А. Зиновьев «Гибель русского коммунизма».

«О России в западном мире сложено немало совершенно нелепых выдумок о гуляющим по городам белых медведях и внешне наукообразных теорий о «имперскости русской души», «рабском самосознании» и традиционной русской «лени». Эти басни регулярно попадают в Россию, смущая публицистов, а вслед за ними простых обывателей. Действительно, удивляются они, почему, как бы мы ни старались, а все равно живем в среднем хуже, чем немцы, французы или шведы? Подобные недоразумения рассеиваются сразу, как только учтешь все огромное количество факторов, определяющих развитие человечества и отдельных его частей – стран и народов. Особенно, если не только учтешь, но и сопоставишь их. Сравнение геоклиматических параметров России, Западной Европы и Америки сразу показывает, что российский крестьянин изначально находился в худших условиях: одна только длительная, чрезвычайно холодная зима снижала возможности выживания и требовала от него дополнительных трат.

Любое государство живет трудом своего населения; ясно, что на поддержание государственных интересов в нашей стране, в силу низкой нормы прибавочного продукта, оставалось меньше средств, чем в странах с лучшими геоклиматическими условиями. И вот оказывается, что традиционной русской «лени» вполне хватало на то, чтобы противостоять внешнему вызову, содержать государство на высочайшем уровне, - хоть и в ущерб личному комфорту.

Ведь если сравнивать благосостояние людей в разных странах все-таки трудно, то уровень развития самих стран сравнивать легко. Такое сравнение в реальности происходит через постоянное экономическое соперничество, время от времени переходящее в военное противоборство, а для победы, помимо храбрости солдат и высокого боевого духа, нужна вполне конкретная технологическая база и экономика. Россия существует многие сотни лет, а значит, в столкновении с внешним противником, и экономическом, и военном, она в конечном счете не проигрывала. В результате побед наша страна постоянно расширялась, что показывает: Россия в основном выигрывала. А вот затрачивая больше труда, чем другие народы, невозможно иметь равный с ними прибавочный продукт. А ведь государству для охраны протяженных границ и отражения агрессии приходилось брать с этого скудного продукта более высокий налог! Тут следует ожидать очередного потока басен: русские-де бедны, потому что Россия всегда грозила миру своей дубиной. Но ведь на протяжении всей её истории Россию, как правило, просто вынуждали хвататься за дубину. Например, с начала XVII и по XX век включительно, то есть за четыреста лет, мы пережили, если не считать Смутного времени, а до него сожжения Москвы Девлет-Гиреем (1571), следующие крупные столкновения: войны с Польшей – за Смоленск, Полоцк и Псков, а отнюдь не за Варшаву или Краков; войну со Швецией: её войска были разбиты у Полтавы, а совсем не у Стокгольма; войну с Францией, которая была решена у Бородино и Березины через сожжение Москвы, а не у Нанси или Парижа; Крымскую войну с европейскими странами, которая велась в Крыму, а не в Нормандии или Лангедоке.

Мы также пережили первое германское нашествие в 1914-1918 и второе – 1941-1945 годах. Но войны были и раньше! С 1055 по 1462 год Сергей Соловьев насчитывает 245 нашествий на Русь и внешних столкновений, что дает в среднем по одному почти на каждые год-два. Завоевательные войны вела, естественно и Россия, - как вели их все страны. Поход Ермака был, конечно, завоевательным походом ради выхода к океану. Но применять силу против Польши нам приходилось потому, что 700 лет подряд она совершала интервенции против нас. Мы были вынуждены силой преодолеть 140-летнюю блокаду со стороны Польши, Швеции и Ливонского ордена (1551-1703) – блокаду сознательную и планомерную, ведущуюся ради лишения России всякого соприкосновения с Западом. Пришлось с применением силы ликвидировать и блокаду России на берегах Чёрного моря, длившуюся 340 лет (1475- 1812) и дополненную налетами крымчаков на русскую землю, - а ведь они нападали ради похищения людей для работорговли.

Московия, первичное ядро нашей государственности, к концу XV века имела около двух миллионов человек населения и около 50 тысяч кв. км территории. Страна располагалась в самом глухом углу тогдашнего мира, была изолирована от всех культурных центров, но открыта всем нашествиям: с севера (шведы), с запада (поляки), с востока и юга (татары и турки). Эти нашествия систематически, в среднем приблизительно раз в пятьдесят лет, опустошали страну. Так удивительно ли, что в последнее свое столетие Московское царство, при среднем населении в пять миллионов человек, было вынуждено держать в мирное время армию в двести тысяч бойцов, или четверть взрослого мужского населения страны?! При этом, как верно отмечал В.О. Ключевский, русская государственная власть бережно и ответственно относилась к объявлению войны. Это сказалось при рассмотрении вопроса о Ливонском походе при Иване Грозном и вопроса о войне с Польшей из-за присоединения Малороссии по просьбе Богдана Хмельницкого при царе Алексее Михайловиче. Это видно и в уступках императора Николая I в переговорах перед Крымской войной, и в долгих колебаниях императора Александра II перед объявлением войны Турции из-за притеснения славян и т.д. Вот небольшая статистика. С 1380 по 1917 год Россия провела в войнах 334 года, причем 134 года этих войн пришлось одновременно биться с несколькими врагами. В том числе одну войну вели сразу против девяти врагов, две против пяти, двадцать пять – против трех и тридцать семь войн против двух. А вот как это выглядит по странам:

Страна Число войн Лет войны

Швеция 8 81

Польша 10 64

Литва 5 55

Ливония 3 55

Франция 4 10

Германия 1 3

Пруссия 2 8

Австрия 1 1

Венгрия 1 1

Австро-Венгрия 1 3

Великобритания 1 3

Турция 12 48

Крым 8 37

Кавказ 2 66

Персия 4 28

Сибирь 1 35

Амур 1 1

Кульджа 1 1

Хива 4 6

Бухара 1 5

Афганистан 1 1

Теке 1 3

Коканд 3 15

Япония 1 2

На протяжении веков Россия владела истоками рек, которые ни в какие цивилизованные места не вели, практически не имела доступа ни к одному морю (если не считать Белого), и по всем геополитическим предпосылкам не было у неё шансов сохранить своё государственное бытие. И все же она не только сохранилась, но и расширила свою территорию приблизительно в 400 раз – от 50 тысяч до 20 миллионов кв. км. Значит, характер эволюции у нас не такой, как у всех. Он принципиально должен был содержать периоды, в которые приходилось напрягать все силы для достижения уровня развития, позволяющего конкурировать с окружающими странами. Но вместе с тем эти периоды не могли быть слишком длительными, потому что такое напряжение всех сил погубило бы страну и без внешнего воздействия. И это действительно так: путь России во времени иной – он скачкообразный. На основе анализа русской истории можно дать некоторую общую схему развития нашей страны: отставание от соседей (наше нормальное состояние), геополитический вызов, мобилизация, рывок, возвращение к нормальному состоянию и опять отставание от соседей. Такой путь мы называем «русские горки».

Нельзя сказать, что особенности России не были известны раньше. Но те, кто брались рассуждать о её «загадке», просто не понимали, что если в других странах и были подобные периоды напряжения, то проблемы решались не за счет внутренних ресурсов, как это было у нас, а за счет ограбления других стран. Исследователи не обращали внимания на принципиально меньшее производство продукта в нашей стране, давая другое объяснение: Россия после периода успехов из-за своих «имперских амбиций» вступала в период кризиса. А что же это за «имперские амбиции»? Это, говорят, желание при сравнительно небольшой численности населения «захапать» как можно больше территории. Однако посмотрим на цифры. Ныне Россия занимает 11,4% суши, а её население составляет 2,3% населения планеты. Но – территория Канады занимает 6,6% земной поверхности планеты, а живет в этой стране всего лишь 0,4% населения Земли, и никто не говорит об «имперских амбициях» Канады. Территория Австралии – 5% суши; проживает здесь менее 0,3% населения планеты. Получается, что в России на один кв. км. территории приходится 8,5 человека, в Канаде 2,8, а в Австралии и вообще всего лишь 2,3.

На деле проблема России в том, что более половины её территории находится в географической зоне, мало пригодной или вовсе непригодной для нормальной жизни людей. Там, попросту говоря, слишком холодно. Скажем, за Уралом (две трети нашей земли) живет менее 20% населения страны, и удивительно ли это, если именно там находится полюс холода Северного полушария? А между прочим, площадь Аляски составляет 16% территории США, а её население – только 0,2% населения США. Северные земли Канады – около 40% площади страны, а живет здесь всего лишь 0,02% всей численности её населения!!!

Так что дело отнюдь не имперских амбициях России. Все значительно проще, и если в нашей истории проявлялись чьи-то амбиции, то никак не России. Раз за разом повторялось одно и то же: находясь в своем нормальном состоянии (то есть пытаясь жить, «как все»), наша страна экономически отставала от соседей. Они, естественно, не упускали момента и начинали довольно успешные действия, чтобы закрепить своё экономическое превосходство ещё и политически, для чего, конечно, предпринимались и военные эскапады. Перед Россией вставал выбор: смирится и со временем исчезнуть как страна, превратившись в чужую периферию, либо оказать сопротивление и выстоять. Причем разные слои населения участвовали в формировании победы по-разному. Верхи, если они соответствовали насущной задаче (что, в общем, не всегда случалось), вводили в стране режим, который можно назвать мобилизационной экономикой. Низы, понимая ситуацию, практически добровольно шли на уменьшение своего благосостояния, которое было неизбежным при таком способе хозяйствования. В результате происходило быстрое восприятие извне новых технологий. Но каких? Естественно, тех, которые имели отношение к военному делу. Однако военное развитие имеет ту особенность, что оно включает в себя всё самое передовое. Оборона требует подтягивания смежных областей, обеспечивающих успех главной, а среди этих смежных областей – наука, техника, образование, медицина. Более того, на военные разработки обычно денег не жалеют, и именно там появляются новые точки роста для экономики. Ясно, что такой рывок требовал напряжения всех сил общества. Ведь в эти моменты накопление шло не просто в ущерб некоторому дополнительному потреблению, а жизненно необходимому потреблению. Но процесс накопления не проходил даром для общества; со временем и оно получало определенные средства для увеличения производительности труда. Но давайте не будем забывать, что мы в результате рывка лишь догоняли некий средний мировой уровень, и когда возвращались к обычной, а не мобилизационной экономике, то опять начиналось отставание. Ведь наше отставание – не результат лености и неэффективности, а нормальное состояние экономики нашей страны. Через некоторое время оно опять достигало критического значения, и все начиналось вновь. Хотя в периоды отставания наша экономика продолжала развиваться, но развитие было недостаточным, в основном, по объективным причинам. А исследователи, не понимая истинного алгоритма развития страны, объясняют нам, что эволюция здесь идет от застоя к застою, что Россия страна дураков и лентяев, что она постоянно находится на обочине мирового развития и т.д., а если хочет чего-то добиться, то берет дубину и делает только хуже. А откуда дубина-то берётся, да ещё пострашнее, чем у соседей?..

Если же говорить об отношении будущих поколений к периодам рывка, то люди всегда разделяют результаты и способы их достижения, и о любом таком периоде складывалось мнение как о времени поразительно жестоком, как о событии ненужном, исторически не оправданном. Нет понимания, что иначе – без рывка с напряжением всех сил – самостоятельное существование России просто прекратилось бы.

Подобный алгоритм развития привел к особой роли армии в России, к приоритету военных перед другими сословиями. Создание сильной армии всегда было важнейшей задачей властей, а задачи технологической модернизации превалировали над социальными. Всякий раз в стране появлялась новая, модернизированная армия. Так было при Иване Грозном и при Петре Великом. А например, в СССР первый пятилетний план был просто несколько скорректированным планом Главного артиллерийского управления царской армии, разработанным в период Первой мировой войны. Таким образом, переход нашей экономики в кризисное состояние нужно рассматривать не как аномальное, а как вполне закономерное явление эволюции экономической системы. Именно кризис даёт сигнал об опасности для развития системы, о необходимости её переключения на мобилизационный тип функционирования. И это же кризисное состояние экономики, провоцирующее внешнее окружение на попытки получения политических преимуществ, делает наглядным для всего населения необходимость резкого уменьшения потребления в пользу накопления, консолидации сил.

За всю историю России рывков было не так много, а крупных и вообще три. Благодаря им Россия и сохранилась. Зная, что она сохранилась, и не понимая, как это произошло, многие тешат себя ложным мнением, что и из нынешнего кризиса мы удачно выпутаемся, причем без особых потерь, - само-де наладится.Однако факт выхода из прошлых кризисов вовсе не означает, что выйдем и сейчас.

По истории России написано немало книг, авторы которых по-разному относятся к нашей стране: и с любовью, и с ненавистью. Но сколь бы всеобъемлющ и разносторонен ни был содержащийся в них анализ, не освещенным оставался вопрос, который наиболее точно сформулирован в книге И.Л. Солоневича «Народная монархия»: «Действительно, под главенством монархии русский народ не разбогател. Но В. Ключевский, не говоря уже о других историках, публицистах , философах и писателях, не догадался поставить вопрос несколько иначе: какие шансы были у русского народа выжить? И – в какую географию поставила его судьба?». Такой вопрос возник у Солоневича из анализа статистики не самого худшего для России года – 1912-го. Доход на душу населения тогда составлял в США 720 рублей (в золотом исчислении), в Англии 500, в Германии 300, в Италии 230, а в России – 110. это если считать благосостояние в рублях. Гораздо более показательны данные о потреблении хлеба на душу населения в год – основного продукта питания для большинства жителей России, вовсе не являющегося таковым для других стран. Так вот: в Англии потребовалось 24 пуда, в Германии – 27 пудов, в США – 62 пуда, а в России всего 21,6 пуда, включая сюда зерно, что шло на корм скоту и что продавалось Соединенным Штатам.

Россия в это время была аграрной страной, хотя на душу сельского населения приходилось 1,6 га посевной площади, в то время как в США этот показатель составлял 3,5 га. Правда, промышленно развитая и перенаселённая Германия имела всего 1,3 га на человека, но надо учитывать, что техника сельского хозяйства в России значительно отставала от германской, а, следовательно, и урожайность была в три-четыре раза ниже. В стране, раскинувшейся на большой площади, коммуникации были недостаточно развиты, и при невысокой плотности населения в среднем на каждого жителя требовалось положить большее количество километров дорог, чтобы иметь ту же свободу перемещения, что и в основных странах мира.

В силу климатических условий у нас период сельскохозяйственных работ чуть ли не в два раза короче, чем в западных странах, а неурожайным бывает практически каждый четвертый год. Достаточно длителен период содержания скота без подножного корма, и это притом, что требуются дополнительные затраты на обогрев жилья и помещения для скота в зимнее время. Ко всему прочему надо добавить протяженность транспортных линий. Эти факторы действовали постоянно и их последствия всё время накапливались. Конечно же они в первую очередь касаются сельского хозяйства, но почти до середины XX столетия Россия была как раз аграрной страной и её благосостояние было связано с чрезмерной эксплуатацией крестьянина. Потому-то природные условия оказывали сильное влияние на нашу историю.

В общем, если все суммировать, получается, что Россия 1912 года, как и во все предыдущие годы своего существования, была страной бедной, обделённой матерью-природой. И при этом иностранцы считали Россию страной, в которой реки из шампанского текут в берегах из паюсной икры – такое впечатление о ней создавали русские, выезжавшие за границу до революции. Невозможно поверить, но экономика Монте-Карло – этого всемирного игорного дома – рухнула после революции 1917 года в России: до такой степени она зависела от наших игроков и процветала благодаря им. Как же увязать подобную расточительность с очевидной бедностью страны? И как при такой бедности Россия могла сохранять свою государственность в течение тысячи лет? Чтобы читатель лучше понял эту парадоксальную ситуацию, приведём такой пример. Представьте себе, что несколько команд участвуют в многодневном забеге. Маршрут разбит на ряд этапов. Кто раньше закончит очередной этап, имеет, во-первых, больше времени для отдыха перед следующим этапом, а во-вторых, забирает столько приготовленных для пополнения сил ресурсов, сколько унесет. Забирают, конечно, по максимуму. Ясно, что отставшим не остаётся не времени на отдых, ни ресурсов. Хотя члены команд приблизительно одинаковой физической силы, бежать им приходится по разным маршрутам. У одних более или менее ровные открытые участки, для других тропа проложена по пересечённой местности, а третьим выпало бежать вообще без всякой тропы, и им приходится преодолевать тяжелые препятствия. Понятно, что общая утомленность неизбежно приведет к тому, что команда, бегущая по неудачному маршруту, рано или поздно выйдет из соревнований. Ведь она на каждом этапе отстает все больше и больше, пока разрыв с остальными командами не станет катастрофическим. Как же тогда объяснить загадку, что эта команда отстаёт, отстаёт, но иногда вдруг оказывается впереди всех?

Ниже мы покажем, что участником забега, получившим неудачный маршрут, оказалась Россия – в силу её худших природных условий по сравнению со странами Запада. Кстати, в рамках этой аналогии можно понять логику россиян, восхищающихся Западом: они считают, что раз «их команды» хорошо бегут, надо делать, как они. Лидеры забега одеты в лёгкую спортивную форму, на них удобные кроссовки, а отстающие – в сапогах, ватных брюках и телогрейках. Значит, по логике болельщиков «западников», нашей команде надо сменить форму. Но пробиваясь сквозь заросли и преодолевая рытвины в одежде, сшитой по западным стандартам, едва ли возможно, поскольку в ней ничего не стоит выбыть из соревнований уже на начальных этапах. Конечно, по мере развития цивилизации влияние природных факторов становится менее ощутимым. Сегодня не надо топить дровами печи и ездить на перекладных. Это создаёт иллюзию, что жизнь во всех странах почти одинакова. Но каких затрат энергии требует от нашей страны эта «похожесть»! эти траты приходится производить при общем недостатке прибавочного продукта. Мы постоянно живем в худших природных условиях, и нам постоянно необходимо тратить часть труда, чтобы это неравенство компенсировать. А если затрачивать одинаковый с Западом труд, то на развитие нам остаётся меньше ресурса. Вот и причина отставания. Нам могут сказать, что сегодня, когда два человека в разных странах сидят за компьютерами, их траты одинаковы, и климат здесь ни при чем. Но нам то компьютер достается за более высокую цену, так как его производство внутри страны дороже, а чтобы что-нибудь купить, надо сначала что-нибудь продать. И кроме того, строить дома по-прежнему приходится с более толстыми стенами, зимой помещения надо отапливать, а летом охлаждать для нормальной работы того же компьютера.

Некоторые наши интеллигенты преклоняются перед Западом, поскольку мало соприкасаются с реальной обстановкой в собственной стране. Неудивительно поэтому, что они предлагают взять «другую спортивную форму», даже не задумываясь, годится ли она для наших условий, а от этих условий зависит способ хозяйствования, который предопределяет русскую государственность.

…Вся территория нашей страны располагается вокруг Полюса холода. Её западные – юго-западные границы совпадают с изотермой января, равной минус 8°С, южные и восточные границы – с изотермой минус 16°С. У нас, если говорить попросту, слишком длительные и суровые зимы, такие, каких не бывает больше нигде, разве что на побережье Антарктиды. В силу хотя бы этих причин (а есть и другие) производство продуктов питания затруднено, очень высокие издержки любого производства. Многократно выше стоимость капитального строительства из-за необходимости закладывать глубокие фундаменты и возводить толстые стены, прокладывать подземные коммуникации. Приходится тратить дополнительные средства на строительство дорог, отопление производственных и жилых зданий и прочее. Все это удорожает продукцию, повышает стоимость жизни; на простое выживание приходится затрачивать больше труда и энергии, чем в других странах. Такие условия, разумеется, создавали весьма специфический тип человека и его жизненный уклад.

Однако наш климат – явление долгосрочное. Он был таким на протяжении тысячелетий. И если рентабельность нашего производства из-за географических факторов ниже, чем на Западе, и очень мало остается на развитие (а до XX века почти ничего не оставалось, всё потреблялось или тратилось ради простого выживания), то, исходя из объективных данных, мы давно должны были безвозвратно отстать от остального мира по всем статьям. Ресурс, который мы могли бы накопить, существенно меньше, чем у стран Запада, и невольно возникает вопрос: как же мы еще существуем? Наша история являет примеры того, как на протяжении по меньшей мере тысячелетия Россия не только стояла вровень с другими, самыми передовыми в технологическом отношении странами, но зачастую и превосходила их. Об этом, в частности, свидетельствуют результаты войн: они позволяют сопоставить уровень развития государств, ибо для победы, помимо высокого боевого духа народа, храбрости солдат и таланта полководцев, требуется вполне конкретная технологическая и экономическая база. То, что Россия существует и сегодня, означает, что в столкновениях с внешним противником она обычно оказывалась на уровне, превосходящий экономический, технический и образовательный уровень противника. Вот некоторые наиболее яркие страницы нашей истории. Конец XVI – начало XVII века. Размеры России увеличились в несколько раз. В то время такое могла себе позволить не всякая, а только экономически наиболее развитая страна. По темпам подчинения себе новых земель и по их площади с нами могла сравниться только Великобритания (позже она превзошла нас по темпам потери земель). В начале XVIII века русские войска разгромили шведскую армию, одну из самых передовых в то время. Затем довольно существенно потеснили Турцию, а её армия и флот были грозой Европы. В XIX веке русские войска оказались в Париже, разгромив армию Наполеона, которая победоносно прошла всю Европу. Как же так получилось, что Россия при своём невыгодном географическом положении и суровых климатических условиях не только стояла вровень с ведущими мировыми державами, но зачастую и превосходила их? Чтобы ответить на этот вопрос, потребовалось осмыслить все знания о России, включая не только географию и климат, но также экономику, общество, власть, историю. Так удалось определить парадигму развития России. В чем же она? В отличие от других регионов Земли, общество и экономика России развиваются скачкообразно, поступательное движение происходит рывками. В силу описанных выше геоклиматических причин Россия, развиваясь нормально, то есть как все, по уровню экономики и жизни населения быстро отстает от других стран.

Дополнительная проблема состоит в том, что наша элита – малочисленная часть населения, состоящая из власти придержащих и наиболее состоятельных людей, не желает отставать по уровню жизни от элиты более благополучных стран. А при том малом размере прибавочного продукта, который обычно имеет Россия, сделать это можно только за счёт остального населения. В итоге в России сложилось как бы два «народа», и они всегда очень отличались друг от друга по уровню жизни,мировоззрению и целям.

Между тем, когда отставание от других стран становилось слишком большим, с которым нельзя было мирится, происходил рывок в развитии, и в результате колоссального напряжения всех сил и ценой жизни значительной части населения страна достигала могущества. Понятно, что долго в таких условиях жить нельзя: наступал период релаксации, или отдыха. Россия начинала жить «как все», и снова отставала. Это отставание и есть наше нормальное, перманентное состояние. В какой-то момент, видя слабость России, соседние страны начинают претендовать на её земли. Наше стандартное решение: очередной мобилизационный этап и рывок. И опять этот период заканчивается, поскольку он не может быть долговременным, потому что сильное напряжение всех сил общества, длящееся долго, погубило бы страну и без внешнего воздействия. Нельзя сказать, что этого не знали раньше. Знали. Но не обращали внимания на тот факт, что у нас производится меньше прибавочного продукта, полагая, что кризисное состояние в России – это следствие её «имперских амбиций» либо других каких-то причин. А между тем экономическое отставание от соседей как раз и есть наше нормальное состояние. Естественно, соседи не упускали случая и стремились политически закрепить своё экономическое превосходство. Перед нами вставал выбор: либо смирится и со временем перестать существовать как целостное государство, либо наоборот, сплотиться и оказать сопротивление. Причём разные слои общества по-разному видели свою роль в завоевании победы. Верхи, если они интеллектуально и нравственно соответствовали насущной задаче (что, в общем, бывало не всегда), вводили в стране режим, который можно назвать мобилизационной экономикой. Низы, понимая ситуацию, шли на жертвы и безропотно переносили лишения и снижение своего жизненного уровня. В результате упорной умственной и производственной работы, как правило, с низкой оплатой труда или даже без таковой, появлялись и внедрялись новые технологии. Но какие? Естественно, те, которые имели отношение к военному делу. А военное развитие имеет ту особенность, что оно включает в себя всё самое передовое и к тому же обычно подтягивает за собой смежные отрасли, обеспечивающие успех ведущих отраслей (те, которые сейчас включают в понятие «военно-промышленный комплекс»). Более того, на военные разработки обычно денег не жалели, а потому именно там появлялись новые технологии, открывавшие возможности для роста всей экономики, да и не только экономики. Начинает бурно развиваться наука, которая тянет за собой образование. В итоге в стране появлялась новая, модернизированная армия. Естественно, такой рывок каждый раз требовал от общества чрезмерного напряжения сил. Накопление происходило не просто в ущерб некоторому дополнительному потреблению, а за счёт жизненно необходимого потребления. Но процесс накопления не проходил даром для общества; со временем и оно получало средства для увеличения производительности труда. Однако не будем забывать, что мы в результате рывка лишь дотягивались до некоего среднего мирового уровня; когда после достижения перевеса в геополитической ситуации мы переходили к обычной, не мобилизационной экономике, опять начиналось отставание, через некоторое время оно достигало критического значения, и всё повторялось снова.

Именно такой метод развития мы назвали «русскими горками».

Рывков разной амплитуды было немало, но значимых среди них три: цикл Ивана Грозного (переход к единому русскому государству), цикл Петра Первого (переход ч империи) и цикл Иосифа Сталина переход в индустриальное общество). Каждый из этих правителей осуществлял полную модернизацию армии; в каждом случае цикл заканчивался стагнацией и кризисом, который мог тянуться десятилетиями, что непременно приводило к новому рывку. На этот раз после пятидесятилетней стагнации и кризиса, возможно, рывка не будет: ресурсы исчерпаны.Очевидно, что во всё обозримое прошлое рывки происходили стихийно, и наши вожди действовали просто по необходимости. Если бы власти и народ отдавали себе отчет в истинных причинах событий, может быть, жертв было бы меньше.

Понимая всё это, мы можем выстроить наше будущее оптимальным образом.

С. Валянский Д. Калюжный «Русские горки».

«…Итак, принадлежит ли Россия к Европе? Я уже ответил на этот вопрос. Как угодно, пожалуй – принадлежит, пожалуй – не принадлежит, пожалуй – принадлежит отчасти и притом насколько кому желательно. В сущности же, в рассматриваемом теперь смысле, и Европы вовсе никакой нет, а есть западный полуостров Азии, в начале менее резко от неё отличающийся, чем другие азиатские полуострова, а к конечности постепенно всё более и более дробящийся и расчленяющийся.

Неужели же, однако, громкое слово «Европа» - слово без определённого значения, пустой звук без определённого смысла? О, конечно, нет! Смысл его очень полновесен, - только он не географический, а культурно-исторический, и в вопросе о принадлежности или не принадлежности к Европе география не имеет ни малейшего значения. Что же такое Европа в этом культурно-историческом смысле? Ответ на это – самый определённый и положительный. Европа есть поприще германо-романской цивилизации – ни более ни менее; или, по употребительному метафорическому способу выражения, Европа есть сама германо-романская цивилизация. Оба эти слова – синонимы. Но германо-романская ли только цивилизация совпадает с значением слова Европа? Не переводится ли оно точнее «общечеловеческой цивилизацией» или, по крайней мере, её цветом? Не на той же ли европейской почве возрастали цивилизации греческая и римская? Нет, поприще этих цивилизаций было иное.То был бассейн Средиземного моря – совершенно независимо от того, где лежали страны этой древней цивилизации – к северу ли, к югу или к востоку, на европейском, африканском или азиатском берегу этого моря. Гомер, в котором, как в зеркале, заключалась вся цивилизация Греции, родился, говорят, на малоазиатском берегу Эгейского моря. Этот малоазиатский берег с прилежащими островами был долго главным поприщем эллинской цивилизации. Здесь зародилась не только эпическая поэзия греков, но и лирика, философия (Фалес), скульптура, история (Геродот), медицина (Гиппократ), и отсюда они перешли на противоположный берег моря. Главным центром этой цивилизации сделались, правда, потом Афины; но закончилась она и, так сказать, дала плод свой опять не в европейской стране, а в Александрии, в Египте. Значит, древнеэллинская культура, совершая своё развитие, обошла все три так называемые части света – Азию, Европу и Африку, а не составляла исключительной принадлежности Европы. Не в ней она началась, не в ней и закончилась.

Греки и римляне противополагая свои образованные страны странам варварским, включали в первое понятие одинаково и европейские, и азиатские, и африканские побережья Средиземного моря, а ко второму причисляли весь остальной мир, точно так же как германо-романы противополагают Европу, то есть место своей деятельности, прочим странам. В культурно-историческом смысле то, что для германо-романской цивилизации – Европа, тем для цивилизации греческой и римской был весь бассейн Средиземного моря; и хотя есть страны, которые общи им обеим, несправедливо было бы, однако же, думать, что Европа составляет поприще человеческой цивилизации вообще или, по крайней мере, всей лучшей части её; она есть только поприще великой германо-романской цивилизации, её синоним, и только со временем развития этой цивилизации слово «Европа» получило тот смысл и значение, в котором теперь употребляется.

Принадлежит ли в этом смысле Россия к Европе? К сожалению или к удовольствию, к счастью или к несчастью – нет, не принадлежит. Она не питалась ни одним из тех корней, которыми всасывала Европа как благотворные, так и вредоносные соки непосредственно из почвы ею же разрушенного Древнего мира, - не питалась и теми корнями которые черпали пищу из глубины германского духа. Не составляла она части возобновлённой Римской империи Карла Великого, которая составляет как бы общий ствол, через разделение которого образовалось всё многоветвистое европейское дерево, - не входила в состав той теократической федерации, которая заменила Карлову монархию, - не связывалось в одно общее тело феодально-аристократической сетью, которая (как во время Карла, так и во время своего рыцарского цвета) не имела в себе почти ничего национального, а представляла собой учреждение обще-европейское, в полном смысле этого слова. Затем, когда настал новый век и зачался новый порядок вещей, Россия также не участвовала в борьбес феодальным насилием, которое привело к обеспечениям той формы гражданской свободы, которую выработала эта борьба; не боролась и с гнётом ложной формы христианства( продуктом лжи, гордости и невежества, величающим себя католичеством) и не имеет нужды в той форме религиозной свободы, которая называется протестантством. Не знала Россия и гнёта, а также и воспитательного действия схоластики, и не вырабатывала той свободы мысли, которая создала новую науку; не жила теми идеалами, которые воплотились в германо-романской форме искусства. Одним словом, она не причастна ни европейскому добру, ниевропейскому злу; как же она может принадлежать к Европе? Ни истинная скромность, ни истинная гордость не позволяют России считаться Европой. Она не заслужила этой чести, и если хочет заслужить иную, не должна изъявлять претензий на ту, которая ей не принадлежит. Только выскочки, не знающие ни скромности, ни благородной гордости, втираются в круг, который считается ими за высший; понимающие же своё достоинство люди остаются в своём кругу, не считая его (ни в коем случае) для себя унизительным, а стараются его облагородить так, чтобы некому и нечему было завидовать.

…В самом деле, при великом влиянии Рима на образовавшиеся на развалинах его романо-германские и чисто германские государства, разве история Европы есть дальнейшее развитие начал исчезнувшего римского мира? К какой области только что перечисленных категорий исторических явлений ни обратитесь, везде встретите другие начала. Христианская религия принимает папистский характер, и хотя римский епископ и прежде носил название папы, но папство, как мы теперь его понимаем, образовалось лишь в романо-германское время, и для этого должно было совершенно уклониться от своего первоначального значения и смысла. Отношения между общественными классами совершенно изменились, ибо общество построилось на началах феодализма, который не находит себе ничего соответственного в Древнем мире. Нравы, обычаи, одежда, образ жизни, общественные и частные увеселения – становятся совершенно иными, чем в римское время. Хотя через триста лет после падения Западной Римской империи она восстанавливается в форме Карловой монархии, но новый римский император, несмотря на то, что имелось в виду создать его по образу и подобию древнего, получает на деле совершенно иной характер – характер феодального сюзерена, которому, в светском отношении, должны также точно подчиняться все главы нового общества, как в духовном отношении – папе. Но и этот идеал (долженствовавший, по католическому понятию, составлять на земле отражение царства небесного) никогда, впрочем, после Карла не осуществлялся, и германские императоры, несмотря на все свои притязания, были, в сущности, такими же феодальными монархами, как и короли французские или английские, и скоро стали даже уступать им в могуществе. Наука, в течение нескольких веков постепенно замиравшая, принимает форму схоластики, которую нельзя же считать продолжением ни древней философии, ни древнего богословского мышления, как оно проявлялось в великих отцах Вселенской церкви. Потом европейская наука переходит в положительное исследование природы, которому Древний мир почти не представляет образцов. Большая часть искусств, именно архитектура, музыка и поэзия, принимают совершенно отличный характер, нежели в древности; живопись в Средние века преследует даже совершенно самобытные цели, отличается идеальным характером и чересчур даже пренебрегает красотой формы, - ежели же потом и старается усвоить себе древнее совершенство форм, то всё же мы не можем даже судить, насколько она продолжает или не продолжает направление древней живописи, от которого до нас почти ничего не дошло. Одна только скульптура имеет подражательный характер и тщится идти по тому же пути, по которому шли древние; но зато именно это искусство не только не продвинулось вперёд, не создало ничего нового, но даже несомненно отстало от своих первообразов. Во всех отношениях основы римской жизни завершили круг своего развития, дали все результаты, к которым были способны, и наконец изжились – развиваться далее было нечему». «Россия и Европа» Н. Данилевский (1822-1885).

«Сегодняшняя Россия занимает площадь более 17 миллионов км². Около17% её площади занято обширными равнинами. Наиболее пониженные участки равнины – сильно заболоченные низменности.

Горные области с сильно пересеченным рельефом и большими амплитудами высот преобладают на востоке и местами на юге страны. В зависимости от географической широты количество солнечной радиации, получаемое земной поверхностью за год, меняется от 251 Мжд/кв. метр на севере (местами меньше), до 670 Мжд/кв. метр на юге. В холодное время года на большей части страны рассеянная радиация несколько превышает прямую, или примерно равна ей. В январе радиационный баланс повсюду отрицательный. На всей территории России проявляется отчетливое разделение года на холодный и теплый сезоны. Средние температуры января постепенно понижаются с юго-запада на северо-восток, достигая минимальных значений в Якутии. Зимние осадки почти повсеместно выпадают в виде снега.

Итак, наша страна представляет собой обширную равнину, открытую северным ветрам, которым не препятствуют горные цепи. Климат России, так же как Внутренней Азии, Африки и Австралии, относится к континентальному типу. Зимняя температура понижается по мере продвижения в восточном направлении. Сибирь по большей части не пригодна для земледелия. В восточных её районах земли, расположенные на широте Шотландии, возделывать вообще нельзя. Разница температур между временами года достигает 70 и более градусов; распределение осадков крайне не равномерное: осадки обильнее всего на северо-западе, вдоль балтийского побережья, куда их принося теплые ветры; по мере продвижения к юго-востоку они уменьшаются. Иными словами, они обильны там, где почва всего беднее. А вообще Россия сильнее страдает от засухи, нежели от излишней влажности – в Казани, например, выпадает вдвое меньше осадков, чем в Париже. Важнейшим следствием географического положения России является чрезвычайная краткость периода, пригодного для сева и уборки урожая. Вокруг Новгорода и Петербурга он длится всего четыре месяца в году; в центральных областях, около Москвы, увеличивается до пяти с половиной месяцев; в степи продолжается полгода. А вот в Западной Европе этот период длится восемь-девять месяцев, то есть у западноевропейского крестьянина вдвое больше времени на полевые работы, чем у русского, и соответственно выше результат. Большая часть территории России располагается в умеренном поясе, но это не единственный у нас климатический пояс. Острова Северного Ледовитого океана и крайние северные материковые районы относятся к арктическим и субарктическим поясам, а небольшой участок Черноморского побережья Кавказа – к субтропическому поясу. Арктический и субарктический пояса имеют исключительно суровый климат. Он формируется чередованием длительного полярного дня и полярной ночи, преобладанием ледяных и снежных поверхностей, господством арктических воздушных масс и их взаимодействием с более тёплым воздухом умеренных широт. Осадки выпадают в виде снега или снега с дождём. Умеренный пояс отличается значительным разнообразием климата, позволяющим выделить в его пределах несколько областей. Северо-Запад Европейской части России характеризуется климатом, переходным от морского к континентальному, неустойчивой погодой, частыми циклонами, приносящими морской атлантический воздух, обусловливающий зимой оттепели и гололёд. Лето сравнительно короткое, прохладное. Средняя температура июля 12-14°С на севере, 16-17°С на юге. В связи с большой облачностью и частыми дождями почва летом прогревается недостаточно; в большинстве районов этой области увлажнение избыточно. Для Северо-Востока Европейской части России характерен континентальный климат. Зима продолжительная и холодная, средняя температура января от минус 16 до минус 20°С. Продолжительность залегания снежного покрова от 150 суток на юго-востоке до 200 суток на севере. Высота снежного покрова 50-70 см. (к концу зимы местами более 1 метра). Тёплый период – с мая по август, средняя температура июля около 18°С. Годовая сумма осадков около 500 мм. Центральные районы Европейской части России характеризуются относительно однородным климатом, отличающимся умеренно холодной зимой с частыми оттепелями и тёплым летом с возвратами холодов. Средняя температура в январе в Прибалтике от минус 3 до минус 4°С, в Татарии около минус 15°С (абсолютный минимум соответственно минус 35°С и минус 50°С). в июле температура достигает 18-20°С. период с положительными температурами воздуха на западе 8-8,5 месяцев, на востоке – около 7 месяцев. В его начале и конце обычны ночные заморозки. Осадки (500-700 мм на юго-востоке) выпадают преимущественно в тёплое время года. Южные районы Европейской части России отличаются тёплым и сравнительно сухим летом. Средняя температура каждого из летних месяцев не ниже 20°С. период с положительными температурами воздуха составляет на западе 9-10 месяцев, на востоке – 8-9 месяцев, но жарких дней на востоке значительно больше, чем на западе. Зима умеренно холодная. Средняя температура воздуха в январе – феврале на западе минус 4°С, на востоке от минус 5 до минус 7°С; абсолютный минимум температуры до минус 40°С. осадков за год выпадает на западе до 450 мм, на востоке 250-300мм, устойчивый снежный покров образуется не каждый год. Увлажнение на большей части территории недостаточное. Западная Сибирь отличается континентальным климатом, который формируется под воздействием воздушных масс преимущественно арктического происхождения. Зима длительная и суровая, с низкими температурами воздуха. С ноября по март бывают морозы ниже минус 30°С; период без заморозков продолжается 2-3 месяца, но в некоторые годы заморозки наблюдаются и в середине лета. Средняя температура июля 15,5-18°С. Отрицательные температуры удерживаются около 6 месяцев. Для южной части Западной Сибири характерен более резкий континентальный климат: зимы здесь продолжительные, с сильными ветрами и буранами, и в среднем они на 10°С холоднее, чем на тех же широтах Восточно-Европейской равнины. Осадков за холодный период выпадает менее 100 мм, высота снежного покрова невелика (20 – 30см) и почва промерзает на большую глубину. Часто наблюдаются засухи и суховеи, иногда – пыльные бури. В целом на территории Западной Сибири отмечаются большие климатические контрасты, обусловленные её огромной протяжённостью с севера на юг.

В Восточной Сибири наиболее резкий в стране континентальный климат. Годовые различия температур воздуха доходят до 60-65°С, количество осадков и облачность сравнительно небольшие. Летом подстилающая поверхность сильно прогревается. Так в Якутске, расположенном на 62° северной широты, средняя температура июля составляет 19°С (выше, чем в Москве), а в отдельные дни повышается до +40°. Но зимой в Восточной Сибири стоят суровые морозы, а в межгорных впадинах по долинам рек, где отмечается длительный застой холодного воздуха, расположены полюсы холода Северного полушария – близ Верхоянска и Оймякона отмечались температуры минус 68°С. Зима продолжается не менее семи месяцев, но снежный покров обычно не превышает 20-50см. это способствует глубокому промерзанию почвы и сохранению мощной толщи вечной мерзлоты. На юге Восточной Сибири, в Прибайкалье и Забайкалье отмечаются резкие сезонные и суточные колебания температуры воздуха, неравномерность осадков, чему способствует разнообразие ландшафтов (чередование горных лесов, степей и полупустынь).

Дальний Восток находится в области распространения муссонов. Зима здесь холодная, малоснежная, с преобладанием ясной погоды; осадков выпадает немного, часты штормовые ветры и метели. Лето прохладное, облачное, с высокой относительной влажностью воздуха. Средняя температура января в южном Приморье от минус 12 до минус 14, на Охотском побережье от минус 20 до минус 25°С, во внутренних районах возможны морозы от минус 40 до минус 45°С. средние температуры июля в южном Приморье 14-20°С, на Охотском побережье 11-12°С, на севере – ниже +10°С. годовая сумма осадков на побережьях 500-900мм, во внутренних районах Дальнего Востока 300-400мм. Прибрежные районы Дальнего востока испытывают некоторое охлаждающее влияние холодных морских течений.

Особый суровый, резко континентальный климат Сибири и северной половины Дальнего Востока служит причиной образования многолетней мерзлоты. Площадь распространения её в пределах России составляет более 10 миллионов квадратных километров.

В России около 120 тысяч рек длинной более 10 километров, а общая их протяжённость превышает 2,3 миллиона километров. Большинство рек (Северная Двина, Печора, Обь с Иртышом, Енисей, Лена, Индигирка, Колыма и др.) относятся к бассейну морей Северного Ледовитого океана, площадь водосбора которого составляет свыше 12,8 миллиона квадратных километров территории России. Большинство рек питаются главным образом дождевыми и снеговыми водами. Половодье на них бывает весной или в начале лета (кроме рек юга Дальнего Востока, где оно смещается на вторую половину лета), а сток за тёплый период составляет от 65 до 100% годового. Продолжительность ледостава от 1-2 месяцев на реках Краснодарского края и до восьми месяцев в северных районах Сибири. Реки на протяжении более 400 тысяч километров пригодны для судоходства или сплава леса. Их воды – основной источник водоснабжения городов и промышленных предприятий. В ряде южных районов (Северный Кавказ, Поволжье, южная часть Восточной Сибири) они используются для орошения. В России около 2 миллионов пресных и солёных озёр. Самые крупные – Каспийское, Байкал, Ладожское, Онежское, Таймыр.

Болота и заболоченные земли (с мощностью торфа менее 30 см) в общей сложности занимают около 2 миллионов квадратных километров (больше 10% всей территории страны). Наиболее развиты болота в лесной зоне, где сосредоточено около 80% всех запасов торфа. Самые заболоченные районы – север Европейской части России, Западно-Сибирская равнина, а также Северо-Сибирская (Таймырская) низменность.

Почвы и растительность на равнинах, составляющих большую часть территории России, располагаются зонально; зоны последовательно сменяют одна другую с севера на юг.

Острова Северного Ледовитого океана и побережье полуострова Таймыр принадлежат к зоне арктической пустыни со скудной растительностью, состоящей главным образом из различных лишайников, мхов и немногих многолетних цветковых растений, образующих весьма разреженный покров.

Южнее расположена тундровая зона; растительность здесь более разнообразна: помимо мхов и кустистых лишайников, встречаются заросли низкорослых кустарников, возрастает число видов травянистых растений и ягодных кустарников. Для переходной лесотундровой зоны характерно чередование участков безлесных моховых, лишайниковых и кустарниковых тундр с редколесьями из берёзы, ели, а в Сибири – лиственницы.

Около 65% территории находится в пределах зоны лесов (к востоку от Енисея ширина её местами доходит до 2000 км). Она состоит из зоны лесотундры, зоны тайги, которая имеет (особенно в Западной Сибири) много болот, нередко заболочены и лесные массивы.

Зона смешанных лесов в России представлена главным образом на Восточно-Европейской равнине и Дальнем Востоке. Здесь густая речная сеть, реки многоводны. Большая часть лесов вырублена, лесистость территории составляет около 30%. Зона густо заселена, около 1/3 её площади распахано. Климатические условия благоприятны для возделывания картофеля, овощей, льна, зерновых, кормовых трав, местами – сахарной свеклы.

Зона широколиственных лесов с мягким, достаточно влажным климатом, расположена на Восточно-Европейской равнине. Заболоченность здесь невелика; в травяном покрове и в составе животного мира много степных видов. На юге среди серых лесных почв встречаются пятна оподзоленных и выщелоченных чернозёмов. Зона густо населена, значительная часть её территории распахана. Лежащая южнее лесостепная зона характеризуется чередованием участков небольших лесных массивов и разнотравных луговых степей на выщелоченных или типичных чернозёмах, а на недостаточно дренированных местах – заболоченных лугов и травяных болот. Она протягивается сплошной полосой от Карпат до Алтая. Дубравы выделяются максимальной для умеренных широт биологической продуктивностью. Степи, почти сплошь распаханные, в прошлом относились преимущественно к типу разнотравных. Чернозёмы отличаются высоким содержанием гумуса, большой мощностью, мелкозернистой структурой и принадлежат к числу самых плодородных почв мира. Лесостепь - одна из наиболее освоенных природных зон России; её распаханность на западе достигает 70-80%.

В степной зоне юга Восточно-Европейской и Западно-Сибирской равнин формируются особо плодородные чернозёмы (с мощным гумусовым горизонтом, содержащим от 4 до 10% гумуса) и тёмно-каштановые почвы. Степи почти полностью распаханы. Участки степей имеются также в Восточной Сибири, в основном в межгорных котловинах – Минусинской, Тувинской, котловинах Южного Забайкалья. Степям свойственна неустойчивость увлажнения: периодически повторяются засухи, наблюдаются суховеи, иногда сопровождающиеся пыльными бурями. Реки маловодны. Встречаются солонцы. В степной зоне преобладает культурный ландшафт, её территория интенсивно распахивается; важные средства мелиорации земель – орошение, снегозадержание и полезащитное лесоразведение. Степная зона вместе с лесостепью – основная житница России.

Ещё южнее, на территории Прикаспийской низменности, расположены участки полупустынной зоны со светлокаштановыми и бурыми почвами, встречаются солончаки.

Вся территория России относится к Палеарктической зоогеографической области, где распределение животных тесно связано с географическими зонами. Для зон арктической пустыни и тундры характерны песец, лемминги, северный олень, полярная сова, тундреная (тундровая) куропатка. В лесной зоне, особенно в подзоне тайги, обитают лось, бурый медведь, рысь и соболь, лисица белка бурундук и заяц-беляк. В Восточной Сибири, помимо перечисленных, - марал, кабарга и колонок; на юге Дальнего Востока – уссурийский тигр и чёрный медведь, енотовидная собака, кабан. Из птиц в лесах особенно типичны глухарь, тетерев, рябчик, дятлы. В лесостепной и степной зонах преобладают мелкие грызуны: полёвки и суслики, тушканчики, хомяки, сурки, а из птиц – дрофы, орлы, стрепет и другие.

Важное хозяйственное значение имеют пушные звери: белка, ондатра (акклиматизирована), лисица, соболь, горностай и другие; дикие копытные животные (лось, северный олень, косуля), из птиц – куриные и водоплавающие (гуси, утки). Биологические ресурсы морей – рыба (треска, сельдь, камбала, палтус, скумбрия, судак, лососёвые) и морские млекопитающие (киты, моржи, тюлени, морской котик). Во внутренних водоёмах ведётся промысел лососёвых, осетровых, сельдевых, частиковых рыб.

Чтобы дать более полную картину с почвами, приведём данные для СССР, а не только для Российской Федерации. В СССР было почв равнинных территорий 1550,4 млн. га (или70,5%), почв горных территорий651,8 млн. га (или 29,5%). Из них около 340 млн. га – это тундровые и мерзлото-таёжные почвы, в сельскохозяйственном производстве практически не применимые. Значительные площади почв (свыше 270 млн. га) находятся в районах полупустынь и пустынь, где земледелие без орошения крайне неэффективно. Многие почвы этих регионов (такырные, такыры, солончаки, солонцы) засолены и нуждаются, кроме орошения, также в других видах мелиорации.

Болотные и заболоченные почвы, требующие для сельскохозяйственного освоения, предварительного осушения, занимают свыше 160 млн. га (около 8%). Пески, песчаные и каменистые почвы, также непригодные для земледелия без проведения дорогостоящих мелиоративных работ, составляют более 150 млн. га. Регион высокоплодородных чернозёмов и лугово-чернозёмных почв составлял около 168 млн. га. Таким образом, хотя площадь пахотно-пригодных земель СССР была относительно велика, её доля в общей площади страны была значительно ниже, чем во многих других странах.

За годы Советской власти было улучшено использование пашни, освоены обширные земельные массивы. Посевная площадь в России (в современных границах) составляла в 1913 году 118,2 млн.га, 150,6 – в 1940 году; 209,1 – в 1965 и 217,7 – в 1975 году. Сегодня вся площадь земель сельхозназначения (включая пашню), по информации пресс-центра Минсельхоза РФ, - 406 млн. га, что составляет около 23,8% всей территории России.

Чтобы понять, хорошие у нас природные условия или нет, надо их с чем-то сравнить. Возьмём для примера Скандинавский полуостров и Финляндию. Они составляю особую Атлантико-Арктическую климатическую область. Зимы здесь отличаются частыми циклонами, идущими из Атлантики, сменяющимися арктическими вторжениями охлаждённых воздушных масс. Но даже морозные зимы сопровождаются сильным влиянием Атлантики, что вызывает резкие потепления. Лето в этом регионе сравнительно прохладное из-за преобладания северных ветров, а весна, как и вообще в Западной Европе, имеет затяжной характер. Весьма важно, что здесь не бывает весенних заморозков, благодаря чему земледельческие работы начинаются довольно рано. Летом в Северной Европе регулярно образуется зона низкого давления, поэтому засух не бывает, а большое количество весенне-летних пасмурных дней (в частности, в Финляндии) не угнетает вегетацию растений, поскольку компенсируется удлинением светового дня. Это характерно для всей Северной Европы.

А что касается Западной и Центральной Европы (включая Альпы и Северные Карпаты), то они образуют Атлантико-Европейскую климатическую область, где ведущими факторами влияния выступают как атлантический морской, так и европейский континентальный воздух (прогретый, но не влажный). Вместе с тем, на западе Европы влияние Атлантики сильнее, и здесь не возникает крупных очагов континентального воздуха. Иначе говоря, здесь не бывает или почти не бывает сильных похолоданий или жары. Зимою же морозы происходят от вторжений (правда, редких) арктического воздуха.

Погода летнего периода в Западной и Центральной Европе регулируется мощным Азорским антициклоном, а также зоной повышенного давления в Арктике. Летние изотермы в Европе (за исключением океанского побережья) идут вдоль широт (зимой изотермы в Европе, за исключением Севера, идут в меридиональном, а не в широтном направлении). Засухи здесь редкое явление. Среднегодовая сумма осадков 500-1000 мм. Во второй половине осени частые вторжения тёплого морского воздуха способствуют образованию низкой облачности с моросящими дождями.

Климат Северной Америки, имея в виду прежде всего Канаду, не имеет резко континентального климата, потому что её размеры значительно меньше Евразии. Горный хребет закрывает путь тихоокеанским воздушным массам, и прорывы тепла и холода идут здесь в меридиональном направлении. Сильная и постоянная в течении года циклоническая деятельность ослабляет континентальность климата. Здесь не бывает замкнутых застойных областей ни низких, ни высоких температур, что является кардинальным отличием от Европы (уж не говоря о Сибири). Зимы в Канаде суровы, и температурный минимум может достигать минус 45°С, но морозы нестойки. В среднем же зимняя температура на 15-20 градусов выше, чем в наиболее суровых местах Восточной Сибири. Следовательно, и грунт не промерзает так, как в Сибири и ряде районов Восточной Европы. Особенно важно, что Канада имеет изобилие снежных осадков.

Активная циклоническая деятельность характерна и для летнего периода. Пассаты Атлантики идут от Мексиканского залива на север, вызывая циклоны; даже в субтропической зоне летом сильно влияние атлантических масс воздуха. Конечно, на самом севере, где континент сильно изрезан заливами, воздух Канады более прохладен, чем летний воздух Сибири, однако на товарном земледелии это не сказывается.

Девять десятых населения Канады проживает на расстоянии не более трёхсот километров от границы США. К северу от 52-й параллели в Канаде мало населения и почти нет сельского хозяйства. На протяжении всей своей истории Канада имела не только дружественные отношения со своим более богатым южным соседом, но и тесные экономические связи – по сей день она получает больше американских капиталовложений, чем любая другая страна. И наконец, Канаде никогда не приходилось кормить большого населения: те канадцы, которым не находилось работы у себя в стране, имели привычку перебираться на временное или постоянное жительство в США. Россия не имела ни одного из этих преимуществ: соседи её не были богаты или дружески расположены, и стране приходилось полагаться на свои собственные ресурсы, чтобы прокормить население, которое уже в середине XVIII века превышало население сегодняшней Канады.

А что представляет собой исторический центр России – Подмосковье? Важнейший фактор здешнего климата – атлантические циклоны с очень длительными осадками летом и оттепелями зимой. В холодное время года западными циклонами обусловлено до 77% периода сплошной облачности, а летом до 43%. Вместе с тем для этой зоны характерно и мощное влияние арктического воздуха с севера. Стойкие арктические антициклоны или малоподвижные области высокого давления приводят к частым суровым зимам, в итоге которых гибнут такие деревья, как ясень, клён, орешник и дуб. Зима обычно начинается здесь с третьей декады ноября и завершается в конце марта; снежный покров устанавливается в период 30 октября – 20 декабря, а толщина его достигает 40-50 см. для подмосковной зимы характерны резкие смены погоды; в декабре могут быть значительные потепления. Окончание зимы чаще всего наступает с третьей декады марта вследствие вторжений воздушных масс со Средиземноморья, однако потепление не устойчиво и часто прерывается вторжением арктических ветров. Поэтому весна здесь бывает и ранняя, и поздняя (со второй половины апреля). Практически ежегодно в первой декаде мая происходит вторжение арктических масс воздуха, что чаще ведёт к ночным заморозкам. Лето в Подмосковье начинается с середины июня, точнее, со второй его декады, и завершается в середине сентября. Весьма часто оно холодное, а длительные периоды высокой облачности ведут к тому, что всё растёт медленно. В жаркое лето при длительном антициклоне бывает острый дефицит влаги, хотя испарения вызывают некоторое выпадение осадков. Летний температурный максимум достигает 32-35°С (что бывает очень редко), средняя же температура июля колеблется от 17 до 19°С. общее количество летних осадков достигает 180-240 мм, а годовое – 600 мм. Осень в Подмосковье наступает быстро, хотя в её начале часто бывает тёплая малооблачная погода. Но из-за арктического воздуха бывают также и ранние ночные заморозки. Весенние и осенние заморозки, а также переменчивый характер летнего сезона резко осложняют и ухудшают условия для земледелия. Лето здесь то холодно-дождливое (и тогда всё плохо растёт), то жаркое и засушливое (что также влечёт за собой неурожай).

Палеографы предполагают, что в Европе в целом, как и вообще в Северном полушарии, примерно с середины XV века и до концаXVIII (а может быть, и до середины XIX века) царил так называемый «малый ледниковый период». Под этим довольно условным названием учёные имеют в виду общее похолодание и уменьшение увлажнённости в Северном полушарии. Считается, что пик холодов приходится примерно на конец XVII века.

Россию эти явления также не обошли стороной. Так, по свидетельству пленного поляка Станислава Немоевского, в 1606 – 1608 годах в районе Белоозера зима началась с выпадения снега 28 сентября (здесь и далее по новому стилю), а весной на озере лёд растаял лишь к 12 июня. В 1601 году после сплошных летних дождей на Успенье Богородицы (28 августа) был сильный мороз, погубивший и рожь, и овёс. В 1638 – 1639 годах ранние заморозки уничтожили урожай, а вслед за этим на Украину обрушилась засуха. В 1668 – 1669 годах были сильные весенние заморозки и летние наводнения. В 1691 – 1692-м были засухи. По другим сведениям, в 1691 году всё жито побило морозом вскоре после Иванова дня (30 июля). Иначе говоря, заморозки и засухи в период длительного похолодания климата играли ещё более губительную роль; в целом за XVII столетие на Руси отмеченодвадцать четыре голодных года. В первой половине XVIII века для Русской равнины отмечено увлажнение климата (повышение уровня Каспия, отмечавшееся и ранее). В 1716 году – неурожай из-за длительных летних дождей. В 1718-м сильные заморозки весной и летом сгубили урожай, а в 1719-м было сильнейшее наводнение в бассейне Волги. В 1721 году отмечено необычно холодное лето; в 1721 – 1724-м – неурожаи и голод во многих губерниях России. Серия голодных лет была в 1732 – 1736 годах, а из них, пожалуй, наиболее страшным был 1733 год. Плохими годами были 1740, 1747 – 1750, 1780, 1781, 1786 –1788. В XIX веке сильные неурожаи были в 1820 – 1821, 1837, 1834, 1839, 1844 – 1851 годах. Не оказался лучше и XX век. Например, засушливое лето 1998 и 2002 годов лишило урожая ряд регионов России.

С. Валянский Д. Калюжный «Русские горки»