Концепция репрезентативных систем. Современные представления

Эффективность коммуникации издавна является предметом внимания психологов, психотерапевтов и педагогов. Многие научные труды посвящены изучению механизмов и описанию приемов и способов эффективной коммуникации. В отечественной психологии эта тема получила развитие в работах В. Н. Мясищева (Мясищев В. Н., 1960, 1970), который выделил в процессе общения 3 взаимосвязанных компонента:

1) психическое отражение друг друга в процессе общения;

2) отношение друг к другу участников общения;

3) обращение их друг с другом.

Разделение целостного процесса общения на составные части представляется очень ценным методологическим приемом, облегчающим задачу исследования коммуникаций. Таким образом создается возможность последовательного изучения компонентов общения, а также их взаимосвязи. Подход, предложенный В. Н. Мясищевым, позволил развернуть исследования, имеющие как теоретическое, так и практическое значение в области медицинской психологии.

«Важная общепсихологическая задача — выяснение содержания, структуры и форм проявления при реальном взаимодействии с людьми коммуникативного блока качеств личности, от которого зависят общая успешность ее общения и диапазон колебаний этой успешности в связи с изменениями в условиях общения. Немаловажной задачей является выяснение роли других блоков свойств в структуре личности, а также и отдельных черт в них, которые, сопрягаясь с блоком коммуникативных черт личности, меняют ее характеристики как объекта и субъекта общения, более или менее сильно влияют на процесс познания ею других людей, на особенности эмоционального отклика, который они у нее вызывают, и на ее обращение с ними» (А. А. Бодалев, 1983, с. 131).

Изучение репрезентативных систем личности представляет собой попытку осмыслить одну из составляющих процесса общения, определяющую своеобразие коммуникаций конкретной личности, ее вклад в процесс понимания человека человеком.

Концепция репрезентативных систем пришла в психологию из нейро-лингвистического программирования, которое в течение последних лет получило широкое распространение среди практических психологов и психотерапевтов как один из инструментов психотерапевтического вмешательства. Постоянно проводятся семинары по обучению новых и новых профессионалов этой технике, но до сих пор в отечественной психологии не проводилось сколько-нибудь серьезных исследований положений, лежащих в ее основе. Здесь мы предпринимаем попытку рассмотреть имеющиеся научные исследования и практические результаты применения концепции репрезентативных систем.

Основываясь на наблюдениях за работой таких психотерапевтов, как В. Сатир, М. Эриксон и Ф. Перле, основатели НЛП Бэндлер и Гриндер сделали вывод, что одна из основных их целей — это приближение, присоединение к пациенту через использование его ведущей репрезентативной системы. Изучение стиля работы корифеев психотерапии позволило Бэндлеру и Гриндеру предположить, что эффективность коммуникации между людьми (в частности, между психотерапевтом и пациентом) может быть повышена путем определения репрезентативной системы пациента и затем ее использования с тем, чтобы помочь ему изменять свое поведение (Bandler & Grinder, 1975, 1979).

Человек перерабатывает сигналы, получаемые им из окружающей действительности, посредством 5 сенсорных и репрезентативных систем: визуальной, аудиальной, кинестетической, вкусовой и обонятельной. В европейской культуре в основном используются первые три. Авторы полагают, что репрезентативные системы соотносятся с визуальными, аудиальными и кинестетическими ощущениями, посредством которых человек воспринимает информацию. Аудиальную систему Бэндлер и Гриндер разделяют на тональную и дигитальную (опирающуюся не на сенсорные аудиальные впечатления, а на смысловые, знаковые).

Теория НЛП постулирует, что у каждого индивида существует ведущая (предпочитаемая им) репрезентативная система (ВРС). Теоретически она относится к одной из сенсорных модальностей (визуальной, аудиальной или кинестетической), в которой чувствительность данного индивида развита более, чем в других; в которой индивид способен замечать самые тонкие различия и посредством которой он собирает информацию об окружающем, находясь в стрессовом состоянии (Goleman, 1979). Однако в повседневной жизни индивид редко пользуется только одной-единственной системой для всевозможных взаимодействий с окружающей реальностью. Предпочтение той или иной сенсорной системы может варьировать от ситуации к ситуации (Dilts, Grinder, Bandler, Bandler & Delozier, 1980).

ВРС есть результат формирования индивидуальной модели мира, основанной на сочетании фактов и их значений. Благодаря наследственности и уникальному жизненному опыту каждый человек создает собственную модель мира, которую в дальнейшем и использует для организации своего поведения (Бэндлер Р., Гриндер Д., Сатир В., 1993), не всегда ощущая мир таким, каков он на самом деле, но рассматривая его сквозь призму этой модели.

Бэндлер и Гриндер утверждают, что средства, с помощью которых люди развивают и вырабатывают свои модели мира, — это три универсалии: вычеркивание (избирательность), искажение и обобщение (Bandler & Grinder, 1975; Grinder & Bandler, 1976; Bandler & Grinder, 1979). Обобщение представляет собой процесс, посредством которого элементы индивидуальной модели мира отчуждаются от исходного опыта и становятся представителями целой категории. В процессе вычеркивания человек обращает внимание на определенные аспекты опыта и исключает другие. Искажение позволяет индивиду «сдвигать» опыт чувственного восприятия. Из-за этих трех процессов человек не всегда может осознать, что одно и то же явление может обладать несколькими значениями.

Пациенты в психотерапевтических беседах обычно передают не только фактическую сторону событий (наблюдения, основанные на сенсорном восприятии), но и их значение — интерпретацию смысла происходящего и свои умозаключения (O'Hanlon, 1987). Они сообщают о своем жизненном опыте посредством речи. Язык, используемый ими, дает ключ к пониманию присущих им типов обобщений, искажений и вычеркиваний. Слушая пациента, психотерапевт узнает, какую репрезентативную систему тот в основном использует. Для описания жизненного опыта и ощущений может применяться:

1) визуальная репрезентативная система — человек создает представления о своем жизненном опыте путем создания относящихся к нему картин или образов;

2) аудиальная репрезентативная система— формирование представлений о мире совершается посредством выделения звукового и речевого сопровождения в качестве основного;

3) кинестетическая репрезентативная система—человек формирует свой представления об окружающем мире с помощью чувств и ощущений.

Нейро-лингвистическое программирование постулирует, что знание ВРС клиента — это ключ к успешному консультированию. Один из способов использования этого знания — это установление более эффективного общения с пациентом. Если психотерапевт сможет идентифицировать репрезентативную систему пациента, а затем присоединиться к этой системе в своих взаимодействиях с ним, то процесс общения будет протекать гораздо более гладко. Перевод процесса общения на язык, понятный пациенту, способствует установлению доверия, облегчает достижение взаимопонимания (Bandler & Grinder, 1979; Бэндлер Р., Гриндер Д., Сатир В., 1993).

Другой способ использования знания о ВРС пациента — это изменение личности пациента, расширение его горизонтов. Если пациент обращает внимание в основном на визуальное представление своего жизненного опыта, то психотерапевт может помочь ему соприкоснуться с телесными ощущениями. Если же пациент использует кинестетическую репрезентативную систему, то можно помочь ему развить его способности в визуальной области.

Также чрезвычайно эффективно использование знаний о ВРС в контексте семейной психотерапии. Часто члены семьи общаются друг с другом на языке своей основной репрезентативной системы, более того, в стрессовой ситуации они полностью зависят от нее. Таким образом, общение происходит на разных языках. Например, те люди, которые наиболее активно используют свою визуальную сферу для получения информации, слово «уважение» будут, в основном, соотносить с визуальным контактом, для которых основной является кинестетическая система представлений, будут гораздо больше внимания уделять тому, как другие дотрагиваются до них. Члены семьи могут использовать одни и те же слова для описания совершенно различного жизненного опыта. Это приводит к разнообразным конфликтным ситуациям в общении, которые разные авторы называют «чтением мыслей» и «сложным равенством».

Итак, выявление психотерапевтом ВРС членов семьи, его перевод коммуникаций на соответствующий каждому члену семьи язык и обучение всех языку друг друга представляют собой важные способы психотерапевтического вмешательства в контексте семейной психотерапии НЛП.

Направление НЛП быстро завоевало популярность. В литературе имеются данные об успешности использования этой техники на практике, прежде всего в консультировании (Stevens, 1978; Eliasoph, 1981; Zastrow, Dotson, Koch, 1986) и в семейной психотерапии (Davis, Davis, 1985; Briggs, 1992). Предлагалось использовать НЛП для психотерапевтической работы с пациентами с алкогольной и наркотической зависимостью и их семьями (Sterman, 1991). Работа, направленная на расширение используемой системы представлений, проводилась с обслуживающим персоналом клиник (Магоп, 1979).

Концепция репрезентативных систем нашла свое отражение и в области педагогики. Бетти Лу Ливер разделяет всех учащихся на группы в зависимости от присущего им стиля обучения. Одна из предлагаемых ею классификаций включает в себя деление на три группы — на тех, кто воспринимает и лучше усваивает учебную информацию визуально, аудиально или кинестетически. Трудности в учебе связываются исследовательницей с несовпадением учебного и педагогического стиля. Она предлагает индивидуально подбирать педагогический стиль в зависимости от типа учащегося (Ливер Б., 1995).

Однако наряду с расширением практического применения техник НЛП стала возрастать и озабоченность научных кругов обоснованностью лежащих в ее основе положений. Стали появляться данные о проводимых исследованиях, в которых часто содержатся противоречащие друг другу результаты и мнения. В 1984 г. впервые появился обзор 15 исследований, посвященных теории НЛП (Sharpley, 1984). Вопросы, которые интересовали исследователей прежде всего, были следующие: существует ли такое явление, как репрезентативная система, обоснованны ли методы ее измерения, поддаются ли проверке ее психотерапевтические принципы? Было показано, что из 15 исследований только 2 подтверждали валидность используемых НЛП принципов и процедур, 5 давали неопределенные результаты, а 8 содержали данные, не подтверждающие существование изучаемых положений НЛП.

Один из экспериментаторов попытался проверить, является ли ВРС устойчивым личностным признаком (Birholtz, 1981), исследовав 27 студентов, лингвистические предпочтения которых отражали предпочтение одной сенсорной модальности другими. Студентам было дано задание — описать позитивные и негативные ситуации из прошлого, настоящего и гипотетического будущего. Выявилось, что для всех испытуемых обнаруживается предпочтение (р < 0,01) одной модальности — кинестетической. При этом не было обнаружено значимых корреляций этого результата с самоотчетами испытуемых об их ВРС. Эксперимент был повторен через неделю. Полученные данные подтвердили, что предпочтение кинестетических слов-предикатов существует и сохраняется на срок более одной недели. Является ли обнаруженное предпочтение результатом неврологического стиля или обусловлено социокультурными влияниями, осталось неясным. Тем не менее данные этого исследования совпадают (хотя и частично) с утверждениями НЛП и, таким образом, представляют собой некоторую поддержку положению о существовании ВРС и ее устойчивости на срок больший, чем одна неделя.

Использование в процессе коммуникаций ВРС другого человека неизбежно ставит вопрос о методах определения репрезентативных систем. Вот три из них:

1. Изучение глазодвигательных реакций. На основе эмпирического опыта Бэндлер и Гриндер постулируют, что при обращении человека в процессе мышления к той или иной репрезентативной системе (использование сенсорной модальности того или иного типа) характерным образом изменяются и движения его глаз. Регистрация направления движения служит показателем используемой в данный момент репрезентативной системы. В самом общем виде схема глазодвигательных реакций такова: движения глаз влево, вправо или влево-вниз свидетельствуют об обращении к аудиальной системе; движения глаз влево-вверх, вправо-вверх и прямо расцениваются как использование визуальной репрезентативной системы. Движения глаз вправо-вниз являются показателем использования кинестетической репрезентативной системы (Zastrow, Dotson, Koch, 1986).

2. Вербализация собеседника. Один из способов понять, какая репрезентативная система играет основную роль в общении, выражении чувств и формировании жизненного опыта — это проанализировать, какие слова использует испытуемый. В процессе естественного общения люди обычно не выбирают сознательно ни синтаксические конструкции, ни слова. Тем не менее неосознаваемый ими выбор оказывает значительное влияние на способы организации не только их речи, но и их жизненного опыта, на его развитие и изменения. Глаголы, наречия и прилагательные, используемые для построения предложений, отражают применяющийся в данный момент тип репрезентативной системы, и называются в НЛП «предикатами». Слова-предикаты различаются у людей с различными ВРС:

§ для визуальной ВРС: видеть, смотреть, представлять, кажется, ясно, дальновидно, предвидеть, взгляд на вещи, горизонты, проиллюстрировать, вообразить, наблюдать, видение, похоже, картина, нечеткий и т. п.;

§ для аудиальной ВРС: слушать, слышать, звучать, звенеть, как эхо, шумный, громкий, произносить, тихо, шепотом, громовой, четкий и т. п.;

§ для кинестетической ВРС: ощущать, чувствовать, сломаться, поймать, схватить (ощущение, мысль), холодный, въедливый, твердый, справляться, трудно, давить, пробежаться (глазами, мыслью), чувствительный, потрогать, удержаться и т. п. (Zastrow, Dotson, Koch, 1986).

3. Самоотчеты. Сообщения самих испытуемых о предпочитаемой ими сенсорной модальности.

Методы эти были выведены эмпирически и, следовательно, нуждались в научной проверке.

Эксперименты не выявили значимого процента совпадений между типом ВРС, который определяется параллельно двумя или тремя методами (Owens, 1977/1978; Gumm, Walker & Day, 1982). В исследовании Оуэнса были проведены измерения ВРС 127 студентов-психологов. Подсчет глазодвигательных реакций и вербализаций осуществлялся независимыми экспериментаторами. Кроме того, все испытуемые предоставили самоотчеты о своей ВРС, заполнив небольшой опросник. Данные, полученные тремя методами, были отнесены к визуальной, аудиальной или кинестетической системам. Затем статистически проверялась их согласованность. Результаты оказались несопоставимыми, не было получено никаких значимых корреляций. Проведя аналогичный эксперимент на 50 студентках, исследователи пришли к выводу, что эти три метода определения ВРС не являются взаимозаменяемыми и что по крайней мере два из них ненадежны. Был также поставлен вопрос о ценности всех трех методов. Некоторые авторы считали правомерным говорить о языковом анализе как о единственной процедуре, обнаружившей какую-либо надежность (Birholtz, 1981).

Известны исследования, в результате которых обнаружилось, что глазодвигательные реакции дают самый ненадежный результат по определению ВРС. Были осуществлены три исследования взаимоотношений между глазодвигательными реакциями и ВРС (Beale, 1980-1981; Thomason, Arbuckle & Cady, 1980 и Hernandez, 1981).

1. Биле сопоставлял глазодвигательные реакции 40 студентов на информацию различных сенсорных модальностей. Проводилась видеосъемка движений глаз испытуемых в ответ на 24 стимула, что в дальнейшем было использовано как основание для классификации всех испытуемых на обладающих визуальным, аудиальным или кинестетическим типом ВРС. Результаты показали, что движения глаз были направлены вверх независимо от модальности предъявлявшегося стимула (Beale, 1980-1981).

2. Аналогичное исследование проводилось на 40 испытуемых — студентах-психологах. Глазодвигательные реакции в ответ на 30 вопросов (по 10 с визуальным, аудиальным и кинестетическим содержанием) кодировались тремя «наивными» наблюдателями. Затем проводилась проверка совпадения глазодвигательных реакций с содержанием вопросов. Результаты показали, что большинство глазодвигательных реакций были визуальными независимо от модальности вопросов (Thomason, Arbuckle, & Cady, 1980).

3. И, наконец, проверялось, как глазные движения испытуемых в ответ на 24 утверждения зависят от содержания этих утверждений, предварительно оцененных как визуальные, аудиальные, кинестетические или обладающие неспецифической модальностью (Hernandez, 1981). Испытуемыми были 64 студента (44 из них — женщины). Этот эксперимент частично подтвердил положения теории НЛП: визуальные утверждения обнаружили значимые корреляции с глазодвигательными реакциями визуальной категории, половина аудиальных утверждений имели следствием аудиальные глазодвигательные реакции и ни одно из кинестетических утверждений не соотносилось с кинестетическими глазодвигательными реакциями у испытуемых. Данные этого эксперимента, в основном, совпали с двумя предыдущими исследованиями, не подтверждая существования связи между глазодвигательными реакциями и ВРС.

Таким образом, целесообразность использования метода глазодвигательных реакций для определения ВРС (при допущении, что ВРС существует) была поставлена под сомнение. Тот факт, что отсутствует согласованность между данными, полученными в результате применения трех разных методов (глазодвигательные реакции, вербализации, самоотчеты), сам по себе не опровергает существование ВРС, но приводит к выводу, что только один их трех указанных методов точен.

В противовес этим исследованиям был проведен целый ряд экспериментов, где для определения ВРС применялась вербализация (Paxton, 1980/1981; Dowd & Higst, 1983; Dowd & Pety, 1982; Frieden, 1983). Эта группа исследований не подтвердила значимости использования предикатов из ВРС пациента в процессе консультирования. Вербализация для определения типа ВРС у испытуемых использовалась как до, так и во время интервью. В экспериментах, когда тип ВРС у испытуемых определялся до интервью (Paxton, 1980/1981), результаты не подтвердили значимости использования предикатов в процессе консультирования.

Влияние вербального стиля консультанта изучалось на 48 пациентах Центра семьи и ребенка. ВРС испытуемых определялся предварительно, до беседы с консультантом. Затем испытуемые были в случайном порядке разбиты на группы: в одной группе консультант целенаправленно использовал слова-предикаты из ВРС испытуемых, в другой — предикаты других модальностей и в третьей — нейтральный стиль. После беседы испытуемые оценивали взаимоотношения, сложившиеся с консультантом, по опроснику взаимоотношений Баррет-Леннарда. Результаты показали, что первые две группы оценили консультанта значительно выше (р < 0, 01), чем та группа, где использовался нейтральный вербальный стиль, но не было обнаружено значимых различий между первыми двумя группами. Из этого можно сделать вывод, что использование предикатов любых сенсорных модальностей в целом способствует более эффективному консультированию; но то, что использование предикатов ВРС клиента приводит к особенному результату, не доказано.

В экспериментах, где ВРС испытуемых определялись прямо в процессе консультирования, было получено лишь частичное подтверждение значимости использования консультантом предикатов из ВРС испытуемого (Dowd & Higst, 1983; Dowd & Pety, 1982; Frieden, 1981; Hammer, 1983).

В эксперименте Фридена было показано, что использование консультантом предикатов из ВРС испытуемого не приводило к изменению уровня доверия к консультанту, но было зарегистрировано некоторое снижение интенсивности жалоб у пациента. Фриден считает, что данные эксперимента не подтверждают положений НЛП, и скорее подвергают сомнению целесообразность использования сенсорных предикатов в процессе консультирования, нежели то, что желательно определять ВРС пациента предварительно (Frieden, 1981).

Продолжением этого эксперимента явилась разработка процедуры использования предикатов пациента в процессе консультирования. Консультантам не сообщалось, какой тип ВРС у пациента, их просили просто следить за его вербализациями в течение интервью и отвечать в той же модальности, которую он использовал в данный момент. Эта процедура — важный шаг на пути отделения проблемы эффективности использования предикатов пациента в процессе консультирования от проблемы точного определения ВРС до клинической беседы.

Дауд и Пети обследовали 84 человека (из них 50 — женщины) и такженеобнаружили зависимости уровня социального влияния консультанта от использования предикатов из ВРС пациента: оно не сказалось ни на желании повторной консультации, ни на уровне удовлетворенности пациента консультацией (Dowd & Pety, 1982).

Интересные данные были получены в дальнейших исследованиях (Dowd & Higst, 1983). 54 добровольца-студента приняли участие в консультациях у шести консультантов, специально обученных использованию различных вербальных стилей. Использовались стили, аналогичные тем, которые описаны Пакстоном (Paxton, 1980/1981): с использованием предикатов других сенсорных модальностей, а также нейтральный вербальный стиль. Сразу же после консультации все испытуемые оценивали свое восприятие консультанта и уровень его социального влияния. Значимых различий получено не было, однако выявилась тенденция к более позитивной оценке психотерапевта в той группе, где использовались предикаты из ВРС пациентов, по сравнению с группой, где целенаправленно использовались предикаты других модальностей. При этом оказалось, что наивысшие по сравнению с этими группами баллы были получены в группе, по отношению к которой психотерапевтом применялся нейтральный вербальный стиль. Предполагается, что такой психотерапевтический эффект может быть следствием спонтанности психотерапевта, когда в ходе консультации он не задумывается над стилем собственной речи.

Итак, результаты этих экспериментов поставили под сомнение эффективность использования предикатов из ВРС пациента в процессе консультирования.

В литературе описано также использование присоединения на уровне ВРС вне сферы консультирования (Yapko, 1981). Исследователи сравнивали относительную эффективность гипнотической инструкции, сделанной на языке ВРС испытуемого, с эффективностью тех же инструкций на языке других модальностей. Были применены три сенсорные модальности инструкции со стандартным содержанием (визуальная, аудиальная и кинестетическая), записанные на аудиопленку. Инструкция была нацелена на «достижение испытуемыми физического расслабления». До сеанса для каждого из 30 испытуемых-студентов (из них 17 — женщины) методом вербализаций была определена ВРС. Во время сеанса каждые 30 с в течение 5 мин проводилась электромиография. Обработка данных проводилась с целью выявления различий между данными ЭМГ во время сеанса на языке ВРС испытуемого и данными ЭМГ во время сеанса на языке других модальностей. Уровень ЭМГ был ниже всего, когда сеанс проводился на языке ВРС испытуемого (р < 0,05). Однако в 1982 г. Крафт перепроверил эти данные, и результаты подтверждены не были.

Шоу в своих исследованиях проверял гипотезу о существовании ВРС таким образом: 108 студентов просили вспомнить факты из истории, рассказанной им в трех вариантах, соответствующих визуальной, аудиальной и кинестетической сенсорным репрезентативным системам. При этом ВРС испытуемых были определены заранее по вербализациям. Проверялась предположение, что пересказ истории будет наиболее детальным в том случае, когда она представлена на языке ВРС испытуемого. Гипотеза была отклонена, поскольку аудиальные и кинестетические испытуемые (среди испытуемых не оказалось ни одного визуального типа) отвечали одинаково во всех трех вариантах. Таким образом, в данном эксперименте не было доказано, что ВРС применяется для запоминания (Shaw, 1977/1978).

В 1985 г. был опубликован обзор 22 исследований, посвященных образованию теоретических положений НЛП (Einspruch и Forman, 1985). Авторы пришли к заключению, что 3 из 22 исследований подтвердили теорию НЛП, 4 представили неясный результат, а 15 — опровергли различные теоретические положения НЛП. Причем, хотя в одном из трех подтверждающих исследований (Brockmann, 1980/1981) было показано, что использование предикатов модальности ВРС клиента повышало рейтинг консультанта по параметру эмпатии, эти результаты противоречили данным, полученным в ряде других исследований. Среди них был эксперимент, который показал, что консультанты, использовавшие предикаты ВРС клиента, были восприняты как менее заслуживающие доверия, чем те, которые специально этого не делали (Cody, 1983).

Грин и Дорн также показали, что консультанты, использовавшие совпадающие предикаты, не были восприняты как более заслуживающие доверия (Green, 1979, 1981; Dorn, 1983a), а Аппель выявил, что по степени предпочтения консультанта параметр противоположности пола имел большее значение, чем совпадающие предикаты (Appel, 1983).

Многие исследования не подтверждают устойчивости ВРС, и даже ставят под сомнение сам факт существования ВРС (Lange, 1980/1981; Talone, 1983; Cole-Hitchcock, 1980; Fromme & Daniel, 1984 и Johannsen, 1982).

Однако есть работы, подтверждающие основные положения НЛП. Так, одно из последних исследований (Konefal & Duncan, 1992) выявило позитивные изменения в уровне тревожности и в локусе контроля у группы людей с высшим образованием, прошедших выездное 21-дневное обучение по НЛП. В группе из 27 мужчин и 30 женщин обнаружено значимое снижение уровня тревожности и повышение интернального локуса контроля. Авторы считают, что полученные ими результаты подтверждают гипотезу о том, что обучение по программе НЛП ведет к позитивным личностным изменениям и изменением эмоционального состояния. Однако не обследовалась контрольная группа, поэтому однозначно приписывать выявленные изменения техникам НЛП не представляется возможным. Тем фактором, который способствовал позитивным изменениям, могло быть само пребывание в психотерапевтической обстановке.

Исследования не выявили значимых различий эффективности консультантов, обучавшихся и не обучавшихся техникам НЛП (Atwater, 1983, Ehrmantraut, 1983).

Итак, проведенный анализ научных исследований практической модели НЛП свидетельствует, что

1) ВРС не может быть надежно измерена;

2) даже будучи зарегистрирована, ВРС подвержена временным изменениям;

3) вызывает сомнение сам факт существования ВРС;

4) не выявлено никаких значимых преимуществ, вытекающих из присоединения психотерапевта к пациенту на уровне ВРС (совпадение используемых предикатов) (Dorn, 1983b).

Некоторые авторы подвергают сомнению и теоретические допущения НЛП. Так, Кэдис и Бэдли (Kadis, 1977; Baddeley, 1989) считают, что положение о необходимости присоединения к клиенту на уровне копирования его языка ставит пациента в однозначно низшую позицию по отношению к психотерапевту. Они подчеркивают, что данная коммуникативная модель является односторонней, так как она всегда направлена от психотерапевта к пациенту. Брэдли и Бидермэн (Bradeley & Biedermann, 1985) утверждают, что в теории НЛП очень слабо разработана концепция взаимодействия между психотерапевтом и пациентом: в техниках НЛП акцентируется исключительно «лингвистическое» вмешательство психотерапевта. Кроме того, практики НЛП описывают свое вмешательство лишь при вполне определенных проблемах, а именно при психотерапии фобий (Bradeley & Biedermann, 1985). Стэнтон (Stanton, 1988) на примере разбора клинических случаев показал, что лечение фобий в модели НЛП является, по сути, гипнотической техникой (хотя, по мнению автора, и эффективно работающей).

Основной причиной неадекватности НЛП является тот факт, что она разработана на основе идей, заимствованных из различных теорий (например, бихевиоризма, лингвистической теории значения Хомского, феноменологической теории Роджерса и теории коммуникаций Ватцлавика), часто противоречащих одна другой (Baddeley, 1989). Терапевтическая модель НЛП опирается на теорию грамматики как на теорию личности. Она использует лингвистические особенности фраз как критерий для постановки диагноза и отбора «лингвистических» вмешательств психотерапевта. НЛП отклонилась от бихевиористского редукционизма к редукционизму лингвистическому (Bradeley & Biedermann, 1985).

В задачи данного обзора литературы не входит анализ теоретических положений НЛП, поэтому ограничимся здесь выводом, который делают многие исследователи: хотя НЛП не является адекватной лингвистической моделью человеческого общения, она все-таки может быть полезной в качестве практического руководства по распознаванию особенностей речи пациентов в ходе психотерапии. Внимание к речевой стороне общения в ходе консультирования может помочь психотерапевтам сделать свои высказывания более точными, а также применять экономичные и эффективные вмешательства, помогая пациенту формулировать запросы и мобилизовывать внутренние ресурсы. В то же время не следует пользоваться этим постоянно в ходе психотерапевтического общения, так как позиция «над клиентом» может привести к перекосу взаимоотношений (Bradeley & Biedermann, 1985; Baddeley, 1989).

Вердикт, вынесенный Национальной Академией наук США гласит: «...Система НЛП, состоящая из глазодвигательных реакций, интонационных и языковых особенностей как определяющих репрезентативные паттерны, не выведена и в принципе не выводима из известных научных достижений... не существует внутренних свидетельств или документальных подтверждений этой системе... В целом получено крайне мало или совсем не получено подтверждения теоретическим положением и психотерапевтической эффективности НЛП» (Myers, 1988).

Итак, хотя НЛП не подтвердила своей значимости в качестве самостоятельной научной теории, это не означает ее полной бесполезности в практике консультирования. Тем более, что, несмотря на трудность демонстрации и проверки различных ее положений в лабораторных условиях, многие психотерапевты выступают в поддержку их эффективности.

В практической консультативной деятельности могут оказаться эффективным, например, следующие два способа применения теории НЛП.

1. Процедура присоединения к пациенту на уровне его лингвистических паттернов. Действительно, в литературе по консультированию большое значение уделяется способности психотерапевта отражать различные характеристики пациента и использовать вербальные (равно как и невербальные) его особенности, что способствует образованию эмпатических взаимоотношений. Разумеется, данная способность психотерапевта чрезвычайно важна в ходе консультирования, хотя и не является открытием НЛП. При этом для присоединения к пациенту на уровне его вербальных паттернов совершенно не обязательно определять тип ВРС.

2. Поощрение пациента к переходу от одной сенсорной модальности к другой (визуальной-аудиальной-кинестетической) часто облегчает понимание различных вопросов. Необходимо, впрочем, отметить, что эта процедура издавна используется в гештальт-терапии, поэтому также не может считаться изобретением НЛП (Sharpley, 1987).

Несмотря на вывод, сделанный Национальной Академией наук США, исследования по проблемам репрезентативных систем не прекратились. По мнению ряда авторов, одним из существенных факторов, мешавших получать удовлетворительные результаты, были методические трудности, связанные с регистрацией ВРС. В 1987 г. были опубликованы результаты исследования, в котором применялся другой методический подход к изучению ВРС и получены позитивные результаты. Эксперимент был проведен на 176 испытуемых-студентах (88 мужчин и 88 женщин). Исследователи поставили перед собой задачу прежде всего определить и оценить влияние специфичной для каждой сенсорной модальности информации. Эта задача отличалась от ставившихся ранее — просто зарегистрировать ВРС по вербальным предикатам или глазодвигательным реакциям (Wilbur & Roberts-Wiltbur, 1987).

Прежде исследователи использовали методы оценки внешних индикаторов постулированной внутренней ВРС, а именно, глазодвигательные реакции и вербализации испытуемых. Такой поверхностный подход сужает область регистрации внутреннего процесса переработки информации. Например, акцент на речевом аспекте — предпочитаемых предикатах — опирается прежде всего на аудиальный канал и минимизирует другие каналы сенсорной информации. Кроме того, неудачные попытки определить ВРС по глазодвигательным реакциям могут быть связаны со сложной природой движений глаз и трудностями их регистрации (Davis, 1973; Day, 1964; Ehrlichman, 1984; Kendon, 1967; Kleinke & Phlen, 1971).

Уилбур и Робертс-Уилбур (Wilbur & Roberts-Wilbur, 1987) считают, что, хотя глазодвигательные реакции и вербализации испытуемых представляют собой вполне оправданные формы оценки ВРС, налицо явное расхождение между определением и использованием сенсорного восприятия, с одной стороны, и той информацией, которая предоставляется в распоряжение испытуемого, с другой стороны. Все предыдущие исследования использовали только, две сенсорные модальности при определении и оценки трех ВРС, постулированных как отдельные системы: при опоре на вербализации использовался аудиально-дигитальный канал, а при опоре на глазодвигательные реакции — визуальный канал. При этом внимание уделялось лишь одному каналу сенсорного входа информации — аудиальной информации, получаемой испытуемыми в процессе вербального взаимодействия. Уилбур и Робертс-Уилбур предположили, что из-за того, что в предыдущих исследованиях не учитывалось использование различных каналов информации, соответствующих различным сенсорным модальностям, были получены негативные результаты. Поэтому первоначальной задачей исследований должно стать доказательство положения о существовании отдельных каналов приема информации различных сенсорных модальностей. Итак, целью их работы стало исследование ощущений, посредством которых люди воспринимают информацию. Испытуемым был предложен опросник, высказывания которого рассматривались как внешние индикаторы различных ощущений, посредством которых испытуемые воспринимали информацию. В связи с поставленной задачей были даны операционные определения информации, воспринимаемой посредством четырех сенсорных систем: визуальной, аудиально-тональной, аудиально-дигитальной и кинестетической модальностей.

Аудиально-тональный канал. К аудиально-тональной информации относится невербальное, паралингвистическое поведение. «Стимул является невербальным, когда его влияние не зависит от какого-либо приписываемого значения» (Dance, 1974). Аудиально-тональной информацией можно считать вокально-тональные качества голоса, громкость, интонации, смех, кашель, паузы. Примеры таких высказываний: «Во время интервью Роджер говорил мягким, спокойным тоном», «в речи Глории было много пауз».

Визуальный канал. К визуальной информации также относится невербальное поведение, используемое для общения: жесты, телодвижения, движения рук, ног, головы, мимика, а также дополнительные факторы: наличие у партнера по общению ювелирных украшений, стиль одежды, косметика, очки; а также интерьер и т. п. Примеры таких высказываний: «Во время интервью Глория сидела, положив ногу на ногу», «на Глории была нить жемчуга».

Аудиально-дигитальный канал. Прямое содержание речи, т. е. сами слова, их последовательность, стиль речи, точность употребленного значения. Примеры таких высказываний: «Роджерс описывает естественность в поведении как спонтанную заботливость о пациенте и в то же время осознание своей отдельности от него», «имя дочери Глории — Тамми».

Кинестетический канал. Кинестетические ощущения обычно описываются в терминах непосредственной, экстероцептивной кожной стимуляции, а также в терминах проприоцептивной мышечной стимуляции или движения. Однако Бэндлер и Гриндер описывали кинестетические ощущения также в терминах лингвистических представлений, выведенных из непосредственных тактильных ощущений или ощущений от движений. Они считали, что такие слова, как «трогать», «чувствовать», «прохладный», «теплый», представляют собой не только опосредованные эмоции и чувства, но и моторные ощущения (Bandler & Grinder, 1975, 1979). Таким образом, кинестетическую информацию можно описать как опосредованные речевые представления (вербальное содержание речи), отражающие прямые тактильные или физические ощущения, а также эмоции. Примеры таких высказываний: «По отношению к отцу своих детей Глория испытывает чувство ревности и зависти», «несмотря на чувство вины, Глория получает удовольствие от секса».

Испытуемым демонстрировался фильм «Три подхода к психотерапии» (Shostrom, 1966) — та его часть, где показана консультация пациентки Глории, проведенная Роджерсом. Испытуемым не сообщалось об истинной цели показа фильма, они ничего не знали об измеряемых сенсорных модальностях. Сразу после показа фильма испытуемым предлагалось заполнить опросник, состоящий из 60 утверждений относительно показанного материала. Возле каждого утверждения надо было поставить пометку «верно» или «неверно». При этом опросник, созданный экспериментаторами после 4-кратного просмотра фильма, состоял из утверждений, отражающих визуальную, аудиально-тональную, аудиально-дигитальную и кинестетическую информацию, по 15 вопросов на каждую модальность; 38 утверждений отражали верную информацию, а 22 были ложными. Подсчитывалось количество правильных ответов в протоколах и анализировалась модальность данных ответов.

Результаты подтвердили объективность категоризации сенсорных модальностей, а также использование отдельных сенсорных входов для получения информации из окружающего мира. Были получены значимые различия в количестве выборов правильных ответов одной определенной модальности у разных испытуемых. Испытуемые распределились по сенсорным модальностям следующим образом: 43 опирались, в основном, на аудиально-тональную информацию, 43 — на аудиально-дигитальную, 40 — на кинестетическую и 24 — на визуальную. По мнению авторов, эти результаты могут служить подтверждением предпочтения испытуемыми той или иной сенсорной системы, позволяя говорить о существовании ВРС.

Итак, иной подход к регистрации ВРС, а именно, определение ВРС через используемую сенсорную информацию, позволяет по крайней мере утверждать, что по параметру предпочтения сенсорной информации испытуемые делятся на 4 типа соответственно предпочитаемому сенсорному каналу.

В заключение обзора известной нам литературы по проблемам существования и функционирования ведущей репрезентативной системы можно сделать следующие выводы.

1. В проведенных до настоящего времени исследованиях не доказано существование ведущей репрезентативной системы как устойчивой личностной характеристики.

2. Известные методы определения постулируемой ведущей репрезентативной системы — с помощью глазодвигательных реакций, вербализаций (предикатов) и самоотчетов — показали себя как ненадежные.

3. Изменение методического подхода к изучению репрезентативных систем (учет и разделение информации с различных сенсорных каналов) позволяет разделить испытуемых на 4 группы в зависимости от предпочтения ими сенсорной информации определенной модальности: визуальной, аудиально-тональной, аудиально-дигитальной, и кинестетической.

4. Все описанные исследования проведены на выборках американских испытуемых, и их результаты не могут быть однозначно приложимы к представителям других культур. Необходимость проведения аналогичных исследований в России очевидна.

Итак, в свете результатов проведенных исследований оказывается возможным и необходимым рассмотрение проблемы репрезентативных систем с позиций сенсорной информации и сенсорных предпочтений. Переход к языку сенсорных систем позволяет обратиться к отечественной психологической школе с ее богатым опытом изучения чувственного восприятия мира.

Нейро-психологические основы индивидуальных различий сенсорного восприятия и представления (обзор работ отечественной психологической школы)

«Богатство и многообразие ощущений, чувственного отражения человеком объективной действительности есть одно из условий не только деятельности, но и всего процесса жизни человека, которая невозможна без непосредственной связи с жизнью окружающего мира, бесконечного богатства его явлений, свойств и отношений» (Ананьев Б. Г., 1977).

Многообразие сенсорных систем и единство их организации — важное положение современной отечественной психологии, располагающей фундаментальными знаниями о каналах между организмом и средой, о механизмах «входа» в рефлекторных кольцах мозговой деятельности и т. д. (Ананьев Б. Г., 1960, 1961, 1968, 1968а, 1977; Выготский Л. С., 1960; Запорожец А. В., 1966; Леонтьев А. Н., 1965; Ломов Б. Ф, 1963; Мерлин В. С., 1986; Павлов И. П., 1951; Рубинштейн С. Л., 1946, 1957; Теплов Б. М., 1956; Узнадзе Д. Н., 1961; Ухтомский А. А„ 1950 и др.).

Ядро сенсорной организации человека образуют:

1. Зрительно-тактильно-кинестетическая система вместе с оптико-вестибулярной установкой. Доминирующее положение в этой организации занимает зрение.

2. Слуховая рецепция и важнейшая ее составляющая — речевой слух. Речевой слух представляет собой новую форму слуховой рецепции, порожденную языком как основным средством общения.

К ядру сенсорной организации человека примыкают тактильная рецепция всей кожи человеческого тела; температурная и болевая рецепция, а также хеморецепция (обоняние и вкусовая рецепция) (Ананьев Б. Г., 1977).

Показателем уровня развития анализатора, его функциональной динамики и работоспособности является то или иное состояние чувствительности. Чувствительность как способность к ощущению является потенциалом анализатора, который в физиологии и психологии определяют по величине, обратно пропорциональной порогу раздражения. Общеизвестно, что чувствительность всегда модальна; она выражает потенциальное свойство определенного анализатора в отношении данных раздражителей (оптических, акустических, механических, электрических и т. д.), которое видоизменяется в зависимости от качеств, интенсивности, локализации и времени действия раздражителя (Ананьев Б. Г., 1977).

Поэтому у одного и того же человека имеется много форм абсолютной и различительной чувствительности, развитых неравномерно и отличающихся друг от друга по уровню, что проявляется прежде всего в сфере восприятия. Это экспериментально установлено при сравнительном изучении простых реакций и реакций выбора у одних и тех же людей при действии на них световых, звуковых и других раздражителей.

Неравномерность чувствительности проявляется также в сфере памяти и мышления. Об этом свидетельствует достаточно изученные явления зависимости запоминания от сенсорного способа заучивания (зрительного, слухового, кинестетически-двигательного). У одних людей эффективным является зрение, а другим необходимо выключение его при воспроизведении заучиваемого материала. Подобным же образом обстоит дело с участием слуха, кинестезии и т. д. Поэтому описанные в психологии типы памяти являются характеристикой основного для данной группы людей вида чувственных представлений (зрительных, слуховых и т. п.), которые зависят от соотношения разных видов чувствительности в сенсорной организации человека (Ананьев Б. Г., 1977).

С аналогичными явлениями доминирования тех или иных чувственных образов мы встречаемся в области внутренней речи и мыслительных процессов, в развитии воображения в изобразительном, музыкальном, поэтическом и техническом творчестве.

Наследственные, врожденные предпосылки индивидуальных различий чувствительности в значительно большей мере связаны с типологическими особенностями нервной системы, чем с морфологической конституцией рецепторов.

Тип нервной системы конкретного человека влияет на общий характер чувствительности всех его анализаторов:

1) скорость ощущения и различения зависит от того, подвижны нервные процессы или нет, находятся ли они в равновесии или один процесс преобладает над другим; у подвижного типа скорость будет большей, у уравновешенного или тормозного типа дифференцированность раздражителей более точная и т. д.;

2) устойчивость уровня чувствительности зависит от того, каковы сила нервных процессов, их подвижность и равновесие — более неустойчивая у возбудимого типа, инертная у тормозного и т. д.;

3) эмоциональная реактивность обусловлена воздействием раздражителей на рецепторы — большая у слабого типа, наименьшая у сильного, уравновешенного, малоподвижного типа и т. д.

Именно эти общие черты типа нервной системы каждой конкретной личности, имеющие место в разных формах чувствительности, выражаются в сенситивности (Ананьев Б. Г., 1977).

Но врожденные предпосылки сами по себе еще не определяют индивидуального своеобразия чувствительности, которое зависит от направления развития жизненного опыта человека в определенных условиях объективной действительности. Каковы основополагающие представления отечественной психологической школы о возрастной динамике индивидуальных различий сенсорной организации?

Относительная неравномерность развития данных видов чувствительности, образование «ведущей афферентации» (Теплов Б. М., 1956) в сенсорной организации человека объясняется тем, что в зависимости от структуры деятельности и условий жизни определенные виды внешних воздействий, входящие в состав этой структуры, приобретают ведущее значение. «Биологические особенности организма действуют не сами по себе, а входят в состав возникающих в процессе развития психологических новообразований» (Божович Л. И., 1968, с. 183).

Мозг заключает в себе не те или иные специфически человеческие способности, а лишь способность к формированию этих способностей. Иначе говоря, биологически унаследованные свойства составляют лишь одно из условий формирования психических функций и способностей человека, конечно, играющее важную роль. Другое условие — это окружающий человека мир предметов и явлений, созданный людьми в процессе исторического развития. Процесс овладения миром предметов и явлений осуществляется в ходе развития реальных отношений субъекта к миру (Леонтьев А. Н., 1965), поэтому индивидуальные различия чувствительности являются результатом совокупного действия общего и парциального типов нервной системы, структуры деятельности и накопления жизненного опыта, опыта отношения к миру (Ананьев Б. Г., 1977, Теплов Б. М., 1956).

Индивидуальные различия и особенности сенсорного развития возникают не сразу с рождением человека. Эксперименты последних десятилетий (Stern D., 1985) показали, что младенец в первые дни и недели жизни обладает качеством, которое было названо «амодальное восприятие». Это означает, что, получая информацию любой модальности, младенец в состоянии перевести ее в любую другую сенсорную модальность. Например, в опытах с сосками разной формы младенцы смотрели на соски той же формы, которую они непосредственно перед этим сосали. Штерн делает предположение, что младенец не воспринимает сенсорную информацию как принадлежащую какому-то определенному сенсорному каналу, возможно, она воспринимается в какой-то надмодальной форме — в форме представлений. Воспринятая информация кодируется и переводится в амодальные представления, которые и могут быть узнаны любым сенсорным каналом.

На первом году жизни формируется различная анализаторная деятельность, причем не одновременно, а последовательно, по мере выработки системы условных рефлексов. Но между детьми не обнаруживается значительных различий в уровне чувствительности одного и того же анализатора. Доминирование тактильной рецепции и кинестезии над зрением и слухом у годовалого ребенка есть возрастная особенность, по отношению к которой индивидуальные вариации ничтожны (Ананьев Б. Г., 1977).

В.П. Зинченко весьма интересно сопоставил развитие перцептивных действий руки (осязательно-двигательных) и глаза (зрительно-двигательных) в ранней онтогенетической эволюции, придя к двум важным выводам:

1) разные способы ознакомления и выбора у детей формируются не одновременно;

2) с возрастом наблюдается сближение эффективности разных способов ознакомления и выбора (В. П. Зинченко, 1966).

Это означает, что по отношению к одной задаче или классу задач формируется взаимозаменяемость различных способов преобразования информации.

В ходе последующего онтогенетического развития доминирование слуха и зрения начинает определять сенсорную организацию ребенка и подростка в условиях обучения, когда слово воспитателя и наглядные пособия играют ведущую роль. Такое доминирование также относится к возрастным, а не к индивидуальным особенностям чувствительности, хотя они и приобретают более выраженный характер.

Имеющиеся в науке данные об индивидуальных различиях чувствительности относятся именно к взрослым людям, и лишь частично — к подросткам. Очевидно, в процессе жизни индивидуализация чувствительности прогрессирует, что связано с общим процессом развития личности (Ананьев Б. Г., 1977).

Возвращаясь к общим вопросам сенсорной организации, необходимо отметить, что, по мнению таких авторитетных ученых, как Ананьев Б. Г., Леонтьев А. Н., Рубинштейн С. Л., Теплов Б. М. и др., наиболее мощными источниками информации о внешнем мире являются зрительная система, слуховая система (включающая в себя рече-слуховую систему), а также тактильная чувствительность и кинестезия. При этом указывается, что зрительная система имеет для человека доминирующее значение, так как «играет роль внутреннего канала связи между всеми анализаторными системами и является органом-преобразователем сигналов» (Ананьев Б. Г., 1977, с. 126).

Зрительная система работает на трех уровнях: сенсорном (ощущения), перцептивном (восприятия), апперцептивном (представления). Такое совмещение имеется и в слуховой системе, которая, однако, работает на апперцептивном уровне в специализированных формах речевых или музыкальных представлений.

Не только в отношении визуальных и слуховых, но и любых других показаний органов чувств установлено, что перцепция (восприятие) всегда так или иначе связана с апперцепцией (представлениями), нейрофизиологическое понимание которой сводится к обратному влиянию второй сигнальной системы на первую. «Логическое мышление и речь, как его орудие и форма существования, способствуют включению каждого нового чувственного знания в определенную систему познания, в определенный вид познавательной деятельности» (Ананьев Б. Г., 1977, с.96).

Советские психологи в своих исследованиях, основываясь на теории отражения, раскрывают природу представления — одного из важнейших моментов перехода от ощущения к мысли в субъективном отображении человеком объективной действительности (Лурия А. Р., 1979; Леонтьев А. Н., 1965, 1977; Рубинштейн С. Л., 1957, Теплов Б. М., 1956). Возникая из восприятия и ощущений, представления человека являются обобщенным образом предметов внешнего мира в их пространственно-временных отношениях. Механизм обобщения заключается в динамическом взаимодействии первой и второй сигнальных систем при ведущей генетической роли первой (Ананьев Б. Г., 1960).

Переходу от ощущений к представлениям, возникновению представлений как формы высшей психической деятельности посвящены труды Л. С. Выготского. Выготский считал, что исторически переход к высшим формам психической деятельности стал возможен благодаря введению нового принципа регуляции поведения — принципа сигнификации, состоящего в том, что человек сам управляет мозгом и через него собственным телом, сам создает связи в своем мозгу (Выготский Л. С., 1983). Люди отличаются друг от друга как индивидуальными особенностями чувствительности, так и сенсорными предпочтениями (на уровне первичных и вторичных образов — восприятия и представления), которые выражаются в избирательности индивида по отношению к формируемым им образам окружающей действительности. Вследствие этого происходит индивидуальная сигнификация жизненного опыта, в том числе и опыта взаимодействия с другими людьми.

На основании всего вышеизложенного мы можем сделать вывод, что сенсорные предпочтения (или, иначе говоря, репрезентативные системы) являются индивидуальным свойством личности. Под индивидуальным свойством личности понимается «некая постоянная закономерность разнообразных его проявлений. При таком понимании разные люди, а иногда даже один и тот же человек может обладать весьма многообразными свойствами. Но если в них тем не менее выражается одна и та же общая закономерность, она и выступает в качестве признака, по которому мы сравниваем разных людей» (Мерлин B.C., 1981). Видимо, именно таким свойством и являются сенсорные предпочтения на уровне образов — репрезентативные системы личности.

В заключение обзора работ отечественной психологической школы, посвященных нейро-психологическим основам индивидуальных различий восприятия и представления, можно сделать следующие выводы:

1. Признается наличие «ведущей афферентации» в сенсорной организации, которая определяется наиболее развитой сенсорной модальностью. Таким образом, представляется возможным предположить наличие индивидуально-типологических различий в использовании сенсорных каналов при взаимодействии с окружающим миром.

2. Мы можем говорить о существовании индивидуальных сенсорных предпочтений не только на уровне ощущений, но и на уровне первичных и вторичных образов — восприятий и представлений. Сенсорные предпочтения выражаются в избирательности индивида по отношению к формируемым образам окружающей действительности. Вследствие этого происходит индивидуальная сигнификация жизненного опыта, в том числе опыта взаимодействия с другими людьми.

Таким образом, правомерно говорить о возможности существования такого индивидуального свойства личности, как сенсорные предпочтения на образном уровне или, иначе говоря, о существовании репрезентативных систем личности.

3. Основными модальностями, составляющими ядро сенсорной организации человека, являются визуальная, слуховая, рече-слуховая и кинестетическая. Таким образом, подтверждается правомерность выделения именно четырех типов изучаемых сенсорных модальностей.

Предпосылки индивидуальных типологических различий сенсорной организации связаны с типологическими особенностями НС. Следовательно, изучение сенсорных предпочтений необходимо проводить в связи с установлением типа НС испытуемых.

4. Индивидуальные отличия и особенности сенсорной организации возникают не сразу, с рождением, а формируются в процессе онтогенетического развития. Представляется интересным и важным изучить возрастной аспект становления сенсорных предпочтений.

5. Необходимым условием развития и формирования индивидуальных типологических различий восприятия и представления является накопление жизненного опыта, понимаемого как опыт отношений к миру.

6. Это подтверждает правомерность и необходимость исследования сенсорных предпочтений в связи с системой значимых отношений личности.