Примечания. 2 Разница между этими двумя значениями в арабском языке заявляет о себе в орфографии слова: qowah, в первом случае

1 Опубл. в Е.Т., май 1937.

2 Разница между этими двумя значениями в арабском языке заявляет о себе в орфографии слова: qowah, в первом случае, и qowi, во втором.

3 Некоторые стремятся отождествить Qaf с Кавказом (qaf-qasiyah); если бы такое уподобление понималось буквально, в его нынешнем географическом значении, оно было бы совершенно ошибочно, так как никоим образом не согласовалось бы с тем, что говорится о Священной Горе, которой нельзя достичь "ни по суше, ни по морю"; но нужно заметить, что само это имя, Кавказ, в древности прилагалось ко многим горам, расположенным в самых различных регионах. Это позволяет думать, что первоначально оно действительно было одним из обозначений Священной Горы, по отношению к которой все остальные "Кавказы" могут считаться всего лишь ее вторичными "локализациями".

4 Qaf = 100+1+80=181; maqam = 40+100+1+40=181. В еврейском языке то же численное тождество обнаруживается между qoph и maqom; эти слова, впрочем, отличаются от своих арабских аналогов лишь заменой буквы alif на waw. Существует множество примеров такой замены (nar и nur, alam и olam и т.д.); целое число составляет тогда 186.

5 Именно так же буква mim, например, служит иногда для обозначения Mahdi; Мохииддин ибн Арабы придает ей иногда именно такое значение.

6 Семь Aqtab соответствуют "семи Землям", которые равным образом встречаются в других традициях; и эти семь земных Полюсов являются отражением семи Полюсов небесных, которые главенствуют, соответственно, на семи планетарных Небесах.

16. "Черные головы"(1)

Имя "эфиопы" означает буквально "горелые лица" (Aithi ops)2 и, следовательно, "черные лица"; обычно его истолковывают как название одного из народов черной расы или, по крайней мере, с темным цветом лица3. Однако, это слишком "упрощенное" объяснение оказывается мало удовлетворительным, как только мы замечаем, что на самом деле древние давали само имя "Эфиопия" очень разным странам, а некоторым из них оно уж никак не подходило, потому что, говорят, даже сама Атлантида звалась Эфиопией. Напротив, похоже, это имя никогда не давалось именно странам, населенным представителями черной расы. Здесь речь идет о чем-то другом и это становится тем более очевидно, когда мы обнаруживаем существование подобных слов и выражений в других местах, так что вполне естественно становится поискать их подлинное, символическое значение.

В глубокой древности китайцы сами себя называли "черным народом" (ли-минь); это выражение встречается, в частности, в Чжоу-цзин (царство императора Чжоу, 2317-2208 гг. до н.э.). Много позже, в начале династии Цинь (III век до н.э.), император дал своему народу другое аналогичное имя4 — "черные головы" (Цзян-чжоу). И что еще более удивительно, точно такое же выражение мы обнаруживаем в Халдее (nishi salmat kakkadi) за тысячу лет до этого времени. Кроме того, нужно заметить, что иероглифы "сюань" и "хэ" (kien и he), обозначающие "черный", изображают пламя; тем самым смысл этого выражения еще больше сближается со смыслом имени "эфиопы". Ориенталистам, которые чаще всего предвзято игнорируют всякую символику, угодно объяснять понятия "черного народа" и "черных голов" как подразумевающие "черноволосый народ"; к сожалению, если такое определение и подходит китайцам, оно все же никак не позволяет отличить их от соседних народов, так что подобное объяснение по сути совершенно ничтожно.

С другой стороны, некоторые полагали, что "черный народ" означал именно народную массу, которой приписывался черный цвет, как он приписывается Шудрам в Индии, и с тем же смыслом неразличения и анонимности; но все-таки похоже, что так назывался именно весь китайский народ без какого-либо различия между массой и элитой, а если это так, то индийская кастовая символика неприменима в данном случае. Кроме того, если мы задумаемся не только о том, что выражения этого рода широко бытовали, как мы уже указывали, во времени и пространстве (вполне возможно существование еще и других примеров), но также и о том, что древние египтяне называли свою страну Кеми или "черная земля", то станет очевидно, вряд ли возможен выбор для себя или своей страны столькими народами имени, имеющего уничижительный смысл. А стало быть, мы должны обращаться здесь не к низшему значению черного цвета, но, напротив, к его высшему смыслу, потому что, как нам уже случалось говорить, он обладает двойной символикой, как, впрочем, и только что упомянутая, в связи с народной массой, анонимность тоже обладает двумя противоположными значениями5.

Известно, что в своем высшем смысле черный цвет символизирует, главным образом, изначальное состояние непроявленности, и именно в этом значении надо понимать имя Кришна, в противоположность имени Арджуна, которое означает "белый"; оба они, соответственно, олицетворяют непроявленное и проявленное, бессмертное и смертное, "Я" и "я", Параматмд. и Дживатма6. Конечно, можно задаться вопросом, каким образом символ непроявленного приложим к народу или стране; мы должны признать, что связь не просматривается отчетливо с первого взгляда, и, однако, она реально существует в случаях, о которых идет речь. И не без оснований ведь во многих из этих случаев черный цвет соотносится именно с "лицами" или "головами", понятиями, символическое значение которых мы уже отмечали в связи с идеями "вершины" и "принципа"7.

Чтобы понять, в чем здесь суть, надо вспомнить, что народы, о которых мы только что говорили, принадлежат к тем, кто считает себя занимающим "центральное" положение; известно обозначение Китая как "Срединного Царства" (Чжунго), так же, как и то, что обитатели Египта ассоциировали свою страну с "Сердцем Мира". Это "центральное" положение, впрочем, абсолютно обоснованно с точки зрения символической, так как каждая из стран, претендовавших на него, и в самом деле являлась местом пребывания духовного центра традиции, эманацией и образом высшего духовного центра; и представляя его для последователей данной традиции, она действительно являлась для них "Центром Мира"8. Но центр есть, в силу своего изначального характера, то, что можно было бы назвать "местом" непроявленности; и стало быть, черный цвет, понимаемый в своем высшем смысле, действительно подобает ему. Следует, впрочем, заметить, что и противоположный, белый цвет также подобает центру, в другом его аспекте: как точке исхождения "традиции", отождествляемой с точкой излучения света9.

Можно, следовательно, сказать, что центр, рассматриваемый с внешней стороны и по отношению к проявленности, возникающей из него, является "белым"; в то же время он "черен" с внутренней стороны и в самом себе. И эта точка зрения, естественно, присуща тем, кто, по только что изложенным причинам, символически располагается в самом центре.