Глава 1.

Этой главой я начинаю введение в Феноменологию Души, где я надеюсь раскрыть самые разнообразные явления души в психологии, философии, культурологи, литературе, искусстве, истории, этнографии, в явлениях геополитики, в сновидениях и психотерапевтических случаях и, возможно, еще в чем-то. Начать мне захотелось с темы, которая неоднократно звучала в различных трудах Ницше и которую можно обозначить цитатой из него же «Я предпочел бы быть сатиром, нежели святым»… Да, мы будем в этой главе говорить о Дионисе, о дионисийских проявлениях и потребностях души человека, о Дионисе, как боге и архетипе, проявляющемся в каждом из нас в той или иной мере – точнее, в той мере, в которой мы позволяем ему проявиться в себе, потому как проявить его в полной мере могут лишь немногие, ибо это соприкосновение с обнаженным нервом жизни, это бытие, выражаясь метафорически, «без кожи».

Начну издалека. С самой идеи прочитать лекции, на основе которых построена эта книга, которая (идея) помимо рациональных объяснений имеет и чувственные корни. Ведь, все что касается ораторского искусства – дело очень интересное. Это получение «орального удовольствия», так же как и для слушателя – это получение «слухового удовольствия», а для читателя – «зрительного удовольствия», это своеобразная стимуляция эрогенных зон. И поскольку связь с Дионисом будет непосредственная, мы и постараемся: я со своей стороны, а вы со своей стороны, получить это своего рода удовольствие. А может и неудовольствие, может быть огорчение, потому что Дионис открыт и тому и другому.

Ещё в детстве я полюбил творчество замечательного оратора и литературоведа Ираклия Андроникова (возможно старшее поколение помнит его передачи «Слово Андроникова»), который рассказывал о совершенно простых вещах. Например в своих исследованиях он искал у Лермонтова какую-то затерянную фразу или упоминания о том или ином человеке, с которым Лермонтов был знаком. И об этом он рассказывал такие фантастические истории, что по воскресеньям я, будучи ещё маленьким, всегда просил родителей включить телевизор и слушал эту передачу. Видно было, что изливается из него этот нектар. Это прекрасно запомнилось.

Следующей вехой был мой отец, который рассказывал множество баек, историй, и который обладали какой-то гипнотической силой, что тоже наверняка как-то повлияло. Так что десять лет назад я читал лекции так, что залы слушали по крайней мере с интересом. Даже замы деканов каких-то из вузов, которые пришли и что-то писали у себя, в итоге переставали писать и слушали.

Следующей очень важной вехой в моей жизни был фильм «Маленькие трагедии», который вышел 1979 году. Потрясающий, я считаю фильм, настолько, что режиссер Михаил Швейцер, который его поставил, достоин памятника только за этот фильм, хотя он поставил много других замечательных фильмов, в том числе – экранизаций классики: «Золотой теленок», «Мертвые души», «Крейцерова сонату»… Основная фабула фильма закручена вокруг фигуры Импровизатора, которого играет ещё достаточно молодой Сергей Юрский. Он, в образе итальянского бродячего поэта, приходит к петербуржскому поэту Чарскому, более-менее известному, который вращается в свете и предлагает ему сочинить импровизацию для публики. В Петербурге это было совершенно непостижимо, никто не знал импровизаторов, а итальянская школа импровизаторов уже давно существовала. И я помню, когда закончилась первая серия, импровизатору публика задала вопрос «жестокий век, жестокие сердца», а я пошел и тут же написал стихотворение. 14 лет мне было тогда.

Если вы помните, в этом отрывке, где импровизатор разговаривает с поэтом Чарским, он говорит: «задайте мне тему, и я вам сейчас прочитаю». И там как раз звучат эти дионисийские строки, которые я попробую воспроизвести. Там речь шла о том, что поэт не должен быть подневольным и служить обществу потребления. Он может говорить о чем хочет и не подстраиваться под общественный вкус.

Вот эти строки:

«Зачем крутится ветр в овраге,
Подъемлет лист и пыль несет,
Когда корабль в безмолвной влаге
Его дыханья жадно ждет.
Зачем с горы и мимо пашен
Летит орел тяжел и страшен
На чахлый пень? Спроси его!
Зачем арапа своего младая любит Дездемона
Как вечер любит ночи мглу?
Затем, что ветру и орлу
И сердцу девы нет закона!
Таков поэт, как Аквилон
Что хочет, то и носит он
Орлу подобно он летает,
И не спросясь ни у кого,
Как Дездемона избирает
Кумир для сердца своего».

Вот здесь уже очень близко к Дионису. Сразу вспоминается небольшое сравнение. Кто читал мои первые книги: «Хроники российской саньясы», - я тогда ходил по разным российским мистикам 60-80 годов. Это была интересная собирательская работа. Я брал у них интервью о том, кто прожил какую жизнь, кто как шел по духовному пути. Об этом отдельный разговор. В ту же пору я поехал на ритрит, тогда в Россию третий раз приезжал тибетский просветленный мастер Намкай Норбу Ринпоче. Там был шатер, 2000 человек: выходит этот Намкай Норбу, чего-то говорит. Ну да идет состояние, я к тому времени уже был чувствительным, подготовленным определенными практиками. Чувствуется, хорошо, приятно, благостно, отрешенно. И по иронии судьбы случилось так, что я приезжаю в Питер (а ритрит в подмосковье был) и иду на того же Юрского, который в филармонии читал Пушкина. Сажусь слушать, выходит Юрский. Намкай Норбу - отдыхает. Та сила состояния, которую подавал Юрский просто читая Пушкина… он сидел даже (он был немолодой уже человек и мало двигался), небольшой поворот головы, небольшой жест… В теории актерского мастерства по Михаилу Чехову есть понятие психожеста, когда актер не делает жестов внешних, но делает жесты внутренние, жесты внимания. Он может разрываться, раскидываться во все стороны вниманием своим, и это воздействует на зрителя. Он может спокойно сидеть, говорить, интонировать и зритель будет чувствовать эту подачу информации. Таким образом Юрский, мой любимый актер, дважды подействовал на мое воображение, на мое психическое пространство, о котором мы и будем говорить, о Душе.

Я закончил психфак в 1992-м году, и надо как-то было на хлеб зарабатывать, тем более что был кризис, как и сейчас, но тогда было сложнее. Я ходил по фирмам и предлагал всем какие-то курсы. У меня самого было под десятую копирку отпечатанное объявление о курсах психологических знаний и умений для сотрудников фирм. Я вошел в первую попавшуюся фирму, и неожиданно меня встретили очень приветливо и тепло. «Да проходите, очень интересно». А у меня ещё был такой замусоленный вид: кеды, джинсики, рюкзачок, а там – солидный такой мужчина: сорочка, галстук... Говорю, - «мне бы с директором поговорить». Он - «я директор». Я ещё пуще испугался, начал что-то невразумительно лепетать. Он говорит, - «ну рассказывайте, о чем вы будете повествовать». Я запинаюсь, краснею и отвечаю заплетающимся языком – «ну это, ну то, ну это самое, в общем должно быть красиво, когда человек говорит.» Он говорит: «О, ну это конечно интересно». Посмотрел мою бумажку, - «О! А вот что такое Эриксонианский гипноз?». «А это – говорю – когда один человек косноязычит, а другой попадает под его влияние.» Он - «Стоп! Перестаньте! Мы с вами встретимся как-нибудь на следующей неделе, оставьте телефон, я вам перезвоню». Я телефон оставил, он, конечно, не перезвонил, видимо был напуган этим «эриксонианским гипнозом». Но потом дело накатывалось и я начал проводить первые тогда в России тренинги для сотрудников фирм. Потом мы создали с приятелем фирму по подготовке рекламных и коммерческих агентов и агентов по недвижимости. Причем это было попадание в струю и мы как сыр в масле катались. И там я начал читать лекции для этих агентов, причем простят меня боги, это были лекции по чистейшей манипуляции. Лекции были с примерами, заводные. Причем народу мы обещали трудоустройство, а оно естественно было за проценты, фирмы нам давали бумажки с гарантией трудоустройства. Разжились мы на этом так, что за месяц я купил машину (потом в следующий дефолт продал). И вот после этого было время когда как раз начал печататься Кастанеда, но первые тома я прочитал в ксерокопиях, когда в России он ещё не выходил, а тут стали печататься следующие тома, 6-7, где Дон Хуан производил над Кастанедой странные манипуляции, и там были всякие страшные люди, которые держали Дона Хуана в заточении.

Был такой случай, в то время уже появился Магический Театр и мы с моим другом Андреем Фоминцевым решили заявить об этом как о новом научном направлении. В то время конечно о МТ так заявлять было рано. Это был 93 год, когда мы решили сделать лекцию на Психфаке: «Новое направление в психотерапии, системная психотерапия», все как надо – с объявлениями, в аудитории на двести человек и т.д. И мы приготовились, в зале ожидалась профессура, люди серьезные, и задавали бы очень серьезные вопросы, к которым как мы чувствовали внутренне, не особенно-то были готовы. Тогда мы сделали следующее: за полчаса до лекции, мы поехали на Сытный рынок (это было недалеко от Университета) и искали там наиболее колоритного бомжа. Все отказывались, думали что мы предлагаем криминал. Наконец нашелся какой-то в дупель пьяный Колян. Мы этому Коляну посулили 500 рублей, и не смотря на запах повезли его в университет на такси. И вот там, пока Андрей Фоминцев наклеивает плакаты, схемы, пояснения, а я под лестницей тренирую Коляна:

- Колян, ты входишь и спрашиваешь «где результаты?», и больше ничего говорить не надо. Повтори!

– Твою мать их так растак, где ваши бабки?

- Колян, какие бабки, результаты!

Кое-как договорился с ним, что гонорар будет повышен за правильно произнесенные слова и понижен за неправильно произнесенные слова. Я вошел в зал, Колян ждал за дверью. А в зале сидит профессура, серьезные люди из других учебных заведений приехали. А я говорю: «Господа, извините, мы вас обманули. Никакой конечно новой терапии мы не изобрели. Дело все в том, то был такой спившийся и опустившийся психолог, который был свидетелем нашей аферы и мы теперь у него на крючке и хочет чтоб мы создали новую психотерапию, а он вписался бы в наш коллектив и тем самым поднялся бы. Но так как мы ничего не придумали, нам приходится везде делать видимость. И здесь мы сделали видимость, но слава богу здесь его нет, и мы можем говорить это спокойно.» В этот момент я делаю условный жест, отворяется дверь, входит Колян, страшно стучит ногами и руками: «Мать вашу растак, где ваши гребанные результаты?». Мы: «Николай Михайлович, все нормально, видите плакаты, мы сейчас рассказываем людям лекцию, все хорошо». Зал естественно остолбенел, все было сделано в лучших традициях Дона Хуана. Я Коляну всунул деньги и выпроводил его, после этого лекция пошла на одном дыхании и никаких вопросов не было. Так все и прокатилось.

Это была небольшая преамбула. Перейдем к Дионису, хотя, как вы уже, наверное, догадались, он уже присутствовал в начале лекции. Но, сначала немного про душу, ведь книга называется «Феноменология Души», и нам нужно определиться в понятиях.

Такое понятие как Душа весьма сложно и емко. И впервые попытка системно и научно описать его была предпринята Платоном в его диалоге «Тимей» (наверняка попытки были и в более древних источниках, но я о них ничего не знаю). Там очень сложные конструкции, очень сложная механика, все это описание и Души Мира, и как из треугольников и квадратов складываются стихии и так далее. В общем, очень занимательное и очень, кстати, феноменологически точное описание, потому что это описание с точки зрения экологического восприятия мира. Мы же с вами живем не в физическом пространстве, т.е. не в пространстве пустоты, которое описывают физики координатами x-y-z. Мы живем в экологическом пространстве, пространстве ландшафтов. Также в реальной жизни мы имеем дело с очень сложными ландшафтами и наше восприятие построено достаточно сложным образом. И вот Платон или Сократ, не знаю кто из них, они сумели это очень грамотно и внятно описать. Позволю себе его цитату:

Ведь как бытие относится к рождению, так истина относится к вере А потому не удивляйся, Сократ, что мы, рассматривая во многих отношениях много вещей, таких, как боги и рождение Вселенной, не достигнем в наших рассуждениях полной точности и непротиворечивости. (Отмечу его самокритичность – В.Л) Напротив, мы должны радоваться, если наше рассуждение окажется не менее правдоподобным, чем любое другое, и притом помнить, что и я, рассуждающий, и вы, мои судьи, всего лишь люди, а потому нам приходится довольствоваться в таких вопросах правдоподобным мифом, не требуя большего».

Золотые слова, которым я не устаю удивляться потому что сказаны они были ещё на заре западной цивилизации, и сказаны чрезвычайно точно. Миф! Нам очень сложно приблизиться в наших построениях к некой абсолютной трансцендентной истине, которой возможно и не существует. Как нам нынче говорят постмодернисты – истиной может быть все что угодно. Поэтому соответственно то, что я буду рассказывать о душе и о явлениях души – все это некий миф, определенный миф, так или иначе приближенный к реальности.

Среди наиболее мощных русских философов середины 20 века, было несколько, которым не смотря на советский режим удалось построить очень глобальную философию, сравнимую с тем, что происходило на Западе, во Франции или в Америке в середине XX века. В первую очередь это Мераб Мамардашвили и Алексей Федорович Лосев, который создал концепцию тотальной мифологии. Кстати, он изучал Античность, изучал Платона, комментировал Платона очень тщательно, и пришел к концепции тотальной мифологии, согласно которой мы все живем в мифе. У кого-то это личный миф, ограниченный неким уютным мирком – дом-работа-дом и т.д. У кого-то этот миф расширен до пределов планетарного масштаба, у человека который соотносит свою жизнь, свою историю с историей по крайней мере какой-то эпохи человеческой. И если человеку это удается, это, можно сказать, некий контакт с Богом, потому что это контакт масштабный. Если ты соотносишь себя с передним краем мифа, тем самым ты на этом переднем крае находишься, и ты контактируешь с тем, что непроявлено. Если проследить, то можно выявить в истории нашей цивилизации несколько таких больших этапов-мифов, которые занимали: некоторые несколько тысяч лет, один – пару тысяч, и последние совсем немного – полсотни лет и 20-30 лет. Это миф античный – миф политеизма, миф монотеизма, миф экзистенциализма, который появился после того как прозвучали слова и Ницше, и Маркса, и Фрейда, и Гейзенберга. Прежняя картина мира развалилась и наступил экзистенциализм. И, наконец, в 60-х года – очередная революция, и именно революция – революция постмодернизма. Если внимательно посмотреть на тексты постмодернизма, то это не только разнородные противоречивые речения, которые призывают к плюрализму, к отсутствию трансцендентальных истин. Это прежде всего революционное учение. Тот же «Капитализм и шизофрения» Жиля Делеза и Феликса Гваттари – фундаментальный труд, я считаю, последних 80-70 лет в истории философии. Это фактически революционный манифест, но не манифест «за что?» и не манифест «против кого?». Это не манифест против какой-то правящей партии, против какого-то правительства, ради свержения каких-то конкретных людей или правительств. Это манифест «внутреннего прорастания» до человека свободного, подобного Дионису, открытого. Это призыв к революции внутренней. Которая отметает старые мифы. Там например есть такие концепты как «Анти-Эдип», который отменяет эдипизацию психики, эдипизацию взаимоотношений, власть, как внутреннюю так и внешнюю, и другие вещи. Но сейчас наша тема не постмодернизм, хотя возможно потом в этой теме придется этого коснуться.

Итак, вот четыре, на мой взгляд, мифологии. Сам Лосев великолепно говорит о мифе:

Надо вообразить что мир, в котором мы живем, и существуют все вещи и есть миф и мир мифический. Что вообще на свете существуют только мифы. Такая позиция вскроет существо мифа как мифа».

Действительно очень много зависит от ограниченности нашего восприятия и чувственного и сверхчувственного, физического и психического пространства. К тотальной мифологии Лосева и к развитию этой идеи мы ещё не раз возможно вернемся. А пока же, я хочу заметить, что в ранней Античности не только Платон, но и многие его последователи, особенно неоплатоники, развитие которых происходило во II-V веке Н.Э., очень мощно и очень дидактично с точки зрения логики, чувств, переживания описывали понятие души. Потом душа перешла в руки теологов, и, как мне кажется, была достаточно сильно кастрирована. И только в XX веке стараниями Юнга и его учеников, она была возвращена в современную науку, хотя в науке сейчас душу и не принимают. Я пробовал общаться с многими крупными учеными по поводу концепции возвращения души в науку, потому что есть технологии, пользуясь которыми мы можем непосредственно выстраивать вертикаль… Вот пример: в начале 1960-х одновременно в одном и том же году почти в одном и том же месяце произошло открытие лазеров и лазерного когерентного излучения. Мне эта сфера близка, потому что я по первому образованию физик и как раз работал над ней в 1989 году. Уже сейчас размышляя над этим, я понял, что были заказчики этого события в психическом пространстве - мифологическом. И их можно вычислить – эти заказчики: Зевс, Апполон, Афина, Гермес. Появление лазеров на жидкостной основе произошло с благословения Нептуна, а на твердотельной – Аида. Заинтересовался этой темой Арес – вот тебе и проникновение лазерной темы в область оборонной промышленности. Заинтересовался Асклепий – применение лазеров в медицине, заинтересовался Гефест – применение лазеров в металлургии, и т.д.

Лишь один человек, который еще 20 лет назад на случайной встрече повернул меня, увлекавшегося тогда физикой и психологией, немного в сторону эзотеризма - сейчас он член-корреспондент и председатель ученого совета одного из ведущих институтов РАН – откликнулся на эту идею – идею того, что у каждой научной технологии или открытия существуют архетипические заказчики. Он воспринял эту концепцию и предложил дальше с ней совместно работать, но это уже тема отдельная. До науки пока душа не дошла и дай бог, если пройдет 20-30 и более лет, и в науку, политику, экономику это понятие будет возвращено, и не только понятие, но и переживание души. И это будет сильный прорыв, если это удастся…

Неоплатоники, в частности Плотин дал удивительное определение. Сам он ничего не писал, но его ученик Прокл записывал его лекции и потом составил т.н. девять «Эннеад», т.е. лекций.

«Так или иначе, но Душа – едина. Присутствуя во всех частных душах, как бы погружаясь во все, она не утрачивает своей цельности подобно тому, как целостна и едина наука, состоящая из многих разделов, как целостно и едино семя, дающее, согласно природе, начало разным частям организма, в материальном смысле разделенным, но не имеющим значения вне единого целого.» (Плотин «Эннеады» IV)

Т.е. вне единого целого не имеет значения частная душа. Оттуда пошло понятие «Мировая душа», и все души – суть «Мировая душа», какая-то проекция в отдельном человеке. Именно об этом у Пелевина в «Чапаеве и Пустоте» есть строчки, где некто Овечкин пытался продать душу дьяволу, а Чапаев посмеялся и сказал, что это совершенная глупость потому что не у Овечкина есть душа, а у души есть Овечкин. И единственное что произошло – его фамилия поменялась на Козлова.

Я пишу какими-то эпизодами, мазками. И чтоб подойти к такой объемной теме, а чем глубже я в неё с годами заглядываю, тем мне кажется это нечто настолько необъятное, что взять и построить некую теорию души, мне кажется, задача непосильная. Поэтому, следуя течениям постмодернизма, где отсутствуют некая горизонталь и вертикаль в описании какого-то предмета, в отличие от традиционной науки, в которой имеется фундамент, имеется база доказательств, имеется надстройка, применение и т.д., в постмодернизме все это традиционное дерево рушится и возникает странная, не имеющая никакой структуры вещь, которую называют Ризома. В данном случае её можно представить как отдельные мазки в разных местах, которые постепенно заполняют полотно совершенно как бы не соотносясь друг с другом. Но в итоге будет видно, что все это – один рисунок, причем рисунок динамический, плавающий, не имеющий никакой стабильности и постоянства. Я приведу одно из определений Ризомы, которое дал Умберто Эко, и оно наиболее простое, потому что то определение, которое дал Жиль Делез читать невозможно и воспринимать тоже, и надо иметь какие-то особые мозги.

Итак, что такое Ризома:

Вместо понятия "картины мира", в основе которой лежат принципы системности, соподчиненности, прогресса, появляется образ лабиринта, как символа полноты и Идеи мира. В нем разветвленные коридоры. Но в отличие от лабиринта классического, на пороге которого в твою руку сразу ложится нить Ариадны, ведущая к единственному выходу (это своеобразная метафора пути познания в традиционной мысли), - здесь его нет. Как нет центра, периферии. Дорожки подобны сетке – это ризома. Она устроена так, что каждая дорожка имеет возможность пересечься с другой. Пространство культуры, духовных форм деятельности (искусство, философия, религия, наука) – это пространство ризомы. Потенциально такая структура безгранична, хотя на самом деле она не достроена до конца. Наше освоение мира - "лабиринта" подобно путешествию по равнозначным возможностям дорожек ризомы. Так идея единства мира завершает себя в плюрализме форм, методов, принципов, направлений его освоения, который теперь не нуждается в трансцедентализме абсолютных истин».

И вот теперь небольшая зарисовка с точки зрения этих мазков, этого лабиринта, в который мы будем с разных концов заглядывать, выглядывать и так далее. Обратимся к Юнгу, который в том, что такое душа подсобил нам тем, что определил, что существует некое психическое пространство. Что это такое – не понятно. Вопрос веры: находится ли оно «на небеси», под землей, в мозгу, в некотором информационном поле, передается ли по генам – это не имеет значения. Имеет значение то, что оно существует, и в этом пространстве помимо Эго существует множество других фигур, архетипов. Это пространство общее, пространство из которого мы все вырастаем как из одной ладони вырастают пальцы, или грибы вырастают из одной грибницы. Хотя это разные грибы, но вырастают они их одного корня и в этом корне, если обратиться к Ризоме, в нем есть все. В нем есть архетипы, которых различные люди могут персонифицировать как богов различных пантеонов, даймонов, гениев, духов, ещё каких-то существ, которые существуют помимо человека и у которых есть свои цели, свои задачи, своя воля и своя огромная сила.

Если мы даже посмотрим на эту позицию атеистически, хотя можем и теистически (это будет все равно для проблемы психического пространства, потому что это вопрос веры – где и как это происходит), то можно увидеть, как возникало это психическое пространство, если обратиться к истории возникновения цивилизации. Мы не знаем как она возникала, но есть гипотезы, на которые мы можем опираться. И вообще, даже то, что мы можем говорить о средневековье, мы можем говорить с большой натяжкой, потому что человек тогда воспринимал все по-другому, уже не говоря об Античности, о древнем мире, о людях, живших 20-30-40 тысяч лет назад. Но хоть примерно, экстраполируя себя туда, мы можем какую-то гипотезу, как говорил Платон в Тимее «не более и не менее правдоподобную, чем другие гипотезы» выдвинуть.

Одну гипотезу выдвинул Рене Жерар, французский философ, это была гипотеза «жертвенного кризиса». Образование любой стаи ограничивает потребности каждого участника. Образование семьи ограничивает потребности членов этой семьи. То есть мы уже не можем делать то, что бы мы делали будучи одиноки. У нас уже есть некие обязанности, и какие-то наши потребности остаются неудовлетворенными потому что мы вместе и заботимся об общем деле. Естественно, любая потребность будучи фрустрированной порождает агрессию, что неоднократно было доказано и до Фрейда и Фрейдом подтверждено. Эта агрессия направляется либо внутрь, либо наружу. А так как в первобытном обществе агрессию внутрь никому направлять не хотелось и никаких правил вежливости не существовало – агрессия шла наружу и существовала реальная угроза что все всех поубивают. В какой-то момент критическая масса неудовлетворенных потребностей начала идти на самоуничтожение. Кто-то умный догадался или случайно смекнул пустить агрессию по определенному руслу, придумал механизм искупительной жертвы.

Первые жертвоприношения были человеческие – совершенно невинный человек приносился в жертву, его убивали. Агрессия на какое-то время (месяц-год) в этом племени отступала потому что вся она была сконцентрирована в этой жертве. Но так же было понимание что убивают невинного. И из него делали идола, которому же и молились, и следующую жертву приносили уже этому идолу. Это был момент первого раскола Эго, потому что каждая жертва несет в себе элемент самопожертвования, в ней присутствуют первые зачатки чувства вины. Эго возникло, и часть этого Эго, часть его силы была тут же отдана «жертве». Проходили тысячи, десятки тысяч лет, долгий период практики жертвоприношения, несопоставимый с нашим теперешним миром, каким мы его знаем. Этот механизм работал, он спасал мир и отдельные группы людей от тотального насилия. А образовавшиеся идолы персонифицировались в богов. Мы сейчас можем сопрячь эту модель с тем, что писал Вернадский с позиции Ноосферы, рассматривая Землю как живое существо, обладающее естественным и высокоразвитым сознанием, у которого имеются какие-то резонансные частоты. И вот случилось что эти идолы, на которых была намолена колоссальная сила, а вместе с силой: мотивы, намерения, мольбы, задачи, которые приносились вместе с жертвами на алтарь, возникли как персонифицированные боги, даймоны, гении, музы и иже с ними. Эти боги заняли свое место в психическом пространстве и, обладая колоссальной силой, даровали человеку моменты вдохновения, моменты кризиса, моменты боли, моменты ослепления божественным светом, потому то все это есть в этом пространстве.

Здесь возникает следующая модель. Эта модель была мной и моим учеником Женей Найденовым в процессе долгих дум, экспериментов и размышлений создана – это модель «Совокупного заказчика»[1]. Предположим, происходит зачатие человека – в этот момент ему передаются родовые силы и предпосылки. Кроме того, человек зачинается в определенных условиях: экологических, медицинских, социальных, природных, географических и т.д. То есть некие особенности уже предполагаются – выражаясь языком драматургии – «заданные обстоятельства».

Существа психического пространства боги, даймоны и т.д. имеют виды на это существо, которое собирается воплотиться, потому что только через человека, через материальный носитель в этом физическом мире они могут проявиться и проявить свои задачи и цели. А задачи и цели у них есть – это задачи и Ноосферы и тех многих поколений людей, которыми были намолены эти боги. Пространство около человека окружено этим «Совокупным заказчиком». Далее, в течение жизни этот «Совокупный заказчик», этот определенный коллектив богов проявляется. Для примера можно взять того же «Совокупного заказчика» лазеров, тех богов, о которых речь шла выше. У каждого человека заказчиков гораздо больше, причем влияют они и на то, что человеку предстоит сделать исходя из своих возможностей, задатков, интеллекта, эмоциональных ресурсов и т.д. Это могут быть какие-то произведения искусства, научные открытия, все, на что есть заказы. Заказы могут быть на определенные поступки личной жизни, на встречу богов друг с другом через личную жизнь, когда боги смотрят друг на друга нашими глазами.

Когда мы подошли к этой идее «Совокупного заказчика», она была неоднократно проверена и обкатана в Магическом театре, эта теория подошла для нашей практики, как одна из систем координат. Эта теория – миф, но он работает, этого достаточно, чтоб об этом можно было как-то говорить. Тогда встал вопрос – что же такое Дух, что такое Душа? Понятие это достаточно емко и мы сидели над его определением несколько недель.

«Дух человека нацелен на выполнение «договора» с Совокупным Заказчиком и именно он является той силой, которая неуклонно влечет человека к исполнению условий «договора» (как бы они не воспринимались эго человека – радостными или жестокими). Можно сказать, что этот «договор» – предназначение, но это будет упрощенный взгляд, ибо существует не только монистически ориентированный дух (направленная стрела), но и политеистически настроенная душа, что дает, в зависимости от развития души, разнообразие и многовариантность развилок в первоначально однозначном движении духа к цели.

Душа же представляет собой пространство живых каналов, связывающих посредством чувств и образов эго и дух человека с каждым из «заказчиков» входящих в состав Совокупного Заказчика, а также с душами других людей и (при развитой душе) с их «заказчиками». Активизация тех или иных каналов, осознание их, дает возможность вносить поправки в первоначальный «договор» (иногда не только свой, но и другого человека, что имеет место в психотерапии или магии). Компасом, указывающим на то, является ли то или иное действие души адекватным планетарному Целому, является тело, которое реагирует напряжением (ситуативным или хроническим, переходящим в соматическое заболевание) на неадекватные шаги. Обнаруженные неадекватности можно разрядить (если научиться их замечать и «слушать») путем активизации тех или иных каналов души (проявлении осознанных чувств или созданием образов).

С точки зрения мифологического сознания задачу человека можно увидеть в создании и активизации (осознании) каналов души, связывающих ее в пределе со всеми существами Универсума или хотя бы планеты. Т.е. это означает одушевление мира и сознательное соединение своей души с Мировой Душой.»

Мы опять возвращаемся к неоплатоникам, к тому, о чем говорил Плотин, о том, что индивидуальная душа не имеет большого смысла, если не идет разговор о Мировой душе. Кстати, недавно в Живом Журнале у кого-то из моих друзей вычитал такую фразу: «В эпоху глобального кризиса, который сейчас наступает выживут те, кто ставит не на личное, а ставит на вечное» – к той же теме. С этим можно спорить или принять, но вот такая есть точка зрения. Это пока первичное определение души, первичный миф, в который мы заглянули с одной из дорожек лабиринта. Можно заглядывать со многих, и мы это будем делать.

Теперь – первое слово из заглавия этого курса лекций: Феноменология.

Феноменология – это исследование феноменов, и как наука она появилась на рубеже XIX-XX веков. Кант, Гегель и их последователи в немецкой школе настолько увлеклись абстракциями, что некий умный человек по имени Эдмунд Гуссерль выдвинул тезис: «назад к вещам», к феноменам – к явлениям. Давайте, господа философы, отойдем от абстрактных рассуждений и обилия терминов, в которых мы запутались совершенно, и будем рассматривать сами явления. Он мог, например, долго говорить о каком-нибудь почтовом ящике, описывая его с разных сторон. И это было целое направление, которое выросло потом в экзистенциализм, т.к. учеником Гуссерля был Хайдеггер, который подхватил учение феноменологии и развил это потом в целое могучее направление философии XX века – экзистенциализм. «Феноменология духа» (не души, а духа) – название известной работы Гегеля. В ней есть одна отправная точка и для наших исследований. Феноменология духа – один из основных вопросов философии XX века после Ницше. Этот вопрос всплыл стараниями русского философа Кожева (или Кожевникова), который на философском пароходе в 21-м году отплыл вместе с Бердяевым и многими другими учеными, не принявшими новую власть, во Францию, где он основал кружок «неогегельянцев», куда входили многие в будущем выдающиеся умы XX века. Как один из основных тезисов в положениях «Феноменологии духа» Гегеля рассматривался вопрос о «Господине и Рабе». Кто такой Господин? Это тот, кто ставит победу превыше жизни, он способен и готов рискнуть и поставить на карту все (то, что Ницше называл сильной натурой). Раб не может этого сделать, инстинкт самосохранения сильнее его. Это не означает, что Раб – это плохо, а Господин – хорошо, это просто такие позиции, кому-то досталось, кому-то нет. И здесь уже снова проскакивает тень Диониса, воскрешенного для западного человечества в основном, трудами Ницше.

. И это был огромный бум в начале XX и уже в начале XIX века, когда уже был написан «Заратустра». Это тезис Ницше: «Я служитель Диониса и предпочел бы быть скорее сатиром, нежели святым». Он воспевал жизнь во всех её проявлениях, от боли до экстаза, то же, что и Дионис.

Дионис открыт всему, если рассматривать на языке человечества, это бог без кожи, без панциря, без механизмов защит. Он одинаково глубоко переживает страдания и боль, и не бежит от этой боли, а окунается в неё полностью с головой, и одинаково переживает экстаз, восторг, да и в принципе любые чувства, которые способен вместить в себя человек и соответственно, бог. Дионис как бог виноделия – это лишь один из его аспектов. Вино раскрывает, снимает с человека его тормозящие механизмы защиты и прорывается живое чувство, смотря до каких пределов человек умеет владеть вином. Это определенное посвящение.

В то время в конце XIX – начале XX веков существовало огромное поколение людей культуры, искусства и науки, которые были в самом лучшем смысле этого слова людьми эзотеризма. Не того эзотеризма, который сейчас всплывает некой «пеной» - кто-то где-то что-то услышал, а эзотеризма очень глубокого и настоящего. В России и за рубежом это были очень многие знаменитые люди, поэты. Это поэт Николай Гумилев (который был учеником Генриха Оттовича Мёбиса – продолжателя и в какой-то мере основателя арканологической традиции - исследований Арканов Таро), Волошин, Цветаева, Вячеслав Иванов, Блок. Многие из них принадлежали, в частности, к разным розенкрейцеровским орденам. Сам нарком Луначарский до 22-го года был членом ложи розенкрейцеров, а режиссер Эйзенштейн, который снимал «Броненосец Потемкин», также в этих связях был замечен, причем весьма активно. Не говоря уже о таких людях, как потомственный оккультист Дзержинский. Или, например, в книге «Встречи с замечательными людьми» Гурджиева есть целая глава «князь Нижерадзе», где он описывает своего товарища по Тифлисской духовной академии, с которым он вместе начинал свои духовные поиски. И этот князь Нижерадзе есть ни кто иной как Иосиф Сталин. Очень серьезные люди стояли у истоков и постигали очень глубоко, в числе их Вячеслав Иванов, - и он очень мощный мистик. Он был знаком с Ницше и ездил к нему в Германию в период когда Ницше уже уходил и был одержим. Приехав, Иванов написал достаточно большую работу, в которой он спорит с Ницше, говоря о том, что Диониса он для нас открыл, а для себя закрыл – волей к власти. Дионис – единственный бог, который ни с кем не вступает ни в какие соревнования, не конфликтует и не интригует, у него нет воли к власти. И здесь очень хитрыми кругами Иванов доходит до того, что сближает Диониса с Христом, хотя Ницше в своей последней работе «Антихрист» максимально раздвинул эти фигуры. У Иванова есть строки, посвященные Дионису в ипостаси Вакха.