Жизненное кредо Ван Мэна

«В человеческих отношениях я руководствуюсь пословицей: «Верный путь обходится без искусства» («да дао у шу»). Мне хотелось бы естественно и непринужденно следовать верному пути, совершенно не заботясь о том, как сдюжить со своей «ловкостью» («цзишу») и «ухищрениями» в мышиной возне («цюаньшу») и проистекающих отсюда малых барышах и потерях. Мне хотелось бы познать «большую мудрость» («да чжи») и стать большим мудрецом и не ломать голову над всевозможными уловками, чтобы в итоге оказаться еще в худшем положении».

Так описывает писатель Ban Мэн (род. 1934, см. также 19-32, 26.13), в 1986—1989 гг. министр культуры Китайской Народной Республики, бывший член ЦК КПК, а с 2000 г. член Постоянной комиссии Народного политического консультативного совета Китая, свое отношение к миру и людям, изложенное им в 11 пунктах (Душу [Книжное чтение]. Пекин, № 2, 1995, с. 156).

Приведенный здесь 11-й пункт свидетельствует о позиции, отражающей на весьма высоком и принципиальном уровне содержание 36 стратагемы. Подобную позицию занимал чиновник минской поры (1368—1644), воспринимавший все взлеты и падения на своем поприще с таким же безучастием, как появление и исчезновение цветов в саду и облаков в небе, подчеркивая тем самым свою полную отрешенность. Его изречение с похвалой приводит Рабочая газета [Гунжэнь Жибао], печатный орган Всекитайской федерации профсоюзов (Пекин, 6.02.1995, с. 5): «Милость либо немилость не беспокоят меня. Я взираю на них, как на цветение и увядание цветов в саду. Отставка либо сохранение места оставляют меня равнодушным. Ведь по своему произволу собираются и рассеиваются облака в небе!»

Речь идет о том, чтобы держаться в стороне от теневых сторон жизни и быть выше вещей, не быть слишком падким до жалких побед, сторониться всякой ерунды, не воспринимать чересчур всерьез морок жизни, не цепляться за показное, не слишком дорожить преходящими вещами, не отдаваться им целиком, короче говоря, речь идет о позиции, именуемой итальянцами «desinvoltura», a французами «désinvolture»: естественной непринужденности, состояния безучастности. Представление о таком состоянии выражает китайская пословица: «При ходьбе я ничего не ношу с собой. Усаживаясь, я ничего не ношу с собой. Ложась, я ничего не ношу с собой. До чего я свободен!» Всякий, обладающий подобным спокойствием, уже заранее вооружен стратагемой 36. Будучи свободным от воздействия мира, едва ли он окажется в положении, из которого придется убираться подобру-поздорову.