Восточные славяне, их распространение и положение в X веке

О начале распространения восточных славян известий нет, но мы вполне обоснованно можем предполагать, что оно началось еще в древние времена, с течением времени усилилось, распространяясь по всем направлениям от их днепровской прародины, за исключением польской границы. Несомненно, что еще до нашей эры, в период, предшествовавший разделению славян на три отдельные ветви, часть восточных славян продвигалась вверх по Днепру и Десне — к Донцу и Дону. Об этом свидетельствует картина, которую нам рисует Прокопий в VI веке, говоря о бесчисленных племенах антов у Азовского моря (В. G., IV. 4), а также упоминание Иордана о многочисленном народе венетов, обитавшем в средней Руси в IV веке в готский период (Get., 119). Все это указывает на продвижение и распространение восточных славян еще в древний период. Если прав А. Соболевский, что славяне переняли финское название озера Селигер и речки Селижаровки еще в период существования общеславянского языка, то это значит, что и к Валдаю они проникли еще до нашей эры1. Совершенно неправ А. Я. Самоквасов, полагавший, что русские славяне вышли со своей дакской прародины лишь в римский период, и считавший на основании находок римских монет, что славяне пришли к озеру Ильмень, в верховья Днепра, в земли вятичей, северян и даже полян лишь в VIII—IX веках2.

Причины распространения славян, несомненно, были различны, и вследствие этого и продвижение их осуществлялось по-разному. Иногда, теснимые врагами, например готами или аварами, они перемещались внезапно; иногда же — постепенно, высылая впереди себя авангард с целью захвата добычи, а также в торговых целях, позднее же, когда князья требовали уплаты дани, то и в целях фискальных. Еще задолго до этого периода они проникли далеко вглубь северной, средней и юго-восточной Руси. Только в отношении севера и северо-востока у нас нет никаких древних известий, за исключением сообщения о приходе радимичей на Сож и вятичей на Оку, что можно было бы уже связать с готским или, скорее, аварским нашествием. О том, что на Оке еще до X века образовался сильный центр в Рязани, я сужу на основании известий современных арабских источников о славянском городе Arsa, Arsania, в котором я теперь усматриваю Рязань3. О продвижении восточных славян на юго-восток имеются известия еще до IX века. К ним относится упоминавшееся выше сообщение Прокопия о многочисленных племенах антов, обитавших в VI веке на севере от Азовского моря. Если уже Ибн Хордадбе в середине IX века, а вслед за ним и другие называют Волгу и Дон «славянскими» реками, а анонимный источник X века называет Азовское море «Славянским морем», если Масуди упоминает, что берега Дона издавна заселены многочисленными славянскими народами, а одновременно с ним Ибн Фадлан в 922 году указывает, что они обитают не только там, но и за Доном4, — то все это свидетельствует о том, что славянская колонизация в направлении к Дону и нижней Волге началась, несомненно, издавна. И она не ограничилась лишь северным побережьем Азовского моря. Уже в X веке (под 988 г. ) летопись упоминает сильную славянскую колонию Тмуторокань в устье Кубани, возглавлявшуюся русским князем5. Имеются также известия, возможно менее достоверные, о древних славянских колониях на Кавказе и в Закавказье6.

С этим продвижением на юго-восток было связано и продвижение на юг к Черному морю, между Дунаем и Днепром. Что это движение началось издавна, что славянские купцы ездили на торжища греческих эмпорий, мы можем судить по тому, что славянское слово корабь, корабль было перенято с греческого καράβιον еще до перехода — уже в нашу эру — β в ν7. В противном случае массовое продвижение могло бы начаться лишь после ухода скифов и сарматов. Уже Пейтингерова карта показывает поблизости от Дуная венедов, а в VI веке Иордан все побережье между Днестром и Днепром заселяет славянами — антами. Однако потом для них наступили тяжелые времена (см. выше, с. 143-144), и чем дальше, тем больше усиливается натиск новых кочевников. В летописный период упоминаются также тиверцы на Дунае, но потом и они исчезли или отступили в горы и на побережье Черного моря.

Это общее развитие восточного славянства не осталось, разумеется, без последствий и для их внутреннего развития. Древнее единство, которое само по себе имело тенденцию к дифференциации, с течением времени все больше ослабевало, так как прекращалась тесная внутренняя связь между отдельными частями восточного славянства. Возникавшие центры находились на большом расстоянии друг от друга, были отделены незаселенными территориями, и лишь в незначительной степени их связывали водные пути. В результате порождались диалектные, а в значительной степени и культурные различия. Так, например, колонии на Волге и Дону, находившиеся под господством хазаров, оказались в совершенно другой культурной сфере, чем колонии на озере Ильмень, которые подверглись скандинавскому влиянию, или земля полянская, находившаяся под влиянием греческой культуры.

Образовались также и новые политико-экономические союзы. Хотя известия, относящиеся к VI веку (Procop., III. 14; Mauric., Strat., XI. 5), свидетельствуют, что прикарпатские славяне жили еще старым родовым строем и у них было большое количество родовых начальников, но вместе с тем можно отметить и первые сообщения о своеобразных крупных объединениях, каким, например, был в IV-VI веках антский союз племен (см. с. 152). Известия арабских источников X века, заимствовавшие свои сведения из общего источника IX века и относящиеся, следовательно, к IX веку и периоду, ему предшествовавшему, упоминают славянские «империи» (šahr) Восточной Европы: Славию — объединение славян на Ильмене, Apсa — объединение славян на Оке и Куяба (у Персидского географа — Куяве) — объединение киевских славян по соседству с государством хорватов в Галиции, называемым Джерваб, Джрават, Хордаб, Хрвâб, Хравâт8.

Уже в этих древних объединениях заметны первые признаки разложения родового строя, о которых свидетельствуют другие источники — как современные, так и более поздние. Один из таких источников, так называемый географ Баварский, составивший свои записи в Санктеммеранском монастыре около 873 года, хотя и перечисляет на территории славян большое количество племен9, но мы можем с уверенностью отнести к Руси, кроме хазаров (Cazаri) и русов (Ruzzi), лишь Unlizi и Busani, по-славянски — уличей и бужан.

Несколько позднее, в первой половине X века, большее количество наименований славянских племен оставил в своих известиях о взаимоотношениях Руси и Царьграда император Константин Багрянородный10: Κριβιτοαηνοί, Κριβιτζοί (кривичи), Λενζανh½νοι (ленчане, лучане?), Βερβιάνοι (вервяне? тиверцы?), Δρουγουβιταί (дреговичи), Σερβίοι (северяне), Οu¹λτίνοι (ульцы, уличи), Δερβλενίνοι (древляне). Однако эти наименования без сколько-нибудь точного указания мест расселения, происхождения и характера племен, к которым они принадлежали, еще ничего не дают. Только древнейшие русские летописи, дошедшие до нас в «Повести временных лет», создают новую яркую и подробную картину расселения славянских племен. Несмотря на то, что летопись, в основе которой лежат более древние источники, составлена только в начале XII века, она в основном рисует обстановку, сложившуюся на Руси уже к X веку и частично сохранившуюся и до XII века.

Летописец упоминает о славянских племенах Руси — название «Русь» является уже для него общим для всех славянских племен11 — в нескольких местах летописи, главным образом на первых ее страницах, когда он говорит о происхождении славян и их уходе из поду-найской родины, а затем дважды перечисляет русские племена, добавляя отдельные упоминания о дулебах и хорватах. Однако летописец перечислил явно не все племена, так, он не упоминает, например, ленчан и вервян Константина Багрянородного. Мы не знаем также, не являются ли отдельными племенами, например, поршане и посуляне, наименования которых являются общими и образованы подобно наименованию полочан и бужан. Несомненно лишь, что количество небольших племен на Руси было большим, чем указано в летописи, и многие позднейшие политико-экономические городские области (так называемые «городские области» русских историков), бесспорно, являлись и племенными объединениями.

Летописец перечисляет следующие племена: хорваты, дулебы, волыняне, бужане, поляне, древляне, дреговичи, полочане, новгородские словене, северяне, кривичи, радимичи, вятичи, уличи и тиверцы12. Области обитания этих племен большей частью хорошо известны, а в некоторых случаях даже точно определены их границы. Об этих племенах, о родстве их между собой и роли, которую играли отдельные племена в формировании Руси, говорится в последующем обзоре13. Вполне понятно, что эти племена, представлявшие собой, как правило, объединения, образовавшиеся в результате разрастания родов, частично попадали в различные политические союзы (см. заключение настоящего раздела).

Хорваты

Особого упоминания заслуживают прежде всего хорваты, так как, несмотря на то что в летописи они упоминаются вместе с русскими племенами, а многие историки (например, Барсов, Филевич, Бага-лей) также помещают их в ряду русских племен, все же они, по моему убеждению, к ним не принадлежат и являются лишь остатками хорватов южной славянской ветви, образовавшейся в Прикарпатье перед уходом на юг, к которой первоначально принадлежали также хорваты «чешские» или «польские» у Крконош. Я считаю совершенно неправдоподобным, чтобы в лоне одного хорватского племени, обитавшего в Прикарпатье между Крконошами и верхним Днестром, могло произойти разделение на три языка: западнославянский, южнославянский и восточнославянский, аналогичное разделению языков, имевшему место среди всего славянства, и что, следовательно, означало бы, что в Прикарпатье образовались друг возле друга чешские, южные и русские хорваты. Напротив, я считаю гораздо более вероятным, что первоначально существовало одно большое племя хорватов, которое, по-видимому, и политически было объединено в государство, центром которого был Краков14. Это государство около 560 года, очевидно, подверглось нападению аваров, после чего значительная часть хорватов — основная часть племени — отошла на юг. Однако наряду с ними в Крконошских горах, на Заале, Одере и в восточной части нынешней Галиции уцелели остатки хорватов, которые с течением времени смешались с окружавшими их чешским, сербским, польским и русским элементами и полностью в них растворились. Таким образом, не было особых «русских» хорватов, но поскольку летопись под 907 годом ясно упоминает хорватов в войске Олега, затем под 992 годом имеется рассказ о походе Владимира «на хорваты», то очевидно, что рядом с русскими племенами находилось и какое-то хорватское племя. Скорее всего, поселения хорватов находились в Восточной Галиции и Буковине, у Днестра и Прута, где в топонимике сохранились следы их пребывания, древность которых, впрочем, еще не установлена15.

Позднее из Поднестровья хорваты исчезли, возможно, в результате того, что были поглощены нахлынувшим русским элементом, а возможно, и потому, что, теснимые половцами и печенегами, совместно с уличами и тиверцами, о чем я буду говорить дальше, отступили в Карпаты и Венгрию. Наименования населенных пунктов в Закарпатской Руси, являющиеся производными от наименования хорватов, ведут свое начало, вероятнее всего, от более поздних хорватских колоний.