Вторжение в Грецию

Хотя нападение Филиппа на Византий не было нарушением договора о мире и союзе с Афинами (так как Византий в 346 г. не подписывался под договором со стороны Афин), Филипп решил покончить с непрочным миром, отправив в Афины письмо. В нем он объявил о своем намерении ответить на действия Афин, противоречившие договору о мире и союзе: набеги Диопита во Фракию за рабами, пытки македонского посла, продажа в рабство команд кораблей, плывущих в Македонию, набеги на побережье Фессалии, переговоры о союзе с Персией против Македонии и отказ от арбитража. По получении письма народное собрание решило уничтожить документ о договоре, «оснастить флот и ускорить прочие военные приготовления». Таким образом, афинская демократия сделала выбор. Поскольку Афины медлили, Филипп снова захватил инициативу: он провел свой флот через воды, на контроль за которыми претендовали афиняне, и осадил Перинф и Византий. Однако угроза перерезать путь снабжения черноморским зерном затрагивала большинство греческих государств, и потому Афины смогли привлечь многих из них на свою сторону для защиты общего дела.

Филипп нанес удар первым. Македоняне внезапно напали на конвой 230 торговых кораблей, собиравшихся под защитой афинского флота пройти по проливам, захватили все вражеские суда, а остальные отпустили (ок. сентября 340 г.). Тогда Афины приказали Харесу, который сменил Диопита, при помощи эскадры в 40 кораблей снять осаду с Византия. Однако византийцы, не доверяя Харесу и его наемникам, отказались впустить его в город. В конце осени в путь отправилась новая эскадра под командованием Фокиона и Кефисофона – ряд кораблей оснастили за свой счет богатые афиняне, включая Демосфена и Гиперида, – и византийцы допустили Фокиона к участию в обороне города. Члены Афинского союза прислали войска; поддержку Византию оказали Хиос, Родос, Кос и Персия; Эфиальт, отправленный в Персию послом, заключил союз и вернулся в Афины с крупной денежной суммой на ведение войны. Поздней зимой в лунную ночь македоняне предприняли решающий штурм Византия, но лай собак вовремя разбудил защитников; тогда армия Филиппа сняла осаду. Однако его флот был заперт в Черном море. Тогда он отправил афинянам ложное донесение, будто бы Фракия готова восстать и перейти на их сторону, и афиняне отплыли к фракийскому побережью. Прочие союзники были усыплены предложением Филиппа начать переговоры, после чего македонский флот спокойно проскользнул через Босфор и Геллеспонт в открытое море.

Вероятно, Филипп заключил мир с Перинфом и Византием, которые не желали оказаться в руках Персии, а затем отправился на север воевать против скифского царя Этея, чьи племена мигрировали на юг через проход между Южными Карпатами и Черным морем и разгромили трибаллов и гетов на Нижнем Дунае. Этей, возможно, нацеливался и на Византий; однако сперва он попросил Филиппа о помощи, но потом отверг его условия. В ответ на увертки Этея Филипп заявил о своем праве поставить в устье реки статую Геракла. Этей отказал ему в этом. Филипп призвал из Македонии оставленного там как заместителя Александра, чтобы тот присоединился к экспедиции и приобрел боевой опыт, и дал бой скифам на придунайских равнинах. Использовав часть конницы для защиты тыла своей пехоты от окружения, он атаковал скифов и разбил их наголову. Когда Филипп возвращался с добычей, включавшей орды пленных – мужчин, женщин и детей, – скот и племенных кобылиц, трибаллы отказались его пропустить. Филипп прорвался через их земли, но был ранен в бедро, а македоняне лишились большей части добычи. Филипп вернулся в Пеллу в конце лета; настал момент для продолжения войны с Афинами.

В Афинах отступление Филиппа от Византия вызвало огромную радость. Под руководством Демосфена государство усиленно готовилось к войне. Было принято его предложение возложить большую часть бремени по строительству флота на 300 богатейших афинян, а сам он был назначен на особую должность – «специального уполномоченного флота». В середине лета 339 г. он наконец убедил народ направить все излишки доходов из Праздничного в Военный фонд, верховным управляющим которого стал Ликург, сторонник Демосфена. Однако Филипп собирался напасть на Афины не с моря, а с суши и уже воспользовался своим влиянием в Дельфах, чтобы расколоть единство греческих сухопутных держав.

В Совете амфиктионии представители враждующих сторон сидели бок о бок, обсуждая международные проблемы. В апреле 339 г. делегаты от западной Локриды предложили наложить на Афины штраф в 50 талантов за нарушения процедуры, допущенные при перераспределении добычи, захваченной «у Персии и Фив, когда они воевали против Греции». Это предложение поставило Афины в затруднительное положение. Отказ еще сильнее оскорбил бы Фивы и мог спровоцировать объявление Афинам Священной войны, а уплатить штраф было бы крайне унизительно. Афинские делегаты попросили ответить Эсхина. Когда он начал говорить, один из локрийцев закричал, что Афины следует исключить за их участие в последней Священной войне. Эсхин в ответ обвинил локрийцев из Амфиссы в святотатстве: они незадолго до этого распахали священные земли и стали взимать пошлины в Кирре, которая служила Дельфам гаванью. Его удачный ответ привел к военным действиям между Амфиссой и Дельфами, но дальнейшее рассмотрение поведения локрийцев было отложено до специальной сессии в мае – июне. Эсхин удачно отвел от Афин опасность, которой грозило оскорбление, нанесенное фиванцам. Но ни он, ни кто‑либо другой не мог помешать Филиппу воспользоваться своим влиянием на большинство государств, представленных в Совете амфиктионии. На особой сессии локрийцам Амфиссы была объявлена Священная война. На эту сессию, проходившую в Фивах, Афины по совету Демосфена не прислали представителей; не участвовали они и в неудачных операциях против Амфиссы. На следующей плановой сессии в начале сентября 339 г., на которой были представлены и Фивы, и Афины, председатель – Коттиф из Фарсала – навязал Совету амфиктионии решение предложить командование силами амфиктионии Филиппу. Тот немедленно согласился[66].

Решение Совета амфиктионии встревожило Беотию. Будучи союзником Филиппа, она, тем не менее, возмущалась тем, что контроль над амфиктионией попал в его руки; в данном случае сыграла свою роль и традиционная дружба с западной Локридой. Более того, во время кампании Филиппа против скифов Фивы изгнали македонский гарнизон из Никеи. Эти и другие разногласия между ними еще обсуждались на переговорах, когда Филипп выступил на юг со своими македонскими и фессалийскими войсками (ок. ноября 339 г.). Поскольку фиванский гарнизон в Никее блокировал выход из Фермопильского прохода, Филипп пошел горами к дорийскому Китинию, откуда одна дорога вела в Амфиссу, а другая – в Фокиду, по‑прежнему неукрепленную и разоруженную. Отправив вперед послов от своих союзников из числа членов амфиктионии, чтобы те попросили Фивы передать Никею восточным локрийцам, на землях которых она находилась, Филипп устремился к Элатее и перерезал там прямой путь между Никеей и Фивами, что создавало непосредственную угрозу Беотии.

Весть о том, что Филипп стоит в Элатее, отделенной от Аттики двумя дневными переходами, достигла Афин под вечер и взбудоражила город. На рассвете на Пниксе открылось народное собрание. Первым взял слово Демосфен. Он предложил переманить Беотию на афинскую сторону, предложив ей союз на выгодных условиях. В Фивы отправились Демосфен, выполнявший в Афинах роль фиванского представителя (proxenus), другие послы и полководцы. Там они узнали, что фиванцы ведут с посланниками Филиппа уклончивые переговоры относительно Никеи и что к собранию Беотийской лиги собирается обратиться второе посольство, состоявшее из делегатов Филиппа, Фессалии и других членов амфиктионии. Это посольство попросило беотийцев как союзников Филиппа и членов амфиктионии либо присоединиться к Филиппу, либо пропустить его войско в Аттику. Афинские послы предложили беотийцам заключить союз против Филиппа, обещая передать Беотии командование на суше, совместно с ней командовать морскими силами, уплатить две трети расходов и содействовать установлению власти Беотийской лиги над всеми городами Беотии. Решительно настроенное афинское гражданское ополчение стояло у беотийской границы. Собрание беотийцев проголосовало за союз с Афинами. Это решение потребовало от беотийцев величайшей храбрости: оно ввергало их в новую Священную войну и означало разрыв клятвы о союзе с Македонией. Для афинян оно стало надеждой на спасение, а для Демосфена – личным триумфом.

Объединенные силы Беотии и Афин охраняли проходы из Фокиды, в первую очередь в Парапотамиях, а Афины прислали в распоряжение беотарха 10 тысяч наемников под командованием Хареса и заняли проход из Амфиссы в Китиний. Филипп возвел укрепления в Элатее, Китинии и Фермопилах. В течение зимы, несмотря на несколько стычек, обе стороны придерживались оборонительной стратегии и отправили посольства в другие государства. Ахея, Коринф, Мегара, Эвбея, Акарнания, Левкас и Керкира присоединились к Беотии и Афинам, остальные остались нейтральными. Филипп восстановил укрепления фокийцев, которые с одобрения Совета амфиктионии воссоздали свое федеративное государство; в целях пропаганды была выпущена новая монета, на которой чеканились название амфиктионии и фигура Аполлона. Кроме того, Филипп обратился к Беотии и Афинам с мирными предложениями. Они были отвергнуты, в основном под влиянием Демосфена, который угрожал беотархам, как и афинянам, карами, если эти предложения будут хотя бы вынесены на обсуждение народных собраний. Таким образом, союзный фронт был непоколебим. Демосфен был награжден золотым венцом на празднике Дионисий в марте 338 г., и афинский флот под командованием Фокиона весной отправился разорять македонское судоходство в северной части Эгейского моря.

В середине лета 338 г. Филипп воспользовался тем, что главные греческие силы были разделены между Амфиссой и Парапотамиями, отделенными друг от друга двухдневным переходом. Он пошел на уловку: в руки командиров наемников в Амфиссе попало ложное донесение, что из‑за восстания во Фракии Филипп вынужден отозвать часть армии. Затем он отступил из Китиния. Греческие командиры решили, что Филипп не такой дурак, чтобы дважды прибегать к уловке, благодаря которой его флот прорвался из Черного моря, и ослабили охрану перевала. Филипп ночью провел через перевал крупные силы, разбил 10‑тысячное войско наемников, захватил Амфиссу и оказался в тылу союзников. Когда македонская колонна прошла через Дельфы и разграбила беотийские равнины под Лебадеей, греческая армия поспешно отступила от Парапотамий к Херонее. Филипп снова обратился к Афинам и Беотии с мирными предложениями. Фокион, вернувшийся в Афины, советовал их принять, но Демосфен и его сторонники добились, что оба государства ответили отказом. Тогда Филипп захватил Навпакт, который отдал Этолийской лиге, оставил небольшой отряд прикрывать Дельфы и сосредоточил свою армию под Херонеей для решающей битвы. Вероятно, это случилось 2 августа 338 г.

Рис. 29. Битва при Херонее

Македонская армия была самой опытной и самой тренированной в Европе. Тяжелая конница, возглавляемая гетайрами и в данном случае усиленная фессалийской конницей, была облачена в доспехи, вооружена щитом, мечом и пикой (сариссой) для ближней битвы, а каждый эскадрон строился клином – этот строй изобрел Филипп. Легкая конница имела более легкие доспехи и была вооружена, как обычно в греческой коннице, двумя копьями или дротиками и мечом. Строевая пехота, пезетайры, имела почти такое же тяжелое вооружение, как и греческие гоплиты, но ее копья или пики были в два раза длиннее гоплитского копья. Строй, в котором сражалась пехота – фаланга, – обычно был более открытым и глубоким, чем греческий гоплитский строй, и способен на гибкий маневр; на каждого бойца приходилось не менее одного метра фронта, глубина строя составляла десять человек. Копья первых рядов, вероятно, имели разную длину: самые длинные достигали 3,6 м, благодаря чему каждая шеренга могла действовать против переднего вражеского ряда не менее чем тремя копьями. Вне фаланги как мобильные силы прикрытия размещались пелтасты и легкие пехотинцы. Под Херонеей у Филиппа было не менее 2 тысяч человек конницы и 30 тысяч человек пехоты – вся пехота, что насчитывалась в македонской полевой армии. Филипп, вероятно, не взял в эту битву, где он должен был отстоять престиж Македонии, союзных греческих гоплитов.

35‑тысячная греческая пехота занимала выгодную позицию, протянувшуюся от реки Кефисс до предгорий к востоку от укрепленного акрополя Херонеи (рис. 29). Примерно 12 тысяч беотийских гоплитов стояли на правом фланге; Священный отряд располагался на самом краю. 10 тысяч афинских гоплитов занимали левый фланг; в центре размещались союзные гоплиты, усиленные примерно 5 тысячами наемников. Строй, имевший в длину две мили, шел наискосок через равнину; если бы армия Филиппа вышла на широкий клин открытого пространства и была бы разбита, афиняне могли бы развернуться в сторону равнины и отбросить врага обратно к Кефиссу, и в то же время, если бы греческая линия оказалась прорвана, большая часть войск могла уйти через перевал Керата в Лебадею. Глубина греческого строя составляла восемь человек, за исключением крайнего правого фланга, где тесным строем стоял Священный отряд, а левый фланг был связан цепочкой легких пехотинцев с херонейской крепостью. Греческая конница, приблизительно равная численностью македонской коннице, оставалась в резерве.

Филипп знал, что беотийцы – закаленные бойцы, а афиняне, за последние двадцать четыре года воевавшие в течение лишь месяца, не имеют достаточного боевого опыта. По политическим соображениям он хотел разгромить беотийскую армию и захватить в плен как можно больше афинских граждан. Тактическая задача заключалась в том, чтобы прорвать греческий строй и бросить в прорыв тяжелую конницу, которая могла бы атаковать неприятеля. На рассвете Филипп поручил Александру и офицерам его штаба командование тяжелой конницей, располагавшейся слева от его фаланги. Отряд легковооруженных пехотинцев он поставил на правом фланге. Сам он во главе царских батальонов – гипаспистов – повел вперед правое крыло своей фаланги, так что его строй наступал наискось по отношению к греческому строю. Поэтому гипасписты достигли позиций афинян раньше, чем другие батальоны подошли вплотную к центру и правому флангу греков. Затем Филипп «отошел шаг за шагом», уводя гипаспистов назад, на небольшое возвышение посреди равнины. Во время отступления правое крыло фаланги «сжалось, и его люди были защищены частоколом копий»; остальная часть фаланги и конница продолжали наступление. Афиняне решили, что победа близка. Они стремительно бросились вслед за отступающим Филиппом, и весь греческий строй, чтобы избежать бреши, подался влево, за исключением крайнего правого фланга, где Священный отряд неподвижно стоял плотным строем на берегу Кефисса. Между гоплитами и крайним правым флангом неизбежно образовалась брешь, чем и воспользовался Александр во главе конных гетайров. Одновременно Филипп приказал гипаспистам атаковать афинян, которые в ходе стремительного наступления растянули и нарушили строй, и македоняне загнали их в горный карман, где тысяча афинян были убиты и 2 тысячи захвачены в плен. На другой стороне поля Священный отряд, окруженный конницей Александра, был уничтожен. Когда центры обоих строев вступили в сражение, македонский батальон на левом фланге вслед за конницей Александра вошел в образовавшуюся брешь и обогнул греческий строй с фланга. После этого весь греческий строй развалился. Филипп запретил своей коннице преследовать бегущего врага. Своей победой он уже и так достиг всего, чего хотел[67].

Фивы капитулировали сразу же. Беотийская лига была распущена; Феспии, Платея и Орхомен восстановлены, а Фивы, низведенные до уровня отдельного полиса, были вынуждены смириться с возвращением изгнанников. Власть в городе получила олигархия из 300 фиванцев, демократические вожди были казнены или изгнаны олигархами, Кадмею занял македонский гарнизон. Те фиванские военнопленные, за которых не заплатили выкуп, были проданы в рабство; тела погибших фиванцев родственникам также пришлось выкупать. Участь Фив была тяжела, но все‑таки не в той мере, какой они подвергли Орхомен и Коронею. В Афинах готовились оборонять город до последнего. Поскольку Харес не вернулся, военачальником был назначен Харидем вместо Лисикла, приговоренного к смерти за то, что он бежал вместе со всеми. Его обвинитель Ликург и Гиперид организовали оборону; последний предложил вооружить всех боеспособных рабов и заключенных, а Демосфен, назначенный зерновым комиссаром, отправился добывать деньги и припасы, в первую очередь у Персии. Но в этот момент вмешался Ареопаг. Он сместил Харидема, и вместо него был выбран Фокион. После этого Филипп прислал пленного афинского оратора Демада объявить о готовности царя вести переговоры; Фокион, Эсхин и Демад были назначены посланниками к Филиппу. Были предложены следующие условия мира: Филипп обязался не вводить никаких войск в Аттику и никаких кораблей в Пирей; Афины должны были распустить Афинский союз и стать союзником Македонии, но сохраняли за собой Лемнос, Имброс, Скирос, Делос, Самос и получали Ороп, отнятый у Фив. Эти условия были приняты. Филипп отпустил пленных афинян без выкупа, а пепел погибших доставил в город военный конвой во главе с Александром, Антипатром и Алкимахом.