Дихотомия индустрии и бизнеса

Социал-дарвинизм — философия «позолоченного века».Обоснованная Чарлзом Дарвином (1809 — 1882) концепция эволюции живых существ посредством естественного отбора (подбора) в борьбе за существование стала оказывать огромное влияние на общественные науки и философию. Сам Дарвин делал оговорки относительно приложения своих идей к социально-экономическим проблемам. Тем не менее он высказывался по поводу влияния на естественный отбор в обществе неравенства состояний, призыва в армию; прогнозировал вытеснение «варварских рас» цивилизованными[46]. А главные пропагандисты дарвинизма в Европе — биологи Т. Гексли и Э. Геккель — прямо выводили неизбежность общественного неравенства и несостоятельность идеалов социализма из закона борьбы за существование. Британский философ и социолог Г. Спенсер (1820 — 1903), предложив формулу «выживание наиболее приспособленных», содействовал возникновению разнообразных течений социал- дарвинизма.

Социал-дарвинизмк концу XIX в. принял два основных направления. Во-первых, развернувшаяся империалистическая экспансия западных держав находила оправдание в учении о превосходстве «наиболее приспособленной» белой расы над «цветными», или, в выражениях французского социолога Ж. Ляпужа, — арийской расы «долихоблондов»

(длинноголовых блондинов) над темноволосыми брахицефалами (короткоголовыми). Во-вторых, ожесточенная конкурентная борьба в промышленности и торговле, преуспеяние одних предприятий и разорение других, рост имущественного неравенства были истолкованы как «естественный отбор», которому не следует препятствовать какими-либо реформами и вмешательством правительства.

В США, переживавших «позолоченный век» стремительного возвышения энергичных, алчных и властных промышленных «королей»-миллионеров — организаторов крупных корпораций, «баронов-разбойников», действовавших цинично и дерзко в бизнесе и политике, — Г. Спенсер стал почитаем как ни один философ ни до, ни после него, а основатель университетской социологии У.Самнер строил свой курс вокруг тезиса о миллионерах как цвете цивилизации, основанной на «естественном отборе». Своеобразную интерпретацию этой философско-социологической концепции дал доктор философии Т. Веблен, поставивший задачу разработки эволюционной экономической теории.

Естественный отбор институтов.Торстейн Бунде Веблен(1857 — 1929) был сыном норвежского фермера-иммигранта, познавшим участь бедного студента в престижном Йельском университете, а затем дипломированного безработного и литературного подёнщика. Но, в итоге, устроился преподавателем в Чикагский университет, созданный в 1892 на деньги богатейшего предпринимателя США Дж. Д. Рокфеллера. Так, Веблен оказался внутри стремительно расширявшейся орбиты власти Большого бизнеса, начавшего субсидировать американские университеты и определять господствовавшие в них образы мышления. Веблен бросал этому миру вызов своей насмешливой манерой уподобления поведения воротил бизнеса повадкам дикарей.

В статье «Почему экономическая наука не является эволюционной?» (1898) Веблен подверг критике гедонистическую модель экономического субъекта, колеблющегося как «однородный сгусток потребностей, которые нужно насыщать под воздействием среды». Веблен настаивал, что человек представляет собой скорее упорядоченную структуру склонностей и привычек, которые реализуются и выражаются в разворачивающейся деятельности. «Эволюционная экономическая теория должна быть теорией процесса культурного роста как детерминанты экономического интереса, теорией общей последовательности экономических институтов, формируемой непосредственно в категориях процесса». Свои представления о такой теории Веблен изложил в книгах «Теория праздного класса» (1899), «Теория делового предприятия» (1904) и «Инстинкт мастерства и состояние промышленных умений» (1914). Институты Веблен трактовал как привычные образы мыслей и привычки в том, что касается отношений между обществом и личностью. Институты — результаты процессов, происходивших в прошлом; они не находятся в полном согласии с требованиями настоящего времени, но под нажимом обстоятельств, складывающихся в жизни сообщества, происходит приспособление образов мышления и привычек людей — «естественный отбор» институтов — и перемены в самой человеческой природе.

Отправляясь от идей Веблена, американский экономист Уолтон Гамильтон (1881 — 1958) определил категорию «институт» как «вербальный символ, который описывает пучок социальных обычаев. Он означает способ мышления или действия, с достаточной распространенностью и прочностью запечатленный в привычках групп или обычаях народа. В обычной речи это синоним «процедуры», «общего согласия» или «договоренности». Нравы, народные обычаи, конфессии, также как денежная экономика, классическое образование и демократия являются «институтами». Гамильтон и ввёл понятие «институционализм».

Теория праздного класса.Предметом особого внимания Веблена стали институты частной собственности, «денежной почтенности» и праздного класса. Веблен описывал их эволюцию следующим образом. Собственность первоначально возникла как трофей, знак победы над менее сильным соседом. Мотивы, лежащие в ее основе — соперничество, завистливое сравнение, демонстративное преуспеяние как основа уважения и жажда власти, даруемой богатством. Развилось противопоставление доблестной, захватнически-приобретательской деятельности и труда, приобретающего характер нудного занятия в силу пренебрежительного к нему отношения. По мере того, как стадия приобретения путём хищнического захвата переходит в стадию организации производства на основе частной собственности, превосходство в силе и трофеи как показатель успеха заменяются критериями накопления вещей и денег и опыта «праздной жизни». «Показное потребление» (conspicuous consumption) дорогостоящих престижных товаров и пристрастие к «демонстративно расточительным» зрелищам становятся в праздном классе формами завоевания репутации и соперничества, мотивируемого завистливым сравнением.

«Состязательный аспект потребления» («престижная дороговизна»), описанный Вебленом, впоследствии был осмыслен в категориях отклонения от «нормальной» кривой спроса — наряду с «эффектом повального увлечения» (присоединение к большинству) и «эффектом сноба» (покупать не то, что другие)[47].

Переходя к рассмотрению экономических институтов современного ему общества, Веблен отмечал, что доступ в праздный класс осуществляется через занятия в финансовой сфере, которые в гораздо большей степени, чем производственные, наделяют человека почетом. Наиболее почётны занятия, имеющие непосредственное отношение к собственности в крупном масштабе и вслед за ними — банковское дело и право. В профессии адвоката, по мнению Веблена, «нет и намёка на полезность в какой-либо другой области, кроме соперничества»; юрист «занимается исключительно частными моментами хищнического мошенничества, либо в устройстве махинаций, либо в расстройстве махинаций других».

Дихотомия индустрии и бизнеса. Веблен приходил к выводу, что институт праздного класса задерживает развитие общества в силу демонстративного расточительства и неравного распределения благосостояния. В книге «Теория делового предприятия» Веблен добавил к этому выводу концепцию «саботажа» крупных корпораций, которые преднамеренно сдерживают рост производство ради сохранения монопольных цен, выбивают из правительства специальные привилегии на разных уровнях (заказы, налоговые льготы) и наращивают расточительное «умение продавать» (salesmanship) с увеличивающей цену рекламой.

Веблен противопоставил иррациональность, вносимую в экономический процесс бизнесменами в их погоне за прибылью путём купли-продажи бумажных титулов собственности на фондовом рынке, — рациональности крупного машинного производства, требующего для своего управления иного мышления, основанного на технических знаниях. Стремление «капитанов бизнеса» к захвату как можно большей части индустриальной системы приводит к сбоям в её функционировании, вызывая то недогрузку оборудования, то перепроизводство.

Позднее, опираясьна новые учения в физиологии и психологии, Веблен предпринял попытку сконструировать модель человека, соответствующую рациональному промышленному поведению и отклонения от него. По-новому определяя «инстинкты» — целенаправленные факторы поведения, формирующиеся в определенном культурном контексте, — Веблен выделил 6 главных инстинктов: 1) родительский, 2) мастерства, 3) праздного любопытства, 4) стяжательства, 5) завистливого сравнения и 6) привычки. Родительское чувство в широком смысле слова — забота об общем благе; мастерство, промышленное искусство — средство реализации родительского инстинкта, забота об эффективном использовании наличных ресурсов; а праздное любопытство поставляет знания, служащие жизненным целям. Добродетельный союз этих трёх инстинктов создает промышленное поведение, достигающее высшей эволюционной стадии в машинном производстве, прозаичная механическая логика которого гармонирует, по мнению Веблена, с применением современной науки и кладёт основы для роста и утверждения новой рационально-ориентированной культуры. Напротив, когда верх берут стяжательские и завистнические инстинкты, возникают «дурацкие способы поведения» и «бесполезные институты» типа «спортсменства», своей иррациональностью противоречащие рациональности промышленной технологии.

Научный менеджмент и технократическая утопия.В 1918 г. Веблен стал главным редактором журнала «Дайел» («Циферблат») в Нью-Йорке, а в 1919 г. — одним из организаторов Новой школы социальных исследований. К этому времени в США получили широкое распространение идеи рационализации производства и управления — научного менеджмента.Ихзачинателем которых был инженер-металлург Ф.У.Тэйлор, а одним из его виднейших последователей — Генри Л. Гантт (1861 — 1919) — автор системы графиков оперативного управления предприятием («графики Гантта») и новой, более ориентированной на интересы рабочих, системы заработной платы. Гантт выступил с идеей, что инженеры, способные наладить эффективное управление отдельным предприятием, могут то же самой сделать и на уровне общества, реформировав его на основе критериев научно-промышленной рациональности.

Веблен подхватил эту идею в цикле статей, составивших книгу «Инженеры и система цен» (1921). Он выделил «инженеров экономической эффективности» из числа тех, кто непосредственно организует процесс машинного производства. Веблен полагал, что, будучи кадрово однородными, инженеры-менеджеры могут легко сплотиться и, пригрозив предпринимателям «всеобщей стачкой», передать власть «Генеральному штабу инженеров и техников», который выведет общество на «третий путь» между «плутократией капитализма» и «диктатурой пролетариата».

Эта утопическая концепция, не нашедшая почти никакого отклика среди реальных американских инженеров, получила название «технократической» и большой резонанс в социологии и политологии, причём гамма значений слова «технократия» заметно расширилась.

«Абсентеистская собственность».В своей последней книге «Абсентеистская собственность» («Аbsentee ownership», 1923) Веблен указал на то, что процесс раздувания рынка ценных бумаг привёл к многократному превышению размера неосязаемых финансовых титулов богатства над стоимостью материальных активов корпораций, в которых собственники стали по существу «отсутствующими» — «абсентеистами», уклоняющимися от реального участия в производстве и менеджменте. Считая такую ситуацию доведением до крайности «дихотомии индустрии и бизнеса», Веблен подверг критике кредит как «обветшалый институт, который путем преобразования должен выйти из употребления». Но что это будет за преобразование, Веблен толком сказать не сумел, лишь выразив разочарование тем, что американский «средний класс» стремится подражать «праздному классу».

По иронии судьбы Веблен, снискавший репутацию «первого систематического критика американского капитализма»[48], умер незадолго до того, как обвал американского рынка ценных бумаг вверг капитализм в самый жестокий экономический кризис. Для выхода США из этого кризиса потребовался «Новый курс» президента Ф. Д. Рузвельта; в обосновании и проведении мероприятий «Нового курса» приняли видное участие институционалисты — последователи Веблена.