Дискутивно-полемическая речь

Спор: понятие и определение. Из истории искусства спора. Типы споров. Ведение спора. Доказательства в споре. Опровержение точки зрения оппонента. Вопросы в споре и виды ответов. Нечестные приёмы. Позволительные и непозволительные уловки. Поведение оппонентов во время спора.

Мир, в котором живёт современный человек, соткан из противоречий. По этой причине он более полемичен, чем когда-либо прежде. Решение многих проблем современности возможно только при условии открытого и гласного обмена мнениями, широкого общественного диалога, гражданского согласия. Найти решение многих научных, общественно-политических, деловых и просто бытовых проблем можно, если овладеть особым типом публичной речи, которой является дискутивно-полемическая речь, т.е. речь конструктивного публичного спора, диалога оппонентов, в результате которого находят решение многие проблемы, волнующие современного гражданина. Честный, гласный спор, столкновение различных точек зрения помогут возникнуть общественному согласию. В такие периоды как никогда верен афоризм древних греков: «Спор – отец истины». С этим афоризмом перекликаются известные всем слова: «В споре рождается истина».

Однако можно привести и такие выражения, в которых споры оцениваются негативно, например в пословицах и поговорках: «Кто спорит, тот ничего не стоит»; «Когда споры кипят, истина испаряется»; «В спорах теряется время».

О спорах весьма неодобрительно отзывался Л.Н. Толстой: «Споры всегда больше содействуют затемнению, чем уяснению истины».

Как же разобраться, кто прав: те, кто одобряет споры, или те, кто их порицает? Думается, что и те и другие. Спор действительно способен породить истину. Но спор нередко и губит её. Всё заключается в том, как ведётся спор, какими методами и средствами.

Представьте себе картину, нарисованную М.Е. Салтыковым-Щедриным:

Говорили все вдруг, говорили громко, стараясь перекричать друг друга... Вот кто-то вскакивает и кричит криком, захлебывается, жестикулирует, а рядом, как бы соревнуясь, вскакивают двое других и тоже начинают захлебываться и жестикулировать. Вот четыре спорящие фигуры заняли середину комнаты и одновременно пропекают друг друга на перекрестном огне восклицаний, а в углу безнадежно выкрикивает некто пятый, которого осаждают еще трое ораторов и, буквально, не дают сказать слова. Все глаза горят, все руки в движении, все голоса надорваны и тянут какую-то недостижимо высокую ноту... Разве можно иметь дело с людьми, у которых губы дрожат и руки вертятся, как крылья у мельницы?

Думается, многие были если не участниками, то по крайней мере свидетелями подобных споров.

Спор — это тонкое искусство, причем кроме логических аспектов у него имеется множество трудноуловимых психологических, нравственных и этических граней. Выявить и учитывать их в споре позволяет лишь длительная практика.

В истории человечества известны многие знаменитые споры, очные и заочные, устные и письменные, которые велись иногда на протяжении десятилетий и, не имея фактического окончания и «победителей», тем не менее во многом способствовали развитию человеческой мысли и знания. Примером такого спора можно считать по сей день не оконченную полемику между «западниками» и «славянофилами» о выборе исторического пути развития России: «европейского» или самобытного, обусловленного географическим положением, особенностями истории и самосознания народа.

Спор как один из видов человеческой деятельности активно изучается с точки зрения логики, психологии и языка. Великолепное теоретическое и практическое пособие по ведению спора, написанное ярким, образным языком, опубликовал в 1918 году русский философ и логик С.И. Поварнин.

В «Словаре современного русского языка" сказано, что спор — это словесное состязание, обсуждение чего-либо между двумя или несколькими лицами, при котором каждая из сторон отстаивает свое мнение, свою правоту; борьба мнений (обычно в печати) по различным вопросам науки, литературы, политики и т.д.; полемика. Разговорные значения: разногласия, ссора, препирательство; переносные: противоречие, несогласие.

Общим для всех значений слова спор является наличие разногласий, отсутствие единого мнения, противоборство. В современной научной литературе слово спор служит для обозначения процесса обмена противоположными мнениями. Однако единого определения данного понятия не существует.

На наш взгляд, наиболее приемлемо следующее определение: спор - это всякое столкновение мнений, разногласие в точках зрения по какому-либо вопросу, предмету, борьба, при которой каждая из сторон отстаивает свою правоту.

В русском языке имеются и другие слова для обозначения данного явления: дискуссия, диспут, полемика, дебаты, прения. Довольно часто они употребляются как синонимы слова спор. В научных исследованиях эти слова служат нередко наименованиями отдельных разновидностей спора.

Например, дискуссией (от лат. discussio - исследование, рассмотрение, разбор) называют такой публичный спор, целью которого является выяснение и сопоставление различных точек зрения, поиск, выявление истинного мнения, нахождение правильного решения спорного вопроса. Дискуссия считается эффективным способом убеждения, так как её участники сами приходят к тому или иному выводу.

Слово диспут тоже пришло к нам из латинского языка (disputaге - рассуждать) и первоначально означало публичную защиту научного сочинения, написанного для получения ученой степени. Сегодня в этом значении слово диспут не употребляется. Под ним подразумевается публичный спор на научную и общественно важную тему.

Другой характер носит полемика (от греч. роlemikos - воинственный, враждебный). Полемика — это не просто спор, а такой, при котором имеется конфронтация, противостояние, противоборство сторон, идей и речей. Исходя из этого, полемику можно определить как борьбу принципиально противоположных мнений по тому или иному вопросу, публичный спор с целью защитить, отстоять свою точку зрения и опровергнуть мнение оппонента. Из данного определения следует, что полемика отличается от дискуссии и диспута именно своей целевой направленностью. Участники дискуссии, сопоставляя противоречивые суждения, стараются прийти к единому мнению, найти общее решение, установить истину. Цель полемики иная: необходимо одержать победу над противником, отстоять и утвердить собственную позицию. Однако следует иметь в виду, что подлинно научная полемика ведется не ради победы как таковой. Полемика — это наука убеждать. Она учит подкреплять мысли убедительными и неоспоримыми доводами, научными аргументами.

Слово дебаты французского происхождения (debat - спор, прения); прения — русское слово, зафиксированное в лексиконе XVII в. Толковый словарь определяет эти слова так: дебаты — прения, обмен мнениями по каким-либо вопросам, споры; прения - обсуждения какого-либо вопроса, публичный спор по каким-либо вопросам. Под этими словами, как правило, подразумевают споры, которые возникают при обсуждении докладов, сообщений, выступлений на собраниях, заседаниях, конференциях и т.п.

Высочайшего развития теория и практика спора достигла в Древней Греции. Античные мыслители первыми обратили внимание на то, что спор играл важную роль при выяснении истины. С целью публичного обсуждения острых проблем и злободневных тем они широко использовали диалог, т.е. излагали свои мысли в форме вопросов и ответов. Античные мыслители исходили из того, что о всякой вещи существует противоположное мнение, поэтому в споре каждый может отстаивать свою точку зрения, свою позицию, так как это позволяет приобретать знания не в готовом виде, а путем размышления, совместного обсуждения проблемы, поиска правильного решения.

Первым стал применять такой метод Протагор, прославившийся в Древней Греции как большой мастер спора. Публичные диспуты, которые он устраивал, вызывали огромный интерес.

Способ ведения диалога, заключавшийся в постановке вопросов собеседнику и показе ошибочности его ответов, позже стал использовать величайший древнегреческий философ Сократ, который утверждал, что спор может развиваться до тех пор, пока по его ходу встают и разрешаются вопросы. Это своеобразная пища для любого диалога. Если вопросы исчерпаны, то движение мысли прекращается. Сократ постоянно мыслил и заставлял мыслить других, он сомневался сам и вызывал сомнение у своих собеседников, он требовал проверки и доказательства каждой мысли, каждого выдвинутого положения, заставляя своих собеседников задумываться над смыслом и содержанием употребляемых понятий. В этих беседах, устных поединках и заключалась мудрость Сократа, его диалектика. Блестяще владея искусством спора, Сократ яростно боролся с софистами, рассматривавшими диалектику как искусство, посредством которого можно доказать любое положение, каким бы нелепым оно ни было.

Для Сократа диалектика - это философское искусство вести беседу, рассуждение с целью обнаружения, выяснения истины, т.е. по Сократу, диалектик тот, кто умеет ставить вопросы и давать ответы. Для софистов главное — отстоять свою правоту, активно возражая против иной точки зрения.

Подобно Сократу, диалектические беседы и софистические споры строго разграничивал и древнегреческий мыслитель, теоретик искусства спора Аристотель. Одна из книг его логического труда «Топика» посвящена диалектическим дискуссиям. Этот трактат написан для участников спора. В нем излагаются советы, как надо готовиться к спору перед большой аудиторией. Аристотель считает, что в любом споре существуют общие приемы исследования вопросов, общие положения, так называемые топы, на которые должны опираться спорящие стороны.

В Древней Греции было в обиходе и слово эристика (от древнегреч. eristikos- спорящий), что означает искусство вести спор, полемику. Следует иметь в виду, что эристикой чаще всего называют такой спор, при котором используют любые приемы, чтобы победить противника.

В зависимости от того, в какой форме проходит столкновение мнений, различают устные и письменные споры. Устные споры ограничены во времени и замкнуты в пространстве, они могут проходить на глазах у публики, что в значительной мере меняет характер спора. Большое значение в таком случае имеют психологические факторы: хладнокровие, умение держаться, быстрота мысли, умение «не лезть в карман за словом». Письменный спор в значительной мере более пригоден для выяснения истины, но он может затянуться на долгие годы и даже десятилетия, так что следить за его ходом достаточно трудно.

В споре могут принимать участие два человека или несколько человек. В последнем случае спор становится менее организованным, более хаотичным и эмоциональным, зато в его процессе могут быть высказаны интересные мысли, здравые идеи - плоды коллективного размышления. Такому спору непременно нужен хороший руководитель, который бы направлял движение мысли в нужное русло, возвращал бы участников к обсуждаемой проблеме. Полемика двух участников возможна в присутствии слушателей и без слушателей. Этот фактор решающим образом влияет на цели спора, поведение полемистов, характер аргументации и саму обстановку. Каждое слово соперников в таком случае произносится с учетом реакции на него слушателей, которые могут создать нездоровую обстановку, поддерживая «своего» и «захлопывая» противника. Поиски истины в этом случае весьма затруднены.

Таким образом, перед участниками спора могут стоять совершенно разные цели. С этой точки зрения различаются спор ради выяснения истины, спор ради убеждения оппонента, спор для победы, спор ради спора.

Спор ради выяснения истины считается высшей формой спора. В столкновение идей, мнений вступают равные, уважающие себя противники, не прибегающие к недостойным уловкам, говорящие на одном языке. В таком споре тщательно подбираются и анализируются доводы, взвешенно оцениваются позиции и взгляды противоположной стороны, т.е., по существу, ведется совместный поиск истины. Конечно, такой спор возможен только между компетентными людьми, знающими данную проблему и заинтересованными в ее решении. Как подчеркивал профессор С.И. Поварнин, «...это высшая форма спора, благородная и самая прекрасная». Даже если в таком споре не будет победителя, многое прояснится для обоих участников в плане определения собственных позиций, уяснения их сильных и слабых сторон.

Спор ради убеждения оппонента ведется в двух случаях: во-первых, спорящий может пытаться «приобщить к истине» противника, убедить его в чем-либо, в чем сам глубоко убежден, во-вторых, человек пытается в чем-то убедить оппонента потому, что «так надо», «полезно» для какой-либо посторонней цели. Спор теряет при этом чистоту «поиска истины».

В подобной полемике разумный человек принимает участие лишь тогда, когда тезис таков, что в нем можно убедить противника. Некоторых самолюбивых спорщиков, привыкших во всем быть первыми, сильный оппонент раздражает, его доводы им неинтересны. Такие спорщики нередко прибегают к недостойным уловкам.

Еще ниже стоит спор, целью которого является не поиск истины, не убеждение противника, а просто победа. Мотивы непременного желания победить в споре могут быть разные: одних спорщиков чрезмерное самолюбие заставляет «оставлять за собой последнее слово», других заставляют если не убеждать, то побеждать групповые, партийные интересы. В таком виде споров непозволительно активно используются запрещенные приемы, особенно приемы психологического воздействия. Последние два вида споров происходят обычно при слушателях и преимущественно для слушателей.

Наконец, особым видом споров является спор ради спора, своего рода спорт. С.И. Поварнин писал об участниках подобных столкновений: «Есть любители играть в карты — есть любители спора, самого процесса спора. Они не стремятся определенно или сознательно к тому, чтобы непременно победить, хотя, конечно, надеются на это. Скорее их заставляет вступить в спор некоторое «влеченье, род недуга», «зуд к спору».

Обязательное условие плодотворного спора - уважение мнения оппонента, он может ошибаться, заблуждаться, но его убеждения, если они искренни, не могут подвергаться насмешкам и оскорблениям. «Уважение к чужим убеждениям, - писал С.И. Поварнин, - не только признак уважения к чужой личности, но и признак широкого и развитого ума».

Вступая в спор и собираясь отстаивать какое-либо положение, которое представляется нам абсолютно истинным, необходимо отдавать себе отчет об относительности истины вообще: многое из того, что не вызывало никаких сомнений, например, в XVII веке, было признано печальным заблуждением уже век спустя. Говоря о необходимости трезво оценивать собственные мысли, убеждения и принимать право других людей на иную точку зрения, С.И. Поварнин писал, что это «значительно убавит самоуверенность собственной мысли, а вместе с этим возрастает уважение к праву других людей мыслить и решать вопросы по-своему,— что играет очень немалую роль в правильном споре. Надо ясно сознать, что человеческое знание творится и идет вперед путем необычайно сложного процесса борьбы мнений, верований, убеждений. То, во что мы лично верим,— только часть борющихся сил, из взаимодействия которых вырастает величественное здание человеческой культуры. Все они необходимы, и борьба их, честный спор между ними необходимы, и если владычествует одна из них, подавив остальные и затушив споры и борьбу, настает величайший враг движения вперед: спокойствие застоя. Это - смерть умственной жизни».

Прежде чем вступать в полемику, оппонентам надо четко выделить предмет спора - те положения и суждения, которые подлежат рассмотрению путём обмена различными точками зрения, сопоставления разных мнений. Важно, чтобы спорщики всегда ясно представляли себе, что же является предметом их разногласий. Полемистам необходимо соблюдать важное правило – не упускать из виду основных положений, из-за которых ведётся спор, не потерять предмета спора в пылу полемических рассуждений, не переключиться на обсуждение других проблем, иначе задача данного конкретного спора так и не будет решена. Если не придерживаться этого правила, то в споре может произойти то, что случилось на лекции чеховского героя в рассказе «О вреде табака».

Иван Иванович Нюхин, муж своей жены, содержательницы музыкальной школы и женского пансиона, сразу четко определил тему выступления: «Предметом сегодняшней моей лекции я избрал, так сказать, вред, который приносит человечеству потребление табаку».

Но вскоре лектор забыл об этом. Начав объяснять, из каких веществ состоит никотин, оратор стал вдруг рассказывать о своей болезни: «Когда я читаю лекции, то обыкновенно подмигиваю правым глазом, но Вы не обращайте внимания, это от волнения. Я очень нервный человек, вообще говоря, я глазом начал подмигивать в 1899 году 13-го сентября, в тот самый день, когда у моей жены родилась, некоторым образом, четвертая дочь Варвара».

Несколько раз выступающий делал попытки вернуться к теме лекции:

«Впрочем (поглядев на часы), ввиду недостатка времени, не будем отклоняться от предмета лекции; Но, однако (смотрит на часы), мы заболтались и несколько уклонились от темы. Будем продолжать».

И опять начал говорить о другом:

«Между прочим, я забыл сказать вам, что в музыкальной школе моей жены, кроме заведования хозяйством, на мне лежит еще преподавание математики, физики, химии, географии, истории, сольфеджио, литературы и прочее..».

Лектор рассказал слушателям и о том, почему его дочери так долго не выходят замуж, высказал им свое заветное желание порвать с этой дрянной, пошлой жизнью. Как видим, герой говорит обо всем, только не о предмете своей лекции.

Для того чтобы не потерять предмета спора, не уйти в сторону от решения основного вопроса, чтобы обсуждение спорной проблемы было плодотворным и результативным, полемисты должны хорошо знать предмет спора, разбираться в поставленных задачах, быть эрудированными и компетентными.

Необходимым условием эффективности спора является определённость позиций и взглядов его участников. Спор становится более плодотворным, если у участников полемики существует общность исходных позиций, начальное взаимопонимание, единая платформа для нерешенных вопросов.

Успех полемики во многом зависит от умения ее участников правильно оперировать понятиями и терминами. Сначала необходимо выделить основные опорные понятия, связанные с предметом спора, тщательно отобрать термины. Не следует перегружать спор научной терминологией.

Если спорящие не договорились об определении исходных понятий, то вести дискуссию просто бесполезно. Важно помнить, что в языке многие понятия имеют не одно, а несколько значений. Поэтому неточное употребление терминов и многозначных слов может привести к нежелательному результату, затруднить общение, помешать обсуждению спорной проблемы, стать причиной серьезных заблуждений.

Словесная дуэль концентрируется обычно вокруг тезиса - положения, истинность которого доказывается одним из оппонентов. Задача его противника или опровергнуть выдвинутый тезис, или, выдвинув противоположное суждение - антитезис, - доказать его. Тезис - самый главный элемент спора, и прежде чем начинать полемику, оппонентам совершенно необходимо выяснить спорную мысль, или тезис, т.е. вникнуть в него, чтобы он стал совершенно ясным для обеих сторон. Во-первых, нужно определить, все ли слова, понятия, термины, входящие в тезис, одинаково и правильно понимаются противниками. Поэтому первое требование - оппоненты должны говорить на одном языке. Далее спорщик, предлагающий тезис, должен пояснить, считает ли он свое суждение несомненным, либо оно только вероятно, является истинным при определенных условиях; распространяется ли это суждение на все предметы данного класса. Например, выдвигая положение Люди эгоистичны по своей природе, человеку необходимо пояснить, считает ли он всех людей эгоистами, истинно ли это суждение при всех условиях или нет.

Если спорщику непонятно, какой смысл вкладывает в тезис оппонент, обязательно надо выяснить это, не жалея времени и усилий, иначе спор может зайти в тупик из-за разницы в понимании тезиса. Иногда после выяснения тезиса надобность в споре отпадает, потому что, оказывается, потенциальные спорщики вполне согласны друг с другом.

Собственно спор состоит в аргументации тезиса, т.е. в приведении доводов, или аргументов, в доказательство истинности или ложности тезиса. Аргумент должен отвечать двум условиям. Во-первых, аргументы представляют собой такие мысли, положения, истинность которых несомненна не только для человека, который их приводит, но и для того человека, которому он хочет что-либо доказать. Во-вторых, аргумент должен быть логически связан с тезисом, из аргумента должна вытекать истинность или ложность тезиса. Связь тезиса и аргументов называется демонстрацией. Если спор ведется при слушателях и преимущественно для слушателей, аргументы должны быть рассчитаны на слушателей в том числе. Доводы, бесспорность которых ясна человеку, который их приводит, могут быть сомнительными и для его оппонента, и для публики. В сложных случаях аргументы нужно выяснять таким же образом, каким проводилось выяснение тезиса.

В качестве аргументов могут быть использованы конкретные факты, которые демонстрируют общую тенденцию (направление, в котором совершается развитие какого-либо явления); статистические данные, различный цифровой материал, мнение авторитетов в той или иной области человеческого знания, цитаты из произведений великих мыслителей, известных ученых, писателей. Убедительными доводами могут стать конкретные примеры из жизни. Аргументы могут быть логическими (обращенными к сознанию) и психологическими (обращенными прежде всего к эмоциональной составляющей личности), их называют еще аргументами к человеку. Вспомните, как играет на честолюбивых чувствах васюкинцев Остап Бендер, рисуя им потрясающие перспективы развития Васюков в случае проведения там международного шахматного турнира. Васюкинские шахматисты внимают ему «с сыновней любовью».

Приводя аргументы, нужно следить, чтобы они доказывали именно тот тезис, который был заявлен в споре, а не сходный с ним, такая ошибка в аргументации называется отступлением от тезиса. Например, выдвигая тезис о том, что классическую литературу необходимо изучать в школе, начинают приводить аргументы в защиту того положения, что классическая литература - необходимый компонент культуры народа. Иногда спорщик чувствует, что поставленный тезис ему не доказать, и он начинает дока­зывать другое положение. Такая нарочитая хитрость называется подменой тезиса, в процессе спора первоначальный тезис вообще может быть потерян.

Встречаются ошибки в самих доводах. Например, в качестве аргумента выдвигается заведомо неправильная мысль - ложный довод - или положение, которое само нуждается в доказательстве, такой довод в споре называется произвольным. Использование подобного аргумента чревато тем, что центр спора сместится с доказательства тезиса на доказательство аргумента.

Наконец, встречаются ошибки в демонстрации: в том случае, когда отсутствует логическая связь между аргументом и тезисом, аргумент не может быть принят. Обычно демонстрация в споре бывает в форме дедуктивных умозаключений (от общего к частному), реже в форме индукции (общий тезис выводится из ряда частных доводов) или в форме аналогии (тезис доказывается на основании сопоставления со сходными явлениями). Наибольшую доказательную силу имеет демонстрация в форме дедукции.

Избежать ошибок в рассуждении, включающем постановку тезиса, поиск аргументов, демонстрацию, поможет знание логики — науки о законах мышления и его формах.

Как относиться к аргументам противника? Прежде всего надо уметь их выслушать, понять и оценить. Способность слушать и понимать своего оппонента, к сожалению, довольно редкое явление, но без этого спор немыслим, он может превратиться в разговор слепого с глухим. Нельзя жалеть усилий на то, чтобы выяснить довод оппонента и убедиться, во-первых, в том, что он истинен и, во-вторых, в том, что он несовместим с тезисом. Если довод противника очевидно ложен, то его нужно опровергнуть фактами, указать на его несостоятельность, построить правильную стратегию поведения в споре, выбрать наиболее эффективную тактику. Подбирая те или иные доводы, нужно заботиться о том, чтобы они воздействовали не только на разум слушателей, но и на их чувства. Если оратор в своём выступлении затронет какие-либо чувства – чувство долга, чувство ответственности за порученное дело, чувство товарищества и т.д., то его речь больше воздействует на слушателей, её лучше запоминают. Это происходит потому, что на процесс убеждения сильное влияние оказывает эмоциональное состояние слушателя, его субъективное отношение к предмету речи. Подобрать сильные и убедительные доводы – задача достаточно сложная. Здесь не существует специальных правил, которые можно заучить. Многое зависит от хорошего знания предмета спора, от общей эрудиции полемиста, от скорости реакции, от выдержки и самообладания, от понимания сложившейся ситуации. Важно подобрать единственно верные слова, которые окажут воздействие на слушателей именно в данной обстановке.

Эффективным средством в споре считается применение юмора, иронии и сарказма. Они являются обязательными психологическими элементами публичного спора. Эти средства усиливают полемический тон речи, ее эмоциональное воздействие на слушателей, помогают разрядить напряженную обстановку, создают определенный настрой при обсуждении острых вопросов, помогают полемистам добиться успеха в споре.

Этими приемами умело пользовался В. Маяковский. Вот некоторые его диалоги с публикой:

— Ваши стихи мне непонятны.

— Ничего, ваши дети их поймут.

— Нет, — кричит автор записки из зала, — и мои дети их не поймут!

— А почему вы так убеждены, что ваши дети пойдут в вас? Может быть, у них мама умнее, а они будут похожи на нее.

— Мы с товарищем читали ваши стихи и ничего не поняли.

— Надо иметь умных товарищей.

— Маяковский, зачем вы носите кольцо на пальце? Оно вам не к лицу.

— Вот потому что не к лицу, и ношу на пальце, а не на носу.

Искрометный юмор, остроумная шутка создают благоприятный внешний фон для развития мысли. Это своеобразный допинг спора, в том числе и в самой строгой науке. Но злоупотреблять остротами в споре, особенно если обсуждаются серьезные деловые вопросы или политические проблемы, нельзя. Тем более — прикрывать с их помощью пустоту, бессодержательность ответа.

Ироническое или шутливое замечание может смутить оппонента, поставить его в затруднительное положение, а порой даже разрушить тщательно построенное доказательство, хотя само по себе это замечание далеко не всегда имеет прямое отношение к предмету спора. Именно поэтому не следует теряться: лучше всего вести себя естественно. Если смешно, то можно посмеяться со всеми, а затем обязательно вернуться к обсуждению существа проблемы.

Часто встречается такой приём, как «доведение до нелепости», «сведение к абсурду» (от лат reductio ad absurdum).

Г. Гейне в стихотворении «Диспут» писал:

Подбирая аргументы

И логические звенья

И ссылаясь на учёных,

Вес которых – вне сомненья,

Хочет каждый ad absurdum

Привести слова другого.

Суть такого приёма – показать ложность тезиса или аргумента, так как следствия, вытекающие из него, противоречат действительности. Блестяще использовал этот прием во время одного из своих процессов выдающийся русский адвокат Ф.Н. Плевако. По воспоминаниям писателя В. В. Вересаева, он выступил в защиту старушки, укравшей жестяной чайник стоимостью 50 копеек. Молодой прокурор, пытаясь произвести впечатление на публику, вложил в свою обвинительную речь много пафоса. Он отметил, что, хотя кража незначительная и на преступление подсудимую толкнула горькая нужда, старушка должна быть осуждена, так как она посягнула на собственность, а собственность священна, все гражданское благоустройство держится на собственности, и если позволить людям покушаться на нее, то страна погибнет. После него выступил защитник Плевако. Он сказал так: «Много бед и испытаний пришлось претерпеть России за ее больше чем тысячелетнее существование. Печенеги терзали ее, половцы, татары, поляки. Двунадесять языков обрушилось на нее, взяли Москву. Все вытерпела, все преодолела Россия, только крепла и росла от испытаний. Но теперь, теперь... старушка украла старый чайник ценою в пятьдесят копеек. Этого Россия уж, конечно, не выдержит, от этого она погибнет безвозвратно». Нечего и говорить о том, что суд оправдал подсудимую.

Иногда оказывается, что довод противника как раз совместим с нашим мнением и даже противоречит тем положениям, которые противник защищает. Тогда довод противника очень эффектно можно использовать против него, при этом сила удара во много раз увеличивается. Такой прием в теории спора называется «возвратным ударом», или приёмом бумеранга. Разновидностью «возвратного удара» считается прием «подхвата реплики». В ходе обсуждения спорного вопроса полемисты нередко бросают реплики различного характера. Умение применить реплику противника в целях усиления собственной аргументации, разоблачения взглядов и позиции оппонента, оказания психологического воздействия на присутствующих - действенный прием в полемике. Приемом «подхвата реплики» часто пользуются при выступлениях на съездах, конференциях и митингах.

Иногда вместо обсуждения по существу того или иного положения начинают оценивать достоинства и недостатки человека, его выдвинувшего. Такой прием в полемике называется «доводом к человеку» (от лат. ad hominen). Он оказывает сильное психологическое воздействие. «Довод к человеку» как полемический прием должен применяться в сочетании с другими достоверными и обоснованными аргументами. Как самостоятельное доказательство он считается логической ошибкой, состоящей в подмене самого тезиса ссылками на личные качества того, кто его выдвинул.

Разновидностью приема «довод к человеку» является прием, который называется «апелляция к публике». Цель данного приема - повлиять на чувства слушателей, их мнения, интересы, склонить аудиторию на сторону говорящего.

По отношению к аргументам противника хороший спорщик должен избегать двух крайностей: во-первых, он не должен упорствовать, когда довод противника очевиден (честнее признать свою ошибку), во-вторых, он не должен слишком легко соглашаться с доводом противника, если довод этот покажется ему правильным. Если осторожность все-таки не позволяет принять показавшийся правильным аргумент, для того, чтобы выйти из затруднения, можно прибегнуть к трем способам поведения. Первый, самый употребительный, прием - объявление довода произвольным. Мы требуем доказательств его от противника, несмотря на то, что довод и кажется нам достоверным. Во-вторых, можно принять довод условно: «Допустим, Ваш довод истинен. Как же вытекает из него Ваш тезис?» При условном аргументе и тезис может быть доказан только условно. Таким образом, этот приём позволяет избежать прямого опровержения точки зрения соперника в споре. Условно соглашаясь с доводами противника, полемист как бы вместе с ним посредством дедукции выводит из его посылок сомнительные следствия, тем самым подводя к нужному окончательному выводу. Противник превращается в соучастника, опровергающего свои собственные рассуждения.

Способность полемистов правильно формулировать вопросы и умело отвечать на них во многом определяет эффективность публичного спора. Верно поставленный вопрос позволяет уточнить точку зрения оппонента, получить от него дополнительные сведения, понять его отношение к обсуждаемой проблеме. Удачный ответ укрепляет собственную позицию полемиста.

Немецкий философ И. Кант писал:

Умение ставить разумные вопросы есть уже важный и необходимый признак ума или проницательности. Если вопрос сам по себе бессмысленен и требует бесполезных ответов, то кроме стыда для вопрошающего он имеет иногда еще тот недостаток, что побуждает неосмотрительного слушателя к нелепым ответам и создает смешное зрелище: один (по выражению древних) доит козла, а другой держит под ним решето..

Вопросы различаются и по форме. Если их предпосылками являются истинные суждения, то вопросы считаются корректными (правильно поставленными). Некорректными (неправильно поставленными) считаются вопросы, в основе которых лежат ложные или неопределенные суждения. Например, во время одной дискуссии некой девушке поставили следующий вопрос: «По каким проблемам вам чаще всего приходится ссориться со своими сверстниками?» Некорректность этого вопроса заключается в том, что сначала нужно было выяснить, ссорится ли вообще девушка со своими сверстниками, а потом уже, при положительном ответе, уточнить, по каким проблемам.

Кроме того, в вопросах отражается отношение к говорящему, стремление либо поддержать, либо дискредитировать его и высказанные им суждения в глазах присутствующих.

Один из героев повести С. Антонова "Дело было в Пенькове» посещал лекции исключительно из-за возможности задавать приезжим ученым людям вопросы.

Шла ли речь о новом романе, о планете Марс или мерах борьбы с глистами, он всегда спрашивал в конце одно и то же: "Что такое нация?" Ответ дедушка знал назубок и радовался, как маленький, если лектор отвечал своими словами или вообще под разными предлогами увиливал от ответа. "Срезал, — радостно хвастался дедушка, — гляди-ка, у него полный портфель книг, а я его все ж-таки срезал!»

По характеру вопросы бывают нейтральными, благожелательными и неблагожелательными (враждебными, провокационными). Именно поэтому необходимо по формулировке вопроса, по тону голоса определить характер вопроса для того, чтобы правильно выработать тактику поведения. На нейтральные и благожелательные вопросы следует отвечать спокойно, стремясь как можно яснее объяснить то или иное высказанное положение. Важно проявить максимум внимания, уважения к спрашивающему, даже если вопрос сформулирован неточно, не совсем грамотно. Недопустимы раздражение и пренебрежительный тон.

Однако нельзя забывать, что в дискуссии или полемике вопросы ставятся иногда не для того, чтобы выяснить суть дела, а поставить оппонента в неловкое положение, выразить недоверие к его аргументам, показать свое несогласие с его позицией, одним словом, одержать победу над противником. Отвечая на неблагожелательные вопросы, следует выявить их провокационную суть, обнажить позицию оппонента и дать открытый бой.

В ходе обсуждения проблем нередко ставятся острые вопросы, т.е. вопросы актуальные, жизненно важные, принципиальные. Ответ на подобные вопросы требует от полемиста определенного мужества и соответствующей психологической подготовки. Полемисту не следует «смазывать» поставленные вопросы, уклоняться от них, необходимо давать правдивый и честный ответ. Конечно, прямо заданный вопрос нередко ставит оппонента в затруднительное положение, может вызвать у него растерянность и смущение. В процессе обсуждения спорной проблемы, как правило, приходится сталкиваться со всеми перечисленными типами вопросов.

«Каков вопрос, таков ответ», — гласит мудрость. Ответы тоже классифицируются по-разному. Например, по содержанию различают правильные и неправильные ответы. Если в ответе содержатся суждения истинные и логически связанные с вопросом, то он считается правильным. К неправильным, ошибочным относят ответы, связанные с вопросом, но по существу неверно отражающие действительность. Если ответ не связан с вопросом, то он расценивается как «ответ не по существу» и не рассматривается.

Кроме того, выделяют ответы позитивные (содержащие стремление разобраться в поставленных вопросах) и негативные (выражающие отказ отвечать на тот или иной вопрос). Мотивом для отказа может быть недостаточная компетентность выступающего по затронутым проблемам, слабое знание обсуждаемого материала.

Независимо от вида и характера вопросов полемисту следует строго придерживаться основного принципа — отвечать на вопрос лишь в том случае, если до конца ясна его суть и когда знаешь правильный ответ.

В противном случае можно попасть в неприятную ситуацию и оказаться в анекдотичном положении людей, отвечавших на вопрос, что такое «фаргелет». Рассказывают, что один человек ради шутки задавал этот вопрос всем приезжим лекторам. Не желая уронить себя в глазах новой аудитории, каждый пытался ответить на поставленный вопрос по-своему. Лектор-международник объяснял, что это название нового независимого государства на юге Африки. Ботаник говорил о растении средней полосы нашей страны, а врач считал, что это новое лекарственное средство. Всё оказалось намного проще. Когда шутник шёл на работу, он увидел вывеску «телеграф», а, возвращаясь домой, он прочитал её наоборот –«фаргелет».

У знаменитого сирийского писателя-энциклопедиста Абуль-Фараджа, жившего в XIII в., можно найти такую притчу:

Некто рассказывал про своего учителя, что однажды тому было задано более пятидесяти вопросов, на которые он без лишнего смущения отказался отвечать, ссылаясь на незнание. "Не знаю", — говорил он, даже когда знал, но в чем-то сомневался. У него было обыкновение отвечать только на те вопросы, в которых он безукоризненно разбирался.

В споре очень ценится остроумный ответ. Находчивость полемиста, его умение сориентироваться в обстановке, найти наиболее точные слова для данной ситуации, скорость реакции помогают выйти из затруднительного положения.

С использованием в споре вопросов и ответов связаны некоторые нечестные приемы, к которым прибегают для того, чтобы сбить противника с толку. К ним относится прием, называемый «ошибкой многих вопросов». Оппоненту одновременно задают несколько различных вопросов под видом одного и требуют немедленного ответа «да» или «нет». Но дело в том, что заключенные в данном вопросе подвопросы бывают прямо противоположны друг другу, один из них требует ответа «да», а другой — «нет». Отвечающий, не заметив этого, дает ответ только на один из вопросов. Задающий вопросы пользуется этим, произвольно применяя данный ответ к другому вопросу, и запутывает оппонента. Например, молодого человека спрашивали: «Прекратил ли ты бить своего отца? Да или нет?». Если отвечающий скажет «да», то получается, что он бил своего отца, если скажет «нет», то выходит, что он продолжает бить своего отца. Очевидно, что на такой вопрос невозможно ответить в форме «да» или «нет». Юноша должен был сказать приблизительно так: «Я не могу даже подумать о том, что можно было бить отца, ибо большего позора быть не может». Этой уловкой пользовались еще в античные времена.

В спорах нередкими бывают ситуации, когда полемисты по разным причинам стараются уклониться от поставленных вопросов. Иногда они просто пропускают вопрос, как говорится, мимо ушей, как бы не замечают его. Некоторые полемисты начинают иронизировать над вопросом своего оппонента:

Вы задаете такие «глубокомысленные» вопросы»;

И вы считаете свой вопрос серьезным?;

Ну что за легкомысленный вопрос?;

Вы задаете такой трудный вопрос, что я пасую перед ним и т.д.

Часто дается негативная оценка самому вопросу:

Это наивный вопрос;

Этот вопрос звучит аполитично;

Это же догматизм;

Это незрелый вопрос и т.д.

Такого рода фразы не способствуют выяснению истины и конструктивному решению проблемы. Они психологически негативно действуют на противника, так как в них проявляется неуважительное отношение к нему. Это позволяет человеку, произносящему такие фразы, уйти от поставленных вопросов, оставить их без ответа.

Наиболее распространенным в споре считается прием «ответ вопросом на вопрос». Не желая отвечать на поставленный вопрос или испытывая затруднения в поисках ответа, полемист на вопрос оппонента ставит встречный вопрос. Если противник начинает отвечать, это означает, что уловка удалась.

Прибегают полемисты и к такой своеобразной уловке, как приём «ответ в кредит». Испытывая трудности в обсуждении проблемы, они переносят ответ на будущее, ссылаясь на сложность вопроса.

Во время дискуссии спорщики нередко попадают в затруднительное положение и пытаются найти какой-то выход из него. Например, один участник дискуссии привел довод, на который сразу трудно найти ответ, поэтому другой участник дискуссии старается незаметно для оппонента «оттянуть возражение». С этой целью он ставит вопросы в связи с приведённым доводом (как бы для того, чтобы его прояснить), начинает ответ издалека, с чего-нибудь не имеющего прямого отношения к данному вопросу, потом начинает опровергать второстепенные аргументы, а затем, собрав силы, разбивает главные доводы оппонента и т.д.

Приёмом «оттягивания возражения» рекомендуется воспользоваться и в том случае, если вы сильно растерялись, нервничаете, у вас вдруг «пропали» все мысли, а в голове путаница. Чтобы не показать противнику свое состояние, можно начать говорить о чем-то постороннем твердым, уверенным голосом. Иногда довод противника кажется правильным, но не следует спешить соглашаться с ним.

Может сложиться и такая ситуация: в процессе обсуждения спорной проблемы один из полемистов замечает, что совершил ошибку, если она будет обнаружена, это дискредитирует позицию выступающего. Если ошибка останется незамеченной, то полемист станет проводником неправильной мысли, неточной информации. Открыто признать ошибку полемист не желает и прибегает к речевым оборотам, позволяющим смягчить и исправить ситуацию: «Я не то хотел сказать»; «Эти слова неправильно выражают мою мысль»; «Позвольте мне уточнить свою позицию» и др. Все эти уловки считаются позволительными, они вполне допустимы в публичном споре, их использование не мешает выяснению истины, не компрометирует оппонента.

Однако следует иметь в виду, что недобросовестные полемисты в спорах часто прибегают к различного рода непозволительным уловкам, которые не вносят ничего принципиально нового в систему доказательств, но помогут одержать верх над соперником. Уловкой в споре называется всякий приём, с помощью которого участники спора хотят облегчить его для себя или затруднить для оппонента. Довольно большую группу нечестных средств составляют психологические уловки. Они разнообразны по своей сущности, многие основаны на хорошем знании особенностей психологии людей и слабостей человеческой натуры. Как правило, эти уловки содержат элементы хитрости и прямого обмана. В них проявляется грубое, неуважительное отношение к оппоненту. Рассмотрим их более подробно.

Грубейшая уловка, применяемая в том случае, если спорщик чувствует свое поражение, — «выход из спора» или «срыв спора». При невозможности противопоставить что-либо убедительным доводам оппонента, проигрывающий спорщик просто не дает противнику говорить: перебивает его, прерывает, «захлопывает», демонстративно показывает, что не желает слушать. Спор после этого, конечно, уже невозможен.

Другой прием, вызывающий прекращение спора, называется «призывом к городовому» (слово «городовой» в этом случае используется в значении «человек, охраняющий существующую власть»). Если спорщик чувствует, что разбит, он может представить мысли своего оппонента как опасные для государства и для общества: «Вы говорите о неэффективности существующей формы правления. Значит, вы призываете к революции?» Если подобные аргументы используются не для прекращения спора, а для убеждения оппонента, то они называются «палочными доводами». Такие аргументы использовались всегда, при всех формах правления. Уловка состоит в том, что приводится такой довод, который противник должен принять, чтобы избежать чего-нибудь неприятного, часто опасного.

Распространённый тип психологических уловок – «ставка на ложный стыд». Известно, что люди часто хотят казаться лучше, чем они есть на самом деле, боятся уронить себя в глазах окружающих. Вот именно на этом желании выглядеть лучше и играют некоторые опытные полемисты. Например, приведя недоказанный или даже ложный вывод, противник сопровождает его фразами:

Вам, конечно, известно, что наука давно установила...;

Неужели вы до сих пор не знаете?;

Общеизвестным является факт... и т.д.

Таким образом, делается ставка на ложный стыд. Если человек не признается, что это ему неизвестно, то он «на крючке» у противника и вынужден соглашаться с его аргументами.

Родственная уловка называется «подмазыванием аргумента», которая основана на давлении на самолюбие. Слабый довод, который может быть легко опротестован, сопровождается комплиментами противнику. В таких случаях говорят следующее:

Вы, как человек умный, не станете отрицать...;

Всем хорошо известна ваша честность и принципиальность, поэтому вы...;

Человек, недостаточно образованный, не оценит, не поймёт приведенный аргумент, но вы... .

Иногда противнику тонко дают понять, что к нему лично относятся с особым уважением, высоко ценят его ум и признают его достоинства.

Великолепно искусством подмазывания аргумента владел Чичиков. Настойчиво добиваясь своей цели, понимая шаткость своего положения, гоголевский герой раздает комплименты направо и налево. Плюшкин просит его заплатить по сорок копеек за душу, ссылаясь на свою бедность, но Чичиков ловко уходит от этого:

Почтеннейший! Не только по сорока копеек, по пятьсот рублей заплатил бы! С удовольствием заплатил бы, потому что вижу — почтенный, добрый старик терпит по причине собственного добродушия.

Подобным образом он торгуется и с Собакевичем:

Мне странно, право: кажется, между нами происходит какое-то театральное представление, или комедия; иначе не могу себе объяснить... Вы, кажется, человек довольно умный, владеете сведениями образованности. Ведь предмет просто: фу-фу. Что ж он стоит? Кому нужен?

Одна из уловок, которой довольно часто пользуются спорщики, называется «чтением в сердцах». Суть ее заключается в том, что разбираются не столько слова оппонента, сколько те тайные мотивы, которые заставили его так высказать («Вы говорите из жалости к нему»; «Вас заставляют так говорить интересы данной организации»; «Вы преследуете личные интересы»; «Вы говорите так из зависти» и т.п.).

Нередко в спорах в качестве аргументов используются ссылки на возраст, образование и положение. Довольно часто мы сталкиваемся с такими рассуждениями: «Вот доживите до моих лет, тогда и судите»; «Сначала получите диплом, а потом и поговорим»; «Займете мое место, тогда и рассуждать будете» и др. Однако хорошо известно, что человек, старший по возрасту, имеющий высшее образование или занимающий определенную должность, далеко не всегда бывает прав. Именно поэтому не следует сразу сдавать позиции и отступать; необходимо потребовать, чтобы оппонент привел более веские и убедительные аргументы.

Французский философ М. Монтень в книге "Опыты" излагает интересное наблюдение:

То же самое и в наших диспутах: важный вид, облачение и высокое положение говорящего часто заставляют верить словам пустым и нелепым. Никому и в голову не придет, что у человека столь уважаемого и почитаемого нет за душой ничего, кроме этого уважения толпы, и что человек, которому поручается столько дел и должностей, такой высокомерный и надменный, не более искусен, чем какой-то другой, издали низко кланяющийся ему и ничьим доверием не облаченный.

Сильнейшим образом действует как на оппонентов, так и на слушателей внушение. Именно поэтому нельзя поддаваться и такой распространённой уловке, как самоуверенный, безапелляционный, решительный тон. Непоколебимая убежденность в своей правоте, спокойствие, уверенная манера держаться, говорить, авторитетный тон, выражение лица, внушающее доверие, производят иногда гораздо больший эффект, чем самые доказательные аргументы. Особенно сильно внушение действует на слушателей спора, которые чаще всего не вникают в суть аргументов и руководствуются внешним впечатлением. Как элемент внушения могут использоваться насмешка над словами соперника, высмеивание его в глазах слушателей, необоснованные демонстративные отрицательные оценки типа «Чепуха!», «Ерунда!» или противоположные им «Блестяще!», «Великолепно!».

Нередко приходится наблюдать такие ситуации, когда участники дискуссии затрудняются подобрать необходимые аргументы для того, чтобы уйти от поражения, сделать это не столь заметным, они всячески уводят разговор в сторону, отвлекают внимание оппонентов второстепенными вопросами, рассказами на отвлеченные темы.

Перевод спора на противоречия между словом и делом; между взглядами противника и его поступками, жизнью - излюбленная уловка недобросовестных спорщиков, чтобы уйти от предмета обсуждения, оставить в стороне выдвинутый тезис. Показав несоответствие выдвинутого тезиса действиям оппонента, другой участник дискуссии ставит его в неловкое положение, фактически сводит спор на нет.

В романе А.И. Эртеля "Гарденины" есть такой эпизод. В доме Рукодеевых за чаем ведется непринужденная беседа. Между исправником из соседнего уезда, добродушным, низеньким и коренастым толстяком, и молодым человеком, сыном небогатого помещика, происходит следующий разговор:

Как же вы... так критически относитесь к полицейскому институту, а сами носите эти эмблемы? — и молодой человек кивнул на золотые жгуты исправника. Но слова молодого человека уже были совершенно непереносимы для толстяка: он затрясся, закашлялся, замахал рукой на молодого человека. Все поневоле расхохотались, и даже сам молодой человек не мог сдержать самодовольной и снисходительной улыбки. Отдохнув от смеха, Сергеи Сергеевич хлебнул из стакана и, наивно-хитрою улыбкою давая понять, что собирается уязвить молодого человека, сказал:

—А что, Филипп Филиппыч, какие вы имеете доходы от вашего собственного труда?.. Никаких? Чем же, осмелюсь полюбопытствовать, живете? Папенькиным?.. А, тем не менее, презираете помещичий институт? Ай, ай, ай, как же это так?.. Нехорошо, нехорошо-с! — и вдруг покинул притворно-серьезный тон и с громким хохотом воскликнул: — Что, ловко, батенька, подъехал под вас? Уланом был-с, понимаю разведочную службу! Ха, ха, ха!..

Молодой человек побагровел до самых волос.

—Это, кажется, сюда не относится, Сергей Сергеич, сказал он оскорбленным тоном, — это личности. И я удивляюсь, как вы позволяете себе...

В разговоре собеседники прибегают к описанной уловке, каждый указывает на противоречие между убеждениями и поступками своего оппонента. Сергей Сергеевич порицает полицейский институт, а сам служит исправником. Филипп Филиппович презирает помещичий институт, а сам живет на средства своего отца, помещика. И тому и другому слова партнера не доставляют удовольствия, вызывают неприятные чувства: «...слова молодого человека уже были совершенно непереносимы для толстяка»; «...молодой человек побагровел до самых волос».

Эта уловка действует не только на противника, но и на свидетеля спора. Обычно слушателям некогда вникать в суть дела, да они и не хотят этого делать. Даже если между выдвинутым принципом и поведением не имеется противоречия, никто не станет ни в чем разбираться, уловка достигает цели.

По поводу подобного типа уловок С.И. Поварнин пишет: «Это один из видов "зажимания рта " противнику и не имеет ничего общего с честною борьбою в споре за истину. Как прием обличения он, может быть, и требуется и часто необходим. Но обличение и честный спор за истину как борьба мысли с мыслью — две вещи несовместимые».

Одной из уловок, распространенных в публичном споре, является перевод вопроса на точку зрения пользы или вреда. Вместо доказательства истины того или иного положения выясняется, имеет оно пользу для нас или нет. И понятно, когда мы чувствуем, что данное предложение выгодно нам, хотя и имеет вредные последствия для других, мы скорее с ним соглашаемся. Этой слабостью человеческой натуры и пользуются недобросовестные спорщики. Они начинают давить на противника, подчеркивая преимущества своей позиции для оппонента. Такие доводы нередко называют "карманными", т.е. лобными, выгодными. И оказывают они порой просто гипнотическое действие.

Интересный пример использования этой уловки мы находим у И.А. Гончарова в романе "Обрыв". В парадной гостиной Татьяны Марковны идет оживленная беседа. Помещик Иван Петрович наступает на Райского с различными вопросами:

Или, например, Ирландия, — начал Иван Петрович с новым воодушевление, помолчав, — пишут, страна бедная, есть нечего, картофель один, и тот часто не годится для пищи...

—Ну-с, так что же?

—Ирландия в подданстве у Англии, а Англия — страна богатая: таких помещиков, как там, нет нигде. Отчего таперича у них не взять хоть половину хлеба, скота да и не отдать туда, в Ирландию?

—Что это, брат, ты проповедуешь: бунт? — вдруг сказал Нил Андреич.

—Какой бунт, ваше превосходительство... Я только из любопытства.

—Ну, а если в Вятке или Перми голод, а у тебя возьмут половину хлеба даром, да туда?

—Как это можно! Мы — совсем другое дело...

—Ну, как услышат тебя мужики? — напирал Нил Андреич, — а? Тогда что?

—Ну, не дай Боже! — сказал помещик.

—Сохрани Боже! — сказала Татьяна Марковна.

Из этого диалога следует, что, как только дело коснулось его личной выгоды, Иван Петрович быстро отступил.

Уловок, используемых недобросовестными спорщиками, очень много. Различить их, увидеть нечестный прием противника — значит наполовину обезопасить себя. Ответ на каждый конкретный непозволительный прием зависит от ситуации, от такта, находчивости, остроты ума спорщика. К сожалению, не существует правил на все случаи жизни. Жизнь преподносит нам огромное количество разнообразных ситуаций, выход из которых приходится искать самостоятельно, и если применять рассмотренные правила, используя различные приемы, ежедневно совершенствуя свое мастерство, можно, несомненно, достигнуть успеха.

Ведение спора требует соблюдения определенных правил. Прежде всего, нет оснований вообще вступать в спор без особой в этом надобности. Если же словесный поединок неизбежен, нужно подумать о том, с кем вступать в спор, от этого в огромной степени зависит, принесет ли спор какую-то пользу и получите ли вы от него интеллектуальное удовольствие. Народная мудрость призывает ни в коем случае не «оспоривать глупца». Не следует вступать в словесные прения с человеком грубым, невежественным, на которого вряд ли подействуют самые убедительные доводы. Кроме того, надо избегать людей, ведущих споры с помощью заведомо нечестных приемов. Такие спорщики известны с античных времён, и называют их «софистами». Если же столкновение с ними неизбежно, надо тщательно анализировать поведение, аргументацию таких оппонентов с тем, чтобы нейтрализовать их недопустимые уловки. Следует выбирать себе противника, приблизительно равного по уровню развития, уважающего вас и желающего услышать и понять вас. Как говорил В.Г. Белинский, «спорить можно только против того, с кем бываешь не согласен, но в то же время хорошо понимаешь».

Высшая, самая благородная форма спора — «спор ради выяснения истины» — предполагает «джентльменское» поведение спорщиков: уважение к чужому мнению, отсутствие непозволительных уловок, объективную оценку аргументов противника. Если же спорщик допускает грубые уловки, вроде «срывания спора» или «палочных доводов», допускает презрительный тон, грубость, хохот, глумление над доводами противника, пытается привлечь на свою сторону слушателей, переглядываясь с ними, то с ним лучше дела не иметь.

Главное правило спора — не горячиться, не проявлять излишнего упрямства, но и не поддаваться на провокации своего противника. Как писал С.И. Поварнин, «при прочих условиях, приблизительно равных, всегда и неизменно одолевает более хладнокровный спорщик. У него огромное преимущество: мысль его спокойна, ясна, работает с обычной силой». Кроме того, для того чтобы сознательно вести спор, нужно уметь «охватывать» его, т.е. все время держать в памяти общую картину данного спора, ни на минуту не забывая о тезисе, который необходимо доказать.

Умение побеждать в спорах — великое искусство, которое требует от человека не только глубокого знания, осмысления предмета спора, но и знакомства с теорией спора, с законами логики. Разумеется, очень важно использовать теоретические познания в практике реальных споров.

JДополнительный материал

Прочитайте фрагмент из статьи директора Института русской литературы Н.Н. Скатова, опубликованной в «Литературной газете» в 2002 году. Какой теме посвящен этот текст? Сформулируйте основные тезисы, которые доказывает Н.Н. Скатов. Рассмотрите аргументы, которые он приводит. Каков характер этих аргументов? Приведите свои доводы, защищающие или опровергающие тезисы профессора Скатова.

Сейчас, однако, возникает опасность того, что с некоторыми нашими национальными особенностями, то есть Маниловыми и Собакевичами, мы всё же останемся, но уже без Гоголя, то есть без национального самосознания. Почему?

Если не всё, то многое решится в двух сферах. Первая — образование, школа. С главным в ней предметом — литература. Почему главным? В свое время один из образованнейших русских людей Александр Сергеевич Пушкин сказал: «Чтение — вот лучшее учение». Лучшее, в частности потому, что, помимо прочего, литература предмет синтезирующий. Именно через литературное чтение вливается поток многостороннего знания: история и география, мораль и право, психология и экономика... Кстати сказать, это и некая альтернатива бесконечно насаждаемой, выматывающей детей и поощряемой в ущерб фундаментальным дисциплинам многопредметности.

Та же «Мировая художественная культура» в своей пестроте и многообразии, могущая быть предметом занятий в студиях, кружках и факультативах в качестве обязательного школьного предмета, рождается или из заблуждения, или из шарлатанства.

В XIX—XX веках свою изначально обозначенную могучую природу мировая литература по общемировому признанию более всего реализовала в русской литературе.

Постоянно вспоминаю один эпизод. Когда-то, в самую тяжкую пору «реформ», я телевизионно попросил о помощи Пушкинскому Дому. Правда, тогда почти безответно. Но пришёл один бедно одетый человек, принес в конверте десять рублей. И когда я сказал, что не таких же, как он, я имел в виду, и возвратил ему эту десятку, он обрадовался. То есть он, бывший блокадник, эту десятку принес на русскую литературу, оторвав от себя.

Разговорились. Он рассказал, что разыскивает могилу погибшего в войну брата. Показал его последнее перед боем письмо, в котором тот пишет, что вот ночью он сидит в избе и читает «Горе от ума» (уж как оно к нему попало?), и думает о стихе «Дым Отечества» и о том, что завтра он идет в бой и, наверное, погибнет за Отечество. И он погиб. За Отечество. Да, эти люди убиты. Но не прокляты.

Лишив себя духовного человеческого содержания, может быть, мы убиты и не будем, но уж точно будем прокляты.

АТАКА

Ныне наступление на литературное образование приобретает устрашающие размеры. Один из авторов «Общей газеты» недавно назвал его крестовым походом против литературы. Уже можно свидетельствовать — походом победным.

Приводившиеся в минувшем году Организацией экономического сотрудничества и развития исследования качества школьного образования (прежде всего умения работать с текстом) и охватившие 32 страны показали: российские школьники разучились текст воспринимать. Они оказались на самых последних, рядом с Бразилией, местах. При подобных исследованиях 1990 года они еще были на самых первых. Не выводит ли нас последовательное проведение «реформ» в этой части за рамки уже любых исследований?

В будущей школе по реформаторским планам литературе предполагается отвести 2 часа, а первоначально хотели и вообще ее упразднить, растворив в некоем предмете «Искусство». Забавный случай. Когда на последнем писательском пленуме я рассказал об этом, один из участников заявил, что двух часов вполне достаточно. Затем выяснилось, что он имел в виду 2 часа в день. А речь-то идет о двух часах в неделю. Во время войны таких часов было шесть. Сейчас четыре. Новое сокращение фактически в два раза означает уничтожение литературы как предмета преподавания (главного!), и даже маленькое прибавление часов по собственно русскому языку (которого кое-где все же будет меньше английского) без литературы не даст ничего, а может быть, и усугубит общее положение со словом.

А вот как выглядит оправдывающее такое положение объяснение министра образования.

«Опросили детей об их отношении к Достоевскому, Чехову. В вопроснике были позиции: «не знаю», «не читал», «не нравится» и т.д. 40 процентов опрошенных ответили по этим авторам: «Ненавижу!» Представляете?! Вот что получается, когда заставляют читать насильно».

Во-первых, есть и другая статистика, по которой литература все же остается любимым предметом, соответственно (по тому же самому), словесник — любимым учителем.

Во-вторых, литература есть обязательный учебный предмет, а не развлекательное чтиво. Требующий усилий, напряжения и ответственности. Странно было бы настаивать на отмене, например, математики только потому, что, скажем, пятьдесят или более процентов учеников ее «ненавидят». А допросите-ка студентов-«технарей» об их отношении к сопромату. Очевидно, о «ненависти» к нему заявит абсолютное большинство. Так, может быть, отменить этот предмет, чтобы не насиловать обучающееся юношество?

ИЗОБРЕТЕНИЕ ВЕЛОСИПЕДА

Государственный совет во главе с президентом недаром и именно с государственных, а не с ведомственных позиций призвал к сдержанности и осторожности в реформе образования. И что же? Назвали не реформой, а модернизацией. Да хоть горшком назови, только в печь не сажай. Ведь спалить легко, возродить трудно, даже если удастся огонь залить.

Педагогическое дело — дело консервативное. И в этом его не только слабость, но и сила. Сейчас все чаще специалисты утверждают, что, оказывается, старый учебник Щербы по русскому языку все-таки перекрывает все новейшие учебники, и, кажется, пока мы бесшабашно предавались математическим экспериментам, умные израильтяне обучали алгебре по нашему хрестоматийному Киселеву. А уж в части литературного обучения велосипед давно изобретен и хорошо объезжен. Составные этого механизма достаточно просты и освоены и общей школой, и высшей школой, и академической наукой. Первое. Необходимое после предварительных литературных чтений преподавание в старших классах истории русской литературы. Именно в исторической последовательности. Пушкин недаром писал, что история для народа то же, что Библия для христианина. А Д.С. Лихачев справедливо отметил, что любой литературный памятник, будучи вынут из исторического контекста, пропадает на две трети.

Именно в русской литературе историческое взаимодействие, взаимосвязи и сцепленность явлены как нигде. Великий немец Томас Манн особо указывал на «преемственную связь, объединяющую ту удивительную семью великих умов, что зовется русской литературой».

Второе. Школьная литература в отличие от вузовских и академических освоений и изучений совокупного историко-литературного процесса, естественно, может и должна сосредоточиться только на классике, в том же XIX веке: Грибоедов, Пушкин, Лермонтов, Гоголь... - главных носителях национального самосознания. И на классике у самих этих классиков.

Неплохо бы почитать и «Бахчисарайский фонтан» и «Маленькие трагедии», но «Евгений Онегин» и «Капитанская дочка» обязательны. Хорошо бы знать «Вечера на хуторе близ Диканьки» и «Женитьбу», но «Ревизор» и «Мертвые души» непременны. «Анна Каренина» — желательно, «Война и мир» — безусловно.

Министр В. М. Филиппов абсолютно прав: необходимо остановить шквал разнокалиберных школьных учебников, поглощающих тьму денег — государственных и семейных. А рассматривать и пускать в дело такие учебники должна не комиссия (список членов удалось опубликовать «ЛГ»), вызывающая вопросы и сомнения и почему-то состоящая в существенной части из зав. кабинетами «мировой художественной культуры».

Такую комиссию должны образовать лучшие учителя-словес