Правосубъективность граждан

1.Термин "субъекты гражданского правоотношения" в гражданском законодательстве не употребляется. Законодательство оперирует терминами "граждане", которым охватываются все физические лица (т.е. собственно граждане, иностранцы и лица без гражданства), и "юридические лица", которым обозначаются коллективные образования людей, наделенные правом участвовать в гражданском обороте. В качестве обобщающей категории применяется термин "лица" (данный термин используется в качестве названия подраздела 2 ГК Республики Беларусь), объединяющий как физических, так и юридических лиц. Кроме того, в гражданских правоотношениях могут участвовать публичные образования –Республики Беларусь, административно-территориальные единицы.

В наименовании гл. 3 ГК Республики Беларусь понятие «граждане» представлено как синоним понятия «физические лица». В истории развития нашего законодательства так было не всегда. В Своде законов Российской империи в качестве участников гражданских правоотношений были названы только «лица» (физические лица). В проекте Гражданского уложения Российской империи, которое принято называть выдающимся памятником цивилистической мысли России, в разделе 1 книги 1 «Лица» уже были названы «Лица физические» и «Лица юридические. В этих двух законодательных актах нашли отражение разные точки зрения ученых. Так, Ю.С. Гамбаров считал, что «субъектом гражданского права при сколь-нибудь развитом состоянии права не может быть никто, кроме человеческой личности. Она одна имеет интересы и волю, защища­емые правом, и положение, указывающее на человеческую личность как на единственного субъекта права, есть одно из наиболее общих положений права». Что касается юридического лица, то Ю.С. Гамбаров, в противовес господствующему учению, полагал, что оно существует «не в силу фикции, а в силу социальных потребностей, имея в виду объединения физических лиц»[10]. По мнению Д.И. Мейера, «право определяет меру свободной де­ятельности, и с первого взгляда, естественно, может казаться, что человек есть лицо как единственное существо на земле, имеющее свободную де­ятельность. Но понятие о лице в смысле юридическом не совпадает с поня­тием о человеке. Отсюда деление лиц на физические и юридические: лицо физическое — индивидуум как субъект права; лицо юридическое, называемое также моральным, — субъект права, нефизическое лицо.

По поводу понятия физического лица в научной литературе как советского периода, так и настоящего времени высказывались различные точки зрения, и в законодательстве это понятие использовалось по-разному либо вообще не употреблялось. Так, в свое время советское право отказалось от термина «физическое лицо» применительно к субъектам гражданского права. В ГК 1922 г. гл. 2 Общей части именовалась «Субъекты прав (лица)», и ней были представлены «лица», под которыми имелись в виду граждане, и юридические лица». Такой подход был отражением существующих в то время научных взглядов. Так, например, С.Н. Братусь считал термин «физическое лицо» пережитком натуралистической трактовки субъекта права и поэтому полагал, что индивидов — участников гражданских правоотношений правильнее именовать гражданами, а не физическими ли­цами. В ГК БССР 1964 г. в гл. 2 «Лица» названы «граждане» и «юридические лица». В действующем ГК Республики Беларусь «физическое лицо» верну­лось в гражданское законодательство в качестве синонима понятия «граж­данин»: гл. 3 именуется «Граждане (физические лица)». Однако в других статьях ГК, в иных законодательных актах, а также в научной литературе понятие «физическое лицо» используется редко.

Между тем содержание норм, определяющих правовое положение и статус физических лиц в гражданских кодексах разных периодов, не дает никаких объяснений таким изменениям в наименованиях соответствующих глав. Следует отметить, что в трудах классиков дореволюционной россий­ской цивилистики синонимами признавались понятия «человеку и «физи­ческое лицо», и в науке субъекты гражданского права именовались «физи­ческими лицами» и «юридическими лицами».

Использование в гражданском законодательстве для целей определения субъекта права термина «граждане» создает неопределенность в понимании содержания этого понятия. Так, высказывается точка зрения, что используемое наименование «граждане (физические лица)» нельзя рассматривать как однозначное, поскольку «эти понятия, хотя близки по содержанию, но вместе с тем они существенно различаются. Употребляя понятие «граждане», закон имеет в виду людей, состоящих в гражданстве РФ (по аналогии гражданстве Республики Беларусь). Но закон учитывает, что кроме граждан в пределах страны находятся и люди, не являющиеся ее гражданами. Именно поэтому ГК употребляет также и понятие «физические лица», в числе которых не только граждане, но и другие лица — не граждане»[11]. Сторонники другой точки зрения полагают, что «в действительности понятие «граждане» в ГК РФ используется в широком смысле, т.е. как тождественное понятию «физические лица»[12].

Для устранения создавшейся неопределенности следовало бы возвратиться к классическому делению субъектов граж­данского права на физических и юридических лиц. Термин «гражданин», очевидно, следует использовать в прямом смысле, когда идет речь о граж­данстве физических лиц, как это сделано, например, в разделе ГК «Международное частное право».

2.Юристы, медики, философы традиционно определяют саму жизнь как эмбриогенез, т.е. биологическое существование. Для права в юридическом определении важным является указание на то, что жизнь – это саморегулирующийся, социально-интегрированный, взаимосвязанный с окружающей средой процесс, протекающий во времени, а стало быть, имеющий свои пределы – начало и конец[13]. Определение начала жизни связано с моментом наделения человека определенными правами, т.е. моментом возникновения его правоспособности.

Таким образом, эмбриональное существование человека не является юридически безразличным фактом, в связи с чем возникает ряд практических и теоретических проблем. Прежде всего, камнем преткновения является вопрос о моменте возникновения гражданской правоспособности человека: с какого момента человек становится субъектом права – с момента рождения или с момента зачатия? Далее возникают вопросы о правовом статусе эмбриона, о характере и объеме правовой охраны интересов зачатого, но еще не родившегося ребенка.

Особо следует отметить, что вопрос о правоспособности гражданина окончательно не разрешен и на международном уровне. Конвенция Организации Объединенных Наций "О правах ребенка" (заключена в г. Нью-Йорке 20.11.1989) не запрещает государствам считать ребенком человеческое существо с момента зачатия, и при подписании Конвенции некоторые государства сделали заявления и оговорки по поводу толкования ее положений в отношении вопроса о начале жизни: ст. 1 Конвенции толкуется в свете того, что термин "ребенок" означает человеческое существо с момента зачатия до достижения 18-летнего возраста (например, Аргентина) или, наоборот, с момента рождения (Великобритания)[14].

Действующий ГК Республики Беларусь связывает возникновение гражданской правоспособности с моментом рождения (п. 2, ст. 16). Данное правило закреплено в подавляющем большинстве современных правовых систем. Однако имеются и исключения.

Положение о признании субъективных гражданских прав за зачатым, но еще не родившимся ребенком было сформулировано свыше двух с половиной тысячелетий тому назад – в Законах ХII Таблиц, согласно которым ребенок, родившийся после смерти отца, считался наследником и мог быть упомянут в завещании. Такой подход полностью сохранился в последующие века и получил свое развитие и закрепление в Дигестах Юстиниана: «Кто находится в чреве, охраняется, как если бы он находился среди людей, поскольку дело идет о выгоде самого плода»[15].

Нормы латинских источников были реципированы странами романо-германской правовой системы. Так, согласно Германскому Гражданскому уложению «лицо, которое не родилось на момент открытия наследства, но уже было зачато, считается родившимся до открытия наследства» (§1923 (2))[16]. Во Французском Гражданском кодексе (далее ФГК) содержится положение, согласно которому наследниками могут быть лишь лица, «существующие в момент открытия наследства» (ст.725). При этом понятие «существования» является, по смыслу ФГК, более широким, чем понятие «нахождения в живых», и позволяет наделить наследственной правоспособностью зачатых, но еще не родившихся детей[17].

По мнению большинства правоведов, вышеприведенные нормы отнюдь не наделяют человеческий зародыш субъективными правами: человек становится субъектом права лишь в том случае, если он родится, притом родится живым. При этом часть юристов считают, что зачатый ребенок (насцитурус) наделен условной гражданской правоспособностью, другие же склоняются к тому, что закон просто охраняет будущие права насцитуруса не признавая его правоспособным лицом[18].

Гражданское законодательство Республики Беларусь, равно как и Российской Федерации, императивно закрепляет правило о том, что субъектом лицо становится только с момента рождения. Закон гарантирует лишь охрану некоторых будущих прав ребенка (например, права на наследство (ст.ст. 1037, 1081 ГК Республики Беларусь), на получение пенсии по случаю потери кормильца (ст. 957 ГК Республики Беларусь)), - тех прав, которые возникнут у него в будущем, в случае рождения живым.

В последние годы в литературе появляются предложения об изменении соответствующих положений закона, что вылилось в разработку в России законопроекта о внесении поправок в Гражданский кодекс (далее ГК РФ) в части, касающейся возникновения и прекращения гражданской правоспособности. Основная идея законопроекта состояла в том, чтобы определять момент возникновения правоспособности гражданина не с момента рождения, а с момента его зачатия[19]. В обоснование приводились доводы о фактическом признании в действующем законодательстве частичной правоспособности за зачатым, но еще не родившемся ребенке путем признания за ним права на жизнь (Основы законодательства об охране здоровья граждан) и права на наследство (ст.1116 ГКРФ). Данный законопроект подвергся справедливой и обоснованной критике, поскольку внесение предлагаемых изменений в законодательство породило бы еще больше правовых проблем. Можно обозначить только самые явные: во-первых, с какого момента будет определяться возникновение правоспособности зачатого ребенка; во-вторых, каковы могут быть правовые последствия в случае гибели плода (выкидыш) или разрешенного прерывания беременности; в-третьих, открытым остается вопрос о возникновении правоспособности при применении вспомогательных репродуктивных технологий, в частности при экстрокорпоральном оплодотворении когда оплодотворение происходит вне организма матери, «в пробирке» (in vitro).

Действующее гражданское законодательство России, равно как и Республики Беларусь, дает более определенные ответы на поставленные выше вопросы. Правосубъектным признается только родившийся (отделившийся от утробы матери) живым ребенок. Законодательную защиту наследственные и некоторых других интересов лиц с момента зачатия нельзя смешивать с признанием личности.

Следует отметить, что в литературе высказывается и такая точка зрения, в соответствии с которой призвание к наследованию зачатого при жизни наследодателя, но родившегося после его смерти ребенка рассматривается как исключение из общего правила о возникновении правоспособности с момента его рождения[20] [13, c.66]. В связи с этим целесообразно было бы в статью 16 ГК Республики Беларусь так же, как это сделано в Гражданском кодексе Украины (ст.25), после нормы о том, что гражданская правоспособность физического лица возникает в момент его рождения, включить норму, предусматривающую, что «в случаях, установленных законом, защищаются интересы зачатого, но еще не родившегося ребенка».

3.Ключевой категорией, характеризующей положение физических лиц в гражданском праве, является дееспособность. Несмотря на наличие определения в законодательстве, сущность данной фундаментальной правовой категории, ее содержание требуют изучения.

Дискуссионными являются и вопросы соотношения категории дееспособности с другими правовыми категориями, характеризующими правовое положение несовершеннолетних, такими как правосубъектность, правоспособность, деликтоспособность. В частности, следует отметить наличие дискуссионных положений теоретических исследований ученых-правоведов, которые заключаются в следующих выводах: дееспособность неотчуждаема (Д.И. Мейер, И.А. Покровский); не следует разграничивать правосубъектность, правоспособность и дееспособность (С.Ф. Кечекьян); в правосубъектности присутствует право- и дееспособность (О.С. Иоффе); правоспособность, дееспособность и деликтоспособность - составляющие правосубъектности (С.С. Алексеев, Р.О. Халфина)[21]. Думается, что с мнениями О.С. Иоффе, С.С. Алексеева, Р.О. Халфиной трудно не согласиться и разграничение таких категорий, как правосубъектность, правоспособность и дееспособность, необходимо.

Несмотря на наличие волевого критерия для характеристики дееспособности граждан, в том числе несовершеннолетних, советская наука не принимала волевую теорию дееспособности, подчеркивая, что дееспособность не может быть условием возникновения правоспособности.

Попытка конструировать подобное соотношение между правоспособностью и дееспособностью и рассматривать дееспособность как условие возникновения правоспособности не могла быть принята в советской правовой науке. То обстоятельство, что в отдельных отраслях права правоспособность и дееспособность возникают одновременно (в области гражданского и семейного права также имеет место неразрывная связь между отдельными элементами содержания правоспособности и дееспособности), еще не дает основания для вывода, будто бы дееспособность является условием возникновения правоспособности. В тех случаях, когда для возникновения конкретных прав и обязанностей дееспособность является обязательной, гражданин иногда способен быть субъектом приобретенных прав и обязанностей также после ограничения или утраты им дееспособности. Даже в трудовом праве, где правоспособность и дееспособность теснее связаны между собой, чем в гражданском праве, и возникают, как правило, одновременно, дееспособность не может рассматриваться как предпосылка возникновения правоспособности.

Как способность к приобретению и осуществлению конкретных субъективных прав и обязанностей дееспособность может возникнуть и имеет смысл лишь в том случае, когда гражданин способен иметь данное право или обязанность вообще, т.е. когда он обладает соответствующим элементом содержания правоспособности. Однако и в тех случаях, когда дееспособность может быть осуществлена только лично субъектом прав и обязанностей, когда она не может быть восполнена другими лицами и соответствующие элементы правоспособности и дееспособности возникают одновременно, нельзя считать, что возникновение правоспособности зависит от дееспособности гражданина. Таким образом, дееспособность - не условие возникновения правоспособности, поскольку существует наряду с ней как условие осуществления отдельных ее элементов. В этом заключаются юридико-технический смысл и назначение дееспособности.

Представление о дееспособности как о предпосылке возникновения правоспособности фактически, с одной стороны, исключает волю государства из условий наличия у субъекта субъективных гражданских прав, а с другой - превращает несовершеннолетнего из субъекта в объект, что недопустимо.

Содержание правоспособности физического лица определяется в соответствии с законодательством и зависит не от воли самого субъекта, а от воли государства.