И великое гнездо бытия

Великое Гнездо — это действительно великая холархия бытия и познания: уровней реальности и уровней познания этих уровней. То есть, представители вечной философии считали одинаково важными и онтологию, и эпистемологию, как неразделимые аспекты великих волн реальности. Современность сочла необходимым дифференцировать онтологию и эпистемологию, что можно было бы только приветствовать, если бы современность или постсовременность завершили развитие и интегрировали эти разграничения, однако все кончилось лишь тем, что эти два аспекта оказались совершенно оторванными друг от друга; и современность, доверяя только собственной изолированной объективности, занялась исключительно эпистемологией, тогда как онтология навсегда безвестно канула в черную дыру субъективизма.

Таким образом, Великая Цепь, в той мере, в какой современность вообще ее признает, стала просто иерархией уровней познания — то есть, иерархией когнитивных способностей, наподобие той, что изучал Пиаже. Такой подход является не столько неверным, сколько ужасно однобоким, оставляя без внимания уровни реальности, которые должны обосновывать познание (или, что не менее грустно, признавая только сенсомоторный уровень реальности, которому должно точно соответствовать любое познание, чтобы считаться «истинным»). Тем не менее, если мы на время сосредоточимся только на познании — и поскольку несомненно истинно, что Великая Цепь отчасти представляет собой огромный спектр сознания — тогда вопрос можно поставить так: является ли развитие Великой Цепи на индивидуальной уровне тем же самым, что и когнитивное развитие?

Не совсем так. Прежде всего, безусловно можно считать, что Великое Гнездо отчасти представляет собой великий спектр сознания, каковым оно является. Согласно одному из словарных определений, «когнитивное» — это «относящееся к сознанию». Если следовать этому определению, можно считать, что развитие Великого Гнезда (которое на индивидуальном уровне включает в себя развертывание более высоких и всеобъемлющих уровней сознания) в общих чертах весьма сходно с когнитивным развитием, коль скоро мы понимаем, что «познание» или «сознание» охватывают диапазон от подсознательного до самосознания и сверхсознательного, и что они в равной мере включают в себя как внутренние, так и внешние модусы осознавания.

Как я говорил, проблема состоит в том, что «познание» приобрело в западной психологии очень узкое значение, которое исключает большую часть из вышеперечисленного. Оно стало означать восприятие внешних объектов. Тем самым были исключены все виды «сознания» или «осознавания» (в широком смысле — например, эмоции, сновидения, творческие видения, тонкие состояния и пиковые переживания). Если содержанием сознания не был какой-либо эмпирический объект (камень, дерево, автомобиль, организм), то говорилось, что оно не обладает когнитивной достоверностью. И это относится ко всем действительно интересным состояниям и модусам сознания.

Пиаже еще больше сузил значение познания и свел его к видам логико-математических операций, которые, как он заявлял, лежат в основе всех других линий развития во всех других областях. На этом этапе сознание как «познавательная способность» было сведено к восприятию одних лишь плоских и унылых поверхностей эмпирических объектов (что мы будем называть «флатландией»). Попросту говоря, любое осознавание, которое видело перед собой что-то иное, чем мир научного материализма, не считалось «подлинным» осознаванием, подлинным «познанием».

В этом смысле, развитие Великого Гнезда на индивидуальном уровне — это совершенно определенно не «когнитивное развитие». И все же, если мы более внимательно рассмотрим схему Пиаже — и то, что большинство последующих психологов имели в виду под «когнитивным развитием» — то можем обнаружить некоторые очень интересные (и очень важные) — хотя и ограниченные — аналогии.

Прежде всего, западные психологические исследования когнитивного развития все же рассматривают определенный тип сознания, сколь бы узким и ограниченным он иногда не был. Так, например, то, что Пиаже изучал как формально-операционное мышление — которое он понимал как специфическую математическую структуру — это один правомерный способ получить срез потока сознания в этой точке, но он вовсе не исчерпывает все срезы (или моментальные фотоснимки) сознания, которые можно получить на этом конкретном изгибе Реки. Существует множество других, не менее достоверных подходов к определению сознания на этом этапе — от ролевого отождествления до эпистемологических стилей, мировоззренческих систем и моральных побуждений. Но сосредоточиваясь исключительно на когнитивном развитии, Пиаже, по крайней мере, выдвигал на передний план центральное значение развития сознания, хоть и воспринимал его порой весьма узко.

Это значение подчеркивает тот факт, что при изучении конкретных линий развития — таких как моральное развитие, развитие самости и развитие способности к ролевому отождествлению — почти всегда обнаруживалось, что когнитивное развитие необходимо (но недостаточно) для этих других видов развития. Другими словами, перед тем как вы сможете развить в себе нравственность, или самооценку, или какое-то представление о хорошей жизни, вы сперва должны быть способны сознательно отмечать эти разнообразные элементы. Таким образом, сознание необходимо, но не достаточно для других видов развития.

Но именно это и утверждают теоретики Великого Гнезда. Уровни Великого Гнезда (базовые структуры сознания) — это те уровни, через которые будут проходить разнообразные линии развития, и если не будет базовых волн, разным лодкам будет не по чему плыть. Вот почему эти базовые структуры (понимаются ли они как оболочки в веданте, уровни сознания в буддизме махаяны, онтологические уровни сефирот Каббалы или суфийские этапы пути души к Богу), являются становым хребтом, необходимым каркасом, на котором держится большинство других систем.

Таким образом, хотя когнитивное развитие (в том виде, как его исследует западная психология) никоим образом нельзя уравнивать с Великой Цепью или спектром сознания, оно, пожалуй, стоит к ним ближе всего (по крайней мере, вплоть до уровней формального ума; за пределами этого уровня большинство западных исследователей не признают вообще никакого познания). По этой причине — и всегда твердо помня о многих ограничениях и оговорках — я иногда использую термины когнитивной психологии (например, конкретно-операционное [коноп] и формально-операционное [формоп]) для описания некоторых базовых структур сознания.

Однако, поскольку когнитивное развитие все же имеет в западной психологии очень специфический и узкий смысл и является весьма и весьма ограниченным, я также описываю его как самостоятельную линию развития, отдельную от базовых структур (так, что мы можем сохранять онтологическое богатство базовых холонов и не сводить их к когнитивным категориям западной психологии). На таблицах 3а и 3б представлены корреляции базовых структур с этапами когнитивного развития, выявленными различными современными исследователями.

Один из самых интересных пунктов в этих таблицах — это число западных психологов, которые, основываясь на обширных эмпирических и феноменологических данных, описали ряд стадий постформального развития — то есть, стадий когнитивного развития за пределами линейной рациональности (т. е. за пределами формально-операционного мышления). Хотя термин «постформальный» может относиться к любой из стадий дальше формально-операционной, его обычно применяют только к ментальной и личностной, но не к сверхментальной и надличностной стадиям, для обозначения любых этапов развития, находящихся за пределами формального операционального мышления; обычно он употребляется для обозначения ментального и персонального (личностного), а не супраментального или надличностного этапов. Другими словами, для большинства западных исследователей «постформальное» — это первая главная стадия после формально-операционной, которую я называю зрительно-логической.¹⁴ В таблицах 3а-б показано, что большинство исследователей обнаружили от двух до четырех стадий постформального (зрительно-логического) познания. Эти постформальные стадии, как правило, выходят за пределы формальных/механистических фаз (раннего формально-операционного мышления) к различным этапам релятивизма, плюралистических систем и контекстуализма (раннее зрительно-логическое), а оттуда к этапам метасистемного, комплексного, единого, диалектического и холистического мышления (от среднего до позднего зрительно-логического). Это дает нам представление о наивысших ментальных областях как о динамических, развивающихся, диалектических и интегрированных.

Однако лишь очень немногие из этих исследователей выходят в надментальные области (психических, тонких, каузальных и недуальных событий — надрациональных и надличностных), хотя многие из них все в большей степени признают существование этих высших уровней. Как ясно показывают несколько таблиц, для того чтобы очертить контуры этих уровней, мы зачастую должны снова полагаться на свидетельства великих мудрецов и созерцателей.

В этой связи горячие споры вызывает вопрос о том, можно ли считать сами духовные/надличностные стадии более высокими уровнями когнитивного развития. На мой взгляд, ответ зависит от того, что вы называете «когнитивным». Если вы имеете в виду то же, что и большинство западных психологов, то есть ментальное концептуальное познание внешних объектов*, то ответ — «нет», высшие или духовные уровни — это не ментальное познание, поскольку они часто бывают сверхментальными, внеконцептуальными и не-внешними. Если же под «когнитивным» вы подразумеваете «сознание вообще», включая сверхсознательные состояния, то большая часть высшего духовного опыта, разумеется, является когнитивной. Но духовные и надличностные состояния имеют и много других аспектов — таких, как высшие аффекты, мораль и чувство самости — так что даже с учетом расширенного определения «когнитивного», они не являются просто когнитивными. Тем не менее, термин «когнитивное» в самом широком смысле означает «сознательное», и потому различные виды когнитивного развития составляют важную частью спектра бытия и познания.