Дирижер.

Грудью вперед бравой!

Флагами небо оклеивай!

Кто там шагает правой?

Левой!

Левой!

Левой!

Так кончается одно из известных и любимых стихотворений выдающегося советского поэта Владимира Маяковского «Левый марш». По аналогии с этим труды по изучению психических функций человеческого мозга, издававшиеся за последние 80...100 лет, следовало бы назвать «Левым гимном».

Действительно, история изучения высших психических функций мозга – это восторженный гимн левому полушарию. В процессе эволюции оно претерпело наиболее существенное прогрессивное развитие, взяв на себя чрезвычайно важные, чисто человеческие функции. Наиболее заметные процессы психической деятельности, наша речь, наши мысли, облеченные в слова, шагают под звуки «левого марша». Это все, что еще сравнительно недавно знали врачи о работе левого полушария и об организации у человека речевых процессов.

Больные с расстройствами речи вызывали у них серьезные недоумения. Неясен был механизм патологического процесса, который лишал больного самого важного, чисто человеческого навыка – умения говорить. Чтобы понять сущность речевых расстройств, необходимо сначала познакомиться с чисто внешней стороной человеческого общения.

С акустической точки зрения звуки нашей речи – это или шумы (согласные), или тоны (гласные). Между отдельными речевыми звуками нет определенных границ. Если не прибегать к помощи нашего изощренного речевого слуха, то оказывается, что чисто физическими методами чрезвычайно трудно установить границу между звуками у, о, а, е, или шумами п и б, с и з, г и к, в и ф. Однако, чтобы понимать речь, как раз и необходимо умение четко отличать один звук от другого. Затруднения в опознании тонов сделало бы невозможным различать такие слова, как бук, бок, бак, бек; жор, жар, жир или бур, бор, бар.

Звуковой строй любого языка состоит из подобных противопоставлений, в которых различие лишь в одном фонематическом признаке меняет смысл произносимого слова. В русском языке в качестве различительных используются такие правила, как ударность или безударность: замок – замок, звонкость или глухость, умение увидеть разницу между звонкими б и д, глухими звуками п и т; дочка – точка; код – кот; бот – пот. Наконец, мягкость или твердость: мел – мель, тол – толь.

В каждом языке своя система признаков. То, что в русском языке является важным, для представителей других языковых групп остается несущественным и не меняет смысла слова. Для немцев различительным признаком является длина звука (Satt – Saat, Stadt – Staat), для англичан – фрикативность (vine – wine), для французов – открытость гласных (1е – les – laid).

Маленькие дети учатся не только говорить, то есть производить речевые звуки, но и воспринимать их. Эти два процесса так тесно переплетены, что один без другого полноценно выполняться не может. Каждое слово ребенок должен обязательно повторить, одновременно анализируя и сопоставляя звуки речи и двигательные реакции языка, гортани, голосовых связок,.возникающие при произнесении данного слова. В нашем мозгу отдельные фонемы и целые слова хранятся в виде их двигательных и звуковых копий, но двигательные образы фонем для нас важнее звуковых.

Людям, пользующимся буквенной системой письма, независимо от того, на каком языке они говорят, нетрудно убедиться в чрезвычайной важности «двигательных» образов слов. Это может почувствовать каждый. Попробуйте написать новое, совершенно незнакомое и трудное слово, только что услышанное по радио. Вы, безусловно, заметите, что язык слегка шевелится, молча проговаривая то, что предстояло написать. Голосовые связки и мышцы гортани в этот момент тоже движутся, только это нами не осознается. Сложная задача потребовала усилить анализ, потому и возникла двигательная реакция речевых органов чуть ли не в полном объеме.

Двигательный анализ особенно заметен при изучении иностранных языков у людей с плохо развитой речью и, конечно, у детей. Заставьте первоклашку написать трудное, громоздкое слово, запретив повторять его вслух. Если малыш справится с задачей, будет заметно, как напряженно шевелятся его губы. Прежде чем слово будет написано, его придется проговорить несколько раз.

Кроме различительных признаков звуков, в каждом языке имеются несущественные признаки, не меняющие смысла слов. Для понимания языка знать их необязательно, но назвать их бесполезными нельзя. Они помогают по голосу узнавать знакомых людей, отличать голос мужчины от голоса женщины или ребенка. К рассказу об этих признаках звуков мы вернемся позже. Разговор о них будет особый.

В период функционального выключения левого полушария особенно отчетливо выступает значение «двигательных» образов слов. Когда крепко спит моторный центр Брока, речь невозможна. Поэтому сразу по окончании левостороннего судорожного припадка она полностью нарушена. Испытуемые даже не пытаются произносить какие-либо звуки.

Позже они начинают делать попытки что-то сказать или ответить на заданный вопрос, но эти усилия еще не дают результатов. Рот открывается и закрывается, губы делают какие-то странные движения, но испытуемый еще не может исторгнуть даже самый слабый звук. Еще немного спустя способность производить звуки восстанавливается, появляются первые, еще нечленораздельные голосовые реакции: «уу...», «аа...», «о...». Больной мычит, дакает, мекает, некает, наконец, появляются первые односложные слова, а затем и целые короткие предложения, наполовину построенные из междометий с вкраплениями в них бессмысленных слов: «...я-то, меня-то, пойду-то, давайте пойду-то, сливу-то меня запату, скорей запату...» Это не слова, а случайный набор звуков, но с правильным чередованием гласных и согласных, по общему звучанию напоминающих слова родного языка.

В этот период язык и губы еще не полностью повинуются испытуемому. Если его попросить открыть рот и кончиком языка сначала дотронуться до нижних зубов, а потом до неба, он и с таким простым заданием может не справиться. Даже сложить губы для поцелуя испытуемый еще не в состоянии.

Страдает не только собственная самостоятельная (спонтанная) речь, испытуемый не в состоянии повторить ни отдельные фразы или слова, ни даже достаточно простые звуки. Нарушаются и другие двигательные реакции, в первую очередь те, с помощью которых мы передаем друг другу информацию. Нарушается жестикуляция, особенно сопровождающая нашу речь. Испытуемый не способен с помощью знаков передать своему партнеру даже самую несложную инструкцию. Сам без подсказки он не сможет вспомнить, каким жестом можно поманить к себе партнера, как попрощаться с ним, бывшие военнослужащие не в состоянии воспроизвести жест воинского приветствия. Мало того, испытуемый и сам не понимает адресованных ему жестов, не отличит приветственного жеста от жеста угрозы.

Все отдельные проявления нарушений речи, обнаруженные в период инактивации левого полушария, были известны клиницистам и раньше. Они возникают у правшей при повреждении различных участков левого полушария. Причину некоторых из них понять нетрудно. Моторный центр речи – зона Брока дирижирует органами голосообразования. При ее поражении нарушается тонкая координация движений мышц языка, губ, гортани, в общем, всей речедвигательной мускулатуры. Иногда больные не в состоянии произнести ни одного звука, ни одного слова. Другие неплохо справляются с отдельными звуками, но сложить из них фонемы, а тем более слова не в состоянии.

В более «мягких» случаях способность артикулировать отдельные слова не нарушена, но фраза из двух-трех слов уже не получается. У этих больных неполадки с двигательными программами речи. Им трудно тотчас выключить программу только что произнесенного звука (или фонемы) и включить программу следующего. Вот почему, когда больной не может произнести подряд две фонемы, нужно научить его делать между ними паузу. За это время одна программа будет отключена, а затем другая сформирована и выполнена. Так, тренируя процесс смены программ, удается добиться улучшения речи.

Долгие годы оставалось загадкой, почему у некоторых больных с моторными расстройствами речи иногда нарушается и ее понимание. Только в наши дни стало понятно, насколько важен двигательный контроль. При его нарушении больному трудно произносить и понять отдельные звуки, он постоянно их путает, д смешивает с т, б с м или п. Трудно бывает быстро произносить отдельные буквы и слова. В этих условиях громкая речь страдает больше, чем чтение про себя.