Почтительность

Под почтительностью я понимаю тот компонент деятельности, который служит в качестве символического средства, с помощью которого почтение передается реципиенту в соответствии с уста­новленным ритуалом. Это может означать, кроме того, что данный реципиент рассматривается как символ, продолжение или предста­витель чего-либо. Эти знаки признательности представляют собой способы, с помощью которых актор торжественно заявляет о своем отношении к реципиенту и подтверждает это отношение. В не­которых случаях как актор, так и реципиент могут вообще не быть людьми, как, например, в случае с встречающимися пароходами,

которые приветствуют друг друга четырьмя короткими гудками. В других случаях актор является человеком, а реципиент — неким объектом или идолом, как в случаях с моряком, салютующим капи­танскому мостику перед тем, как подняться на борт, или с католиком, преклоняющим колени перед алтарем. Однако я буду рассматривать только те выражающие почтение ритуалы, которые совершаются, когда оба — актор и реципиент — являются людьми. При этом не­важно — действуют ли они от своего имени или от имени кого-то или чего-то другого. Подобного рода церемониальная активность прослеживается, пожалуй, наиболее отчетливо в кратких привет­ствиях, комплиментах, извинениях, которые служат своеобразной орфографией социального общения (intercourse) и могут быть названы «статусными» или «межличностными» ритуалами. Я ис­пользую термин «ритуал» потому, что эта деятельность, сколь бы неформальной и лишенной религиозного содержания она ни была, представляет собой способ, с помощью которого индивид должен защищать и оформлять символические смыслы своих действий в присутствии объекта, который для него имеет особую ценность...

Индивид может стремиться к почтению, зарабатывать или за­служивать его. Но, по большому счету, ему не позволено выказывать почтение себе самому. Будучи вынужден искать почтение со сторо­ны других, он находит дополнительные причины для продолжения этого поиска. В свою очередь, общество получает дополнительные гарантии, что его члены войдут в процесс интеракции (interaction) и углубят связи друг с другом. Если бы индивид мог сам себе оказы­вать почтение, которого он желает, то в обществе обнаружилась бы тенденция к распаду на отдельные островки, населенные одинокими людьми, создающими свой собственный культ, и пребывающими в процессе постоянного поклонения своей собственной особе.

Признание, передаваемое в акте почитания, подразумевает, что у актора есть чувство уважения по отношению к реципиенту, часто включающее в себя общую оценку реципиента. Уважение — это то, что индивид постоянно испытывает в отношении других; он знает достаточно, чтобы придумать нечто по тому или иному случаю, од­нако, выказывая почтение, он не способен детально объяснить, что в действительности он имеет в виду.

Те, кто выказывает почтение индивиду, могут, разумеется, чувствовать, что он — воплощение некоей добродетели, пред­ставитель чего-либо, и они воздают ему должное не из-за того, что они думают о нем «лично», но несмотря на это. В некоторых организациях, например в армии, на такой рационализированной

процедуре оказания почестей целенаправленно делается акцент, что приводит к тому, что сугубо формальный и безличный ритуал направлен как раз на личность.

Автоматически выказывая уважение, которого у него в дей­ствительности нет, актор чувствует, что он сохраняет внутреннюю независимость, отказывая в поддержке церемониальному порядку в результате лишь формального участия в церемониале. И, разумеет­ся, тщательно соблюдая все формальные детали ритуала, он может почувствовать себя свободным в плане выражения всех возможных форм непочтительности путем осторожного изменения интонации, произношения, темпа и т.д.

Когда речь заходит о почтении, то в качестве модели обычно рассматривается модель ритуалов почитания, подчинения и умило­стивления, которые выполняет некто подвластный по отношению к обладателю власти. Почтение мыслится как что-то, что подчиненный должен своему начальнику. Это весьма ограниченное понимание почтения по двум причинам. Во-первых, существует огромное множество форм симметричного почтения, которое оказываются лицами равными друг другу в социальном отношении. В некоторых обществах, например на Тибете, приветствие равных высокопостав­ленных особ становится продолжительным выражением ритуального поведения, превосходящим по длительности и экспансивности акты почтения, которые некое лицо выказывает своему правителю в менее ритуализированных обществах. Кроме того, существуют и обязан­ности выказывания почтения, которые есть у вышестоящего лица по отношению к своим подчиненным. Высшие священнослужители во всем мире должны отвечать на знаки внимания, оказываемые им, фразой, смысл которой в разных культурах сводится примерно к следующему: «Благословляю тебя, сын мой!» Во-вторых, уважение, которое актор выказывает реципиенту, не обязательно должно быть наполнено почтительным страхом. Существуют другие виды почте­ния, которое выказывается также путем ритуалов межличностного общения. В качестве примера можно привести ритуал доверия, ко­торое оказывается хозяином дома неожиданным странникам, или ритуал оценки способностей, когда один человек уважительно при­нимает технический совет другого. Чувство уважения, которое играет важную роль в ритуале почтения, может проявляться в виде чувства привязанности к человеку или к дому. Наиболее ярко это проявляется в нашем обществе в долге молодожена по отношению к своей жене, к которой он относится с любовным почтением и всюду, где только можно, перестраивает свое обычное поведение в этом ключе...

В целом почтительное поведение окрашено в учтивые и веж­ливые тона, передающие оценку реципиента, которая во многих отношениях может оказаться более комплиментарной в сравнении с тем, что акторы ощущают в действительности. Обычно актор предо­ставляет реципиенту возможность для сомнений. Он может даже ма­скировать отсутствие уважения повышенным вниманием к деталям ритуала. Тем самым акты почтения часто связаны с определенным эталоном общения между актором и реципиентом, с которым отныне должна соотноситься их реальная практика отношений. В крайнем случае, реципиент может воспринять церемониальную ситуацию в качестве реальной и на этом основании выдвинуть некие притяза­ния. Однако если он опрометчиво сделает это, то его отношения с актором скорее всего изменятся. Люди осознают, что реципиент не должен понимать актора буквально, а тем более выкручивать ему руки на предмет выказывания почтения и должен довольствовать­ся демонстрацией уважения, которая может отличаться от более весомых форм выражения почтения. Следовательно, оказывается, что многие автоматически выполняемые акты почтения содержат остаточные смыслы, связанные с деятельностью, в которой никто больше реально не участвует, и подразумевающие оценки, которые никто больше не ожидает. Тем не менее мы знаем, что пренебреже­ние этими рудиментами не может остаться безнаказанным.

Наряду с чувством уважения в актах выражения почтения со­держится своего рода заверение, выражающее в сжатой форме торжественное обещание, клятву актора относиться к реципиенту по-особому в будущем. Клятва подтверждает, что ожидания и обязан­ности реципиента, как реального, так и церемониального плана, будут восприняты и поддержаны актором. Тем самым акторы обещают, что они будут разделять представление о самости, которое реципиент выработал, исходя из правил, которыми он руководствуется...

Я уже упомянул (несколько) весьма распространенных форм выражения почтения в представительских ритуалах: приветствия, приглашения, комплименты и мелкие услуги. С их помощью реци­пиенту сообщается, что он не изолированный остров и что он с его заботами в той или иной степени не безразличен для других. Взятые вместе, эти ритуалы представляют собой кальку тех пределов, в которых ego реципиента доступно для других.

Итак, нами были рассмотрены два основных типа ритуалов выказывания почтения: представительские ритуалы, посредством которых актор зримо выражает свою оценку реципиента, и ритуалы уклонения (avoidance rituals), принимающие форму предписаний,

запретов и табу, направленных на действия, от которых актор дол­жен удерживаться. Если он совершает такие действия, то тем самым нарушает право реципиента держать актора на дистанции. Мы уже знакомы с этим различием из дюркгеймовского деления ритуалов на позитивные и негативные².

Если мы предполагаем, что существует нечто, что должно быть сделано и сказано в отношении реципиента, и то, что не должно быть сделано и сказано, то нам должно быть ясно, что неизбежны внутреннее противостояние и конфликт между этими двумя фор­мами почтения. Если мы спрашиваем о здоровье человека, о его семье, о делах, то мы показываем нашу искреннюю заинтересован­ность. Однако если этот ритуал будет совершен в особом контексте, то это будет означать, что мы вторглись на запретную территорию. Это становится ясным, когда такие вопросы задает человек с не­подобающим статусом или если недавние события делают ответы на них болезненными. Дюркгейм подчеркивает: «Человеческая личность — это священное понятие. Никто не смеет нарушать ее границы и вторгаться в ее пределы. И в то же время величайшее благо для нее — общение с другими»³.