Когда ребенок лжет

Большинство детей, начиная с детского сада и примерно до второго класса школы, проходят так называемый "период лжи". Ложь может быть и неуклюжей, и бесхитростной, и достаточно изощренной, но в любом случае остается ложью.

Она бывает причиной серьезных огорчений для родителей. В конце концов кому из нас понравится, что ребенок растет нечестным? Однако проблема заключается в том, что мы часто не знаем, когда он лжет, а когда говорит правду.

Одно дело - поймать ребенка с поличным, другое - подозревать его в чем-то плохом. В случае, если ребенок ни в чем не виноват, наши подозрения могут привести к прямо противоположному результату. Утверждают, что, если дважды обвинить ребенка в том, чего он не делал, в конечном итоге он начнет вести себя так, чтобы подтвердить предъявленные ему обвинения. Ребенок как бы говорит: "Раз ты все равно мне не веришь, я назло сделаю так, что ты окажешься прав". Это вовсе не означает, что нужно умалчивать о наших сомнениях в его правдивости. Иногда бывает весьма полезно их высказать.

Говоря ребенку о своих подозрениях в его неискренности, мы должны заставить его задуматься о своем поведении. Вот один из весьма эффективных подходов к решению этой проблемы: "Как ты думаешь, я сейчас тебе верю?" Если ребенок отвечает: "Но ведь я говорю правду", мы не должны становиться в позу обвинителя. Назвать ребенка лгуном - все равно что швырнуть гранату в отряд "командос". Это вызовет у него только раздражение и упрямое желание любым способом защитить себя.

Если мы считаем, что ребенок нас обманывает, лучше всего сказать ему так: "Если ты говоришь правду, а я тебе не верю, то это грустно для нас обоих. Если же ты лжешь, и я тебе не верю, тогда это вдвойне плохо для тебя". Во-первых, ребенок лжет, во-вторых, его окружают люди, которые ему не доверяют.

Многие родители боятся сказать ребенку: "Я тебе не верю". Они опасаются, что это может нарушить доверительные отношения между ними. Тем не менее полезно высказать детям наше недоверие. При этом мы не называем их лгунами, а просто констатируем свое отношение к их словам. И это заставляет их задуматься.

Однако если мы знаем, что ребенок лжет, если мы ловим его на месте преступления, диалог закончен. Мы говорим: "Кен, ты действительно ударил Дуга по лицу. Я сам это видел. Что ты теперь собираешься делать?" Преступление налицо, вина очевидна. Единственный вопрос: как ребенку следует поступить в этой ситуации?

Обычно мы воспитываем в ребенке честность не приказами, а собственным примером. Нам нужно спокойно и непредвзято проанализировать свое поведение, поскольку наш ребенок воспринимает его как образец для подражания. Случалось ли нам заставлять его лгать, прося сказать по телефону, что нас нет дома, если звонил кто-то, с кем мы не хотели разговаривать? Бывал ли наш ребенок свидетелем того, как мы, не желая идти на работу, по телефону объявляли себя больными? Уклонялись ли мы когда-нибудь от общественных или религиозных обязанностей под вымышленным, то есть ложным, предлогом? Все это может показаться мелочами, но на ребенка они влияют сильнее любых лекций на моральные темы.

Когда дети действительно говорят правду, родители, опирающиеся при воспитании на метод любви и логики, отвечают им пониманием и поддержкой. В таких случаях следует сказать: "Спасибо, что ты ответил мне честно. Я знаю, что тебе было нелегко это сделать, так же как и признать свою ошибку. Все происшедшее действительно очень печально". На этом нужно остановиться.

Очень многие родители говорят своему ребенку: "Для тебя будет лучше, если ты скажешь правду", а после того, как он признается, наказывают за проступок. Слова о преимуществах искренности могут подтвердиться в будущем. Однако большинство детей воспринимают жизнь только в ближайшей перспективе, и если за признание в совершенном "преступлении" им приходится расплачиваться, совершенно ясно, что в следующий раз они уже не скажут правду.

Для детей полезнее, когда мы реагируем на их проступки, выказывая не гнев, а искреннее огорчение. Лучшими "учителями" для них будут сами последствия их проступков, а не наказания, которым мы их подвергаем.