Повышенная обусловливаемость

Повышенной обусловливаемости способствуют усиленная вегетативная готовность к реакции и высокая кортикальная активация. Оба параметра активации представляют собой биологическую основу научения, регистрируемую или непосредственно по психофизическим характеристикам (например, по частоте пульса в состоянии покоя, активации сердечно-сосудистой системы, температуре, наличию кортизола), или по вторичным характеристикам (например, по уровню нейротизма как повышенной вегетативной реактивности и эмоциональности); с помощью шкалы «интроверсия—экстраверсия», как проявления возбуждения головного мозга; по специфичной для конкретного индивида предрасположенности к тревожности как повышенной вегетативной активности, невротичности, актуализированному половому влечению. Для отдельных групп пациентов (с тревожными расстройствами, депрессивными расстройствами, посттравматическим синдромом) можно установить наличие высокой активации и при определенных обстоятельствах более быстрого и стабильного обусловливания. Это справедливо особенно для тревожных расстройств, при которых повышенная обусловливаемость способствует быстрому приобретению дезадаптивных связей между стимулом и реакцией, а замедленная габитуация или ее отсутствие приводит к возникновению стабильных связей между стимулом и реакцией (см. также теорию двух процессов, трактующую возникновение страха, у Mowrer, 1947).

Однако экспериментальные исследования не всегда подтверждают, что у лиц с повышенной вегетативной готовностью к реакции обусловливание проходит быстрее и более стойко. Например, согласно исследованию Кумара и Каура (Khumar & Kaur, 1993), невротично-нестабильные испытуемые быстрее вырабатывали реакции при оперантном обусловливании, чем стабильные испытуемые, в то время как Фредериксен и Георгиадес (Frederickson & Georgiades, 1992) установили эту закономерность только для интровертированных, но не для невротичных испытуемых. Эти неоднозначные результаты указывают на важность когнитивных промежуточных переменных, обеспечивающих обусловливаемость. Например, в сложной тревожной ситуации человек, подверженный тревоге (например, социофобии), склонен к тому, чтобы фокусировать свое внимание скорее на вызывающем тревогу содержании и предвосхищать тревожную ситуацию сильнее и гибче, чем не подверженный тревоге человек. Вследствие этого возникают еще большая тревога и активизация, что опять-таки способствует повышенной обусловливаемости и замедленной габитуации, так как тревога переживается дольше и интенсивнее. Физиологически этому соответствует то, что раздражитель, вызывающий тревогу, при продолжающемся обусловливании все более широко репрезентируется в различных областях сенсорной системы (см. Birbaumer & Schmidt, 1996). Вследствие этого у лиц, подверженных тревоге, появляются «ошибки внимания» (attentional bias), которые приводят к тому, что сравнительно неспецифичные (физические; интроспективные) раздражители вызывают когнитивные схемы, связанные с тревогой (Harvey, Richards, Dziadosz & Swindeell, 1993; Eysenck, MacLeod & Mathews, 1987). He в последнюю очередь на основе этих паттернов интерпретации при тревожных расстройствах возникает высокая адренергическая готовность к реакции при конфронтации с тревожным раздражителем (Birbaumer & Schmidt, 1996, S. 657). Аналогичным способом фокусирование внимания на внутренних мыслях и эмоциях, а также воспоминания о негативных переживаниях, сохраненных в долговременной памяти, способствуют процессам семантического обусловливания при возникновении депрессии (Большая депрессия, см. Rothbart, Posner & Rosicky, 1994).

Наряду с вышеназванной диспозиционной активацией повышенной обусловливаемости содействуют также и ситуативные условия (например, торможение реакции, потеря контроля над ситуацией, большая интенсивность безусловных стимулов, ситуации подкрепления конфликта).