ОШИБКИ И ПРАВДА

В этих рассказах встречались ошибки разного типа, большие и маленькие. Например, мать сказала, что роды проходили в Блумингтоне, а ребенок на­звал Уилмигтон; мать сказала, что ребенка завернули в хлопок, а ребенок сказал, что в бумагу. Тетя была ошибочно принята за бабушку, отец — за врача (в это время отец ребенка был интерном).

Некоторые события совпадали, но были беспорядочными. Пропуски — то, что помнил один, но забывал другой, — были очень интригующими. Одна мать призналась, что сказала гадость о ребенке, но ребенок об этом не рассказал. Что означает этот пропуск — ошибку, акт милосердия или это вос­поминание лежит глубже и требует большего раскрытия?

Противоречия.Серьезные противоречия между рассказами матерей и де­тей были редки, но действительно имели место.

В паре № 1 ребенок ассоциирует кормление грудью с родильной комнатой, а мать жаловалась, что это событие было отложено персоналом больницы на целых 12 часов.

В паре № 10 ребенок сказал, что ее кормили грудью, когда отец был в больничной палате. Она даже описала его одежду, очки, волосы и сказала: "Мама позволяет ему подержать меня". Однако, по словам матери, отцов не допускали в палаты во время кормления.

В паре № 7 ребенок сказал: "Она держит меня (в родильной комнате) и на­чинает целовать меня". Согласно рассказу матери, ребенка положили ей на живот на несколько минут и быстро забрали, чтобы вымыть, снова показа­ли ей, а затем поместили в инкубатор — и не позволяли трогать младенца.

В паре № 2 сын сказал, что мать держала его на руках (после родов), она улыбалась и смеялась, очень счастливая. Мать же сказала, что, напротив, она испытывала чувство беспомощности, паники и страха смерти, так как анестезия парализовала ее до самой шеи. Она сказала, что было трудно ды­шать или сказать кому-либо о том, что с ней происходило.

Фантазии.Наиболее убедительным доказательством фантазии из всех слу­чаев я считаю 4 несоответствия в паре № 8. Согласно рассказу ребенка, ее отец присутствовал при родах, это было традиционным и нормальным, а мать сказала, что он был шизофреником и не принимал в этом никакого участия. Любимые бабушки и дедушки также были включены в рассказ ре­бенка, хотя в реальности они были за 3000 миль от больницы. Но, несмотря на эти грубые противоречия, представляющие собой детские фантазии, рассказы матери и ребенка совпали в 13 пунктах. Это важная информация. Она означает, что фантазии могут присутствовать в рассказах ребенка, но не могут влиять на весь рассказ в целом. Фантазии были ограниченными и специфичными.

Путаница.Дети не все помнят одинаково хорошо и четко, и детали не все­гда ясны. Например, один ребенок помнил, как покинул родильную комна­ту: "На мне две вещи, но они разные. Сестра меня вынесла. Потом я нахо­жусь в этой штуке, которую они катят на колесиках. Наверное, она везет меня к двери". Мать просто сказала, что они ушли из комнаты вместе. Все сказанное может быть правдой. Здесь мы имеем дело с неадекватностью вербальной памяти.

Младенец может проснуться, взглянуть вокруг и уснуть через мгновение. Завернутый в одеяло, ребенок то видит окружающее, то его лицо закрыва­ют и он внезапно уже перестает что-либо видеть. Следовательно, то, что видит младенец, может сильно отличаться от того, что описывает мать.

Точность.Правдивы ли эти воспоминания? Рассматривая эти рассказы в целом, мы видим, что они когерентны, совпадают и в целом точны. По­грешности понятны, но могут быть отнесены скорее к исключениям из правил, учитывая естественную ограниченность человеческой памяти. Рассказы могут быть довольно жизненными, но содержать некоторые ошибки.

Некоторые ошибки памяти, возможно, связаны с неправильным восприяти­ем начала рождения (один ребенок думал, что видел своего отца-врача, но на самом деле это был один из больничных врачей). Ошибка памяти также может быть связана с желаемым (желание видеть бабушку и дедушку) или с созидательным выдумыванием для заполнения пробелов памяти. Бессоз­нательное мышление могло прятать или затушевывать некоторые болез­ненные аспекты истинной ситуации (психически больной отец).

Объяснение точности, вероятно, гораздо важнее, чем объяснение ошибок.