Род Давида и Иисус

Бесчисленное количество копий было сломано относительно того, кто был отцом Христа. Не было, вероятно, другого церковного догмата, за который церковь испытала бы столько издевательств со стороны своих врагов или просто уверенных в своем всезнании мужей науки. Не вполне согласные с церковью, то есть с её буквальным пониманием евангельского рождения Иисуса, мы однако не можем принять и натуралистический подход к той области, о которой, если быть до конца честными, не так много известно: ведь при всем величии человеческого разума, до сих пор не удалось без помощи природы создать даже простейшей амебы. Как же можно после этого притязать на всезнание, тем более наперед судить о бесконечном многообразии форм зарождения жизни в целом? Если сравнивать историю науки с историей церкви, то ради справедливости стоит признать, что мужи науки в свое время отвергли гораздо больше признанных впоследствии ими теорий и фактов, нежели отцы церкви. Не исключено, что и в этом непростом и деликатном вопросе наука рано или поздно признает поспешность своих негодующих вердиктов.

Вместе с тем, вся эта история с возникновением слуха о «насильнике» Пандире (Иоанне) может иметь следующее объяснение.

Когда Иисус вернулся из Египта в Иудею, он приобрел необыкновенную популярность как пророк и чудотворец. Необходимо было лишить его быстро растущей славы. Тут и была поднята на свет старая сплетня о том, что в семье бывшего главы Академии, Иегошуа бен Перахии, произошел беспрецедентный случай – его племянница Мариам родила вне брака. Кто был отцом родившегося ребенка – Бог, как уверяет церковь, или – чужеземец-солдат Пантера (Пандира), как его называл антихристианский критик Цельс (Ц. I. XXVIII), все это для доктринеров при обвинении Мариам в нарушении Закона не имело значения: и в том и в другом случае мать Иисуса родила не от законного мужа. Событие осложнялось еще и тем, что происходила Мариам из царского рода, как утверждает Талмуд, по линии Давида. Об этом же сообщает Ириней Лионский: «(Иисус) произошел от Девы, которая имела свое происхождение от Давида». Мы уже приводили цитату из Талмуда, где говорится: «Иисус – другое дело: он был близок к царскому двору» (Санг. 43а). Но в то время, к которому относилась данная фраза, царский двор железной хваткой держала Саломея, а страною правил её брат Симеон. Оба они не принадлежали к дому Давида. Было бы совершенно невероятным полагать Иисуса родственником их обоих. Историки сей факт родственности Иисуса и правящей династии обязательно отметили бы, но ни Саломея с Яннаем и Симеоном, ни евангельский Ирод I и сменивший его Ирод II к царской династии не имели никакого отношения. Все они относились к священнической (левитской) касте и их присвоение царского титула воспринималось ортодоксами в целом как нечестивость и презрение древних законов. Но фраза «он был близок к царскому двору» позволяет нам отнести Иисуса непосредственно к царственной династии Давида. Если бы Иисус родился от отца по линии Давида, то было бы сказано «из царского рода», а так, поскольку лишь по матери, то – «близок к царскому двору». В Венской рукописи «Тольдот Иешу» приводится ответ Мириам: «я происхожу из рода царя Давида» (Вен.Тол.Иеш. 4), и слова Иисуса: «…мой предок Давид сказал…» (Вен.Тол.Иеш. 7). В том случае, если наше предположение о царственном происхождении (хотя и по материнской линии) Иисуса окажется верным, то при прочих условиях, в том числе и отсутствии прямых наследников престола, получается, что Иисус был потенциальным и, собственно, законным его претендентом. Тогда исторически оказываются в некотором роде оправданы мессианские ожидания христианской церкви в отношении Иисуса, ибо согласно Библии Мессия должен происходить из рода Давидова.

В Талмудической версии о бесславном рождении Иисуса, которая была известна еще Оригену, утверждается, что мать его была нищая пряха Марьям, отец – простой плотник, а сам Иисус подрабатывал на поденщине в Египте. Ориген в ответ на эти обвинения Цельса заявляет нечто, не вполне согласующееся с ортодоксальной версией. При внимательном чтении выявляется, что Ориген говорит скорее не о воплощенном Боге или Вселенском Христе, а о земном человеке, Иисусе:

“Да каким же образом (Иисус), который вырос среди простой и бедной обстановки, не пользовался никакими удобствами воспитания, не получил никакого образования ни в ораторском искусстве, ни в науках, могущих даровать ему способность убедительно беседовать с народом, быть его руководителем и привлекать к себе большие толпы слушателей, – как этот (Иисус) мог выступить в качестве провозвестника новых учений, как он мог возвестить чело­веческому роду веру, которая ниспровергла обряды иудеев – хотя и относится с почтением к пророкам иудейским, – которая осудила законы греческие, в особен­ности же те, которые касаются богопочитания? Каким об­разом этот (Иисус), который вырос при таких условиях и – как это единогласно утверждают даже его враги – от других не научился ничему возвышенному, как Он мог возвестить учение о суде Божием, о наказании за зло, о на­граде за добро, – такое учение, которое своей возвышенностью действует не только на простецов и неучей, но даже на довольно значительное количество людей разумных, могущих проникать своим взором в глубину вещей, по-видимому, самых простых, но в то же время содержащих в себе, так сказать, нечто сокровенное?.. И этот наш Иисус оказался в состоянии перевернуть весь мир и стать выше не только афинянина Фемистокла, но и Пифагора, и Платона или каких-либо иных мудрецов, царей и полководцев Вселенной” (Против Цельса I. XXXII).

Так или иначе, но Талмуд виновником оглашения истории о незаконном рождении Иисуса называет Симеона бен Шет’аха. Даже если зачатие «избранника Бога», как Учителя называли кумранские свитки, произошло необычным образом (неважно, в чем состояла эта необычность), то достаточно было такому событию придать известный комментарий, чтобы чистую Марию превратить в порочную женщину, а из Духовного Учителя и религиозного Реформатора, Иисуса, сделать посмешище.

Многие историки совершенно справедливо отмечают, что к I веку до н.э. после столетия Хасмонейского правления какие-либо сведения о живых продолжателях рода Давида совершенно отсутствовали. Давид и его род стали национальной освященной легендой. В противном случае, бунты против того же Александра Янная или Ирода протекали бы под знаменем возвращения трона законным (и сакральным) потомкам Давида, как это было в случае с Первосвященниками, когда от Хасмонеев требовали вернуть данный сан законным потомкам Аарона. Но ничего подобного в случае с царским троном не было. Т.е. во времена Иисуса царский род Давида стал легендой, а причисление некоторых семей к нему было вызвано скорее или их высоким статусом, или легендой, рожденной в «вавилонском пленении» и не имевшей юридических последствий.