Теория базовых конфликтов К. Хорни

Следующая классификация, которую мы рассмотрим, – это классификация психологических типов личности по базовому отношению к другим людям, предложенная К. Хорни (1995). Для каждого из этих типов можно увидеть, как базовое отношение к другим людям способствует развитию определенных потребностей, качеств, внутренних запретов, тревог, влияет на особенности восприимчивости и на систему ценностей.

Хорни описывает базальную тревогу как чувство «собственной незащищенности, слабости, беспомощности, незначительности в этом предательском, атакующем, унижающем, злом, полном зависти и брани мире». Ребенок слаб и хочет, чтобы его защищали, заботились о нем, чтобы другие приняли на себя всю ответственность за него. С другой стороны, его естественная подозрительность к окружающим делает доверие к ним практически невозможным. Стремясь справиться с угрозой, исходящей от враждебного ему мира, человек вырабатывает одну из трех защитных стратегий. Стратегия «от людей»:индивид не желает ни принадлежать другим, ни соперничать с ними и сохраняет отстраненную позицию. Стратегия «против людей»:индивид допускает и принимает без доказательств враждебность окружающих и делает выбор в пользу борьбы с ними. Стратегия «к людям»:индивид принимает свою беспомощность и полностью полагается на других. В каждой из перечисленных установок акцентируется один из компонентов базальной тревоги: это изоляция, враждебность или беспомощность. Соответственно, выделяются и три типа личности, которые ради простоты определяют как отстраненный, агрессивныйи уступающийтипы.

Первым типом базального конфликта является потребность в отстранении, «движение от людей». Наиболее очевидная особенность людей этого типа – общее отчуждение от людей. Другой специфической чертой является отчуждение от себя, то есть нечувствительность к эмоциональным переживаниям, неопределенность при ответе на вопрос, кто я такой, что люблю или ненавижу, чего хочу и опасаюсь, на что надеюсь или негодую, во что верю. Всех людей отстраненного типа объединяет способность смотреть на себя с неким объективным интересом, как если бы человек смотрел на какое‑либо произведение искусства.

Ключевым моментом является их внутренняя потребность устанавливать эмоциональную дистанцию, отделяющую их от других людей. Точнее, их сознательная и бессознательная решимость никоим образом не допустить эмоциональной вовлеченности в дела других людей, касается ли это любви, борьбы, сотрудничества или соревнования. Все потребности и качества, которые они приобретают, поставлены на службу этой главной потребности – избежать вовлеченности. Одной из самых поразительных особенностей таких людей является потребность в самодостаточности. Ее наиболее позитивным выражением является изобретательность. Более рискованный способ сохранения самодостаточности состоит в сознательном или бессознательном ограничении своих потребностей. Другой ярко выраженной потребностью является потребность в уединении. И самодостаточность, и уединение служат тут наиболее насущной потребности – потребности в полной независимости. В своей независимости человек данного типа видит позитивную ценность. Необходимость подчиняться принятым правилам поведения или традиционным ценностям вызывает у него отвращение. Он будет соблюдать их, чтобы избегать трений, но в своей душе он упрямо отвергает все общепринятые правила и стандарты. Наконец, совет воспринимается им как давление и вызывает сопротивление, даже когда совет совпадает с его собственными желаниями.

Потребность в превосходстве имеет тут специфические черты. Питая отвращение к соперничеству и борьбе, человек отстраненного типа не хочет реального превосходства, достигаемого посредством соответствующих усилий. Скорее он полагает, что сокровища, заключенные в нем самом, должны получить признание без какого‑либо усилия с его стороны. Другой формой выражения чувства собственного превосходства является ощущение своей уникальности. Это прямой результат его стремления чувствовать себя отдельно от других и не таким, как другие.

При этом существует общая тенденция подавлять всякое чувство, даже отрицать его существование. Это относится главным образом к чувствам, направленным на других, будь то любовь или ненависть. Эта тенденция – логическое следствие потребности сохранять эмоциональную дистанцию по отношению к другим, так как сильная любовь или ненависть, переживаемые на сознательном уровне, приводят либо к близкому контакту с другими людьми, либо к конфликту. Чем больше сдерживаются эмоции, тем вероятнее, что основной упор будет сделан на интеллект. Человек отстраненного типа пытается решать проблемы исключительно силой разума. Характерной чертой отстраненного типа является потрясающая сила, с которой человек защищает свою отстраненность, когда она поставлена под угрозу.

Агрессивный тип демонстрирует тенденции двигаться «против людей». Он принимает как само собой разумеющееся, что все люди настроены враждебно, и отказывается признать, что это не так. Жизнь для него – это борьба всех против всех. В его ощущении мир – это арена, где выживают лишь наиболее приспособленные, а сильные уничтожают слабых. Поэтому его главной потребностью становится потребность управлять другими.

Вместе с тем он нуждается в ощущении превосходства, в успехе, престиже или любой иной форме признания. Стремления такого рода часто ориентированы на власть, в той мере, в какой успех и престиж дают человеку власть в обществе, основанном на соперничестве. Признание несет ему не только самоутверждение, в котором он нуждается, но также открывает перед ним соблазн быть любимым другими и быть способным, в свою очередь, любить их. Поскольку ему кажется, что признание таким образом позволяет разрешить его конфликты, оно становится тем спасительным миражом, за которым он гонится.

Сильно выраженная потребность эксплуатировать других, стремление перехитрить кого‑то и использовать в своих целях – часть общей картины. Любая ситуация или любые отношения рассматриваются с точки зрения «что я могу от этого получить» – относится ли она к деньгам, престижу, контактам или идеям. Сам человек сознательно или полуосознанно убежден, что все действуют подобным образом, и потому единственно важное занятие – делать это успешнее остальных. Поскольку им постоянно движет стремление к утверждению себя как самого сильного, самого проницательного или любимого человека, он пытается развить в себе необходимые для этого умения и изобретательность.

Агрессивный тип производит впечатление человека, полностью лишенного внутренних запретов. Он может добиваться удовлетворения своих желаний, отдавать приказания, выражать гнев, защищать себя. Но в действительности у него ничуть не меньше внутренних запретов, чем у уступчивого типа.

Для человека агрессивного типа любое чувство симпатии, обязанность быть «хорошим», покорность кому‑то в принципе несовместимы со структурой его жизни, эти качества как бы подрывают ее основы.

Уступающий тип обнаруживает все те черты, которые соответствуют «движению к людям». Данный тип проявляет сильную потребность в любви и одобрении и особую потребность в партнере. Хотя по форме своего выражения эти потребности могут быть различны, все они сосредоточены вокруг желания человеческой близости, желания «кому‑то принадлежать». Стремление удовлетворить эту острую потребность столь непреодолимо, что все, что он делает, направлено на ее осуществление. При этом он развивает в себе определенные качества, которые и формируют его характер. Он становится уступчивым, предупредительным, заботливым (в границах возможного для него), сверхпризнательным, чрезмерно благодарным, щедрым.

Этим характерным признакам, частично их перекрывая, сопутствует стремление избежать недобрых взглядов, ссор, соперничества. Такой человек склонен подчиняться другим, занимать второстепенное положение, оставляя свет рампы для других: он обычно настроен на примирительный лад и – по крайней мере, на сознательном уровне – не выражает никакого недоброжелательства. Всякое желание мести или победы над другими столь глубоко вытеснено, что он сам часто удивляется тому, как легко он мирится с другими и как быстро избавляется от чувства обиды. При этом у него есть тенденция автоматически брать на себя вину.

Поскольку на любую форму агрессивного поведения такой человек накладывает табу, у него существуют внутренние запреты на то, чтобы проявлять напористость, критический настрой, требовательность, чтобы отдавать приказания, стараться произвести впечатление, преследовать честолюбивые цели. Кроме того, поскольку его жизнь всецело ориентирована на других, внутренние запреты часто не дают ему возможности что‑либо делать для себя или самому получать удовольствие. Это может достигать такой степени, что любое впечатление, не разделенное с кем‑либо еще, от еды ли, представления, музыки или природы, теряет для него свой смысл. Нет надобности говорить, что такое жесткое ограничение удовольствия не только обедняет его жизнь, но значительно усиливает его зависимость от других.

Этому типу свойственны также определенные особенности отношения к себе. Одной из них является всепроникающее чувство собственной слабости и беспомощности – ощущение «бедняжки». Вторая характерная черта вытекает из тенденции подчиняться другим. Он принимает как само собой разумеющееся, что любой человек превосходит его, что остальные люди привлекательнее, умнее, образованнее и достойнее. Третья типическая черта связана с зависимостью от людей. Это бессознательная тенденция оценивать себя по тому, что о нем думают другие. Его самоуважение меняется в зависимости от их одобрения или осуждения.

Все это накладывает отпечаток на его систему ценностей. Сами эти ценности более или менее ясны, а их прочность соответствует степени его зрелости. Такие люди тяготеют к доброте, сочувствию, любви, щедрости, отсутствию эгоизма, смирению; эгоизм, честолюбие, нечуткость, неразборчивость в средствах, обладание властью вызывают у него отвращение, хотя в то же самое время эти качества могут тайно его восхищать, потому что они олицетворяют силу.

Большая часть характерных черт уступчивого типа питается двойной мотивацией. Например, когда такой человек подчиняется, он это делает, чтобы избежать трений и, таким образом, достичь гармонии с другими; но подчинение может также быть средством полного устранения всех следов его потребности превосходить других. Когда он дозволяет другим себя использовать, это выражает уступчивость и доброту, но также это может быть и попыткой уйти от своего собственного желания эксплуатировать других.

В свете таких противоположно направленных тенденций любовь действительно является единственным путем, посредством которого могут быть осуществлены все невротические потребности. Она обещает удовлетворить потребность быть любимым одновременно с потребностью в доминировании (через любовь); потребность быть на вторых ролях одновременно с потребностью превосходить других (посредством безраздельной заботы о нем партнера). Она позволяет ему отреагировать свои агрессивные побуждения, пользуясь каким‑либо удобным, невинным или даже похвальным поводом, и в то же самое время позволяет выражать все те внушающие любовь качества, которыми он обладает.