Общая шлюха человечества

Вот что говорит Британская энциклопедия («Британника»): «Деньги – это товар, принимаемый по всеобщему согласию в качестве средства экономического обмена». Но потом, ощущая, видимо, некую незавершенность, неполноту этого определения, спорность слова «товар», тут же, через точку, добавляет: «Это мера, в которой выражаются цены и стоимости… деньги… циркулируют между индивидуумами и между странами, тем самым способствуя торговле. Д. – главная мера благосостояния (богатства)».

Так все-таки что они – товар? Или все же – мера (и чего собственно – стоимости или благосостояния?)? Или – инструмент международной торговли? Или в разных ситуациях – и то, и другое, и третье?

Много ли еще найдется вещей в мире, для определения которых потребуется такая сложная, неуклюжая конструкция? А ведь «Британнику» совсем не глупые люди пишут…

Как ни странно, определение из Большой Советской Энциклопедии не так уж сильно отличается от «Британники» (хотя все-таки отличается!). Вот оно: «Деньги – особый товар, всеобщий эквивалент, или всеобщая эквивалентная форма стоимости всех других товаров. Специфическое свойство денежного товара – выражать стоимость любого другого товара, служить всеобщим орудием обмена».

Если еще пошарить по словарям, справочникам и Интернету, наберется целый букет определений. Например: «деньги – всеобщий эквивалент для измерений затрат труда» (ага, значит, измеритель? Причем – труда?). Или: «деньги – это символ, используемый в товарообмене». И уже упоминавшаяся «вуаль», скрывающая вроде бы стыдливое лицо «реальной экономики».

И еще:

Деньги – «общая шлюха человечества», но это уже Шекспир. Не так, кстати, «ненаучно», как это может показаться на первый взгляд, сказано. Проституция же удовлетворяет мощный, базовый инстинкт и в то же время сводит человеческое существо к материальной составляющей. В русском переводе, кстати, слово «общая» выкинули – просто ради соблюдения поэтического размера. А зря, потому что Шекспир сравнивает деньги не просто с представительницей древнейшей профессии, и слово «общая» здесь ключевое. Он подметил, что деньги обращаются, циркулируют между людьми, объединяют их друг с другом. Хотя и не самым высокоморальным образом. Привет Сержу Гинзбургу – но не только ему, но и Карлу Марксу, который писал про деньги, что они есть «мать всех извращений, разрушитель всех социальных отношений». Деньги, по Марксу, «переворачивают мир вверх тормашками». Логично, если исходить из того, что «всякая собственность есть кража» (это Прудон говорил, но Маркс был, судя по всему, с ним вполне согласен). А деньги, соответственно, инструмент этой кражи, фомка для узаконенного экономического взлома.

Но у Маркса и много другого про деньги написано… Причем в разном контексте он то признавался им если не в любви, то уж в глубочайшем уважении. Он был явно зачарован их метафизическими свойствами, почти мистической силой. Да и главный труд своей жизни он назвал по имени важнейшей денежной функции. А то вдруг ополчался и переходил на почти поэтический язык, обличая. Но, кстати, и проклятия Марксовы тоже вовсе не были лишены экономического смысла, вот разве что узковато и слишком к злобе дня привязано, а мир-то как раз собирался меняться, причем радикальным образом.

Кроме марксизма было, правда, еще одно философское направление человеческой мысли, оказавшее не меньшее влияние на ХХ век. Это, конечно, фрейдизм.