Метафизика и онтология

Метафизика - наука о сверхчувственных принципах и началах бытия. Метафизические проблемы есть во всех областях, везде человек сталкивается с тем, что выходит за границы опыта - в познании человека, истории, природы. Например, принцип причинности неявно полагает, что, если все в мире связано причинно-следственными связями, то последовательность причин неизбежно уходит в бесконечность и предполагает первую причину, скажем, Бога, - то есть тот уровень, о котором мы ничего не можем сказать в рамках рационального описания. Или проблема человека: можно объяснить факт его рождения физико-химическими и биологическими закономерностями, но появление живого человека всегда остается непостижимым чудом.

Онтология - учение о бытии как таковом. Иногда онтологию отождествляется с метафизикой, но чаще всего онтология рассматривается как ее основополагающая часть, как метафизика бытия. Впервые этот термин употребил немецкий философ X. Вольф - предшественник Канта.

В философии со времен античности различают бытие и сущее. Сущее - совокупность окружающих вещей. Но в многообразии вещей можно обнаружить то, что является общим для них всех. Такой "нейтральный" признак всего сущего заключается в том, что оно вообще существует. Это выражено в понятии бытия. Почему вообще что-либо есть, и на чем оно держится? Что является его причиной? Бытие - последнее, о чем допустимо спрашивать, но оно не может быть традиционным образом определено. Все исторически дававшиеся определения бытия были мнимыми. В любой проблеме, особенно это касается духа, сознания, материи, есть что-то последнее, что само не может быть определено.

Бытие - это чистое существование, не имеющее причины, оно - причина самого себя, самодостаточное, ни к чему не сводимое, ни из чего не выводимое. Это действительность в полном смысле слова, ибо все остальное, имеющее внешние причины, не в полном смысле слова действительность, не в полном смысле слова существует.

Первым поставил проблему бытия древнегреческий философ Парменид. До него предметом изучения в античной науке и философии были реальные, конкретные вещи, но не сущее как таковое.

Парменид из Элеи, в Южной Италии (р. ок. 515 до н.э.) - древнегреческий философ, основатель элейской школы. Ему приписывается философская поэма "О природе", сохранившаяся в отрывках. Решительный противник учения Гераклита. Создатель концепции бытия, единого, неделимого и неподвижного. Жил до глубокой старости. Учеником Парменида был Зенон Элейский.

Парменид сделал важный шаг в развитии философского мышления. Бытие, согласно Пармениду, это то, что является причиной всего и ни от чего не зависит. Оно не возникает и не исчезает, оно существует всегда, иначе бы оно не было бытием, а зависело бы от чего-то, что дало ему возможность возникнуть; оно неделимо, всегда есть все целиком - либо оно есть все целиком, либо его нет. Бытия, следовательно, не может быть больше или меньше, оно целокупно и неподвижно. Про него невозможно сказать, что оно развивается, поскольку оно в каждый момент самодостаточно. Бытие, учил Парменид, завершено, закончено, существует в строгих границах и похоже на совершенно круглый шар, любая точка на котором равно отстоит от центра. Это шар, центр которого везде, а периферия нигде.

Бытие можно как-то понять через такие проявления, такие бытийственные характеристики, как совесть, любовь, честь, ум и т.п. Скажем, не может быть "половины совести": совесть неделима, либо она есть, либо человек бессовестный; нельзя быть совестливым завтра или вчера, можно только здесь и теперь; совесть не развивается, не становится лучше или хуже; и совесть, наконец, не имеет причин во внешних эмпирических обстоятельствах - поступил по совести, потому что просто не мог поступить иначе.

В связи с этим ясно, что бытие - это не только окружающий нас материальный мир, совокупность вещей или какая-то высшая нематериальная субстанция - Бог или мировой разум и т.д. Все это только проявления бытия. Бытие как таковое открывается нам, становится доступным для нашей мысли, когда мы находимся в особом бытийном состоянии, т.е. в таком состоянии ума (а не просто знания), когда приходят мысли и слова, в которых звучит голос бытия. Такие мысли нельзя вызвать усилием воли, подобные слова нельзя придумать. Бытие - это то, что всегда уже есть: оно может только открыться нам, если мы совершим усилие и если нам повезет попасть в соответствующее состояние. Все остальные философские проблемы имеют смысл и значимость постольку, поскольку на них падает отблеск бытия.

Поиски бытия в философии - это поиски человеком своего дома, преодоление своей бездомности. Это поиски корней, прикоснувшись к которым, человек может почувствовать в себе силу для преодоления бессмысленности окружающего мира, мужество жить, несмотря ни на эту бессмысленность, ни на свою конечность, ощутить себя, в конце концов, необходимой частью бытия, не менее существенной и необходимой, чем окружающий мир. Эти поиски составляют незримый фундамент науки, искусства, религии, стремления к счастью, любви, совести, долгу и т.п.

В первом приближении можно сказать, что бытие - это тайна, которую нужно пережить, и тогда она в какой-то степени станет понятной - непознанной, но понятой. Поэтому нужно иметь мужество идти к тому, чего в принципе нельзя знать. Понимание бытия, прикосновение к нему, осененность бытием преобразуют, преображают человека, вырывая его из бессмысленного хаоса эмпирической жизни и делая само-бытным, делая его самого бытием.

Философия, писал знаменитый испанский философ XX в. X. Ортегa-и-Гассет, возникает не по причине полезности и не из беспричинного каприза. Она есть охота за единым. (Мы бы сказали - за бытием.) Почему, спрашивает он, мы не довольствуемся тем, что нам открывается в мире без всякой философии, тем, что уже есть и находится перед нами? Да просто потому, что все существующее и данное нам - это в сущности только осколки, фрагменты. Глядя на них, нельзя не заметить, не почувствовать изъяна. В любой данной нам вещи можно обнаружить, что это только часть, увидеть глубокий след излома, рубец его онтологического увечья. Вглядываясь в любой предмет, можно заметить, что это только фрагмент, к которому необходимо домыслить дополняющую его реальность. Даже если брать не отдельную вещь, а материю, которая, кажется, служит основой всего, то и тут возникает подозрение, что она не является самодостаточной, она не может сама положить начало своему существованию. Этим она обязана какой-то другой силе. Так же как, видя летящую стрелу, я не могу не вспомнить о пославшей ее руке. То же происходит с реальностью внутри нас: в каждый момент мы видим лишь ничтожную часть нашего внутреннего бытия. Мы не видим своего полного настоящего Я, которое скрыто от нас. Даже мир в целом является лишь огромным, колоссальным фрагментом.

Все это и вынуждает нас философствовать. Философствовать - значит искать целостность мира, нечто, не являющееся тем, что нам дано. Вот главная философская проблема, неизбежно возникающая перед разумом. Обычно это нечто, основную сущность ищут как любую другую вещь, которая отсутствовала до сегодняшнего дня и, может быть, будет обнаружена завтра. Однако по своей природе основная сущность есть то, что никогда не присутствует в познании, являясь именно тем, чего недостает в любом присутствии. Мы видим лишь его отсутствие, оно присутствует благодаря тому, что его нет, т.е. благодаря своему отсутствию. Основная сущность (бытие) - то, что вечно отсутствует, чего всегда в мире недостает. Нам видна, писал Ортега-и-Гассет, только рана, оставленная его отсутствием. Оно не может походить на данное нам сущее, которое является вторичным и обоснованным. По своей природе основная сущность есть нечто совершенно иное, ни на что не похожее, абсолютно экзотическое. По аналогии можно сказать, что мы видим вещи, но не видим света, который позволяет их видеть.

Это вовсе не означает, что понять основную сущность, пробиться к ней можно только в некоем мистическом созерцании. Мистики действительно претендуют на высшее знание о действительности, но, как правило, трофеи, добытые ими, весьма банальны и невыносимо скучны, считает Ортега-и-Гассет. Мистики часто утверждают, что истинное знание невыразимо и бессловесно. Они склонны злоупотреблять глубинами и спекулировать бездной. Но философия имеет противоположную склонность - она стремится вывести на поверхность, сделать явным, доступным то, что было тайным и скрытым. Истина - aletheia - означает раскрытие, обнажение, проявление. "Философия - слово, открытие бытия вещей в их полной обнаженности и прозрачности речи, слово о бытии: онтология. В отличие от мистицизма философия хочет быть произнесенной тайной" [1].

1 Ортега-и-Гассет X. Что такое философия? М., 1991. С. 107.

Согласно Хайдеггеру, философия часто выдает себя за то, чем она не является - за науку или мировоззренческую проповедь. На самом деле, полагает он, философия (метафизика) - ностальгия, тяга повсюду быть дома. Повсюду быть дома - значит иметь отношение к миру в целом, к бытию. Стремление повсюду быть дома - это и есть метафизика, потребность не слепая, не растерянная, но пробуждающаяся в нас и побуждающая нас к вопросам: что такое человек, мир и т.д. Философия осуществляется всегда в некоем фундаментальном настроении. Ностальгия, стремление всегда и повсюду быть дома, т.е. экзистировать, существовать в совокупном целом сущего, есть фундаментальное настроение философствования [2].

2 См.: Хайдеггер М. Основные понятия метафизики // Время и бытие. М., 1993. С. 331 - 332.

В отличие от привычных окружающих вещей, бытие - это то, что требует понимания, и что становится, держится в просвете, проблеске понимания. Бытие как таковое - это не вид или разновидность предметов, не общее понятие класса предметов, бытие - это бытие существующего. Если брать с точки зрения человека, бытие - это то, что ожидает видения бытия или понимания его.

Сказанное можно отчетливее понять на примере разницы между онтологией и космологией. Предметом космологии является универсум, всеохватывающее целое, которому принадлежит все, что имеет пространственное или временное расположение. Человеческие знания об универсуме постоянно углубляются. Мы знаем структуру нашей Галактики и Метагалактики, формы существования материального мира: пространство, время, движение.

Но материальный мир - это только одна форма проявления бытия как такового. Знание мира и осознание бытия - не тождественные вещи. Мы можем быть осведомленными о бытии, чувствовать его присутствие, быть осененными бытием, но не можем его знать. Вероятно, чтобы лучше понять, что такое бытие, нужно вынести универсум за скобки, отодвинуть на время все интересы и способы утилитарно-практического отношения к миру, например, забыть об ежедневной озабоченности - зарабатывании на жизнь, участии в социальном движении и т.д.

Осведомленность о бытии есть тип человеческого отклика на то, на что способно откликнуться только человеческое существо. Наше выживание как человеческих существ, наша жизнь зависят от опыта и познания мира. Но осведомленность о бытии не является необходимой для выживания или удовлетворения жизни. Осведомленность о бытии (осененность бытием) обладает таким духовным качеством, которое, добавляясь к разуму, вводит особое, специальное измерение в наш опыт. М. Мунитц, известный американский метафизик, сравнивает осведомленность о бытии с духовным здоровьем и заявляет, что эта осведомленность, если она есть, является "невыразимым аккомпанементом" любой деятельности или опыта [1].

1 Munitz M. The Ways of Philosophy. N.Y., 1979. P. 339 - 345.

Осененность бытием не похожа на веру в Бога, поскольку бытие - это не источник универсума или человека: оно не есть некая высшая целостность, оно не обладает какой-либо степенью добра, любви, справедливости и т.п. Не имеет смысла вера в бытие или в его конечный триумф. Не стоит искать союза с ним, в том смысле, в каком верующий или мистик ищут союза с Богом. Его нельзя достичь молитвой или послушанием. Мы можем быть открыты к бытию, но оно не ищет и не ожидает открытия.

Осененность бытием создает другой порядок и качество жизни, отличный от религиозной веры или научного понимания. Достижение такой осененности есть специфически философская проницательность. Стоять в свете бытия не значит отрицать мир, превращать его в иллюзию, не значит отбросить или минимизировать контакты с миром. Просто у нас появляется другое измерение нашего опыта, которое окрашивает все виды нашего взаимодействия с миром - практические, эстетические, интеллектуальные и т.д. "Бытие, - говорил М.К. Мамардашвили, - это то же самое, что незаконная радость. Нет никаких причин к тому, чтобы мы были и тем радостнее быть, и тем больше продуктивной гордости можно от этого испытать" [2].

2 Мамардашвили М.К. Вена на заре XX века // Как я понимаю философию. М., 1992. С. 400.

А. Эйнштейн в своей статье "Побудительные мотивы научного исследования" писал, что в науке работает три категории ученых. Первые наделены исключительными интеллектуальными способностями: они занимаются наукой так же, как спортом, для них это увлекательная игра. Вторые смотрят на науку как на способ зарабатывания денег: с таким же успехом они могли бы заниматься чем-нибудь другим. И таких большинство. Третьи приходят в науку, толкаемые туда скукой и монотонностью обыденной жизни, ее бессмысленной повторяемостью, пустотой обычных стремлений и потребностей. И если человека охватывает такое ощущение, то он уходит в науку, потому что занятие абстрактной наукой извлекает его из стихийного потока жизни, обрывает какие-то ненужные и нелепые зависимости [1].

1 См.: Эйнштейн А. Побудительные мотивы научного исследования // Собр соч. в 4 т. М., 1967. Т. 4. С. 38 - 41.

Но еще с большим основанием то же самое можно сказать о метафизике как образе жизни, когда человек пытается жить интересами чистого разума, без всякой надежды или, лучше сказать, стремления к успеху, карьере, обогащению, интересами, направленными на исследование последних оснований сущности и смысла бытия, сущности и смысла человеческого существования. "Математика, естествознание, законы, искусства, даже мораль и т.д., - писал Кант, - не заполняют душу целиком; все еще остается в ней место, которое намечено для чистого и спекулятивного разума и незаполненность которого заставляет нас искать в причудливом, или в пустяках, или же в мечтательстве видимость занятия, а в сущности лишь развлечение, чтобы заглушить обременяющий зов разума, требующего в соответствии со своим назначением чего-то такого, что удовлетворяло бы его для него самого, а не занимало бы его ради других целей или в пользу склонностей" [2].

2 Кант И. Пролегомены ко всякой будущей метафизике, могущей появиться как наука. 1783 // Соч.: в 6 т. Т.4 (1). М., 1965. С. 207.

Рассмотрим взгляды на бытие крупнейших мыслителей XX в. - К. Ясперса, М. Хайдеггера и Н. Гартмана, вникнем в их рассуждения о бытии, в их попытки донести до нас смысл и значение этой категории.