ЧАСТЬ III. Проблемы общей теории перевода 135

зу же становится ясно, что английские соответствия слов «молот» и «серп» («hammer», «sickle») не могут быть использованы для перевода, поскольку их про­чтение «наоборот» дает бессмысленное сочетание букв, лишенное какого-то бы ни было содержания и, следовательно, не «указывающее на конец нашим метаниям». Однако одну игру слов можно заменить другой игрой слов, несущей тот же смысл. В любом случае одним из требований к используемой в пере­воде игре слов должно быть наличие слова, являю­щегося символом монархии. В качестве возможного варианта можно взять слово «звезда» (по-английс­ки — star). Простая перестановка первых двух букв дает нам английское слово tsar — «царь». В конце концов, можно, используя это слово, воспользовать­ся тем же приемом, что и в оригинале, то есть прочи­тать это слово наоборот, и тогда мы получим вариант rats! — восклицание со значением «чепуха!», «чушь!» (то есть власть большевиков ничем хорошим не за­кончится, все это чепуха). В этом примере обыгрыва-ется, хотя и по-другому, совсем иное слово, чем в ори­гинале. Можно сделать вывод, что именно отказ от использования прямых соответствий слов, обыгры­ваемых в оригинале, является основным принципом передачи языковой игры в переводе.

Это положение можно проиллюстрировать и при­мером, упоминаемым Н.Галь.

«Человек пришел посмотреть на торжественную и скорбную процессию — хоронят королеву.

— I'm late? — говорит он.

И ему возражают: Not you, sir. She is.

У английского слова late — два значения. Герой спрашивает, имея в виде первое значение: Я не опоз­дал? И слышит в ответ второе значение: Вы не по­койник, сэр.

Как быть?

Переводчику пришлось отказаться от игры бук­вальной, на двойном смысле этого слова, и обыграть нечто соседнее.