Воссоздание крупного Македонского государства

В географическом отношении Македонию можно разделить на две части. Нижняя Македония находится на прибрежной равнине, по которой две крупные реки – Аксий и Альякмон – текут в залив Термаикос. Со всех сторон, кроме восточной, равнину окружают холмы. За холмами лежит обширное плато Верхней Македонии, которое, в свою очередь, окружено высокими горными хребтами, их нет только на востоке. Через горные хребты ведут лишь несколько проходов: Темпейская долина между горами Олимп и Осса и перевал Олооссон между горой Олимп и хребтом Пинд; два перевала из Орестиды и Линка через главный Балканский хребет в Иллирию; проход между Балканским хребтом и горой Пайкон и еще один между горой Пайкон и горой Керкина, ведущие в Пеонию. Таким образом, повсюду, за исключением востока, где первым серьезным препятствием является река Стримон, Верхняя Македония хорошо защищена стеной гор. Равнинная Нижняя Македония обладает плодородными сельскохозяйственными землями и низменным побережьем. Верхняя Македония – преимущественно скотоводческая область с отдельными полосами обрабатываемых земель. Климат обеих частей Македонии не средиземноморский, а континентальный, и их общая площадь намного превышает размеры любой греческой области, даже Фессалии. Современное население Македонии, за исключением Халкидики (78 тысяч) составляет 1 миллион 140 тысяч человек, а население Беотии – всего 106 тысяч[65].

Нижняя Македония является центром, из которого расходятся четыре сухопутных пути. Южный проходит через Темпейскую долину и является основной дорогой к Истму и на Пелопоннес. На север по долине Аксия ведет путь к Средне‑Дунайской низменности. На западе по перевалу через Балканский хребет в Линке можно попасть в Иллирию и на адриатическое побережье, где находились две греческие колонии, Эпидамн и Аполлония. На востоке впадина между Халкидийским полуостровом и горой Керкина выводит к реке Стримон; далее этот путь ведет через Фракию в Византий на Босфоре. По трем последним путям обычно приходили окрестные обитатели Пеонии, Иллирии и Фракии во время вторжений в Нижнюю Македонию. Греков, непривычных к континентальному климату, в основном привлекал Халкидийский полуостров и в меньшей степени прибрежная равнина. Таким образом, Македонию можно описать как географическую единицу континентального характера, окруженную горами и занимающую стратегически важное положение в Балканском регионе.

Население Македонии смешанное. Македонский язык, отличающийся от соседних, возник в то время, когда македоняне были отдельным народом, но теперь практически вышел из употребления. Физически македоняне отличаются более крепким телосложением, чем южные греки; вследствие суровой жизни для крестьян и горцев более характерна угрюмость, чем жизнерадостность.

В горах Македонии еще сохранились остатки девственных лесов, намного более обширных в древности, когда важными продуктами экспорта были деготь и древесина всевозможных сортов. На равнинах с их болотами и озерами паслись огромные стада лошадей, коров и овец, аллювиальные почвы позволяли выращивать зерно на экспорт. Благодаря садам, виноградникам и розариям первую македонскую столицу Эдессу называли «сад Мидаса». В реке Лидий и в наши дни моют в небольших количествах золото, а на севере и западе Македонии раньше добывали серебро. В древности наилучшие порты размещались на Халкидийском полуострове. В Пидне имелась гавань, в Метоне и Терме корабли выгружались на рейде, а в Пеллу, расположенную в 15 милях от побережья, можно было попасть по реке и озеру, ныне заиленным.

В древности Македонию населяли народы различного происхождения. В конце бронзового века по южной Македонии проходила граница расселения греческих племен. Вероятно, в VII в. некоторые из них, «македоняне», заняли Эги и расширили свои владения до прибрежной равнины Нижней Македонии, которые стали называться Македонским царством; наследниками этих «македонян» были настоящие македоняне классической эпохи, поклонявшиеся греческим богам, в первую очередь Зевсу и Гераклу. Другие греческие племена перемешались в Верхней Македонии с иллирийцами, пеонийцами и фракийцами; последние отличались своими оргиастическими культами, наподобие тех, что изображены в «Вакханках». Южные греки основали полисы на Халкидийском полуострове, а также на побережье Македонии. В начале V в. председатели на Олимпийских играх признавали правящую македонскую династию Аргеадов как греческую. Хотя заявления Аргеадов о происхождении из Аргоса, вероятно, основаны не более чем на отголосках далеких преданий, македонские цари считали себя потомками Геракла, сына Зевса. Правящая династия области Линк в Верхней Македонии возводила свою родословную к Бакхиадам, бежавшим из Коринфа около 657 г.; о богатстве князей этой области свидетельствуют золотые маски и мебель, найденные в гробницах конца VI в. в Требениште около озера Лихнид. Представители этих династий, безусловно, знали греческий язык. Говорили они и на языке своего народа, македонском, который содержал древнейшие греческие слова, но был непонятен для современных ему греков. Соседи македонян не признавали их за греков, и сами они в целом себя таковыми не считали.

Правящая династия Македонии, по традиции, претендовала на власть над номами Верхней Македонии, так же как спартанские цари претендовали на Лакедемонию. В V в. эта власть носила гомеровский характер – числившиеся в номинальном подчинении отдельные племена имели собственные династии и служили македонским царям на войне. Но благодаря этому Фукидид считал области Верхней и Нижней Македонии единым царством – Македонией. Власть в нем принадлежала «наследственным царям с четко обозначенными прерогативами», аналогичными тем, что существовали в век героев в микенской Греции. Традиционно царь, происходивший из дома Аргеадов, избирался на престол македонским народом и становился олицетворением государства. Его имя вместо названия государства ставилось на дипломатических документах и чеканилось на монетах, выпуск которых начался после Персидских войн (фото ХI м). Он владел всеми землями, осуществлял верховное командование на войне, был судьей, жрецом и казначеем и во время поездок за границу мог передавать свою власть заместителям. Обвинения царя в измене передавались на суд македонскому народу, который мог проголосовать за смещение царя. Македоняне сами служили царю на войне и во время мира, платили налоги как арендаторы его земель и исполняли другие обязанности. Так как они делились на племена, знать каждого племени имела особые «родственные связи» с царем и особый статус. Из них царь выбирал себе товарищей (hetairoi). В мирное время они заседали в царском суде, а на войне сражались бок о бок с царем, точно так же храня ему верность, как мирмидоняне были верны Ахиллу во время Троянской войны. Из гетайров (товарищей) царь набирал свой совет. В социальном отношении македоняне мало чем отличались от своего царя. Они одевались так же, как он, и могли говорить с ним без всяких церемоний.

В IV в. государственные институты Македонии имели больше сходства с институтами эпирской Молоссии, Иллирии, Пеонии и Фракии, чем с устройством греческих полисов. Македонские цари привечали при своих дворах греческую культуру и способствовали экономическому развитию страны, ведя торговлю с греческими государствами, но в политической сфере греческое влияние почти не ощущалось. С появлением среднего класса из его числа образовалась новая группа – рядовые товарищи (pezetairoi); они прислуживали царю и получали почести, уступавшие лишь почестям, которые оказывались гетайрам. Когда деревни стали превращаться в города, а Пелла выросла в крупнейший город Македонии, городские центры остались административными единицами, подчиненными престолу, не получив политической независимости. Сами македоняне не питали большой любви ни к грекам, селившимся в полисах на македонском побережье и в Халкидике, ни к имперским державам Спарте, Фивам и Афинам, которые обращались с Македонией как с пешкой в большой политической игре. Подвергаясь давлению со стороны греков и со стороны соседей‑варваров, македоняне превратились в сплоченный народ.

Военная организация Македонии в значительной степени была создана при последнем из нескольких деятельных царей, Архелае (413–399), который строил по всей стране дороги и укреплял опорные пункты. Главным родом войск была тяжелая конница, возглавлявшаяся царем и гетайрами. Кавалеристы носили кирасы, ездили на более сильных лошадях, чем те, что разводились в Греции, и в бою продемонстрировали свое превосходство над фракийскими войсками. Архелай начал создавать и тяжелую пехоту, но, судя по всему, в династических распрях после его смерти пехота лишилась какого‑либо значения. Слабость Македонии сравнительно с ее соседями проявилась во время правления Аминта (393–370). Вскоре после его воцарения страну захватили иллирийцы. Аминт уступил ряд земель могущественной Халкидийской лиге в обмен на ее нейтралитет, а затем при помощи Фессалии вновь взошел на трон. После этого он заключил оборонительный союз с Халкидийской лигой, который обязывал обе стороны вести единую политику по отношению к некоторым соседним государствам. Когда Халкидийская лига около 382 г. расширяла свои владения, иллирийцы снова вторглись в Верхнюю Македонию, и халкидийцы, воспользовавшись моментом, аннексировали большую часть Нижней Македонии. Вмешавшиеся спартанцы распустили Халкидийскую лигу. Когда она была воссоздана, Аминт около 373 г. заключил союз с Афинами и участвовал в неудачных переговорах о мире в Греции в 371 г.

Вероятно, именно старший сын Аминта Александр (369–368) создал корпус пезетайров. Появление регулярной гоплитской армии в Македонии стало признаком экономического и социального прогресса страны. Когда Александр был убит Птолемеем (368–365), Фивы и Афины вступили в борьбу за влияние в Македонии. Птолемея изгнал старший из оставшихся в живых сыновей Аминта, Пердикка (365–359), после чего афинянин Тимофей захватил Метону и Пидну на македонском побережье и вынудил Пердикку вступить в союз против Халкидийской лиги и Амфиполя. В этой кампании Тимофей отвоевал у Халкидийской лиги Торону и Потидею, но взять Амфиполь ему не удалось ни тогда, ни позже. В 362 г. Пердикка изменил афинянам и послал войско на помощь Амфиполю. В 359 г. он напал на иллирийцев и был наголову разбит; вместе с ним погибло 4 тысячи македонян. Подобными резкими поворотами в политике македонские цари с переменным успехом старались обеспечить безопасность своего государства.

В начале лета 359 г. македонский народ избрал царем малолетнего сына Пердикки – Аминта, а регентом – Филиппа, 22‑летнего брата Пердикки. Филипп, который в 367–364 гг. находился заложником в Фивах, познакомился там с Эпаминондом и Пелопидом и с новейшими методами дипломатии и войны. Государству, ответственность за которое он ныне нес, грозило расчленение. Линк отошел к Иллирии. Соседняя с Линком Пелагония незадолго до того заключила сепаратный союз с Афинами, а ее князь Менелай, изгнанный около 362 г., получил в Афинах убежище и гражданство. Записи theorodokoi (чиновников, которые встречали и провожали делегации в святилище Эпидавра) свидетельствуют, что в правление Пердикки независимостью обладали следующие территории Македонии: Пидна, Метона и Энея на побережье; Калиндея в Мигдонии (ее представителем был Павсаний) и Аполлония с Аргилом в окрестностях Амфиполя. Павсаний из Калиндеи, вероятно, был одним из нескольких претендентов на престол в 359 г. Он пользовался поддержкой Берисада, царя западной Фракии. Трое братьев Филиппа – Архелай, Арридей и Менелай – вероятно, надеялись на свою популярность у македонян. Аргей, одно время сменявший на престоле Аминта, отца Филиппа, получал помощь от Афин. Кроме того, пеонийцы по примеру иллирийцев готовились к вторжению в Македонию. Союзниками Филиппа были только Халкидийская лига, всегда готовая поживиться за счет Македонии, и Амфиполь, которому войска Пердикки помогали обороняться от афинян.

Филипп начал действовать сразу же, пока его враги были разделены. Он подкупил Берисада, и тот убил Павсания. Затем Филипп организовал убийство Архелая, чьи братья позже нашли убежище у Халкидийской лиги. От пеонийцев он откупился. Отозвав свои войска из Амфиполя, он начал тренировать македонскую пехоту по фиванскому образцу. В конце лета, когда Аргей с 3 тысячами наемных гоплитов из Афин выступил по суше из афинской базы в Метоне, а в залив Термаикос пришел крупный флот под командой афинского полководца, Филипп, не вступая с Аргеем в сражение, подпустил его к Эгам; он знал, что население сохранит ему верность, и хотел продемонстрировать это афинянам. Когда Аргей начал отступать, Филипп атаковал, разбил его войско и окружил уцелевших на холме. При условии, что Аргей и все македоняне в его армии сдадутся, Филипп позволил прочим уйти без выкупа, а затем отправил в Афины послов, отказался от каких‑либо притязаний на Амфиполь и предложил заключить мир. В это время Афины были самым опасным его врагом. К счастью для Филиппа, их интересы касались больше Амфиполя и Херсонеса, чем Македонии. Поэтому Афины заключили, вероятно зимой, мир с Филиппом, несомненно надеясь привлечь его на свою сторону в войне с Халкидийской лигой и Амфиполем.

Не опасаясь нападения с моря, Филипп летом 358 г. вторгся в Пеонию, одержал крупную победу и заставил пеонийцев признать свою власть. Далее он занялся иллирийцами, общим врагом всех македонских и пеонийских земель, и привел в Линк 600 всадников и 10‑тысячную пехоту. Иллирийский царь Бардилис, помня о своей победе в прошлом году, предложил мир на условиях status quo, так как не жеелал уступать завоеванные македонские земли. Филипп решил дать сражение иллирийской армии в 500 всадников и 10 тысяч отборных пехотинцев, вставшей на открытой равнине. Бардилис, уступая противнику в коннице, построил свою пехоту в каре. Применив тактику великих фиванских полководцев, Филипп лично повел свою лучшую пехоту вперед, обгоняя центр и левый фланг, а кавалерии на правом фланге приказал атаковать фланг и тыл противника, как только появится просвет в его рядах. Его передовой пехотный отряд ударил в левый угол иллирийского каре и вонзился в него, повергнув в панику иллирийские фланг и тыл, которых атаковала тяжелая македонская конница. Это массированное наступление привело к разгрому левой половины иллирийского каре. Армия иллирийцев пустилась в бегство по широкой равнине, преследуемая по пятам конницей; 7 тысяч человек были убиты, уцелевшие укрылись среди холмов. Бардилис попросил мира. Филипп потребовал уступить все земли вплоть до озера Лихнид; позже он женился на иллирийской царевне Авдате. Этой победой пехота и конница Филиппа доказали свое превосходство над армиями балканских царей.

Поражение Иллирии избавило Эпир от давления; благодарная царствующая династия молоссян выдала замуж за Филиппа Олимпиаду, дочь Неоптолема, которая стала царицей Македонии, так как, вероятно, после побед Филиппа македоняне избрали его царем под именем Филиппа II, низложив малолетнего Аминта. Весной 357 г. Филипп осадил Амфиполь. Он знал, что Афины увязли в войне на Эвбее и Херсонес для них более важен, чем Амфиполь; поэтому, когда жители Амфиполя пообещали сдать город афинянам, если те пришлют сильный гарнизон, Филипп предложил Афинам отдать им Амфиполь в обмен на союзную Афинам прибрежную Пидну. Афины приняли предложение, и два государства заключили секретный пакт. Благодаря тому, что Филипп сумел договориться с Афинами, Халкидийская лига воздержалась от нападения на него, опасаясь, что ее собственные берега подвергнутся атакам с афинских баз в Потидее и Тороне. Афины, проиграв битву при Хиосе, все свои силы направили на борьбу с повстанцами в районе Геллеспонта, а Филипп тем временем решительно вел осаду города, под которым потерпели неудачу многие афинские полководцы. В конце лета Халкидийская лига, понимая, что он может добиться успеха, попросила у афинян мира и предложила заключить союз против Филиппа. Но в этот момент в восточной части Эгейского моря сложилась слишком критическая ситуация, чтобы Афины могли распылять свои силы. Предложение халкидийцев было отвергнуто, и осенью тараны Филиппа пробили стены Амфиполя. К удивлению и радости Халкидийской лиги, победитель провозгласил независимость Амфиполя, демократы которого изгнали ведущих сторонников Афин. Филипп сразу же напал на Пидну; промакедонская партия открыла ему ворота и сдала город. Итак, секретный пакт был нарушен, а Афинам уже не из‑за чего было торговаться. Они объявили войну Филиппу. Но руки афинян были связаны Союзнической войной, и Филипп повел переговоры о союзе с Халкидийской лигой, которая стала сильнейшей державой на северо‑западе Эгейского бассейна.

Зимой 357/56 г. во время переговоров с Халкидийской лигой Алевады из Ларисы попросили у Филиппа помощи против сыновей Александра, которые правили Ферами. Филипп воспользовался возможностью предстать в роли защитника свободы от тирании. Он отправил в Ларису помощь, достаточную, чтобы заслужить благодарность жителей города; Филипп получил в жены фессалийку Филинну и стал близким другом ларисского оратора Кинея. Своими действиями он заставил потесниться Афины, доселе состоявшие в союзе с Фессалийской лигой, однако весной 356 г. Фивы перехватили инициативу и вся Фессалия вместе с ними на Совете амфиктионии проголосовала за войну с Фокидой.

Халкидийская лига, разрушенная Спартой в 379 г., восстановила свою силу. Когда Афины пребывали на вершине могущества, лига отстояла независимость Амфиполя, потеряв лишь Потидею и Торону. Города лиги, через которые во время многочисленных нападений Афин на Амфиполь шел основной поток экспорта Македонии, Пеонии и западной Фракии, достигли высокого уровня процветания. Вооруженные силы лиги (тысяча всадников и 10 тысяч гоплитов) имели репутацию не хуже македонских, а ее корабли при поддержке Афин могли блокировать залив Термаикос. Лига могла поднять против Филиппа своих союзников во внутренних областях, нанести стремительный удар по его столице и перерезать его коммуникации с Амфиполем через Анфем. Зимой 357 г. и Афины, и Филипп склоняли лигу к союзу. Поскольку на карту было поставлено будущее Македонии, Филипп обещал отдать Халкидийской лиге богатую область Анфема и помочь ей в освобождении Потидеи от Афин. На этих условиях между Македонией и лигой был заключен оборонительный союз с благословения Аполлона, жрецы которого провозгласили, что этот союз отвечает интересам обеих сторон; копии этого пророчества хранились в Дельфах, в храме Артемиды в Олинфе и в храме Зевса Олимпийского в Дионе. Македония и лига формально вступили в войну с Афинами. Союзный договор содержал обязательство не вести с ними сепаратных переговоров. Под защитой этого союза Филипп весной 356 г. захватил Потидею, позволил афинянам уйти без выкупа и передал город лиге. Афины отправили на выручку Потидее армию, но та опоздала. Тогда Афины начали сколачивать коалицию держав во внутренних областях, чтобы напасть на Македонию.

Благожелательная позиция Халкидийской лиги дала Филиппу возможность направиться из Амфиполя в Кренид, который просил помощи против фракийцев. Филипп укрепил этот город, усилил его гарнизон поселенцами, переименовал в Филиппы – под этим названием город продолжал чеканить монету – и взял под свой контроль золотые и серебряные рудники на горе Пангей. Экспансия Филиппа вызвала враждебность Кетрипориса, царя западной Фракии, который вместе с Липпеем, царем Пеонии, и Грабом, царем Иллирии, в июле 356 г. заключил с Афинами союз с целью разбить Филиппа и изгнать его из Кренида и других земель. Однако Афины копили силы, готовясь к морскому сражению при Эмбате, которое окончилось катастрофой. Не получив помощи ни от Афин, ни от Халкидийской лиги, три царя были разбиты поодиночке. В августе 356 г. Филипп в один и тот же день получил три хороших известия: его полководец Парменион разгромил иллирийцев, у Олимпиады родился мальчик Александр, а его конь победил в скачках на Олимпийских играх. Кетрипорис также не выдержал македонского натиска, а в начале лета 355 г. была блокирована афинская база Неаполь. До конца 355 г. Филипп захватил территорию Абдеры и Маронеи на побережье Фракии. Афины были ослаблены поражением в Союзнической войне, и в середине зимы 355 г. Филипп решился напасть на Метону – последний афинский оплот на македонском побережье. Эта операция была крайне рискованна, так как Афины и Халкидийская лига, объединившись, могли покорить Нижнюю Македонию. Но лига не стала нарушать союз. Афинская спасательная экспедиция прибыла летом 354 г., когда город уже был взят отчаянным штурмом.

За 359–354 гг. Филипп добился преданности македонской армии. Он успешно руководил войском на поле боя во время осад, лично вел своих людей в атаку на Бардилиса и возглавлял осаду Метоны, во время которой ему выбили стрелой правый глаз. Так в Македонии в то время, когда греческие государства полагались в основном на наемников, было создано сильное гражданское ополчение. В области дипломатии Филипп превосходил своих противников. Благодаря быстрым и смелым решениям он настроил Афины против Халкидийской лиги, а лигу – против Афин, благодаря чему его политические противники оставались разобщенными, в то время как он преследовал свои интересы. Предоставив Амфиполю и Филиппам автономию и проявив великодушие к их жителям, он расположил к себе возможных сторонников в других городах. Он встал на защиту свободы Фессалии против тиранов из Фер и поддерживал дружественные отношения с властями Дельф до тех пор, пока святилище не было захвачено Филомелом. Даже воюя с Афинами, он старался избежать ожесточения: в 359 г. отпустил наемников, позволил афинским сторонникам беспрепятственно покинуть Амфиполь, а афинским колонистам – Потидею и не стал порабощать жителей Метоны, разрешив им уйти из города.

Хотя Филипп освободил Македонию и до 354 г. сохранял союз с Халкидийской лигой, он не имел прочной опоры в подвластных ему областях. Номы Верхней Македонии обладали долгими традициями независимости и отставали от Нижней Македонии в развитии. Целью Филиппа было объединить всю Македонию. Чтобы заручиться преданностью царского дома Элимии, он женился на его представительнице Филе, а в целом проводил политику вовлечения номовой аристократии в ряды гетайров. Для этого он также приглашал знатных юношей к своему двору и делал их пажами. Вероятно, он вслед за Архелаем строил военные дороги, основал несколько городов – например, Гераклею Линкийскую в память о своей победе над Бардилисом – и укреплял другие, в том числе Филиппы. Военные дороги позволили ему не только воспользоваться стратегическим положением в центре Балкан и быстро маневрировать; они наряду с выросшими на них городами способствовали развитию торговли. Пелла стала процветающим портом. Возможно, именно здесь бежавший из Афин Каллистрат около 360 г. продал портовые сборы за 40 талантов. С падением Пидны и Метоны македонское побережье окончательно освободилось от посредников. Союз Македонии и Халкидийской лиги принес огромные экономические выгоды обеим сторонам и ускорил развитие Верхней Македонии. Что самое важное, рудники на горе Пангей вскоре начали выдавать на тысячу талантов золота и серебра в год. Отказавшись от старинного персидского денежного стандарта, Филипп ввел в Македонии фракийский серебряный стандарт и аттический золотой стандарт, благодаря чему Македония могла свободно торговать в зоне влияния Фракии и Афин, особенно с Халкидийской лигой, где использовались те же самые стандарты. Монеты Филиппа вскоре получили широкое распространение. На этих монетах изображались головы Геракла и Зевса Олимпийского, всадник (возможно, сам Филипп) на лошади и скачки на Олимпийских играх с мальчиком‑жокеем (фото ХПз).

В прошлом предшественники Филиппа завоевывали земли и теряли их, но Филипп строил долговечное государство. С расширением своих владений он включил некоторые из них в состав Македонии как царские земли, покоренные силой оружия; их он раздавал новым гражданам Македонии, в том числе коренным жителям и грекам, которых желал видеть в своем окружении. Например, таким образом была разделена территория Метоны, однако сам город со своими традициями автономии был разрушен. Таким образом Филипп развивал национальное территориальное государство, способное, в отличие от греческих полисов, расширять свои владения и включать в свой состав новых граждан. Те политические системы, которые еще не созрели для присоединения к Македонии, Филипп оставлял в неприкосновенности: Амфиполь и Филиппы сохранили автономию, а Липпей в Пеонии и Кетрипорис в западной Фракии получили статус вассальных царей. В 354 г., когда в жизни Верхней Македонии произошли эти великие перемены, еще сохранялись разногласия, которыми могли воспользоваться внешние силы. Успехи Филиппа во внешней политике не успели превратить Македонию в централизованное и единое государство, когда, соблазнившись сложившейся в Греции ситуацией, он решил поучаствовать в Священной войне.