Ритуалы как форма защитного поведения

Ритуалы могут выступать как форма защитного поведения, способ управления конфликтным взаимодействием, способ регулирования общения в случае несоответствия в определении ситуации или в ожиданиях между партнерами.

Подробный анализ этой функции можно найти в работах Э. Гофмана. Участвуя во взаимодействии, люди берут на себя обязательства по его поддержанию в соответствии с определенными договоренностями. Предполагается, что каждый из них, поступаясь собственными непосредственными чувствами и реакциями, будет придерживаться того видения ситуации, которое хотя бы на время окажется приемлемым для остальных. Это демонстрируемое единодушие облегчается тем, что каждый из присутствующих, как правило, скрывает свои истинные желания за заявлениями, в которых утверждаются общепризнанные ценности.

Неверное, несоответствующее предположениям присутствующих определение ситуации ведет к дезорганизации нашего внешнего «Я» и к замешательству, которое, по мнению Гофмана, является основным препятствием для взаимодействия. Замешательство проявляется в утрате человеком столь необходимых для нормального общения самообладания, хладнокровия и апломба – качеств, свидетельствующих о способности поддерживать состояние целостности и собранности при контактах с другими людьми. Человек теряет спокойствие, уравновешенность, ощущение своей тождественности, а система взаимодействия в целом приобретает эластичность, заставляя ее участников искать новые пути и способы приспособления к ней. Важную роль в поисковой деятельности играют разнообразные меры «защитного характера», как направленные на сохранение своего собственного определения ситуации, так и поддерживающие то определение ситуации, которое было выработано остальными участниками взаимодействия.

Эти меры во многом носят ритуальный характер. Гофман относит к ним процесс избегания, процесс уточнения и агрессивность.

Процесс избегания предполагает устранение от контактов с людьми, общение с которыми таит для нас скрытую или непосредственную опасность. К нему же относятся те реакции на происходящее, которые свидетельствуют о «несерьезном» отношении человека, которому угрожает «потеря лица», к сложившимся обстоятельствам. В число этих реакций входят, например, попытки отделаться шуткой или сделать вид, что выпад не замечен или не понят.

Если избежать неприятной ситуации невозможно, то участник взаимодействия прибегает к корректирующим мерам по пересмотру сложившегося ритуала в данной ситуации, или процессу уточнения. Примерами могут служить подчеркнутая вежливость с «обидчиком», сохранение при общении с ним внешней доброжелательности, обмен визитами и подарками. Эти корректирующие меры служат сигналами того, что поведение участника взаимодействия неправомерно, «провинившемуся» предоставляется возможность исправиться, восстановить нарушенное равновесие.

Наконец, если предполагаемый ход развития событий нарушен умышленно, а угроза лицам, участвующим во взаимодействии, является намеренной и сознательной, используются агрессивные ритуалы. Это происходит в тех случаях, когда обидчик, убедившись в готовности присутствующих дать ему шанс на исправление и принять его извинения, начинает чувствовать свою безнаказанность и действовать исключительно в собственных интересах, демонстрируя «циничную разнузданность»: уколы и насмешки, высокомерие и пренебрежение.

Интерес представляет еще одно условие церемониальной деятельности, на которое обратил внимание Гофман. Это – наша манера держаться, то есть использование определенного набора средств, с помощью которых люди соответствующим внешним образом преподносят себя друг другу. Эта сторона ритуального поведения, которая, как правило, находит свое выражение через осанку, платье, обхождение с людьми, свидетельствует о наличии ряда желаемых или нежелаемых качеств. В современном ему американском обществе Гофман выделял такие черты внешнего церемониального облика человека, как осмотрительность, скромность в собственных притязаниях, спортивность, свободное владение речью и своим телом, контроль над своими эмоциями, аппетитами, желаниями, способность сохранить самообладание, даже испытывая внешнее давление и т. п. Наше внешнее «Я», если оно исправно участвует в ритуальных церемониях, стремится соответствовать расхожим в обществе представлениями, что также может рассматриваться как проявление защитной функции ритуального поведения.

Таким образом, ритуальные взаимодействия, оставаясь формальными правилами, делают социальный мир безопасным, «ткут» социальную ткань доверия людей друг к другу. Без них наше повседневное существование становится угрожающим.