ФОРМЫ УМСТВЕННОЙ ОТСТАЛОСТИ: АСТЕНИЧЕСКАЯ, АТОНИЧЕСКАЯ, ДИСФОРИЧЕСКАЯ И СТЕНИЧЕСКАЯ

АСТЕНИЧЕСКАЯ ФОРМА УМСТВЕННОЙ ОТСТАЛОСТИ

Клинические картины умственной отсталости отличаются не только по формам, но и по своей внутренней структуре. Ch. Kohler (1963), например, выделял формы не только на основании своеобразия активности, аффективности, но и на основе физических и сенсомоторных особенностей. Воспользовавшись терминологией G. Vermeylen (1929), он назвал их дисгармонической и гармонической. В первой он, в свою очередь, различал тупых, неустойчивых и эмотивных. Дисгармоничность тупых состоит в том, что их более развитые мнестические способности находятся в контрасте с практической несостоятельностью и недостаточной понятливостью. Неустойчивых характеризуют несоответствие их живой реактивности, легкое возникновение интересов и неплохой лексикон с недостаточно связным поведением, истощаемостью внимания, неустойчивостью влечений и непоследовательностью идей. Эмотивные ближе стоят к гармоническим. Наряду с синтонностью у них постоянно колеблющийся аффективный фон, который легко нарушает их внимание к текущим интересам и затрудняет приспособление к среде. W. Strohmayer (1926) описал слабоумных детей, у которых яркие фантазии контрастировали с неспособностью к элементарному счету. Л В. Занков (1939) также указывал на дисгармоничность развития некоторых детей с олигофренией. Он подчеркивал, что у одних преобладает эмоциональное недоразвитие, у других - интеллектуальная неполноценность. Структура их интеллекта также может быть разной. В ней превалирует словесно-логический либо «практический» интеллект.

Среди разнообразных форм психического недоразвития значительное место занимают такие, при которых сравнительно неглубокая отсталость сочетается с задержкой в овладении школьными навыками (Озерецкий Н. И., 1938). Еще раньше описывались дети с дислексией, которые отличались врожденной неспособностью обучиться чтению и письму (Morgan W., 1896). Дислексия, так же как и дисграфия и дискалькулия, может быть не только самостоятельным врожденным нарушением, но и составной частью других заболеваний: органических поражений головного мозга и олигофрении (Levin М., 1979; Critcley M., CritchleyE., 1978).

С. С. Мнухин (1948,1961), Д. Н. Исаев (1965,1971) с сотрудниками изучили нейрофизиологические особенности умственно отсталых детей, у которых способности к обучению не соответствуют их интеллектуальному недоразвитию.

С. С. Мнухин не считал алексию и аграфию проявлением локального поражения мозга. По его мнению, алексия и аграфия — не изолированные расстройства, они сочетаются с другой симптоматикой: неспособностью воспроизводить ряды, усваивать ритмы, различать стороны своего тела. Он предположил, что в основе алексии и аграфии лежит невозможность усвоения систем сигналов с последовательно размещенными членами, что связано с наличием у них своеобразной слабости высшей нервной деятельности.

Е. Д. Прокопова (1954) наблюдала детей, которые не могут быть отнесены полностью к психически здоровым, но и должны быть поставлены вне рамок олигофрении. Основное место в их клинической картине занимают нарушения в овладении школьными навыками. Среди других симптомов — затруднения в образовании временных и пространственных представлений и понятий, а также затруднения в выработке навыков самообслуживания.

По нашему мнению, неравномерное развитие в одних случаях представляет вариант нормальной психики, а в других — своеобразную форму психической отсталости. Этот раздел посвящен последней. Важность выделения указанной формы объясняется не только ее очерченностью, но и значительной распространенностью. Так, за 10 лет из общего числа детей с умственной отсталостью, поступивших в Ленинградскую детскую психиатрическую больницу, у 5,65% отмечалась неспособность к овладению чтением, письмом и счетом, не соответствующая их интеллектуальному недоразвитию.