было бы вставить другие трупы. Нет, этот муфель пуст. Что ж, Дави Олер распространяет те же самые выдумки и преувеличения, что и Генрик Таубер, разве что делает он это другим способом.

Рис. 147. Рисунок Дави Олера, лживо изображающий дверцы печи из Биркенау высотой в один метр[1195].

Миклош Ньисли

Р: Ньисли, работавший в Освенциме с мая 1944 года в качестве патологоанатома с самим Йозефом Менгеле, заверяет нас, что в своей книге[374] он ничего не преувеличил. Это та самая книга, о которой Вернер Мазер сказал, что её автор лгал сверх всякой меры (глава 2.22). Согласно рассказу Ньисли, каждый из четырёх крематориев Освенцима имел пропускную способность 5.000 трупов в день. Сюда следует добавить ещё 6.000 трупов, которые, согласно Ньисли, ежедневно расстреливались и сжигались в оврагах в берёзовом лесу.

С: Но ведь, согласно официальной версии, никаких расстрелов в берёзовом лесу не проводилось; что там совершалось, так это массовые газации в бункерах.

Р: Ну, похоже, что официальная «истина» была Ньисли неведома. Как бы то ни было, согласно Ньисли, в Освенциме ежедневно убивали 26.000 человек. В месяц это означает 780.000, а в год — почти десять миллионов человек. Отсюда следует, что после сдачи в эксплуатацию крематориев Биркенау в Освенциме было уничтожено 20 миллионов человек, не считая двух миллионов, расстрелянных в берёзовом лесу.

С: Многовато будет...

Р: Ньисли, проводивший вскрытие трупов в крематории Биркенау, пишет, что «газовые камеры» имели в длину 150 метров. На самом же деле длина подвального морга, якобы служившего газовой камерой, составляла всего 30 метров.

С: Ну подумаешь, немного преувеличил человек. С кем не бывает?

Р: То же самое сказал и Прессак. Он заявил, что Ньисли на самом деле говорил правду, но просто по каким-то неведомым причинам он завысил всё в четыре раза[1196] — за исключением числа жертв, которое он завысил двадцатикратно, если исходить из официальной (на данный момент) цифры примерно в один миллион человек.

В ответ на это Робер Фориссон сделал следующее остроумное замечание: «Представим себе, что некий «свидетель» утверждает, будто [...] он видел четырёх людей высотой 7 метров, которым было по 200 лет. Мы вправе предположить, что такому свидетелю никто не поверит. Никто, кроме Прессака, который, применив знаменитое правило деления на четыре, скажет: этот свидетель говорит правду: он видел одного человека высотой 1,75 метра, которому было 50 лет»[1197].

Филип Мюллер

Р: Филип Мюллер — один из самых словоохотливых и плодовитых писателей из числа освенцимских свидетелей. Он является также живым доказательством того, что членов так называемых зондеркоманд (убиравших, согласно легенде, трупы из газовых камер и засовывавших их в печи крематориев) вовсе не убивали через несколько месяцев, как это часто утверждается. Мюллер заявляет, что он был членом такой зондеркоманды с весны 1942 года до самого конца[179]. А вот что он заявил на Освенцимском процессе во Франкфурте: «Как-то раз начальник крематория Молль выхватил ребёнка из рук матери. Я видел это в крематории IV. Рядом были две большие ямы, в которых сжигались трупы. Он бросил ребёнка прямо в кипящий жир, который собирался в овраги, располагавшиеся неподалёку... Эти две ямы находились возле крематория IV. Они имели около сорока метров в длину и шесть-восемь метров в ширину, с глубиной около двух с половиной метров. Жир из трупов накапливался у края. Этим жиром нам нужно было поливать трупы»[1198].

С: Это уже начинает надоедать; мы это слышали раз сто, наверное.

Р: Вы уж меня извините, но Мюллер, как я говорил, любил повторять чужие истории[1199]. Через тридцать пять лет после освобождения Мюллер решился наконец издать свои «ценные» мемуары в форме книги, ставшей самым обширным описанием ужасов Освенцима. Помимо прочего, в книге этой содержится душераздирающая сцена смертного обряда, который был исполнен двумя тысячами обречёнными евреями прямо перед их казнью: «Вдруг из толпы раздался громкий голос: истощённый человечек начал читать вслух Виддуй. Сначала он наклонился вперёд, затём поднял голову и руки к небесам и после каждой фразы, произносимой громко и ясно, бил кулаком себя в грудь. По всему двору стали разноситься слова на иврите: «богати» (мы согрешили), «гацалти» (мы несправедливо поступили с нашим собратьями), «дибарти» (мы клеветали), «хеевецти» (мы обманывали), «верхиршати» (мы согрешили), «садти» (мы возгордились), «марадти» (мы были непокорны). «Бог мой, до того, как я был рождён, я ничего не значил, и сейчас, когда я создан, я всё равно что не создан. Прах я в жизни, а в смерти — тем более. Вечная слава тебе, Господь, вечный Бог! Аминь! Аминь!»

Двухтысячная толпа повторяла каждое слово, хотя, наверно, не все из них понимали смысл этого ветхозаветного покаяния. До того момента большинству из них удавалось себя сдерживать. Но сейчас почти все рыдали. Среди членов семей происходили душераздирающие сцены. Но слёзы их не были слёзами отчаяния. Эти люди находились в состоянии глубокого религиозного возбуждения. Они отдали себя в руки Господа. Как это ни странно, но присутствовавшие при этом эсэсовцы не вмешивались и не трогали людей.

Тем временем рядом со своими дружками стоял обершарфюрер Фосс, нетерпеливо поглядывая на часы. Молитвы достигли своего пика: толпа читала молитву об умерших, традиционно произносимую только выжившими родственниками об умершем члене их семьи. Но поскольку после того, как они умрут, некому будет прочитать о них Каддиш, обречённые читали её, пока ещё были живы. И затем они отправились в газовые камеры»[1200].

Это хороший пример той категории рассказов, в которых идущие в газовую камеру произносят пылкие речи или же поют патриотические[1201] или коммунистические песни.

С: Ну а почему бы и нет? Многие люди торжественно отмечают свою предстоящую казнь.

Р: Но не до такой же степени! А вот не менее интересная, «голо»-эротическая», сцена, представляющая собой ещё одну категорию рассказов о газовых камерах. Уставший от жизни Мюллер принимает решение умереть в газовой камере в компании обнажённых девиц. Но не тут-то было: «Вдруг ко мне подошло несколько обнажённых, цветущих девушек. Не говоря ни слова, они стояли передо мной, пристально вглядываясь глубоко мне в душу и непонимающе качая головами. Наконец одна из них собралась с духом и стала говорить: «Мы знаем, что ты решил умереть вместе с нами по собственной воли, и мы пришли сказать тебе, что считаем твоё решение неправильным, ибо оно никому не поможет». Она продолжала: «Мы должны умереть, но у тебя ещё есть шанс спасти свою жизнь. Ты должен вернуться в лагерь и рассказать всем о наших последних часах» [...]. Прежде чем я смог что-либо ответить на её воодушевлённую речь, девушки схватили меня и, невзирая на мои протесты, потащили к двери газовой камеры. Там они ещё раз меня подтолкнули, в результате чего я оказался посреди группы эсэсовцев» (стр. 113 и сл.).

С: Если они смогли так легко вытолкнуть Мюллера из газовой камеры, почему же они сами оттуда не выбрались?

Р: Хороший вопрос. К тому же маловероятно, что обнажённые женщины, идущие на смерть, станут вести себя подобным образом.

Раз уж мы заговорили о «голо»-порнографии, позвольте мне привести ещё один отрывок из книги Мюллера: «Вдруг они остановились, заметив женщину необычайной красоты с иссиня-чёрными волосами, снимавшую туфлю с правой ноги. Женщина, увидев, что на неё глазеют двое мужчин, решила, по всей видимости, показать возбуждающий и соблазнительный стриптиз. Она подняла юбку, обнажив бедро и подвязку. Затем она отстегнула чулок и медленно принялась снимать его с ноги. [...] Сняв блузку, она оказалась перед развратными зрителями в одном бюстгальтере. Затем она прислонилась левой рукой к бетонному столбу и стала нагибаться, медленно поднимая ногу, чтобы снять туфлю. Дальнейшие события разворачивались молниеносно: со скоростью молнии она схватила туфлю и изо всей силы ударила каблуком по лбу Квакернака. [...] В этот момент женщина набросилась на него и резко выхватила у него пистолет. Раздался выстрел. Шиллингер вскрикнул и повалился на землю. Через пару секунд последовал второй выстрел в сторону Квакернака. Пуля прошла в считанных сантиметрах от него» (стр. 87 и сл.).

Стоит отметить, что подобные истории о привлекательной женщине, которая пытается поднять восстание, встречаются в холокостной литературе довольно-таки часто, так что я просто не мог не привести хотя бы одну из них. Кстати, Мюллер украл этот сюжет из одного анонимного «отчёта», составленного неизвестным польским офицером и напечатанного Советом военных беженцев — пропагандистским агентством Генри Моргентау[1202]. Оттуда она стала распространяться как раковая опухоль, проникая в книги многих холокостных писателей. Вот как она звучит, например, в версии Юджина Когона: «Раппортфюрер Шиллингер заставил одну итальянскую танцовщицу раздеться догола и устроить представление перед крематорием. Улучив момент, она приблизилась к нему, выхватила у него пистолет и застрелила его. В образовавшейся схватке эту женщину тоже застрелили, и таким образом она избежала смерти в газовой камере»[1203].

С: Хм, версия Мюллера более красочна.

Р: Не спорю, не спорю... Что ж, как видите, если несколько «свидетелей» рассказывают одну и ту же историю, это ещё не означает, что она соответствует действительности. Это означает лишь то, что они имели доступ к схожим источникам.

Но шутки в сторону. В другой сцене Мюллер рассказывает о своём первом рабочем дне в крематории I основного лагеря: «В нашу сторону ударило сырое зловоние мёртвых тёл и поплыло облако душного, едкого дыма. Сквозь дым я увидел смутные очертания гигантских печей. [...] Через дым и испарения пробился отблеск пламени, и я заметил два больших отверстия. Это были чугунные кремационные печи, к которым заключённые толкали вагонетку, набитую трупами. [...] Нас встретило жуткое зрелище мёртвых тел мужчин и женщин, лежащих как попало посреди чемоданов и рюкзаков. [...] Передо мной лежал труп женщины. Дрожащими руками я принялся снимать её чулки. [...] Едкий дым, жужжание вентиляторов и мерцание пламени [...]» (стр. 12).

На самом деле печи крематория I были не чугунные, а кирпичные. Кроме того, его заявление о том, что людей в газовой камере убивали одетыми и с багажом, противоречит здравому смыслу и всем остальным заявлениям, так же как и официальной версии истории. Стоит также отметить, что никакое пламя — ни сильное, ни слабое — из кремационных печей выходить не может, так же как и дым. Причина этого состоит в том, что двери печей всегда держат закрытыми, не считая того момента, когда туда вводятся тела. Но даже если бы двери и были открыты, из печей всё равно бы не могло выходить сильное пламя и так много дыма. Вдобавок ко всему Мюллер утверждает, что он отведал «треугольники сыра и маковое пирожное» (стр. 13), которые он якобы нашёл в газовой камере в кармане одной из жертв. Разумеется, это было бы невозможно, если бы на нём был надет противогаз. Но даже если бы он и снял противогаз, это стало бы его последней трапезой. В свете всей этой чуши не удивительно, что Мюллер в девять раз занизил время, требуемое на кремацию, чтобы соответствующим образом увеличить пропускную способность печей[1204]. Здесь его явно вдохновил Рудольф Хёсс, давший такие же дикие показания по этому поводу.

А вот моя любимая сцена из всего романа Мюллера: «Время от времени крематорий посещали доктора-эсэсовцы, чаще всего — хауптштурмфюрер Китт и оберштурмфюрер Вебер. Во время их посещений крематорий превращался в настоящую скотобойню. Словно мясники, они щупали бёдра и икры всё ещё живых мужчин и женщин и ещё до казни обречённых выбирали то, что они называли лучшими кусками. После казни выбранные тела клались на стол. Доктора принимались вырезать из бёдер и икр куски всё ещё тёплой плоти и бросать их в стоявшие наготове ёмкости. Мышцы расстрелянных всё ещё работали и сокращались, в результате чего вёдра принимались подпрыгивать» (стр. 46 и сл.).

С: Если бы он не написал чушь о подпрыгивающих вёдрах, мы, может быть, ему ещё и поверили бы.

Р: Да уж. Известно, что свежевырезанные мышечные ткани могут сокращаться только тогда, когда по ним пропускают электрический ток. Но и тогда это бы никак не смогло заставить ведро трястись — по той простой причине, что физический закон инерции этого не позволит.

С: Кстати, во французском переводе книги Мюллера[1205] этот отрывок отсутствует.

Р: Хм, это о многом говорит. А вот как Мюллер описывает механизм для ввода Циклона-Б в газовую камеру (не забывайте, что, согласно его словам, он проработал в ней целых три года!): «Газовые кристаллы Циклона-Б вводились через отверстия в полых колоннах из листового металла. Они были пробиты через регулярные промежутки, а внутри их сверху донизу проходила спираль таким образом, чтобы гранулярные кристаллы распределялись как можно равномерней» (стр. 60).

Здесь он противоречит Михалю Куле, который утверждает, что лично изготовил эти колонны. Согласно Куле, у колонн имелась съемная вставка, в которую Циклон-Б вводился в камеру перед газацией и из которой после её завершения удалялся (см. главу 4.5.12).

С: И кому же из них прикажете верить?

Р: Никому, поскольку в потолке вообще не было никаких отверстий, через которые можно было поднимать и опускать подобного рода устройство. Эти двое «свидетелей» даже не удосужились согласовать свои выдумки.

А вот что рассказывает Мюллер о самой процедуре газации: «Как только кристаллы Циклона-Б вступали в контакт с воздухом, начинал вырабатываться смертоносный газ, распространяясь сначала по полу, а затем поднимаясь к потолку. Именно поэтому нижний слой трупов всегда состоял из детей, так же как и из больных и стариков, в то время как сильные и высокие лежали наверху; в середине же находились мужчины и женщины среднего возраста. [...] Многие [трупы] посинели [...]» (стр. 117).

С: Но ведь трупы отравившихся синильной кислотой не синеют.

Р: Совершенно верно, и это очень большая оплошность[1206]. Известно также, что кислотные пары, которые примерно на 9% легче воздуха при одинаковой температуре, распространились бы по помещению, заполненному людьми, равномерным образом. А конвекция, созданная исходящим от тела теплом, перемешала бы все газы.

Что ж, не могу не согласиться с собственным мнением Мюллера о своём романе (оно было включено только в немецкий оригинал): «Я и сам не уверен, что всё это мне попросту не приснилось»[1207].

Кстати, Филип Мюллер был членом лагерного подполья, куда входили также профессиональные пропагандисты и лжецы Герман Лангбайн, Бруно Баум и Адольф Рёгнер.

Михаль Кула

Р: Бывший заключённый Освенцима Михаль Кула не принадлежит к числу часто цитируемых холокостных свидетелей, однако в последние годы его «авторитет» заметно вырос. Причина кроется в его утверждении о том, что он якобы соорудил в лагерном цеху «вставные приспособления из проволочной сетки», при помощи которых Циклон-Б будто бы спускался в газовые камеры крематориев II и III, а затем, после завершения газации, убирался из камеры[1208].

Однако Карло Маттоньо убедительно показал, что не существует никаких доказательств существования данного устройства из проволочной сетки, описанного Кулой[1209]. И дело даже не в том, что в крыше морга, якобы игравшего роль газовой камеры, не существует никаких отверстий, в которые могли бы вставляться колонны Кулы. Что ещё сильнее подрывает надёжность Кулы как свидетеля, так это его утверждение о том, как он однажды видел тела жертв газации: «И тогда я увидел, что они [трупы] были зеленоватыми. Санитары сказали мне, что трупы растрескались и что с них слезла кожа»[1210].

Известно, однако, что трупы умерших в результате отравления синильной кислотой не зеленеют, а краснеют. Кроме того, воздействие синильной кислоты не приводит к дезинтеграции тел и шелушению кожи.

С: Возможно, Кула на самом деле видел обычные трупы, которые из-за низкой пропускной способности крематория пролежали слишком долго, и подумал, что они принадлежат умершим в газовой камере.

Р: Ага, точно так же он «подумал», что изготовленные им приспособления использовались в качестве колонн для ввода Циклона-Б. Отказать в богатой фантазии ему, конечно, нельзя, но его заявления не имеют никакой ценности, так как они не могут быть подкреплены никакими вещественными или документальными доказательствами.

Адольф Рёгнер

Р: Я не горю желанием снова обсуждать профессионального доносчика и закоренелого обманщика Адольфа Рёгнера (см. главу 4.2.4), однако мне придётся это сделать, поскольку в некоторых его показаниях содержатся «голо»-порнографические сцены, которые дополняют психологический портрет этого субъекта. Так, на своём первом допросе Рёгнер заявил следующее: «...Он [комендант Освенцима Рудольф Хёсс] любил заниматься в бункере сексуальными потехами с женщинами, в результате чего некоторые из них забеременели, и врачи-заключённые вынуждены были прервать их беременность»[1211].

Впрочем, это только прелюдия. Взгляните-ка на это заявление Рёгнера — лучшее, на мой взгляд: «На допросах унтершарфюрер Квакернак Вальтер [...] практиковал распятие, прокалывание яичек стальными иголками и сжигание тампонов во влагалище»[1212].

С: Опять садомазохизм. Что ж, Рёгнер был не только прирождённым лжецом, но ещё и извращенцем.

Р: Люди, постоянно сидящие в тюрьме за мошенничество, подлог и лжесвидетельство, склонны к сексуальным извращениям. Раз уж мы затронули тему извращений, вот некоторые фантазии Рёгнера по поводу детей[1213]:

— По прибытии в лагерь ручных детей будто бы отбирали у родителей и бросали в большую кучу, состоявшую из сорока-сорока пяти малышей. При этом находившиеся внизу раздавливались и умирали от удушья. Оттуда малышей якобы складывали в грузовик и бросали живьём в ревущие печи крематориев.

— Новоприбывшие ребятишки из-за грубости эсэсовцев впадали на перроне в такое отчаяние, что будто бы принимались цепляться эсэсовцам за ноги, и те в итоге их пристреливали.

С: С каких это пор напуганные дети хватают за ноги тех, кого они смертельно боятся?

Р: А вот ещё одна описанная Рёгнером сцена, ставшая настоящей классикой: «После прибытия в Освенцим II очередной партии заключённых Богер взял одного из лежавших на полу детей, снял с него пелёнки, так что он оказался совершенно голым, схватил его за ноги и принялся бить его головой о железный край грузового вагона — сначала слабо, а затем всё сильней и сильней, до тех пор пока его голова не была полностью размозжена. Затем он вывернул руки и ноги уже мёртвого ребёнка и отбросил его».

С: Это сильно напоминает инкубаторную историю, выдуманную Хилл энд Ноултон, целью которой было убедить ООН одобрить войну против Ирака в 1991 году (см. главу 1.9).

Р: Да. Вот только Рёгнер, пожалуй, выдумал её безо всяких профессиональных советов. Вообще, все эти истории о жестоком убийстве малых детей производят на население мощнейший психологический эффект. У Рёгнера есть ещё одна похожая история, свидетелем которой он якобы стал, прячась за несуществующим деревом на перроне Биркенау... впрочем, мы об этом уже говорили (см. главу 4.2.4).