Лекция 8. Аксиология: философское учение о ценностях

Философия ценностей, или аксиология является разделом философии, занимающимся изучением положительной, нейтральной или отрицательной значимости любых объектов, отвлекаясь от их экзистенциальных и качественных характеристик.

Хотя философское исследование ценностей столь же старо, как и сама философия, понятие ценности было введено в философию только во второй половине XIX века. Аксиология как особая ветвь философии моложе всех других ее ветвей (онтологии, гносеологии, социальной философии и т. д.).

Позднее введение понятия ценности в язык философии и позднее возникновение аксиологии как самостоятельного раздела философии имеют вполне определенные исторические причины.

Тема ценностей может активно и всесторонне разрабатываться только в рамках демократического, открытого общества. Слабые зачатки аксиологии, наметившиеся в античной философии, были основательно забыты за десять веков Средневековья. Средневековое общество, являвшееся умеренно коллективистическим, было равнодушно ко всем ценностям, кроме теологических. Только с постепенным утверждением открытого (капиталистического) общества проблема ценностей вновь сделалась актуальной.

Первостепенная задача аксиологии — прояснение общего понятия (сравнительной или абсолютной) ценности, вне зависимости от его приложений в науке, морали, теологии, повседневной жизни и т. д. На основе уяснения того, что есть добро в самом общем смысле этого слова — и, соответственно: зло, ценностная нейтральность, предпочтение и т. п., — философия ценностей пытается детально проанализировать наиболее интересные и социально значимые их разновидности, проследить историю формирования определенных ценностей, выявить наиболее важные ценности современной жизни, указать наиболее вероятные и наиболее предпочтительные тенденции их эволюции в будущем и т. д.

Среди типов ценностей, привлекающих наибольшее внимание аксиологии, — моральные ценности, правовые ценности, ценности научного познания, ценности человеческой истории и социальных теорий, ценности, связанные с природой человека и смыслом его жизни, и т. д.

Аксиология выясняет отношение между сущим и должным, проясняет условия повышения объективности суждений о ценностях, исследует те мыслительные операции, которые, подобно операции понимания, неразрывно связаны с ценностями, и т. д.

Знание является связующей нитью между человеческим духом, природой и практической деятельностью. В самом общем смысле знать — значит иметь ясное, обоснованное представление не только о том, что есть, но и о том, что должно быть.

Долгое время считалось, что знать можно только истину. Но уже в XIX веке, когда стало очевидным, что человек — активное существо, не способное жить вне практической деятельности по преобразованию мира, к знанию были отнесены также ценности. Они говорят не о том, что есть, а о том, что должно быть. Знать можно не только истину, но и добро, и прекрасное, не сводимые к истине.

Известно, например, что человек должен быть честным. Но это не истина, а именно утверждение о долженствовании. Люди не всегда честны, но это не мешает утверждать, что от человека требуется честность. И чем больше нечестных людей в обществе, тем с большей настойчивостью звучит требование честности.

Наши представления о том, что следует заботиться о близких, что нельзя представлять себя центром вселенной, и т. п. — все это знание, хотя касается оно не того, что есть, а того, что должно быть. Нужно, таким образом, различать знание в узком смысле, всегда являющееся знанием истины, и знание в широком смысле, охватывающее не только истину, но и добро, и прекрасное.

Человек не только познает мир, но и действует на основе полученного знания. Это означает, что знание в широком смысле включает не одни лишь представления о том, что имеет место, но и планы на будущее, оценки, нормы, обещания, предостережения, идеалы, образцы и т. п. У человека есть достаточно ясные, обоснованные представления о добре и его противоположности — зле. Но добро — не разновидность истины, как считалось когда-то. Утверждения о хорошем и плохом, достойном и недостойном не являются истинными или ложными. Истина не меняется со временем, понятие же добра имеет разные значения в разные эпохи и в разных обществах.

Если, например, современный бизнес стремится опираться на принцип «Честность — лучшая политика», то в условиях зарождавшегося капитализма ориентация была совершенно иной, и мошенничавшие торговцы благодушно оправдывались: «Не обманешь — не продашь». Когда Вольтер сказал: «Хитрость — ум дураков», над ним едва ли не смеялись. И только спустя два века стало ясно, что в принципе он был прав: в современном индустриальном обществе только ограниченный человек делает хитрость основой своего поведения и своей деятельности.

Кроме должного, явно не являющегося истиной, существует также эстетическое измерение мира, когда-то отождествлявшееся с красотой, или прекрасным. Эстетическое — это ценность, и оно ближе к добру, чем к истине. Истина одна и та же во все времена и для всех людей, эстетически совершенное оказывается разным в разные эпохи и у разных народов.

Когда-то о портрете Джоконды Леонардо да Винчи говорили, что это и есть живопись, какой она должна быть. Но в прошлом веке это говорили уже о картине художника-модерниста М. Дюшана, пририсовавшего Джоконде совершенно бессмысленные, казалось бы, усики.

Эстетически совершенное — не частный случай истины. Вместе с тем оно не является и добром. Быть эстетически совершенным — значит вызывать незаинтересованное, неутилитарное удовольствие. Но если объект воспринимается без заинтересованности и созерцается вне всякой пользы, то, соответственно, нет и добра.

Человек — прежде всего, практическое, действующее существо, и в основе его деятельности лежит знание. Животное действует на основе врожденных и благоприобретенных инстинктов. Деятельность человека опирается в первую очередь не на инстинкты, а на знания. Неслучайно еще древние греки определяли человека как разумное животное. Разум, способный порождать знание, является той чертой, которая отличает человека от всех иных животных.

На заре Нового времени Ф. Бэкон заявил: «Знание — сила». В ту эпоху, когда человек во многом еще полагался на милость Бога, такое заявление звучало смело. Оно, в сущности, означало, что человеку не нужно терпеливо ждать рая на небесах, а следует активно выстраивать свою жизнь, рассчитывая только на свои силы и в особенности на прогресс в познании природы и общества.

В XX веке с особой очевидностью обнаружилось, что человек, способный познать многое, приобретает знание и о том, что он способен обратить — а иногда и обращает — против самого себя. Бурное развитие промышленности, опирающееся на познание природы, ведет к расточительному использованию невозобновляемых природных ресурсов, к грозящему катастрофой общему потеплению климата на Земле, к демографическим процессам, чреватым перенаселением планеты, и т. д. Познавая мир, человек изобрел и то, относительно чего хотелось бы, быть может, чтобы оно навсегда осталось неизвестным: ядерное, химическое и бактериологическое оружие, национал-социалистические и коммунистические социальные теории, приведшие к гибели десятки миллионов людей, и т. д. Можно повторить вслед за Бэконом, что знание — действительно могучая сила. Однако, наученные опытом двух мировых войн, жестоких тоталитарных режимов и безуспешных пока попыток решения глобальных проблем человечества, мы должны добавить, что знание — не только огромная, но и опасная сила. Настолько опасная, что она способна — при неблагоразумном ее использовании — привести человеческую цивилизацию к гибели.

Это касается не только знания о том, что есть, но и в первую очередь знания о том, что должно быть, т. е. знания и ценностях.