Техники семейной коммуникативной психотерапии

Психотерапия начинается с оценки ситуации, для чего используется структурированное интервью, разработанное П. Вацлавиком в 1966 г. Семье дается пять заданий:

1) обсудите и скажите, какая семейная проблема — самая важная;

2) обсудите план поездки за город всей семьей;

3) пусть родители расскажут, как они встретились;

4) обсудите содержание поговорок на семейную тему;

5) проведите инвентаризацию недостатков друг друга и обвинений.

В то время как семья работает над выполнением этих заданий, психотерапевт наблюдает за ней из-за односторонне-прозрачного зеркала и изучает образцы коммуникаций в семье, способы принятия решений, как формируется роль «козла отпущения» и т. д.

Основные группы техник семейной коммуникативной психотерапии:

1) обучение членов семьи правилам ясной коммуникации;

2) анализ и интерпретация способов коммуникации в семье;

3) манипулирование коммуникацией в семье с помощью разных приемов или правил:

а) Необходимость говорить в 1-м лице и от себя лично.

Пример:

Муж говорит: «Мы все любим Стасика».

Психотерапевт: «Лучше будет, если вы начнете говорить за себя».

Муж: «Но мы в этом совпадаем».

Психотерапевт: «Вы должны научиться говорить от своего имени, а ваша жена — от своего».

б) Разделение фактов и субъективных переживаний.

Пример:

Жена на приеме у психотерапевта говорит: «Это плохо, когда родители что-то делают, не привлекая к этому детей».

Психотерапевт: «Если я правильно понял, то вы любите брать детей с собой, если собираетесь поехать с мужем в путешествие?»

Жена: «Да, конечно, но разве другие люди не поступают так же?»

Муж: «А я не люблю, чтобы они были с нами, я люблю путешествовать с тобой вдвоем!»

в) Необходимо пользоваться общением «Я — Ты», как это принято в гештальт-терапии. Такое общение обеспечивает большую ответственность за характер взаимоотношений.

В заключение можно сказать, что семейная коммуникативная психотерапия, начав с того, что выбрала своим объектом семьи больных шизофренией, не смогла показать себя высокоэффективным методом психотерапии, хотя и применяется многими психотерапевтами во всем мире.

Семейная психотерапия, основанная на опыте (Family experiential therapy)

Наиболее крупные ее представители — Карл Витикер и Август Напир (Napier A. Y., Whitaker С. А., 1978; Whitaker С. А., 1989). Про них можно сказать, что их психотерапия основана на опыте и здравом смысле. В начале этой главы мы приведем фрагменты статьи о психотерапии, основанной на опыте, написанной Карлом Витикером с помощью Августа Напира, а затем — стенограмму сеанса семейной психотерапии К. Витикера в Ленинграде в 1990 г.

«Семейная психотерапия является новой областью психиатрии, хотя семья как явление, а также проблема изучения семьи, вероятно, насчитывают тысячелетия. Обсуждение техник семейной психотерапии предполагает понимание того, что именно относится к ее области, и достаточный практический опыт. Необходимо также определить понятие техник семейной психотерапии, имеющих своей целью активизировать изменения в отношениях внутри семьи, а также между семьей и психотерапевтом или командой психотерапевтов. (Я буду использовать термин «психотерапевт», однако в семейной психотерапии предпочтительно присутствие ко-терапевта.)

Семью я определяю как группу совместно живущих людей. Это может быть биологическая нуклеарная семья, но во многих случаях это и не так — кто-то отсутствует или имеются приемные родители или дети.

Имеет смысл также определить понятие «здоровая семья». Мы считаем, что здоровая семья — это семья, в которой существует высокая степень внутреннего единства и высокая степень индивидуализации, она поддерживает свободу перегруппировки и относительную свободу развития подгрупп, триад и «команд» и функционирование медиаторов, позволяет свободно уходить и возвращаться, не вызывая раздоров, допускает возможность для любого члена семьи быть тесно связанным с подгруппами вне ее и возможность включения в нее людей посторонних, но имеющих к ней отношение. Индивидуализация в здоровой семье делает возможной высокую степень мобильности, при которой каждый из членов семьи может выступать в разных ролях, не игнорируя при этом исполнения своих базисных ролей, предписанных культурой, религией, традицией, возрастом, психической и физической зрелостью. Четырехлетний сын может выступать в роли «матери» своего отца, сорокалетняя мать может играть роль маленькой девочки для своего сына или дочери — подобная гибкость проявляется в определенных ситуациях и осуществляется творчески.

Я полагаю, что нуклеарная семья динамично вовлечена в жизнь семьи более широкой структуры — «расширенной семьи» — и в дружеские связи. Я считаю эти две общности, особенно «расширенную» семью, ценными и полезными для семейной психотерапии, не вдаваясь в обсуждение техник работы с ними.

Очевидно, что для психотерапии недостаточно одной любви, и еще более очевидно, что недостаточно одних техник. Известного художника однажды спросили, что важнее — возможность самовыражения на холсте или владение техникой художественного творчества. Он воскликнул: «Ни то ни другое или и то и другое вместе!» Несомненно, что в отношении техник желательно достижение психотерапевтом такой стадии, когда он выше их использования.

Кьеркегард говорил, что существуют три степени отчаяния: отчаяния небытия как личности, отчаяние становления личностью, отчаяние быть личностью. Психотерапевт может проводить семейную психотерапию, не будучи личностью и становясь ею. По мере его внутреннего роста, через опыт, через постепенное развитие новых техник и способов, приходит время, когда он становится таким семейным психотерапевтом, который не пользуется техниками. Он осуществляет семейную психотерапию, просто являясь личностью. Хотелось бы знать: случилось ли это со мной?