Из китайской Книги рекордов Гиннесса касательно стратагем

«Первой в ряду ста стратагем» величает Лэн Чэнцзинь стратагему 33 (Китайские стратагемы [«Чжунго цюаньчжи»], т. 2. Пекин, 1995, с. 273). Ни одна другая стратагема не появлялась столь часто в китайской политической и военной истории. Так, в романе Троецарствие к ней прибегают чаще всего. Ее действенность потрясающа. В легких случаях она может привести к поражению в битве, в случаях средней тяжести — к потере войска, в тяжелых — даже к гибели целого государства. Стратагема 33 относится к тем немногим стратагемам, применение которых способно решить исход войны, даже судьбу всей страны.

Роман Троецарствие в качестве стратагемной энциклопедии, по мнению Лэн Чэнцзиня, представляет поистине неисчерпаемый источник применения стратагем в политической, военной, дипломатической и личной сферах жизни. Но лишь одно из представленных там многочисленных использований стратагем сказалось на одном из переломных моментов китайской истории. Имеется в виду то, как Чжоу Юй посредством стратагемы 33 обезвредил Цай Мао и Чжан Юня (см. 33.11).

Маньчжуры, захватившие в 1644 г. Пекин и основавшие последнюю китайскую династию Цин (1644—1911), поначалу были невежественными и отсталыми. Классические китайские сочинения им были недоступны. Но вот китайские романы читать они могли. Особое внимание по причине своих военных занятий маньчжуры уделяли роману Троецарствие. Крупнейшие маньчжурские военачальники должны были постоянно возить с собой эту книгу. В ходе их наступления на Срединное государство наиболее упорное сопротивление на северных его рубежах оказал китайский генерал Юань Чунхуань (1584— 1630). Казалось, ничто его не возьмет. И тут на помощь маньчжурским военачальникам пришел роман Троецарствие с описанием того, как Чжоу Юй использовал стратагему раздора против Цай Мао и Чжан Юня. По этому образцу, как сообщает в

«Записках о священной войне» [«Шэн у цзи», 1842] Вэй Юань (1794—1856), упоминающий дословно стратагему 33, маньчжуры устроили так, что один плененный китайский евнух узнал о том, что Юань Чунхуань якобы вступил в тайный сговор с маньчжурами. Затем евнуху создали благоприятные условия для побега, и, бежав, он обо всем доложил китайскому императору Чунчжэню (1611 — 1644, правил с 1628). Это донесение разгневало императора, который и так с некоторых пор не доверял своему военачальнику. Он даже не засомневался, что тот вступил в сговор с маньчжурами, и повелел казнить Юань Чунхуаня. «Тем самым минская династия собственноручно разрушила защищавшую ее «великую стену» (Лэн Чэньцзинь, указ, соч., с. 203). Теперь север Китая был по существу открыт для маньчжур. Несколько лет спустя они уже были в Китае.

Автор романа Троецарствие вряд ли мог предполагать, что рассказанная им история с использованием стратагемы раздора окажется той разводной стрелкой, которая направит Китай на длившийся несколько столетий перегон [засилья маньчжур]. Отсюда видно, насколько «велика бывает значимость стратагем» (Лэн Чэнцзюнь, там же). Совершенно другим образом, чем китайский император, реагирует Доргонь (1612 —1651), маньчжурский военачальник и регент, прочитав бумаги, из которых явствует, что двое высокопоставленных чиновников новоиспеченной цинской династии тайно сотрудничают с мятежниками. «Здесь определенно чувствуется уловка раздора», — говорит он и отменяет их казнь (пьеса Го Можо (1892—1978) «Наньгуаньцао»)[434].

Наивысшую оценку у Лэн Чэнцзиня получает использование стратагемы 33 владением Цинь, когда оно устраняет чжао-ского военачальника Лянь По (см. 3.9 и 22.7). После победной для Цинь битвы под Чанпином (259 до н. э.) владение Чжао уже не смогло оправиться. А Цинь благодаря этой победе заложило основу для последующего объединения страны под своим началом. Данному использованию стратагемы 33 как ввиду его удачного исполнения, так и благодаря выпавшему на его долю успеху и огромному воздействию на дальнейший ход китайской истории, отдана пальма первенства. Лэн Чэнцзинь считает его «самым удачным использованием стратагемы заражения за истекшие тысячелетия» (Лэн Чэнцзинь, там же).