Понятие и признаки обязательства вследствие причинения вреда. Отграничение обязательства вследствие причинения вреда от договорных и иных внедоговорных обязательств

Наиболее распространенным видом внедоговорных обязательств являются обязательства вследствие причинения вреда (деликтные обязательства).

В ст. 1064 ГК РФ закреплено определение деликтного обязательства, под которым понимается гражданско-правовое обязательство, в силу которого одно лицо (кредитор, потерпевший) имеет право требовать от другого лица (причинителя, должника) полного возмещения противоправно причиненного вреда путем предоставления имущества в натуре или возмещения убытков. Поскольку правоотношения по возмещению причиненного вреда являются по своему характеру обязательственными, то на них распространяются и общие положения об обязательствах, предусмотренные части первой ГК РФ. Однако их применение допускается только в части, не противоречащей специальным нормам главы 59 ГК РФ и существу обязательства.

Традиционно к основным признакам обязательства вследствие причинения вреда относят (М.Г. Маркова):

1) по своей экономической сущности они являются правовой формой отношений по перераспределению материальных благ (главным образом денежных сумм): причинитель вреда безэквивалентно возмещает причиненный его действиями вред, какое-либо встречное предоставление со стороны потерпевшего отсутствует;

2) с точки зрения юридической природы они представляют собой правовую форму реализации гражданско-правовой ответственности, к которой привлекается причинитель вреда;

3) основная функция данных обязательств состоит в том, что они направлены на восстановление имущественного положения потерпевшего, которое было у него до момента причинения вреда;

4) основанием возникновения выступает нарушение абсолютного права лица (права на жизнь, здоровье, право собственности), но при этом сами возникающие обязательства признаются относительными правоотношениями;

5) закон допускает возложение обязанности по возмещению вреда не только на непосредственного причинителя вреда, но и на иных указанных в законе лиц.

Для отграничения обязательства вследствие причинения вреда от договорных и иных видов внедоговорных обязательств используются различные критерии.

Так, разграничение деликтных и договорных обязательств производится в зависимости от того, что является основанием причинения вреда. Если вред (убытки) возник в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения договорного обязательства, то нормы об ответственности за деликт не применяются, а вред возмещается в соответствии с правилами об ответственности за неисполнение договорного обязательства или в соответствии с условиями договора, заключенного между сторонами.

Вместе с тем, действующий ГК РФ предусматривает ситуации, когда нормы, регулирующие внедоговорные обязательства, могут распространяться и на отдельные обязательства, возникающие из договоров, т.е. по правилам главы 59 ГК РФ может возмещаться вред, возникший в результате нарушения договорного обязательства (например, ст. 1084, 1095, ст. 800 ГК РФ и др.). Эти ситуации по общему правилу касаются случаев причинения вреда жизни и (или) здоровью лица, поэтому по нормам о деликтных обязательствах возмещается не любой вред, причиненный при исполнении договорных обязательств, а вред, причиненный жизни и здоровью гражданина, и только, если законом или договором не предусмотрен более высокий размер ответственности. Исключение из данного правила также сделано для случаев причинения вреда имуществу гражданина или юридического лица вследствие недостатков товаров, работ или услуг (ст. 1095 ГК РФ).

Дискуссионным остается вопрос о разграничении обязательства вследствие причинения вреда и обязательства вследствие неосновательного обогащения.

Сложность решения данного вопроса заключается в том, что обязанность лица, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество, не зависит от того, явилось ли неосновательное обогащение результатом поведения приобретателя имущества, самого потерпевшего, третьих лиц или произошло помимо их воли (ст. 1102 ГК РФ). В результате возникает необходимость в установлении вида внедоговорного обязательства, когда в результате совершения деликта причинитель вреда приобретает за счет потерпевшего имущество (например, в случае кражи вещи).

Для ответа на данный вопрос в литературе высказано несколько точек зрения:

1) одни авторы считают, что основным критерием для разграничения названных видов обязательств является наличие или отсутствие на стороне правонарушителя имущественной выгоды, наличия или отсутствия увеличения имущественной сферы одной стороны при одновременном уменьшении имущественной сферы другой стороны. Соответственно, если действия правонарушителя выражаются в форме уничтожения, порчи имущества, причинения вреда жизни или здоровью потерпевшего и в результате таких действий на стороне правонарушителя не происходит увеличения благ, то подлежит применению деликтный иск, в случае же одновременного уменьшения имущественных благ у потерпевшего и увеличения имущественной сферы правонарушителя применяется кондикционный иск (Ю.К. Толстой, С.В. Розина и др.).

2) другие исходят из необходимости признания обязательств вследствие неосновательного обогащения родовым, а не видовым понятием, поскольку они выступают своеобразным восполнительным способом защиты гражданских прав (А.Л. Маковский). Поэтому в случае, если к конкретным правоотношениям могут быть применены нормы о неосновательном обогащении и нормы специальных институтов ГК РФ (например, деликтных обязательствах), родовой характер кондикционного требования предопределяет то обстоятельство, что при одинаковой возможности предъявления двух требований приоритет должно иметь именно специальное, как специальный способ возврата неосновательного обогащения. Соответственно положения главы 60 ГК РФ должны применяться в подобной ситуации только в рамках ст. 1103 ГК РФ. Сам по себе кондикционный иск подлежит предъявлению лишь тогда, когда нет оснований для предъявления иных требований о защите гражданских прав (Р.А. Кушхов).