ПРЕДАННОСТЬ И ПОКЛОНЕНИЕ

 

Мать била своего ребенка, а он кричал от боли. Она была сильно рассержена и пока била, что-то резко ему выговаривала. Когда мы возвращались назад, она уже ласкала ребенка и так крепко его сжимала, словно готова была задушить в своих объятиях. В глазах ее были слезы. Ребенок выглядел удивленным, но улыбался матери.

Любовь — удивительная вещь; и как легко мы теряем ее жаркое пламя! Пламя исчезает, и остается дым. Этого дыма полны наши сердца и наш ум, а дни наши проходят в слезах и горечи. Песня забыта, и слова утратили значение; исчез аромат, и наши ладони пусты. Мы никогда не знаем, как уберечь пламя от дыма, а дым всегда тушит пламя. Но любовь — вне ума, она не в сетях мысли ее невозможно найти, культивировать, хранить; она здесь, когда ум молчит и сердце пусто от всего, что создано умом.

Комната выходила на реку, в водах которой отражалось солнце. Он был отнюдь не глуп, но полон душевного волнения и бьющих через край чувств, которыми он наслаждался и которые давали ему великие радости. Ему хотелось говорить, и когда ему указали на золотисто-зеленую птицу, он обратил к ней свои чувства и излил их на нее. Потом он говорил о красоте реки и спел об этом песню. У него был приятный голос, но комната оказалась слишком мала. К золотисто-зеленой птице подлетела другая, обе уселись рядышком друг около друга и охорашивались.

«Разве благоговение не есть путь к Богу? Разве жертва благоговейной преданности не ведет к очищению сердца? Разве благоговение не является важнейшей частью нашей жизни?»

— Что вы понимаете под благоговением?

«Это — любовь к высшему; это возложение цветов перед образом перед символом Бога. Благоговение — это полное растворение; это любовь, которая превосходит любовь плоти. Я проводил многие часы, полностью потеряв себя в любви к Богу! В этом состоянии я — ничто, и я ничего не знаю. В этом состоянии вся жизнь это единство; чистильщик улиц и король едины. Это состояние чудесно; вы, конечно, должны знать его».

— Является ли благоговение, преданность любовью? Является оно чем-то отличным от нашей повседневной жизни? Есть ли это акт жертвы, посвященной какому-то объекту, знанию, служению или действию? Имеет ли место самопожертвование, когда вы теряете себя в вашей преданности? Когда вы полностью отождествили себя с объектом благоговения, преданности — является ли это самоотречением? Является ли самоотверженностью то состояние, когда вы, теряя себя в книге, в песнопении, в идее? Является ли преданность поклонением образу, человеку или символу? Имеет ли реальность какой-либо символ? Может ли символ когда-либо представлять истину? Разве символ не статичен? И может ли то, что статично, когда-либо представлять то, что живо? Разве ваш портрет — это вы сами?

Рассмотрим, что мы понимаем под благоговением, преданностью. Ежедневно вы проводите по несколько часов, погруженный в то, что вы называете любовью, в созерцание Бога. Но является ли это благоговением, преданностью? Человек, который отдает свою жизнь улучшению социальных условий, предан своей работе; преданный и генерал, на обязанности которого лежит разработка планов разрушения. Но настоящая ли это преданность? Вы проводите время, опьяненный образом высшего или идеей о Боге; а другие люди делают то же самое, но иным путем. Существует ли коренное различие между этими путями? Разве это благоговейная преданность, если у нее есть объект?

«Но мое поклонение Богу поглощает всю мою жизнь. Я ничего не осознаю, кроме Бога. Он наполняет мое сердце».

— Точно так же человек, который боготворит свою работу, преклоняется перед лидером, перед идеологией, — и он поглощен предметом своей деятельности. Вы наполняете сердце словом «Бог», а другой наполняет его деятельностью. Но разве это — благоговейная преданность? Вы находите счастье в ваших образах, ваших символах, а другой — в своих книгах и музыке; и это — благоговейная преданность? Если вы теряете себя в том или ином, разве это благоговение? Муж предан своей жене по разным причинам, которые дают ему удовлетворение, но разве чувство удовлетворения — это благоговейная преданность? Отождествление себя со страной действует опьяняющим образом; а разве отождествление — это благоговейная преданность?

«Но ведь когда я предаю себя в руки Бога, я никому не наношу вреда. Напротив, я одновременно покидаю пути зла и не делаю зла другим».

— Это, по крайней мере, уже кое-что. Но хотя вы, быть может, и не причиняете видимого вреда, однако разве иллюзия не приносит вред на более глубоком уровне одновременно и вам, и обществу?

«Меня не интересует общество. Мои потребности ограничены малым; я владею страстями и провожу дни под сенью Бога».

— Разве не важно выяснить, существует ли что-нибудь за этой сенью? Если вы преклоняетесь перед иллюзией, вы привязаны к своему чувству удовлетворенности; но уступать желанию на любом уровне — значит быть исполненным вожделения.

«Своими словами вы вносите великий разлад, и я не совсем уверен в том, что эту беседу стоит продолжать. Видите ли, я пришел, чтобы преклонить колени у того же алтаря, что и ваш. Но я вижу, что ваше поклонение совсем иного рода, а то, что вы говорите, до меня не доходит. Тем не менее, мне хотелось бы знать, в чем красота вашего поклонения. У вас нет изображений, образов, ритуалов, но ведь вы должны поклоняться. В чем заключается ваше поклонение?»

— Поклоняющийся есть предмет его поклонения. Боготворить другого — это боготворить себя самого; изображение, символ суть проекции, рожденные нашим «я». По сути дела, ваши идолы, ваши книги, ваши молитвы — это отражение того, что составляет основу вашей жизни; они — ваше собственное творение, хотя бы они и были созданы другими людьми. Вы производите выбор в соответствии с тем, что дает вам удовлетворение; ваш выбор — это ваши предрассудки. Созданный вами образ опьяняет вас; он высечен из накоплений вашей памяти; вы преклоняетесь перед собой с помощью образа, который создан вашей мыслью. Ваша благоговейная преданность — это любовь к самому себе, прикрытая песнопениями, созданными вашим умом. Образ — это вы сами, это отражение вашего ума. Такая преданность есть один из видов самообмана, который ведет лишь к скорби, к изоляции, а это есть смерть.

Является ли искание благоговейной преданностью? Если вы стремитесь найти нечто, тогда это уже не искание; если вы ищете истину, вы ее не найдете. Мы убегаем от себя путем искания, которое является иллюзией. Любыми путями мы стремимся уйти от того, что мы есть . Внутри себя мы так поверхностны, мы в действительности ничто; поэтому преклонение перед чем-то большим, чем мы сами, имеет такой же мелкий и неразумный характер, какой присущ нам самим. Отождествление себя с великим — это лишь проекция, которая исходит от малого. Большее есть pacширенное меньшее. Когда малое занято поисками большего, оно найдет лишь то, что способно найти. Пути бегства многочисленны и разнообразны, однако ум, убегающий от того, что он есть , остается исполненным страха, узости и неведения.

Понимание того, что мы убегаем от себя, — это освобождение от того, что есть . То, что есть , можно понять лишь тогда, когда ум больше не ищет ответа. Поиски ответа — это бегство от того что есть . Подобным поискам дают различные наименования, одно из них — благоговейная преданность; но для понимания того, что есть , ум должен быть безмолвен.

«Что вы понимаете под словами «то, что есть »?»

— То, что есть , — это то, что существует в каждый данный момент. Осознать то, что есть , — это понять весь процесс вашего поклонения, вашей благоговейной преданности по отношению к тому, что вы называете Богом. Но вы не хотите понять то, что есть , так как избранная вами форма бегства от того, что есть , названная вами благоговейной преданностью, является для вас источником больших радостей. Поэтому иллюзия приобрела большее значение, чем реальное. Понимание того, что есть , не зависит от мысли, так как сама мысль есть уход от того, что есть . Думать о проблеме не означает понимать ее. Только тогда, когда ум безмолвен, раскрывается истина того, что есть .

«Я вполне доволен тем, что имею. Я счастлив с моим Богом, с моими песнопениями, с моей благоговейной преданностью. Преданность Богу — это песнь моего сердца, и в этой песни заключено мое счастье. Ваша песнь, может быть, более чиста и всеобъемлюща, но когда я пою, сердце мое переполнено. Чего еще может просить человек, кроме того, чтобы иметь переполненное сердце? В моей песне мы с вами братья, а ваша песнь меня не тронула».

— Когда песнь исходит от реального, нет ни вас, ни меня — есть лишь безмолвие вечного. Песнь — это не звуки, это безмолвие. Не давайте звукам вашей песни наполнять ваше сердце.

 








Дата добавления: 2015-01-15; просмотров: 625;


Поиск по сайту:

При помощи поиска вы сможете найти нужную вам информацию.

Поделитесь с друзьями:

Если вам перенёс пользу информационный материал, или помог в учебе – поделитесь этим сайтом с друзьями и знакомыми.
helpiks.org - Хелпикс.Орг - 2014-2024 год. Материал сайта представляется для ознакомительного и учебного использования. | Поддержка
Генерация страницы за: 0.009 сек.