День в Звездном городке

Накануне Дня космонавтики, в начале апреля 2011 года, в Звездном городке высадился десант журналистов. Среди коллег, которые своими глазами хотели увидеть, как проходит обычный день тренировок кандидатов в космонавты, оказался и ваш покорный слуга. И вот что увидел.

Когда полвека тому назад проводили набор в первый отряд космонавтов, то отбор был настолько жестким, что среди нескольких тысяч кандидатов — а большинство из них были летчики-истребители, то есть народ практически здоровый, — отобрали лишь около двух десятков кандидатур. Затем уже в ходе тренировок в первом отряде осталось и вообще шесть человек.

Чего только с ними не делали? Испытывали жарой и холодом, изнуряли многокилометровыми кроссами и изматывали полной тишиной в сурдокамере, часами «гоняли» на тренажерах и проверяли на выносливость с помощью центрифуги…

Многие испытания ныне отменили за ненадобностью. Но вот испытания на центрифуге остались. «Дело в том, что и поныне, как и в первых полетах, самыми трудными для космонавтов являются два этапа — старт и посадка, — рассказал нам начальник отделения, где проводятся испытания на большой центрифуге ЦФ-18, Вениамин Швецов. — Трудны они прежде всего из-за перегрузок, которые испытывает каждый участник полета. На старте перегрузки создаются ускорением ракеты-носителя, при спуске — аэродинамическим торможением спускаемого аппарата в плотных слоях атмосферы».

Подобные кратковременные перегрузки каждый из вас испытывал, например, при езде на автомобиле. При резком старте с места перегрузка прижимает к спинке сиденья, при резком торможении — бросает вперед. Но эти перегрузки длятся доли секунды, и они не так уж велики.

^{Памятник Ю. А. Гагарину в Звездном городке}

А вот космонавтам иной раз — например, при аварийном баллистическом спуске — приходится терпеть перегрузки величиной порядка 10 g. Или, говоря иначе, десятикратное увеличение собственного веса.

Именно поэтому каждого кандидата в космонавты, а впоследствии и космонавта периодически подвергают испытаниям на центрифуге.

И вот мы в зале, где к тренировке на центрифуге на наших глазах стали готовить одного из сотрудников отделения Эдуарда Никитова. Его уложили в специальное кресло, плотно пристегнули привязными ремнями и повезли на специальной тележке к кабине центрифуги. Несколько секунд, и вот он уже в кабине.

Раньше кабина центрифуги была одноместной. Теперь космонавты тренируются, как правило, парами. Мощность центрифуги это позволяет, да и самим космонавтом как-то спокойнее, когда рядом друг. Кроме того, спускаемые аппараты теперь многоместные, а тренировка должна быть максимально приближенной к реальным условиям. Именно поэтому в кабине есть многочисленные переключатели и циферблаты, имитирующие реальную приборную доску спускаемого аппарата корабля «Союз».

После того как испытуемый поудобнее устроился в кабине центрифуге, за ним закрывают люк, потом запирают и ворота, ведущий в зал, где крутится сама центрифуга и дает команда «Пуск». Но на для журналистов запускать ее специально не стали; центрифуга работает строго по расписанию тренировок и испытаний космонавтов, и гонять ее вхолостую — достаточно дорогое удовольствие. Вместо этого просто показали видеофильм, как такие испытания проводятся и как себя при этом чувствует человек.

«Способность переносить перегрузки во многом зависит от индивидуальных качеств данного человека, его генов, образа жизни и питания, а также от положения, которое он в данный момент занимает, — прокомментировал ситуации. В. В. Швецов. — Если перегрузка действует в направлении голова — ноги, то человек без особого вреда для здоровья способен выдержать 3–5 g, в направлении грудь — спина — 4–8 g. И ныне, как правило, мы больше во время тренировок и испытаний и не даем. Хотя наша техника, в принципе, способна развить ускорение до 30 g».

Далее Швецов рассказал, что первых космонавтов испытывали, что называется, «до упора». Герман Титов, к примеру, имел рекордный показатель, выдержав перегрузку 10,5 g, Валентина Терешкова — 9,5 g.

«А если человеку вдруг станет плохо, как об этом узнают на пульте управления?» — поинтересовались мы у Вениамина Владимировича.

«Во-первых, за каждым испытуемым внимательно наблюдает врач, — пояснил Швецов. — С помощью видеокамеры и медицинских датчиков он внимательно следит за самочувствием испытуемого. Во-вторых, каждый, кто находится в камере центрифуге, держит в руке тангенту — ручку с кнопкой. Обычно кнопку надо держать в нажатом состоянии. Как только человек начинает терять сознание, мышцы его расслабляются, он перестает удерживать кнопку, и центрифуга автоматически отключается».

В общем, все устроено так умно, что за все время существования Центра подготовки космонавтов каких-либо ЧП на центрифуге еще не случалось. Хотя и легкими эти испытания никак не назовешь…

«Тяжело в учении, легко в бою», — говаривал когда-то наш знаменитый полководец, генералиссимус Александр Суворов. Он был одним из первых военноначальников, который ввел обычай перед генеральным штурмом какой-либо крепости проводить тренировки на специально выстроенных макетах.

Этот хороший обычай сохранился и по сей день. Во всяком случае, в следующих залах мы увидели макеты, которые в натуральную величину с сохранением всех подробностей, копировали российские модули Международной орбитальной станции и всех модификаций пилотируемых космических кораблей «Союз». Здесь имелся даже макеты кабины космического корабля «Буран», который, как известно, свой единственный полет совершил в беспилотном режиме. Но люди на нем летать собирались, а потому и тренировались.

В свое время в центре имелись также тренажеры лунного корабля, на котором В. Быковский, А. Леонов, Н. Рукавишников, В. Кубасов, П. Попович и В. Севастьянов готовилось к высадке на Луну. Да не получилось, американцы нас опередили…

Ныне на имеющихся в центре тренажерах регулярно ведут тренировки 8 экипажей — основные и дублирующие, которые должны отправиться на орбиту в нынешнем году. А потому никого из нас, журналистов, внутрь тренажеров не пустили. Нечего мешать людям в серьезном деле. А кроме того, вдруг невзначай кто-то из нас случайно на что-то нажмет или что-то переключит? А потом разбирайся, почему та или иная система не сработала…

Между тем космонавтам и без нас неприятностей хватает. Чтобы их было побольше, специально следит дежурная бригада операторов. Вообще, как нам рассказали сами операторы, тренажеры устроены даже сложнее, чем их действующие прототипы. Дело в том, что к стандартному оборудованию модулей на тренажерах добавлено еще и специальное оборудование.

Часть его следит за тем, чтобы в окна иллюминаторов космонавты видел не стены зала, где стоит тренажер, а весьма приближенную к натуральной картину звездного неба или проплывающей внизу нашей голубой планеты.

Другая же часть создана специально, чтобы имитировать разного рода отказы бортового оборудования, вплоть до пожара на борту. И экипажи должны оперативно реагировать на все эти ЧП, искать и находить выходы из положения.

В общем, на тренировках им приходится попотеть изрядно.

На сухопутных тренажерах никак не удается воспроизвести лишь невесомость. А потому выходы в открытый космос репетируются в гидробассейне.

«Работать в скафандре в открытом космосе легче, чем тренироваться в гидробассейне», — рассказал нам начальник управления Центра подготовки космонавтов имени Ю. А. Гагаина, Герой России, летчик-космонавт Геннадий Падалка. Он и его коллеги продемонстрировали журналистам, как проходит обычная тренировка.

Бассейн гидролаборатории Центра представляет собой огромный цилиндр емкостью 5000 кубометров, глубиной 12 м и диаметром 23 м. Поначалу платформа с установленной на ней копией космической станции была приподнята над поверхностью воды, и мы могли хорошо видеть, что она устроена в точности так же, как и ее копия, которая в настоящее время без устали летает над нашей планетой.

Потом платформа начала потихоньку опускаться и вскоре оказалась на дне бассейна. И к спуску под воду стала готовиться группа аквалангистов в черных гидрокостюмах. Их задача — подстраховать на всякий случай космонавта в тяжелом скафандре, если что-то вдруг пойдет не так.

Тем временем на берегу в скафандры загружают двух испытателей Игната и Максима. Фамилий их нам почему-то не назвали. Их задача — всесторонне проворить работоспособность скафандров, недавно вернувшихся из ремонта.

Тут надо, наверное, сказать, что выходной скафандр (то есть предназначенный для выходов в открытый космос) космонавты не надевают, а влезают в него через дверку, открытую на спине. И сделать это с непривычки не так-то просто. Я как-то пробовал проделать это на фирме «Звезда», где делают эти скафандры. Оказалось, что это целая наука, которую по-хорошему надо осваивать не один день.

Но вот испытатели оказались внутри скафандров, повешенных на тросе к подъемным кранам. Люки на спине герметически закрыты ранцами, в которых размещаются приборы и устройства системы жизнеобеспечения, проверены системы дыхания, вентиляции и т. д.

Краны бережно поднимают каждого испытателя по отдельности и опускают их в воду. А в бассейне они уже как рыбы в воде — скафандр сконструирован так, что имеет нулевую плавучесть. То есть человек в нем ощущает себя как бы в невесомости.

Мы спускаемся на этаж ниже и наблюдаем за все, что происходит в бассейне через специальные круглые иллюминаторы в стенках бассейна. Щелкают фотоаппараты, работают видео- и телекамеры.

А люди под водой работают, делают свое дело.

Аналогичные гидробассейны есть у американцев и европейцев, рассказал нам Геннадий Падалка, и для всех космонавтов и астронавтов, которые планируют внекорабельную деятельность во время полета, тренировки в них обязательны.

Кстати, сам Геннадий Иванович уже трижды побывал в космосе, проведя на орбите в общей сложности 585 суток. Он восемь раз сам выходил в открытый космос, так что знает все эти проблемы до тонкостей. А вот тот момент, когда мы с ним разговаривали, он готовился к четвертому полету, в очередной раз проходил цикл тренировок, в том числе и в гидробассейне.

В Звездном городке будут готовить штурманов для будущих межпланетных экспедиций. Об этом сообщил журналистам начальник Центра подготовки космонавтов (ЦПК), рекордсмен мира по общей продолжительности пребывания в космосе Сергей Крикалев.

«Мы планируем ввести специализацию штурманов межпланетных кораблей, которые могли бы работать с астронавигационным оборудованием, а для этого надо разработать специальный курс космической навигации», — сказал он.

По мнению одного из опытнейших отечественных космонавтов, перспективные программы освоения Луны и Марса выдвигают новые требования к подготовке космонавтов. Это связано с особенностями межпланетных экспедиций, когда от экипажей потребуется умение и способность к организации самостоятельной творческой деятельности, принятию самостоятельных решений без поддержки Земли, а также к распределению обязанностей среди участников лунных и марсианских экспедиций.

Прежде всего, полагает Крикалев, необходимо разработать новую концепцию отбора и подготовки кандидатов в космонавты. Это даст возможность готовить будущих «марсонавтов» не только к длительному автономному полету, но и к деятельности на поверхности планеты. Кроме того, потребуются программы, включающие глубокую специализацию и в то же время универсальность членов экипажа, чтобы они могли подменять друг друга при выполнении всех операций.

Покорители Вселенной должны будут уметь находить путь по звездам, пилотировать корабль на больших скоростях, управлять им во время зависания над пылевым грунтом, оказывать друг другу медицинскую помощь… Для обучения навыкам пилотирования корабля, движущегося с большой скоростью, в ЦПК исследуются возможности создания специальных тренажеров, для повышения медицинской квалификации предусмотрена дополнительная подготовка всех членов экипажа.

Кроме того, специалисты ЦПК, по словам Крикалева, уже начали изучать нештатные ситуации, которые могут возникнуть в межпланетном перелете, чтобы впоследствии моделировать их в процессе подготовки. Такое тщательное обучение повысит не только квалификацию экипажей, но и безопасность полетов.

«На деревню, дедушке». Помните, так адресовал свое письмо Ванька Жуков — герой рассказа А. П. Чехова? Но Ваньке по малолетству простительно: он еще не знал, что на свете существуют почтовые адреса.

Ну а как вам такой адрес: «Москва, Красная площадь, Валентине Терешковой»?..

— Представьте себе, письмо с таким адресом из далекой Австралии все-таки дошло до адресата, — рассказал мне начальник почты летчиков-космонавтов Борис Михайлович Есин. — Его переправили к нам в Звездный городок, а тут уж я постарался разыскать Валентину Владимировну и вручить ей послание.

— А чем пишут в таких письмах?

— О самом разном. Кто-то просто хотел бы получить автограф того или иного космонавта. Кого-то интересуют какие-то мелочи космического быта. Есть и письма серьезные — от историков космонавтики, которые стараются выяснить у непосредственных участников тех или иных событий подробности, которые могут знать лишь они. Спрашивают и о том, как стать космонавтом. А некоторые просто бессовестно клянчат денег, полагая, очевидно, что космонавтам они прямо-таки с неба сыплются…

— И много приходит писем?

— Год на год не приходится. В среднем около сотни в месяц. Космонавты — народ занятой. Особенно те, кто готовится к очередному полету. Но по возможности они стараются отвечать на все заданные вопросы. А я им помогаю…

Так что если вы вдруг соберетесь отправить письмо кому-то из космонавтов, то адрес будет такой: Россия, 141160, Московская область, Звездный городок, космическая почта, Есину Борису Михайловичу. Он передаст ваше послание кому следует.