Нинон де Ланкло

Нинон де Ланкло, французская придворная семнадцатого века, была еще одной женщиной, источавшей особый шарм и обаяние. Величайшие люди того времени были увлечены ею, и она, как рассказывают, покорила сердца трех поколений мужчин из одной семьи, ибо она сохранила свою красоту и обаяние до восьмидесяти лет. Самые интересные женщины Франции были ее преданными подругами. Но самое удивительное, о чем вспо­минают все знавшие ее, заключалось в ее способности востор­гаться всем, что ее окружало. Она сама говорила об этом так: «Вы никогда не услышите от меня слова „это хорошо, а это плохо", но я всегда говорю: „Я так счастлива, я так радуюсь"».

Напиши

Наташа, героиня «Войны и мира», имела искорку, энергию, отвагу и дерзость наряду с шаловливостью. Иногда она озорни­чала. Она была счастливой и жизнерадостной девушкой. Князь Андрей был пленен ее жизнелюбием. Однажды вечером у от­крытого окна он услышал с верхнего этажа голос Наташи, гово­рившей своей кузине:

«„Ну, как можно спать? Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Ведь эдакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало! Нет, ты посмотри, что за луна. Ах, какая прелесть! Ты поди сюда... так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки — туже, как можно туже, натужиться надо, и полетела бы".

Опять все замолкло, но князь Андрей знал, что она все еще сидит тут... Чему она так рада? О чем она думает? И чем она счаст­лива?.. Ее очарование ударило ему в голову, как вино».

Наташа была не такой, как все, со своим удивлением, вос­торгом, застенчивостью и даже ошибками во французском. Он любовался сиянием ее глаз, улыбкой, в которой отражалось ее внутреннее умиротворение.

Автор не говорит, что Наташа была как-то особенно краси­ва. Ее считали очаровательной, обворожительной, а некоторые даже хорошенькой. В одном месте автор даже подчеркивает не­достатки ее внешности: «Большой рот Наташи открылся, отчего она стала выглядеть почти уродливо». Как и в других случаях с очаровательными женщинами, их привлекательность состоит не столько во внешней красоте, сколько в ангельских и человече­ских достоинствах.

«Князь Андрей чувствовал в Наташе присутствие совершен­но чуждого для него, особенного мира, преисполненного каких-то неизвестных ему радостей, того чуждого мира, который... так дразнил его. Он посмотрел на поющую Наташу, и в душе его произошло что-то новое и счастливое... Радостно и ново было ему на душе, как будто он из душной комнаты вышел на вольный свет Божий. Ему и в голову не приходило, чтоб он был влюб­лен в Ростову. Он не думал о ней; он только воображал ее себе, и вследствие этого вся жизнь его представлялась ему в новом све­те... И он в первый раз после долгого времени стал делать счаст­ливые планы на будущее».

«Вчера я мучился, страдал, но и мучения этого я не отдам ни за что в мире. Я не жил прежде, теперь только я живу, но я не могу жить без нее». Князь Андрей казался себе и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Он удивлялся, как чему-то стран­ному, чуждому и от него не зависящему, тому чувству, которое владело им.

«Весь мир разделен для меня на две половины: где она, там все счастье, надежды, свет; другая половина все, где ее нет, там все уныние и темнота».

Вот какие чувства может испытывать мужчина к женщине.