Личная зона

Мы уже говорили, что внешняя граница интимной зоны находится на расстоянии примерно половины вытянутой руки от тела человека. Личная же зона начинается там, где кончается интимная. Чтобы определить круг лиц, который может оставаться в нашей личной зоне, мы могли бы сказать следующее:

В нашей личной зоне мы добровольно оставляем тех, с кем наши отношения не столь близки, чтобы позволять им вступать в нашу интимную зону, но с кем мы и не столь чужды, чтобы отправлять их в последующую.

рисунок 10

Таким образом, к ним относятся близкие друзья, члены семьи, коллеги, с которыми нас объединяют сердечные отношения, а также все другие знакомые, с которыми мы охотно общаемся.

В личную зону могут допускаться и начальник, и преподаватель, и учитель, если они характеризуются добрыми отношениями с окружающими. Таким образом, чем больше вы с помощью систематических экспериментов будете учиться понимать сигналы защиты, тем легче вам будет разобраться, какой должна быть дистанция до другого.

В этой связи можно отослать к знаменитому примеру Ницше: дикобразы, чтобы не замерзнуть, жмутся друг к другу, но при этом они так плотно прижимаются, что колются своими иглами. Тем самым можно сформулировать рекомендацию для выработки манеры поведения с точки зрения дистанцирования: следует искать близости, чтобы «не замерзнуть», и избегать любой интимности, которая способна «поранить». Существует любопытный феномен, который касается как личной зоны, так и внешней части интимной зоны: если мы вынужденно должны прижаться к кому-нибудь так, что оказываемся на внешней границе его интимной зоны или на внутренней границе личной зоны, тогда мы должны...

Попытайтесь сначала сами сформулировать ответ: как мы должны себя вести, если оказались стиснуты в очереди, лифте, в трамвае? Стоп.

Вам удалось сформулировать? А вот что получилось у нас:

Если мы вынужденно оказались притиснуты к другим, то согласно неписаному «уговору» мы должны с ними обращаться безлично.

Этот неписаный «уговор», конечно, привит нам воспитанием и различается в зависимости от культурных традиций. Некоторые народы (например, японцы) от давки страдают значительно меньше, чем другие. Однако в нашем западном культурном ареале (Западная Европа, Северная Америка) это предписание справедливо. Уже дети должны знать: в таких ситуациях нужно избегать встречаться глазами, постараться замереть и не заговаривать, разве что при крайней необходимости, да и то самую малость. Еще не выучившись этим правилам, маленькие дети иногда могут бесцеремонно уставиться в лифте на какую-нибудь толстую тетю или даже спросить «дядю», кому это он хочет подарить прекрасные цветы, которые он (возможно, даже слегка смущенный) держит в руке...

Представьте себе пятерых незнакомых между собой менеджеров. Все они собрались в одном и том же отеле, так как приглашены в качестве участников на некоторый семинар. Они еще не знают (это определится только через несколько минут), что они из одной и той же группы. И вот они, выйдя из зала для завтрака, стоят вместе и ждут лифт. (Будь это немецкие или американские менеджеры, они были бы одеты в черные костюмы и вели бы себя, наверное, следующим образом.)

Они молча расхаживают взад и вперед, как пять пингвинов, при этом держатся на максимально возможной дистанции друг от друга и зачарованно наблюдают за миганием лампочек спускающегося к ним лифта. Когда двери открываются, они входят, не касаясь друг друга, и так распределяются по кабине, чтобы в дальнейшем каждый мог по возможности защитить свою интимную зону. Они стоят прямые как палки и ждут, пока лифт не придет в движение, чтобы так же неподвижно уставиться на маленькие лампочки, отсчитывающие этажи. Наконец двери открываются, они покидают лифт, читают информацию на доске объявлений, из которой каждому становится ясно, что дальше необходимо следовать, скажем, в помещение 15, и идут вперед все с той же дистанцией друг относительно друга. Входят в помещение семинара и ищут свои места (предположим, что они были обозначены на доске объявлений). И только теперь они окидывают друг друга взглядом и отмечают, что они уже немного знакомы, затем слегка раскланиваются со своими невольными спутниками (возможно, даже приветствуют их еле заметной улыбкой), прежде чем их глаза, продолжая блуждание по аудитории, рассмотрят других, «совсем чужих» им участников.

Мы бы хотели указать еще на один интересный феномен - на освоение вроде бы только что бывшей незнакомой территории, в результате чего окружающее пространство как бы раскалывается на свое и чужое. Так, после первого же перерыва каждый при возвращении в аудиторию ориентируется на «свое» место. Я на своих семинарах иногда во время перерыва переносила именные таблички и личные вещи их владельцев на другое место, чтобы продемонстрировать группе, с каким негодованием или неприятным чувством большинство реагируют на такие перемены. Чувство покоя внутри своего «пузыря», о котором мы говорили, можно отнести и к «нашему месту», то есть оно становится нашей частью, частью нашей расширенной интимной зоны. Поэтому так интересен и показателен эксперимент со столом, который мы недавно описали. Исходя из этого, становится понятным, что некоторые официанты совершают грубую ошибку, когда опираются на стол рядом с клиентом или, не спросив разрешения, убирают со стола какие-то предметы - пепельницу, солонку и т. п. И совсем не важно, нужны посетителю последние или нет, это не играет никакой роли. Клиент оценивает это как посягательство на свой участок стола, и ему это неприятно. Когда вы в следующий раз будете обедать вне дома, можете понаблюдать за подобными случаями. Личная зона в связи с таким территориальным поведением просматривается и в библиотеке. Входя в читальный зал, каждый ищет для себя место на таком расстоянии от других, которое по крайней мере соответствует их личной зоне. Если теперь кто-то подсядет к нему ближе, чем позволяет неписаный закон, то можно будет увидеть проявление дистанцирующегося поведения. Эти сигналы будут выражены тем сильнее, чем больше свободных мест будет в читальном зале.