Есть ли надежда?

Тем не менее этот вопрос остается открытым. Многие психологи, психиатры и социальные работники выражают свое несогласие с процитированными мной пессимистическими выводами. При этом они утверждают, что при проведении обзоров исследовательских работ упускались из виду некоторые важные факторы. В дополнение к подобным возражениям недавно выполненный тщательный анализ результатов прошлых исследований с использованием более совершенных статистических методов обработки данных показал, что некоторые реабилитационные программы, безусловно, являются эффективными (см.: Bartol, 1980; Quay, 1987).

С. Гаррет (С. J. Garrett) проанализировала 111 работ, выполненных в период с 1960 по 1983 год и посвященных перевоспитанию совершивших преступление подростков. В каждой из этих работ юноши и девушки, проходившие программу реабилитации, сравнивались с представителями контрольной группы, не охваченными подобными мерами социально-психологического воздействия. (Всего программы реабилитации коснулись примерно 8000 малолетних правонарушителей; общая численность контрольной группы составила примерно 5000 человек; три четверти обследованных подростков были мужского пола). Когда были объединены все итоговые, показатели рассматривавшихся экспериментов (с учетом различных корректирующих поправок, случаев рецидивов, особенностей внешних условий, типов преступлений и характера реабилитационными программ), Гаррет обнаружила, что правонарушители, прошедшие программу реабилитации, стали проявлять меньшую склонность к асоциальному поведению по сравнению с членами контрольной группы. Достигнутое относительное улучшение было более заметным в случае применения программ когнитивной и бихевиоральной корректировки, чем при использовании программ, имеющих психодинамическую ориентацию. Кроме того, эти программы оказывали больший положительный эффект на девушек, чем на юношей, а также на младших, чем на более старших правонарушителей.

Двигаясь в направлении, которое во многом соответствует теме данной книге, Гаррет задавалась вопросом о том, были ли все типы реабилитационных программ в одинаковой мере эффективны для подростков, совершивших разные виды правонарушений. В результате ей удалось установить, что ответ на этот вопрос является отрицательным. Оказалось, что молодые люди, осужденные за преступления против личности (преступления, сопровождавшиеся открытой агрессией), чаще получали выгоду от психологической реабилитации, чем те, кто был осужден за воровство.

Работа Гаррет дает нам некоторую надежду, но очевидно, что мы еще находимся в начале долгого пути. Герберт Куэй (Herbert Quay), известный исследователь проблем преступности среди молодежи, считает: «Она [Гаррет] продемонстрировала, что некоторые методы воздействия действительно работают и что в некоторых условиях они работают достаточно хорошо». Однако исследователям потребуется решить многие проблемы, прежде чем их результаты смогут приносить практическую пользу. Им предстоит установить, какие обучающие процедуры наилучшим образом подходят для людей, совершивших те или иные правонарушения. Кроме того, до сих пор еще не установлено, возможно ли сделать взрослых преступников, отличающихся повышенной агрессивностью, менее склонными к совершению насилия¹.

_______________

¹ Результаты исследований Гаррет приведены в Garret (1985) и резюмированы в: Quay (1987).

РЕЗЮМЕ

В этой главе проанализированы некоторые психологические подходы к сдерживанию агрессии, не основанные на применении наказания. Представители первой из рассмотренных научных школ утверждают, что сдерживание раздражения является причиной многих медицинских и социальных болезней. Психиатры, придерживающиеся подобных взглядов, призывают людей свободно выражать свои чувства и таким образом достигать эффекта катарсиса. Чтобы адекватно проанализировать эту точку зрения, необходимо прежде всего получить ясное представление о понятии «свободного проявления раздражения», которое может иметь различные значения. Например, оно может рассматриваться как: 1) информативное сообщение о чьих-то чувствах; 2) проявление физиологических и экспрессивно-моторных реакций; 3) выражение враждебного чувства или отношения; 4) словесное и/или физическое оскорбление другого человека. Эти виды реакций слабо коррелированы между собой и могут иметь различные последствия как для проявившего их человека, так и для того, на кого они были направлены. В первом разделе главы я обращал внимание в основном на эффект последействия агрессии и конкретно на то, может ли побуждение к нападению на другого человека быть ослаблено за счет осуществления реальной или воображаемой агрессии.

Хотя результаты экспериментальных исследований эффекта последействия агрессии являются трудными для понимания, а нередко и противоречащими друг другу, я привожу доказательства того, что при отсутствии ограничений агрессии: 1) воображаемые агрессивные действия чаще увеличивают, чем снижают вероятность дальнейшей агрессии, если только их осуществление не доставляет удовольствие нападающей сторонки, таким образом, не ослабляет ее негативные аффекты; 2) так как эмоционально возбужденные агрессоры имеют мотивацию к нападению на других людей, то их атакующие действия ослабляют их агрессивные намерения лишь в той степени, в которой они испытывают уверенность в нанесенйи достаточных повреждений атакованной ими стороне; 3) ослабление желания к осуществлению дальнейшей агрессии обычно носит краткосрочный характер, так как успешное достижение поставленной цели оказывает подкрепляющий эффект. Таким образом, успешная агрессия повышает вероятность того, что агрессивный человек вновь станет совершать нападения в будущем.

При рассмотрении результатов исследования, имеющего прямое отношение к данной главе, отмечалось, что человека могут привести в возбужденное состояние его собственные размышления о тех неприятностях, которые ему якобы причинили другие люди. Поэтому чересчур нервным людям вместо того, чтобы думать о чьих-то происках, полезно переключать свои мысли на другие проблемы и думать о более приятных вещах. Однако это не означает, что человек, переживший трагические события, никогда не должен рассказывать о них другим людям. Результаты многих исследований указывают на то, что люди, не желающие делиться своими печальными историями, чаще подвергаются значительным психологическим стрессам и имеют физиологические дисфункции организма вследствие внутреннего напряжения, испытываемого ими при попытках подавления негативных воспоминаний. Согласно Пеннебейкеру, те его пациенты, которые рассказывали о пережитых ими несчастьях своим слушателям, ослабляли свое внутреннее напряжение и успешнее проходили процесс психологического восстановления.

Таким образом, хотя я и не одобряю свободного проявления раздражения в форме открытой агрессии, я уверен в том, что эмоционально возбужденным людям следует рассказывать собеседникам о своих чувствах, а также о породивших эти чувства событиях. Я полагаю, что в этом случае они могут лучше управлять своим эмоциональным состоянием. Я также считаю, что, когда люди имеют более полное представление о собственных негативных ощущениях, они могут лучше контролировать их влияние на свои слова и поступки.

Далее в этой главе кратко рассказывается о двух других, очень разных методах ослабления агрессивных наклонностей. Оба они представляют собой попытки научить особо агрессивных индивидуумов стать менее склонными к нападению на других людей. Первый метод, разработанный Джеральдом Паттерсоном и его коллегами из Орегонского исследовательского института, использует подход, основанный на инструментальном научении. Метод строится на предположении о том, что повышенная агрессивность детей будет ослабевать, если они узнают, что деструктивное и асоциальное поведение не принесет им ожидаемых выгод, и напротив, конструктивные действия, осуществляемые в соответствии с принятыми социальными нормами, скорее позволят им добиться желаемых результатов. Второй метод, известный под названием программы сдерживания раздражения и разработанный Раймондом Новако, имеет гораздо более выраженную когнитивную ориентацию: Он концентрирует основные усилия на ослаблении эмоциональных побуждений к агрессивным действиям, а не на использовании вознаграждений за отказ от агрессии и наказаний за ее проявление. Оба подхода позволяют добиться желаемого эффекта, хотя и не во всех случаях.

Глава завершается кратким обзором психологических программ, нацеленных на достижение психологической реабилитации заключенных. Хотя с традиционной точки зрения эти программы представляются неэффективными, все же несколько последних исследований, посвященных анализу влияния этих методов на несовершеннолетних преступников, принесли обнадеживающие результаты. Следует отметить, что использование когнитивных процедур и программ корректировки поведения (основанных на инструментальном научении) приводят к более успешным результатам, чем методы, имеющие психодинамическую ориентацию.

Часть 5. НЕКОТОРЫЕ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

Следующая глава кратко касается двух тем, еще не обсуждавшихся раньше, которые могут быть особенно интересны для читателя.

Во-первых, я рассмотрю влияние биологических факторов на агрессию. Хотя основное внимание в данной книге уделяется психологическим процессам и факторам ситуаций непосредственного настоящего и/или прошлого, нам все-таки стоит согласиться с тем, что агрессия человека и других животных обусловливается также физиологическими процессами в теле и мозге.

Уже проводились многочисленные исследования того, какую роль играют биологические детерминанты. Однако следующая глава будет очень избирательна и затронет лишь малую часть наших знаний о влиянии физиологии на агрессию. Кратко рассмотрев идею агрессивных инстинктов, я исследую вопрос влияния наследственности на склонности людей к насилию, а затем исследую возможное влияние пола гормонов на различные проявления агрессивности.

В конце главы будет дан краткий обзор того, как алкоголь может повлиять на совершение насилия. Настоящая глава касается прежде всего вопросов методологии. Многие идеи и предположения, изложенные здесь, основываются на лабораторных экспериментах, проведенных с участием детей и взрослых.

Дальнейшее рассуждение посвящено логике, которой пользуются исследователи, проводящие эксперименты над поведением человека.