ПОВСЕДНЕВНОСТЬ КАК МИР ОПЫТА

Повседневное — это привычное, обычное и близкое. Это тот жизненный порядок, в котором каждый человек, кем бы и каким бы он ни был, ориентируется свободно. Аналитическое проникновение в повседневное представляет собой серьезную трудность ввиду того, что все здесь кажется само собой разумеющимся. Так происходит потому, что человек в культуру повседневности включен и своим подсознанием, нерефлекти­рующей частью разума.

Повседневное — это сфера человеческого опыта, характе­ризующаяся особой формой восприятия и осмысления мира, возникающей на основе трудовой деятельности. Для нее ха­рактерно напряженно-бодрствующее состояние сознания, лич­ное участие в мире, представляющем собой совокупность видимых, не вызывающих сомнения в объективности своего существования форм пространства, времени и социальных взаимодействий. Все эти формы являются интерсубъективно (социально) организованными[41].

А. Шюц считает, что повседневность — это один из миров опыта, для которого характерны следующие черты: а) бодрству­ющее напряженное внимание к жизни; б) воздержание от всякого сомнения в существовании мира; в) преобладающей формой активности является трудовая деятельность. Среди всех видов активности последняя «играет важнейшую роль в конституировании реальности повседневной жизни». Реальность и трудовая деятельность вступают в когнитивную функциональ­ную связь, детерминированную трудом. Трудящееся Я высту­пает как целостное, нефрагментированное Я, поскольку труд наиболее полно активизирует все потенциальные качества личности, наделяет их единством[42]. И это понятно, потому что основной функцией повседневности выступает жизнеобеспечение.

Естественно, в трудовой деятельности присутствуют и спон­танные физические проявления, и свойство созерцающей рефлексии (обзор результатов действия), и деятельность вооб­ражения (проектирование действия). Но главным остается действующее начало, чем повседневное и отличается от мира фантазии (литературного замысла, мира волшебной сказки, мифа и т.д.). В последнем нет труда, мотивированного ок­ружающим миром и в свою очередь воздействующего на его объекты, нет характерного для повседневности долженствова­ния, в силу чего и внимание к жизни ослаблено, напряженно-бодрствующая установка заменяется созерцательной, вообража­ющей, практикуется воздержание от суждения о существовании объектов этого мира (мира фантазии). Все воображаемые образы имеют право на существование в этом безграничном мире.

Ясно, что в основе когнитивного стиля, конституирующего повседневное, лежит принцип правдивости в коммуникациях людей, порождающий чувство уверенности в истинности происходящего. Принцип правдивости утверждается трудовой активностью людей. Поскольку в мире фантазии обнаружива­ется дефицит деятельности (личностной и социальной), напра­шивается вывод о том, что этот мир является трансформацией мира повседневности, а не представляет собой изолированную от нее и равноправную с ней реальность. Поэтому в искусстве главным принципом был и остается принцип жизнеподобия, а не отхода от него.

В повседневной жизни людям приходится изобретать, создавать свой мир. В «своем» мире люди участвуют и своим внешним планом (деятельностью, поведением), и внутренним (духовно-психическим) миром. Внутренняя жизнь стремится быть согласованной с внешней и наоборот, поскольку люди так или иначе хотят жить в согласии с собой, в состоянии душевного равновесия. Это возможно благодаря способности людей создавать и накладывать на мир фактов и процессов свой смысловой и ценностно-нормативный порядок и приво­дить оба эти мира в соответствие друг другу. Ясно также, что социальное взаимодействие невозможно без устойчивых сим­волических форм. Появляются артефакты — структурно сход­ные объекты. Культура повседневности организуется в таких символических формах, как позитивный опыт, имеющий свой­ство передаваться от человека к человеку, от поколения к поколению. Социокультурный опыт людей кодируется в ми­мике, жестах, телодвижениях, интонациях и словах, формулах, образах, технологиях. Эти проявления существуют в областях совместной жизнедеятельности людей, межличностной вербаль­ной и невербальной коммуникации, письменных текстах, сферах невербальных эстетических объектов. Для участия в такого рода коммуникациях человек должен обладать определенной куль­турной компетентностью[43].