Глава одиннадцатая. Неудавшаяся королева. 1592—1599

Беарнский Амадис, любимый когда-то Коризандой, одержал победы над испанскими полководцами у Арка, Иври, Фонтен-Франсеза, Амьена и Парижа, уцелел в битвах, осадах и в Варфоломеевскую ночь. Но прошли годы. Когда он подписывал Нантский эдикт и Вервеннский мир, минуло двадцать два года с тех пор, как он бежал из Лувра, десять лет с того момента, как его призвал Генрих III, девять лет с того дня, как он завоевал королевство. Несмотря на взрывы веселья, засвидетельствованные мемуаристами, портреты этого времени доносят до нас облик рыцаря печального образа, с проницательным взглядом, скорбью и разочарованием на лице. По сравнению с Суассоном или Белльгардом он весьма некрасив. Коризанда подарила своему «малышу» сокровища своей взыскательной любви, но страсть недолго сопутствовала единению душ, а потом в свою очередь разобщились и души, и последовали измены, неблагодарность и месть. Генрих повсюду искал отдохновения {441} от ратных трудов, вступал в случайные связи, и нелепый брак с Марго влачился за ним подобно публичному покаянию. Его бесчисленные любовные приключения позволили распознать лучшим историографам, особенно Риттеру, некоторые свойства темперамента Генриха IV. Великий Повеса не был ни Тристаном, ни Дон Жуаном. Пламя чистой страсти никогда не пылало в нем, им не владело неутолимое желание беспрестанно быть любимым и любить самое любовь. Риттер описывает его без прикрас, «как человека жадного до эротических утех, но крайне неразборчивого в выборе, раба своих любовниц, но при этом мгновенно забывающего их, когда судьба его от них освобождала».

Все, что известно о его романах, подтверждает это нелицеприятное мнение. Одновременно слабый и циничный, он тоже не внушал страсти своим возлюбленным и оставлял их холодными. По образному выражению Таллемана де Рео, «он не был великим лесорубом». Но это распутство на самом деле скрывало его горькое одиночество. По мере того, как седела его борода и укреплялась власть, король все больше ощущал его. Ни настоящих друзей, ни жены, ни детей, ни стоящей возлюбленной.