Общие идеи технологического детерминизма 7 страница

Согласно Маркузе, в современном обществе технический аппарат производства функционирует не как простая сумма инструментов, которые могут быть изолированы от вызванных ими социальных и политических последствий, но скорее как система, которая однозначно определяет продукт этого производственного аппарата, а также действия по его обслуживанию и развитию. Механизированное и стандартизированное производство, требования его функционирования навязывают соответствующие экономические и политические ограничения на труд, досуг, на материальную и интеллектуальную культуру. В соответствии с тем, как общество организует свою технологическую базу, оно становится тоталитарным. “Тоталитарными, − пишет Маркузе, − являются не только специфические формы правительства или стоящие у власти партии, но также и специфическая система производства и распределения, которая вполне совместима с “плюрализмом” партий, газет, “уравновешивающих сил”.

Политические силы, считает Маркузе, утверждают себя через свою власть над техническим прогрессом и технической организацией аппарата управления. Правительства государств такого (индустриального, информационного) типа только тогда могут защитить и утвердить себя, когда они в состоянии мобилизовать, организовать и использовать технические, научные и производственные возможности цивилизации.

Технический производственный аппарат имеет тенденцию стать тоталитарным в такой степени, что определяет не только социально необходимые профессии, умения и установки, но и индивидуальные потребности и ожидания.“Все это делает технику, − заключает Маркузе, − наиболее эффективным политическим инструментом в любом обществе, в основе которого лежит механизированное и стандартизированное производство”.

Массовое общество требует всецело подчиненного индивида, и само формирует его. Научное управление и организация создают предпосылки автоматической идентичности, когда, согласно Маркузе, индивид начинает идентифицировать себя с существованием, которое навязывается ему и находит в этом источник своего развития и удовлетворения. “Эта идентичность, − пишет Маркузе, − является не иллюзией, а реальностью. Тем не менее, эта реальность составляет более прогрессивную форму отчуждения. Оно становится полностью объективным: отчужденный субъект наслаждается своим отчуждением”.

Таким образом, технологический прогресс не только не оправдал надежды на преодоление кризисной ситуации, но даже усугубил состояние отчуждения и “потерянности”.

“Омассовленный” человек находит удовлетворение в своем настоящем, привыкает к нему, переводя болезнь в хроническую форму. Появляется одномерность, которая существует везде и во всех формах. Одномерное поведение и мышление характеризуются тем, что все идеи, чувства и мысли покидают область рассуждения и действия и сводятся к терминам реальности. То же самое происходит и с ценностями.

Маркузе критически оценивает складывающуюся ситуацию в обществе господствующей технологии, предсказывая негативные перспективы его развития. Маркузе призывает к бунту. Он уверен, что человек все еще способен изменить социальные и экономические структуры. Индивидуальная свобода должна означать восстановление самостоятельного мышления и автономии личности.

Возможности изменения общества Маркузе связывает с искусством и сохранением личностных отношений: “Образы и ценности будущего свободного общества должны уже быть не внутри несвободного общества, но только в межличностных отношениях”.

Работы Маркузе оказали значительное влияние на развитие западной социологической мысли.

В 1980 г. выходит работа американского социолога Алвина Тоффлера (род. 1928), посвященная так называемому обществу “третьей волны” (“Третья волна”). В яркой, образной и критической форме американский социолог показывает обострение социальных противоречий научно-технической революции.

Все многообразие технических достижений, которые реализовались в истории цивилизации, он представляет в виде трех технологических волн, которые радикально повлияли не только на облик экономики, но и на культуру общества, его ценности: первая волна была связана с возникновением аграрного хозяйства. Аграрное общество использовала примитивные технологии, основанные на обыденном опыте, передававшиеся из поколения в поколение. Доминирующим в них было применение ручного труда. Хозяйственная деятельность людей представляла собой земледелие, рыболовство, скотоводство, примитивное ремесло. Вторая волна – это комплекс технологий, обеспечивающих массовое, стандартное производство, характерное для индустриального мира, подобного огромной машине. Это индустриальное общество, для которого, по мнению Тоффлера, характерны централизм, гигантизм, однообразие в труде, массовая культура, низкий уровень духовных ценностей, угнетение людей, разрушение природы. Третья – современная волна, наоборот, связана с разукрупнением экономических и социальных структур, демократизацией, децентрализацией, изменением характера труда в направлении его интеллектуализациии и гуманизации.

Тоффлер утверждает невозможность устранения нежелательных в социальном плане последствий НТР в пределах прежней, индустриальной технологической цивилизации и провозглашает близость супериндустриального общества. Предполагается, что из тупика технологической эры человечество может вывести новый супериндустриальный порядок, который уже начинает складываться. Прежде всего этот порядок появляется с изменением характера труда. Рутинная, повторяющаяся, монотонная, дегуманизированная работа с течением времени перстает быть эффективной, уходит в прошлое. Она уже отжила свой век в технологически развитых странах. Распространение сферы “третьей волны” предполагает совершенно иной тип труда.

У супериндустриальной экономики, согласно Тоффлеру, существует потребность только в высококвалифицированных интеллектуальных рабочих. Для того, чтобы получить удовольствие от условий труда, от каждого потребуется изменение в организации не только производства, но и образования и социализации как таковой. До известной степени наличная классовая структура будет сжата, почти каждый станет профессионалом или управляющим в рамках полностью кооперированной структуры.

Путь перехода к обществу “третьей волны” связывается с гуманизацией всех сфер жизни современного человека на основе повсеместного внедрения новейшей компьютерной техники, которая позволит перейти от стандартизированного массового обслуживания к максимально индивидуальному.

Как видно из приведенного обзора мнений, последствия технологического развития вызвали серьезное обсуждение и критику в философской, социологической, экономической и политической литературе.

Вместе с тем намечаются новые подходы к пониманию роли и значения техники в жизни общества, рассматриваются возможности появления новых современных технологий, “безопасных” как в экологическом, так и в социальном отношении.

Виртуальная реальность как социокультурное явление информационного общества

1. Информационное общество: история и основные характеристики

2. Виртуальная реальности и киберпространство: эволюция представлений

3. Интернет и этика

1. Информационное общество: история и основные характеристики

Фундаментальными направлениями научно-технического прогресса, которые во многом определяют сегодня стратегические приоритеты развития социума и его культуры, являются информатизация и медиатизация общества.

Информатизацией называется быстрый и всеобъемлющий процесс создания и распространения информационно-телекоммуникационных технологий, которые выступают основой современных цивилизационных изменений.

Информатизация – объективная предпосылка формирования информационного (постиндустриального) общества. Теоретическое осмысление информатизации и особенно ее социальных и культурных последствий нашло свое отражение в ряде таких понятий, как «информационный взрыв», «информационная революция», «информационное общество» и т.п., вошедших в концептуальный аппарат многих теорий, в том числе и в философию техники.

Можно назвать ряд черт, присущих процессу информатизации:

● глобальный характер вызванных им социальных и культурных изменений;

● стремительное образование информационной среды, которая выступает и как внешнее условие функционирования техники, и как средство культурных коммуникаций;

● появление целого ряда проблем, например, создание искусственного интеллекта, социальные и гуманитарные последствия функционирования и развития информационных технологий, проблема определения национальных, социальных и культурных приоритетов в области информатизации и т.д.

Информатизация представляет собой наукоемкий процесс, реализующий на практике разработки в области искусственного интеллекта. Искусственный интеллект, по существу, является метафорой для обозначения научного направления, цель которого – усиление интеллектуальной деятельности человека с помощью технических устройств. Основной целью исследований в области искусственного интеллекта является не замена человека машиной, а имитация его мыслительной деятельности, чтобы с помощью алгоритмизации и формализации отдельных фрагментов последней передать техническим системам рутинные мыслительные функции и тем самым расширить возможности человека в сфере интеллектуального творчества.

Информационные технологии, будучи основой процесса информатизации, играют важную роль не толь и не столько в преобразовании знания, сколько меняют социальную коммуникацию. Наличие информационных технологий свидетельствует о том, что появляются сложные антропотехнические и социотехнические системы. В таких системах технические составляющие играют второстепенную роль, а на первый план выдвигается менеджмент и проектирование организационных структур.

2. Виртуальная реальность и киберпространство: эволюция представлений.

Благодаря информационным технологиям формируется особая, виртуальная реальность

Идея виртуальной реальности сформировала принципиально новую для современной европейской культуры парадигму мышления, которая, по словам У. Эко, в отличие от классической простоты «гутенберговой цивилизации», предлагает «цивилизацию образа», где аллюзии и намеки визуализируются, огрубляются, «вытаскиваются на поверхность».

Виртуальная реальность или виртуальный мир − это, во-первых, вся символическая реальность, создаваемая человеком, мир культуры, знаков, мифов, символов и образов религий, идеальных объектов и теорий науки, образов и героев искусства и литературы. Во-вторых, искусственная реальность, которая создается человеком с помощью технических средств(компьютеров, компьютерных сетей и др.) реальность, с которой он взаимодействует, воспринимая предметы виртуальной реальности в своем сенсорном поле и отвечая на ее стимулы своими реакциями (сенсорными, моторными и др.).

Специалисты в области информационных технологий считают, что термин «виртуальная реальность» был предложен в 1984 году ученым-программистом, композитором, художником и писателем Джароном Ланиром(Jaron Lanier). Однако, несмотря на то, что до этого времени термин «виртуальная реальность» не употреблялся в данном, конкретном словосочетании, идея и понятие виртуального существовало и использовалось уже в античной философии.

Рассуждения можно начинать с Аристотеля. Он пишет о «дюнамис», «энергейя» и «энтелехии» как о различении «бытия в возможности», процесса его актуализации и завершения актуализации, превратившееся в средневековой философии в «потенцию» и «актуализацию». Принципиально значимой категория виртуальности – virtus – является для Фомы Аквинского – с её помощью он разрешал проблему онтологического существования реальностей разного иерархического уровня и проблему образования сложного из простых элементов, в частности, души мыслящей, души животной и души растительной.

Принципиально значимой категория виртуальности является для Фомы Аквинского – с её помощью он разрешал проблему онтологического существования реальностей разного иерархического уровня и проблему образования сложного из простых элементов, в частности, души мыслящей, души животной и души растительной: «Ввиду этого следует признать, что в человеке не присутствует никакой иной субстанциональной формы, помимо одной только субстанциональной души, и что последняя, коль скоро она виртуально содержит в себе душу чувственную и душу вегетативную, равным образом содержит в себе формы низшего порядка и исполняет самостоятельно и одна все те функции, которые в иных вещах исполняются менее совершенными формами. Подобным же образом должно сказать о чувственной душе в животных, о вегетативной душе в растениях и вообще обо всех более совершенных формах в их отношении к формам менее совершенным». Схоластика активно разрабатывает категорию виртуальности для решения принципиально важных проблем философии, а именно: возможности сосуществования реальностей разного уровня, образования сложных вещей из простых, энергетического обеспечения акта действия, соотношения потенциального и актуального.

В схоластической философии категории «вещь», «свойство», «энергия», «потенциальное», «актуальное» и др. стали пониматься иначе, чем в античной философии. Изменение, в сравнении с аристотелевской философией, заключается в установлении определенной связи (посредством virtus) между высшей и низшей реальностями, а в сравнении с платоновской парадигмой – в том, что категориальная структура, разработанная Аристотелем, сохраняется, но применяется только к одной из двух реальностей: субстанциональной, существующей в абсолютном времени и пространстве.

Мыслитель Возрождения Николай Кузанский, рассуждая о «силе Бога» и решая проблемы актуальности существования и энергии, также активно пишет о виртуальности: «Эта абсолютная и всепревосходящая сила дает всякой семенной силе способность виртуально свертывать в себе дерево вместе со всем, что требуется для бытия чувственного дерева и что вытекает из бытия дерева; то есть в ней начало и причина, несущая в себе свернуто и абсолютно как причина всё, что она дает своему следствию».

Возникновение естественнонаучного знания в Новое время приводит к формированию научной картины мира, что позволяет отказаться от божественной реальности – это значит, что все принадлежит только природной реальности, но при этом идея силы (virtus) сохраняется. Этой силе придается общекосмический масштаб, какой был у божественной реальности. Именно эта позиция породила дискуссии по поводу взаимоотношений науки и религии, науки и мистики, естественных и гуманитарных наук и пр. В Новое время, так или иначе, идею виртуальной реальности затрагивали известный философ и математик Лейбниц, разработав метафизическую теорию, получившей название монадологии, а также Иммануил Кант, который исследовал феномены и ноумены в «Критике чистого разума».

Таким образом, у виртуальной реальности, можно выделить два первоисточника − одним из них является идеалистическая трактовка бытия в философии, другим − трансцендентные миры, представляемые религиями.

Итак, понятие «виртуальная реальность» имеет долгую и содержательную историю, связанную с философией, искусством, физикой и, наконец, в ХХ веке с информационными технологиями. В настоящее время в обиход вошли и такие, еще до недавнего времени бывшие «нереальными», сочетания, как «виртуальная корпорация», «виртуальные деньги», «виртуальная демократия», «виртуальное обучение» и т.д. Глубина проникновения виртуальности в повседневную жизнь позволяет говорить о «виртуализации» социального и культурного пространства общества.

В настоящее время информационно-телекоммуникационные технологии начинают выступать в своей виртуальной ипостаси, которая в целом сводится к:

1) анонимности коммуникации в информационно-коммуникационной среде, что ведет к неподконтрольности и уходу от надзора традиционных социальных институтов;

2) возможности игры с ролями и построение множественного «Я», что вызывает утрату определенности и устойчивости личности в социокультурной реальности и требует от человека постоянного включения в различные социокультурные дискурсы;

3) максимизация возможностей любого рода конструирования, поскольку императив виртуализации утверждает власть образа, имиджа. Перенос значительной части социальных взаимодействий в информационно-коммуникационную среду затрудняет контроль над ними со стороны тех или иных социальных институтов. Во многом это связано с фактом «размывания» статусных позиций в виртуальных сетевых организациях, с исчезновением привычных «ответственных лиц», но которые можно было бы оказывать то или иное социальное давление.

Однако в мире современной информатизации и коммуникации можно выявить также и ряд парадоксов.

Первый из них состоит в том, что информационное общество стремительно воспроизводит «общество ничегонезнаек». Это связано с тем, что «высокая» и «низкая» культура поменялись местами. В огромном коммуникационном пространстве возникла проблема потери смыслов, т.к. информационный мир – это всесилье обыденного и банального, а смыслы, в свою очередь, встраиваются в систему различных культурных кодов, идеологий, технологий и манипуляций. Носители современной информации способны подменять и искажать знание, заменять одну реальность другой, порождая бессмысленности.

Второй парадокс информационного мира заключается в возможности утраты современным обществом своей лидирующей роли. Это вызвано разрушением связей между «верхом» и «низом» и между различными возрастными стратами. Оказалось, что насыщение информационного пространства автоматически не вызывает повышение организованности социума, поскольку виртуальная среда создает возможности для асоциальной коммуникации.

Третий парадокс – управление системой, активированной «на вершине» и лишенной сигналов «снизу». В сети такое управление не может быть в принципе. Но информационные технологии вписаны в вертикали власти. Однако любое управление нуждается в коррекции снизу, опирающейся на граждан, на формы их самоорганизации, на то, что называется институциональной средой общества. Информационные технологии и властные доминанты создали разрыв не только между социальными стратами, но и соответствующими институтами, породив кризис управленческого сознания (потерю здравого понимания действительности). Этой «болезнью» страдают многие политики, военные, олигархи, представители «золотого миллиарда».

Четвертый парадокс информационного мира заключается в актуализации момента времени и создании пространства «вневременья», акцентировке на настоящем. Современные медиа формируют установку на «здесь и сейчас», направленную на выработку внеисторического сознания, что, в конечном счете, обессмысливает и настоящее.

Пятый парадокс – разделение понятий «деятельность» и «делание». Практику человеческой деятельности сменила практика «делания». Современные новости, имиджи, политика «делаются», а публичная сфера – «изготавливается». У «делания», в отличие от деятельности, также отсутствует историческое время. Кроме того, изготовленная «коммуникация» уничтожает проблему коммуникации как морального отношения людей, редуцируя субъекта до уровня объекта – носителя информации, или «вещи», используемой в информации.

В процессе компьютерной революции и интенсивного развития информационных технологий сформировалась новая социотехническая система Интернет, открытие которого состоялось в 1991 г. Ее основу составляют локальные сети , объединяющие компьютерные и другие технические системы, различные базы данных, а также интерактивно взаимодействующих пользователей, подключенных к этим сетям.

В контексте философского осмысления интернет предстает как особая онтологическая реальность – киберпространство.

Слово «киберпространство» впервые было упомянуто фантастом Уильямом Гибсоном в 1984 году в его романе «Нейромант» («Neuromancer») для обозначения глобальной многопользовательской виртуальной среды. Гибсон детально описал киберпространство, искусственный мир, к которому сейчас стремятся ученые, занимающиеся компьютерной графикой и интерфейсами человек-компьютер. «Киберпространство. Коллективная галлюцинация... Графическое представление данных, извлекаемых из банков памяти любого компьютера в человеческой системе... Световые линии, расчертившие кажущееся пространство разума», – писал Гибсон.

Киберпространство – это специфический виртуальный мир, формирующийся в сознании, заполненный хранилищами информации и разного рода презентациями, который постоянно изменяется и раскрывается только по частям, начиная с произвольно выбранного места. Интернет как социотехническая система представлен не только не только блоками информации. Опосредованно, через тексты, он включает в себя людей – авторов сообщений различной степени истинности и ответственности.

3. Интернет и этика

Виртуальная реальность разворачивается в коммуникативном пространстве «Я и Другой», «Я и Общество». Но там, где есть личность и система межличностных взаимодействий, всегда возникают моральные проблемы, а в связи с развитием компьютерных и информационных технологий эти проблемы приобретают специфику, что дает основание для формирования особого направления – виртуальной этики, или киберэтики.

Правила взаимодействия в пространстве Интернета оказались, вероятно, первым столкновением массового пользователя с моральными нормами в данном специфическом контексте. Впрочем, такие правила были сведены к этикету (в сети они получили название «нэтикет»), хотя наряду со специальными рекомендациями типа «не затевать флейм-войн» или не стоит цитировать и рассылать в своем сообщении излишне длинных фрагментов исходного сообщения», в основе нового этикета лежит универсальное правило «не поступай с другими так, чтобы тебе не хотелось оказаться на их месте».

Необходимость моральной регуляции в сфере виртуальной реальности обусловила формирование в пространстве интернета этического кодекса,который можно рассматривать в качестве ядра киберэтики. Он включает в себя следующие принципы:

● не использовать компьютер с целью навредить людям;

● не создавать помех и не вмешиваться в работу других пользователей компьютерных сетей;

● не пользоваться файлами, не предназначенными для свободного использования;

● не использовать компьютер для воровства;

● не использовать компьютер для распространения ложной информации;

● не использовать ворованное программное обеспечение;

● не присваивать чужую интеллектуальную собственность;

● не использовать компьютерное оборудование или сетевые ресурсы без разрешения или соответствующей компенсации;

● думать о возможных социальных последствиях использования программ, которые вы пишите, или систем, которые вы разрабатываете;

● использовать компьютер с самоограничениями, которые показывают вашу предупредительность и уважение к другим людям.

Киберэтика имеет не только исторические основания, но и оригинальный предмет, в ином свете представляющий этические учения философов прошлого. Помимо моральных кодексов, она предлагает оригинальные и преобразует традиционные моральные дилеммы, положения и нормы, которые действительны и для виртуального, и для реального мира – к примеру, золотое правило нравственности (декалог). Киберэтика, как и любая другая этика, исходит из реального человека с присущими ему склонностями души, волей и интеллектом, возможностями и потребностями. При этом она уникальна, поскольку в виртуальной среде знания и информация приобретают моральную значимость, слово есть ценность, и оно приобретает статус морального поступка, будучи произнесенными или подписанными, а понятие «Другой» становится единственным нравственным ограничителем для личного волеизъявления. Киберэтика регулирует область социальных отношений с помощью моральной системы ценностей, этических кодексов, как и любая другая этика; эти социальные отношения опосредованы современными компьютерными информационными и коммуникационными технологиями и потому высокоизменчивы и подвижны, хотя и сохраняют органическую связь с традиционными – докомпьютерными и доинтернетными – отношениями. Как и другие уже сложившиеся или только формирующиеся новые направления в этике, киберэтика заслуживает пристального внимания и тщательного рассмотрения со стороны специалистов.