Проблемы общей структуры

На протяжении многих десятилетий структура географической науки остается одним из самых спорных вопросов отечественной географии. Интересными, но спорными были предложения, высказанные по этому поводу В. П. Семеновым-Тян-Шанским в 1913 году. Особенно бурные дискуссии начались в 20—30-х годах, в период борьбы районной школы Н.Н. Баранского с «леваками», которые объявляли буржуазной идею целостности географии как науки и отрицали тесную взаимосвязь физической и экономической географии. С новой силой они возобновились в период длительных дискуссий о «единой географии» и общих судьбах географии, когда свои соображения по этим вопросам высказало большинство ведущих географов. Некоторые из них предложили также графические схемы общей структуры географических наук; в качестве примера таковой приведем схему Б. Н. Семевского (рис. 3). Хотя в последнее время подобные споры поутихли, это вовсе не означает, что в данном вопросе все географы пришли к единому мнению.

Из физико-географов это академики Л.С.Берг, А.А.Григорьев, К. К. Марков, С. В. Калесник, В. Б. Сочава, А. Ф. Трешников, И. П. Герасимов, а также Д. Л. Арманд, Ю. К. Ефремов, И. М. Забелин, Ф. Н. Мильков, А. Г. Исаченко, Л. С. Абрамов, А. М. Рябчиков, В. С. Жекулин, из экономико-географов Ю. Г. Саушкин, В. А. Анучин, Б. Н. Семевский, В. М. Гохман, В. В. Покшишевский, А. М. Колотиевский, С. Б. Лавров, В. В. Вольский, П. М. Алампиев, Н. Г. Агафонов и многие другие.

Рис. 3. Принципиальная схема географических наук (по Б. Н. Семевскому).

А, Б, В, Г ... Г + X — частные (отраслевые) естественно-географические науки; А,, Б,. В,, Г, ... Г, + X; — частные (отраслевые) экономико-географические науки; 1 — система естественно-географических наук и система экономико-географических наук; 2 — система географических наук

Достаточно напомнить о терминологическом разнобое в отношении того, что в действительности являет собой географическая наука — комплекс, систему и т. п. Еще в середине 60-х годов акад. А. А. Григорьев, а затем и акад. С. В. Калесник предложили употреблять термин «комплекс» для обозначения совокупности наук, изучающих разнородные, а термин «система» — для наук, изучающих однородные закономерности. Следовательно, речь шла о комплексе географических наук, включавшем системы физико-географических и экономико-географических наук. Но эта терминология, предложенная еще в ту пору, когда смешение естественных и общественных закономерностей считалось тяжким идеологическим грехом, так и не получила всеобщего признания. И поныне по отношению ко всей географической науке чаще применяется термин «система» с последующим подразделением на подсистемы. То же можно сказать и о более дробной классификации (иерархии) географических наук. Отсюда сам собою напрашивается вывод о том, что терминологическая путаница в этом важнейшем методологическом вопросе еще далеко не преодолена.

Как нам представляется, с известной степенью условности, но все же можно говорить о том, что здание географической науки имеет как бы четыре «этажа».

Вполне логично, что «первый этаж» этого здания формируют науки, образующие теоретическое ядро географии. Прежде всего это теоретическая география, а также история географии. При этом больше всего проблем возникает в связи с теоретической географией. Нет сомнения в том, что теория географии зародилась и развивалась вместе с самой этой наукой. По существу она представляет собой совокупность всех более частных наук, входящих в систему географических наук, но с добавлением общегеографической проблематики. Однако с вступлением в эпоху НТР, началом информационного взрыва и возникновением перепроизводства научной информации (при котором обобщение и теоретическое осмысление стало отставать от накопления фактов) возникла потребность как-то выделить, вынести «за скобку» наиболее общие вопросы, чтобы решать их на уровне самостоятельной научной дисциплины. Этому способствовало также развитие общей теории систем и внедрение математических методов. Так возникли теоретическая физика, теоретическая биология, а затем и теоретическая география.

Идея теоретической географии зародилась на Западе и распространению ее на российской почве способствовал перевод книги американского географа Вильяма Бунге «Теоретическая география», а также монографий Питера Хаггета и Дэвида Харвея. В качестве главных проповедников этой идеи в нашей стране выступали Ю. Г. Саушкин, Б. Б. Родоман, А. М. Смирнов, Б. Л. Гуревич, В. М. Гохман, А. М. Колотиевский, Ю. Г. Липец, Ю. В. Медведков.

Проблемам теоретической географии в 60—80-е годы был посвящен ряд специальных симпозиумов и летних школ. На них доказывалось, что теоретическая география ставит своей целью выявление наиболее общих законов и построений пространственно-временных систем и структур, изучаемых географическими науками с использованием в значительной мере новой терминологии (географическое пространство, географическое поле). Возникновение теоретической географии на них рассматривалось как результат развития всей системы географических наук, включая переход к абстрактным моделям географических объектов, процессов, пространственных систем и структур. Особо отмечалась роль, которую сыграло в становлении теоретической географии внедрение математических методов, хотя — в отличие от Вильяма Бунге — знак равенства между математической и теоретической географией отнюдь не ставился. Ю.Г. Саушкин в своих работах сформулировал шесть основных задач теоретической географии.

Идеи теоретической географии и в период ее зарождения имели немало противников. Есть они и теперь, о чем свидетельствует, например, недавнее высказывание А. Г. Исаченко, который отнес теоретическую географию «к области научных курьезов». Тем не менее вообще отрицать правомерность конструирования подобного научного направления, которым ныне занимаются и многие молодые ученые (В. А. Шупер, С.А. Тархов, А. Л. Валесян) было бы, наверное, неправильно.

Так, Э. Б. Алаев предложил для географии в целом термин «система», для природоведческой и обществоведческой ветвей географии термин «семейство», для физической и социально-экономической географии — «комплекс», для отдельных крупных элементов этих комплексов — «отрасль», для дисциплин еще более низкого иерархического ранга — «раздел». А, скажем, Ф. Н. Мильков пишет о «семействе» географических наук.

А вот еще одно структурное новшество, также предложенное Ю. Г. Саушкиным и некоторыми его последователями, действительно почти не получило поддержки. Речь идет о так называемой метагеографии, по замыслу авторов, находящейся на стыке географии и науковедения (по аналогии с метафизикой, метаалгеброй, металогикой) и представляющей своего рода «теорию о теории географии».

С историей географии все обстоит значительно проще. Она изучает историю географических знаний, географических открытий, формирования географической мысли. В области географических открытий, помимо авторских работ русских путешественников и многих переводных книг научно-популярного жанра, широко известны работы И.П. и В.И. Магидовичей, А.Б. Дитмара, Н.Г. Фрадкина и многих других историко-географов. О развитии географической мысли, географических идей много писали академики Л.С. Берг, А.А. Григорьев, И.П. Герасимов. Эта проблематика нашла отражение в работах Ю.Г. Саушкина, А.Г. Исаченко, И.М.Забелина, Н.К. Мукитанова, Л.С. Абрамова, А.И. Соловьева, Н.П. Никитина, Д.М. Лебедева, В.А. Есакова и др. Были и интересные переводы.

«Второй этаж» в здании географической науки занимают науки, которые нередко именуют «стволовыми». Это прежде всего физико-географические (природно-географические) и социально-экономико-географические (общественно-географические) науки. Вряд ли могут быть особые сомнения и по поводу третьей «стволовой» ветви, которую образует картография, хотя и не все рассматривают ее «на равных» с первыми двумя. Основные же разногласия начинаются, когда речь заходит о страноведении, положение которого в системе географических наук до сих пор окончательно еще не оп ределено. Представляется, однако, что придание страноведению ранга «стволовой» ветви было бы более правильным решением этого спорного вопроса.

На «третьем этаже» следует разместить те науки, которые образовались в результате членения, дифференциации «стволовых» ветвей. Хотя ученые называют их по-разному — отраслевыми, частными, дочерними, специальными, все они имеют много общего. Эта общность заключается прежде всего в том, что они обладают поисковыми функциями и занимаются приращением нового знания. Но им присущи и информационные функции, а также разработка «своих» теорий, пополняющих общую «копилку» географии.

Наконец, «четвертый этаж» мы отводим под так называемые пограничные или стыковые науки и научные направления, которые действительно занимают место на рубежах географии с другими науками. Пограничность, стыковость — явление очень характерное для всей современной науки. И отражение его в системе географических наук следует расценивать как процесс вполне закономерный.